Он доверял своей методике, но по возможности предпочитал проверять ее результаты более традиционными способами. Достав лондонский медицинский справочник, он просмотрел раздел “Больницы”, пока не нашел столбец, посвященный Чаринг-Кроссу. Потом Адам набрал номер и, пока в трубке раздавались гудки, обдумывал план дальнейших действий.
— Больница Чаринг-Кросс.
— Доброе утро, — отозвался Адам, на всякий случай не представившись. — Меня интересует пациентка по имени Джиллиан Толбэт. Она должна была поступить к вам приблизительно вчера утром. Скажите, у вас есть пациент с таким именем?
— Будьте добры, сэр, повторите имя.
— Джиллиан Толбэт.
— Пожалуйста, подождите минутку, я проверю.
В трубке раздался щелчок, затем оттуда послышалось нечто, напоминающее исполнение мелодии курантов Биг-Бена на игрушечном ксилофоне. Адам поморщился и отодвинул трубку от уха. Посередине третьего повтора музыка оборвалась, сменившись голосом дежурного.
— У нас имеется пациентка с таким именем, сэр. Правда, это еще ребенок. Она поступила в отделение педиатрии вчера утром, примерно в половине десятого.
— Именно ее я и ищу, — сказал Адам. — Будьте добры, скажите, кто ее лечащий врач.
— Судя по всему, доктор Огилви, — последовал ответ. — Соединить вас с отделением?
Адам механически записывал имя врача, но при этом вопросе ручка его застыла. Ему пока не хотелось говорить с этим незнакомым доктором Огилви — во всяком случае, пока он не изобретет приемлемое объяснение его интереса к Джиллиан Толбэт.
— Благодарю вас, пока в этом нет необходимости, — ответил он, не прекращая лихорадочные размышления. — Насколько мне известно, в это время у врачей и так хлопот по уши. Во сколько доктор Огилви обыкновенно делает обход?
В трубке послышался шелест переворачиваемых страниц.
— Обычно она уходит около часа, — последовал ответ. — Полагаю, она будет самое позднее через час. Может, вы оставите свой номер, чтобы она перезвонила вам позже?
— Нет, лучше я сам найду ее. Я просто не знаю еще, где меня сегодня можно будет застать. Большое вам спасибо.
Прежде, чем дежурный успел спросить еще о чем-то, Адам положил трубку и снова откинулся на спинку кресла, обдумывая состоявшийся разговор. Имени своего он не назвал. Поразмыслив, он решил, что не вызвал своими расспросами излишнего любопытства. Никому не возбраняется наводить справки о наличии в больнице того или иного пациента и об имени лечащего врача. Кроме того, наводящими вопросами Адаму удалось узнать, что Джиллиан лежит в отделении педиатрии, а ее врач — женщина — еще не приехала к обходу.
Что ж, если он хочет получить еще какую-то информацию перед поездкой в Лондон, ему придется действовать очень и очень быстро.
Он поискал в справочнике телефон педиатрического отделения, с досадой тряхнул головой и вновь набрал номер дежурного. Ему снова повезло. Голос, ответивший ему на этот раз, заметно отличался от предыдущего.
— Педиатрию, пожалуйста, — произнес он.
— Минуточку, — ответили ему.
В ожидании соединения Адам механически обводил кружочками имя доктора Огилви на бумажном листке, но, когда в трубке вновь послышался голос, сосредоточился.
— Отделение педиатрии, старшая медсестра О'Фаррелл.
— Доброе утро, сестра, это доктор Макадам, — представился он именем, которым пользовался и раньше, когда не хотел, чтобы его узнавали. — У вас находится одна девочка, некая Джиллиан Толбэт. Она поступила к доктору Огилви вчера утром. Вы не скажете, как она сегодня?
Он говорил авторитетным, но нетребовательным тоном — так, словно имел полное право задавать такие вопросы. Возможно, это в сочетании с медицинским званием помогло преодолеть неохоту, с какой сестра О'Фаррелл делилась информацией.
— А, вы насчет той девочки Толбэт? Конечно, доктор. Она вышла из комы вчера во второй половине дня, но совершенно не реагирует на окружающее. Сегодня ее должен осмотреть наш главный психиатр, а доктор Огилви назначила на утро ряд анализов.
— Ясно, — произнес Адам. — Да, кстати, какие именно анализы? — как бы невзначай поинтересовался он.
— Минуточку, доктор. — Снова послышался шелест страниц. — Ага, вот. Она распорядилась сделать еще один анализ крови и сканирование. А что, что-то не так?
— Нет, все в порядке. Большое спасибо, сестра, вы мне очень помогли.
— Всегда рада, доктор. Может, передать доктору Огилви, чтобы она вам перезвонила? Она должна быть минут через сорок.
— Спасибо, не надо, — повторил Адам. — Несколько следующих часов меня трудно будет найти. Возможно, позже я позвоню сам.
Он повесил трубку и несколько минут сидел в задумчивости.
Итак, два телефонных разговора дали ему довольно много полезной информации, но не более того, что он мог узнать, не видя Джиллиан Толбэт. Увы, ничего другого он не узнает, пока не обследует ее сам — и если повезет, установит контакт с той частью ее души, что была когда-то Майклом Скоттом. Удастся ли ему это, пока зависело — по крайней мере частично — от удачи. Если ущерб окажется велик, воссоединение с душой может превратиться в долгий и трудоемкий процесс.
У путешествия в Лондон была, впрочем, сторона, которая зависела от удачи не в такой степени. Складывая карты и убирая в стол монокль, Адам вдруг сообразил, что даже если его поиски заведут в тупик, таланты Перегрина, крепнущие день ото дня, помогут найти и другой путь решения проблемы. Как бы ни было, ликвидировать последствия, которые нанесли душе ее мучители, важно — но еще важнее разрушить их планы относительно книги заклинаний и золота Майкла Скотта.
Для этого Адаму и его товарищам недоставало знания того, куда направляются злоумышленники, — а это можно было выяснить и более традиционными методами, тем более в сочетании с прогрессирующей способностью Перегрина видеть на многих уровнях. Молодой художник уже оказался вовлеченным в эти события так же глубоко, как Маклеод или он сам — не в последнюю очередь благодаря тому, что Майкл Скотт выделил его в качестве приемника той информации, с помощью которой надеялся отомстить призвавшим его мерзавцам. И еще, напомнил себе Адам, каким бы неопытным ни оставался пока Перегрин, в прошлой жизни он явно был маститым оккультистом.
“Раз посвященный посвящен навсегда”, — подумал он и отбросил оставшиеся сомнения.
Он встал, потянулся и посмотрел на часы. Им с Перегрином предстоял хлопотный день. Хотя еще не было восьми, он знал, что Хэмфри уже поднялся и хлопочет на кухне. На всякий случай он снял трубку внутреннего телефона и позвонил туда. Хэмфри отозвался после второго гудка.
— Нам с мистером Ловэтом нужно лететь сегодня в Лондон, — сообщил Адам сразу после обычного обмена приветствиями. — Буду очень признателен, если Вы позвоните в кассу аэропорта сразу после ее открытия и закажете нам два билета на рейс в середине дня. Если получится, лучше в Хитроу. Пожалуйста, информируйте о результатах.
— Разумеется, сэр, — как всегда невозмутимо отозвался Хэмфри. — Вы останетесь там до завтра?
— Скорее всего да, — ответил Адам. — Так что на всякий случай соберите мне чемодан. И еще, если получится, забронируйте для нас комнаты в Каледонском клубе. Если нет, сойдет любой другой из моих клубов.
— Очень хорошо, сэр. Заказать вам машину с водителем?
— Нет, пожалуй, на этот раз обойдемся такси.
Перегрин еще до девяти вышел к завтраку в серой фланелевой рубахе и темно-синем пиджаке: Хэмфри уже оповестил его о предстоящем полете в Лондон. Его наставник к этому времени уже сидел за столом, одетый в городской костюм — темно-синюю тройку, — и просматривал утреннюю почту. Рядом с ним на столе лежала стопка книг.
— Доброе утро, — сказал Адам с обычной легкой улыбкой. — Надеюсь, вы готовы к активной деятельности.
— Как никогда, — откликнулся Перегрин. Он сел напротив Адама и с деланным равнодушием принялся разворачивать свою салфетку. — Хэмфри сказал, что заказал нам места на двенадцатичасовой рейс в Лондон. Еще он сказал, чтобы я захватил с собой по крайней мере одну смену белья.
— Все верно, — кивнул Адам. — Мне удалось выяснить точное местонахождение Джиллиан Толбэт.
— Правда? — Изумление во взгляде Перегрина мешалось с облегчением. — Так где же она?
— Лежит в больнице Чаринг-Кросс в Хаммерсмите, — ответил Адам. — Я звонил туда всего несколько минут назад. Нет почти никаких сомнений, что это именно тот ребенок, которого мы ищем.
— Это потрясающе! — вскричал Перегрин, и тут же лицо его приобрело озабоченное выражение. — Но… но почему она до сих пор в больнице? Мне казалось, вы говорили, что она поправится, как только Скотт вернется обратно.
— Я надеялся, что она выздоровеет, — признался Адам. — Увы, сведения об этом неоднозначны. Как вы справедливо заметили, некоторое время она лежала в коме. Именно в таком состоянии ее привезли в больницу вчера утром. Вчера, во второй половине дня, она очнулась — вы сами можете догадаться, когда это произошло, — однако абсолютно не реагирует на окружающее. Мне удалось узнать фамилию ее врача и то, какие анализы ей назначены, — больше они по телефону и не скажут. Я собираюсь отправиться в больницу и попытаюсь ее осмотреть; желательно без посторонних, чтобы не возбуждать излишнего любопытства.
— Но я-то вам при этом буду только помехой, — заметил Перегрин. — Я ничего не знаю о больницах. Я и пациентом-то там ни разу не был.
— Для вас у меня отдельное поручение, на другом конце Лондона, — кивнул Адам. — Как у вас с латынью?
Перегрин озадаченно посмотрел на него:
— Боюсь, слегка заржавела. Не вспоминал о ней несколько лет.
— Возможно, вы сами удивитесь тому, как быстро восстанавливаются утраченные навыки. Вот, возьмите.
Адам протянул Перегрину верхнюю книгу из стопки: симпатичный на вид томик в коричневом кожаном переплете; его пожелтелые страницы напоминали фактурой хорошую бумагу для акварели. Позолоченные буквы на корешке составляли надпись: “Из собрания клуба Мэйтленд — т. IV, ч. I”. Из короткого вступления на первой странице следовало, что “собрание” являет собой коллекцию “подлинных записей и других документов, отображающих историю и культуру Шотландии”.
— Посмотрите начало второго раздела, — посоветовал Адам. — Двадцать первая страница.
— “Brevis Descriptio Regni Scotie”, — вслух прочел Перегрин. — “Краткое Описание Шотландских Княжеств”? — Он вопросительно посмотрел на Адама.
— “Brevis Descriptio” — это описание Шотландии тринадцатого века, увиденной глазами англичанина, — объяснил Адам. — Географических карт в то время не существовало, и этот документ является самым древним из дошедших до нас описанием населенных пунктов Шотландии. Его оригинал находится в Британском музее. Я хочу, чтобы вы съездили и посмотрели на него.
— Ладно, — кивнул Перегрин. — Но что такого я должен увидеть в оригинале, чего нет здесь?
— Любые психические отголоски, — невозмутимо ответил Адам. — Связи “Brevis Descriptio” и ваших собственных рисунков из Мелроуза. Если замок, что показал вам Скотт, существовал во времена написания “Descriptio”, вам, возможно, удастся уловить симпатические резонансы, возникшие между вашими набросками и манускриптом, а это даст нам подсказку, где искать тайник.
Сомнение, отразившееся на лице Перегрина, было таким явным, что Адам не удержался от улыбки.
— Вам нечего бояться, — произнес он. — Я бы не послал вас с таким поручением, если бы сомневался, что вы в состоянии с ним справиться. И вообще этот процесс не слишком отличается от соединения двух электрических контактов проводником. Вот метод, который я предлагаю использовать…
Перегрин внимательно выслушал инструкции Адама; недоверие на его лице сменилось живейшим интересом.
— Ну, это, мне кажется, я осилю, — сказал он, когда Адам закончил. — Послушать вас — это совсем несложно, хотя скажи вы мне хоть неделю назад, что у нас состоится такой разговор, я решил бы, что как минимум один из нас спятил.
Адам улыбнулся:
— Жизнь — непрерывный процесс обучения, и это обучение продолжается из одной жизни в другую.
— Похоже, я вам почти верю, — признался Перегрин. — Есть, правда, еще один момент, который меня беспокоит. Я понял, что надо делать, когда заполучу нужные манускрипты. Однако неизвестно, позволят ли музейные сотрудники вообще посмотреть на них. У меня ведь нет никаких разрешений для научных работ такого рода.
— У вас нет, — согласился Адам. — К счастью, они есть у меня. Я подготовил для вас рекомендательное письмо, адресованное одному моему знакомому из отдела культуры средних веков. Он специализируется на средневековой картографии и окажет вам необходимое содействие.
***
Самолет, следовавший двенадцатичасовым рейсом из Эдинбурга, коснулся посадочной полосы Хитроу с опозданием всего в несколько минут. Окрестности Лондона были подернуты легким осенним туманом, розовым от солнца. В пути Адам дал Перегрину прочитать заметку из утреннего “Скоттсмена”: “ЗАГАДОЧНОЕ ОСКВЕРНЕНИЕ МОГИЛЫ В АББАТСТВЕ МЕЛРОУЗ”. Его собственный экземпляр давно уже был вырезан и подшит в папку. Пробежав заметку глазами, Перегрин обменялся со своим наставником восхищенными взглядами. Там не было ни намека на сверхъестественный характер произошедшего. Ноэль Маклеод отлично справился со своей работой.
Поскольку у них была только ручная кладь, им удалось покинуть главный терминал Хитроу относительно быстро, хотя такси пришлось ловить несколько дольше обычного. Да и поездка до Каледонского клуба заняла больше времени, чем рассчитывал Адам, впрочем, швейцар у входа сразу же узнал его и взял на себя заботу об их чемоданах.
Каледонский клуб расположен в двух шагах от Белгрейв-сквер, рядом с Гайд-парк-корнер. Адам любил его больше всех лондонских клубов, членом которых он состоял. К тому же его расположение более всего подходило и ему, и Перегрину. Будь у них больше времени, он бы попросил такси подождать у подъезда, чтобы забросить его в больницу Чаринг-Кросс по дороге в Британский музей, или взял бы другое такси. Однако швейцар сообщил им, что заказать такси сегодня сложно, да они и сами убедились уже в том, что движение по центру Лондона затруднено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41