— Согласен, это возмутительное хулиганство, — мрачно говорил он, — но заверяю вас, мы приложим все усилия, чтобы подобных инцидентов не повторялось. Именно с этой целью я прибыл из Эдинбурга для помощи следствию.
Он бросил взгляд в сторону Адама и снова повернулся к собеседникам.
— Мы рассматриваем возможность того, что лица, совершившие этот акт вандализма, могут принадлежать к какой-либо… банде. Впрочем, это все, что я могу вам сказать в настоящий момент. Новые факты вы получите тогда, когда и если их получим мы.
Он решительно отмахнулся от дальнейших расспросов и, протиснувшись между репортерами, подошел к стоявшим у двери Адаму с Перегрином.
— Адам, рад вас видеть! — сказал Маклеод. — Надеюсь, мои умники не заставили вас ждать?
Адам мотнул головой:
— Ни минуты. Ноэль, позвольте познакомить вас с Перегрином Ловэтом, весьма многообещающим молодым художником. Надеюсь, вы не в обиде на меня за то, что я захватил его с собой?
— Подозреваю, у вас были на то веские основания. — Маклеод смерил Перегрина внимательным, оценивающим взглядом, после чего протянул ему руку. — Я вас помню, мистер Ловэт. Вы сидели на галерее для зрителей в суде неделю назад, когда слушалось дело Шербурна. Нам тогда так и не удалось пообедать вместе.
Перегрин был несколько удивлен.
— Совершенно верно, сэр. — Он осторожно покосился на Адама. — Я там делал кое-какие наброски для портретов.
— Надеюсь, то, что вы могли услышать в тот день в зале суда, не помешало вам в работе. Особенно если вы намерены помочь нам в этом деле.
Прежде чем Перегрин успел ответить на это зловещее замечание, в их разговор вмешался Адам.
— Мы уже были в аббатстве, — коротко сказал он. — Здесь есть какое-нибудь место, где мы могли бы поговорить без помех?
— Есть здесь один зал. — Маклеод кивнул в сторону одной из выходящих в вестибюль дверей. — В связи с событиями минувшей ночи вход туда запрещен всем смертным, пока я не скажу иначе.
Адам невольно улыбнулся.
— На мой взгляд, это вполне серьезная гарантия, — сказал он Маклеоду — Ведите.
Зал оказался просторным, прямоугольным, с красными портьерами и большим каменным камином в дальнем конце. В нескольких футах слева от порога какой-то незнакомый Адаму полицейский офицер дорисовывал мелом на ковре силуэт лежащего человека.
— Это место, где покойник решил прилечь, — объяснил Маклеод. Он исподлобья покосился на Адама и нахмурился еще сильнее — Я уже говорил вам, что нам недолго придется ждать чего-то такого, что будет непросто объяснить прессе. Я и так уже угробил чертовски много времени, убеждая местных в том, что весь этот инцидент не такой уж сверхъестественный, каким кажется на первый взгляд.
Адам подвинул стул и уселся, жестом предложив другим последовать его примеру.
— Так что все-таки произошло на самом деле? — спросил он.
— Вам это не понравится — Маклеод выбрал себе тумбу у бара и угнездился на ней, облокотившись о стойку — Не больше, чем мне.
— Это заведение открыто до двух, — пояснил инспектор — Если верить бармену, примерно за полчаса до закрытия они с клиентами услышали, как в дверь кто-то скребется. Один из припозднившихся завсегдатаев встал и подошел к двери, чтобы открыть. На пороге стоял покойник. Он сделал несколько шагов вперед и упал в обозначенном месте.
Он замолчал и поиграл желваками на скулах.
— Надо ли говорить, что свидетели из числа посетителей бара были несколько огорчены этим инцидентом. Бармен вызвал менеджера, а она — полицию. К счастью, об этом почти сразу же стало известно одному из моих людей, и он позвонил ко мне домой. Дело было около трех. Тогда они еще не знали, откуда взялось тело.
— И вы решили лично выяснить обстоятельства, — сказал Адам.
Маклеод кивнул.
— Я забил тревогу, еще когда слушал первый доклад моего сотрудника. Ну, вам же знакомо это чувство. В общем, когда я сюда добрался, один из местных констеблей уже распорядился, чтобы кадавра отвезли в морг при центральной областной больнице, а остальные ночные патрули начали осмотр местных кладбищ. Посмотреть в аббатстве догадались не сразу, так как там уже много лет никого не хоронят. Но как только рассвело, им не составило большого труда обнаружить раскоп в часовне, откуда тело начало свое путешествие.
Он замолчал, переводя дух. Перегрин не в силах был больше сдерживаться.
— Но не хотите же вы сказать, что этот труп и на самом деле пришел сюда сам? — заметил он.
Маклеод одарил его хмурым взглядом исподлобья.
— Спорим на последний пенни, что не хотим. По официальной версии все это — дело рук злостных хулиганов, которые только устроили все именно таким образом — Он пожал плечами. — Если это все время повторять, то в такую версию могут даже поверить, особенно если наши оппоненты — это горстка забулдыг-полуночников, которым под винными парами еще и не то могло привидеться.
— Да, разгуливающий труп явно не в местных традициях, — согласился Адам. — Даже при том, что по меньшей мере двое из находящихся в этой комнате знают, что это могло быть и правдой.
Перегрин поперхнулся. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.
— Это дело далеко еще не кончено, — как ни в чем не бывало продолжил Адам. — Мне кажется, нам стоит посмотреть на тело, и чем быстрее, тем лучше.
Маклеод согласно кивнул и встал, задев за ножки барной тумбы.
— Правда ваша. Возьмем мою машину — так официальнее.
Глава 11
Спустя двадцать минут патологоанатом центральной больницы пригласил инспектора Маклеода и его спутников в ледяное царство больничного морга. Перегрин, сжимавший в руках свой блокнот, держался поближе к Адаму. Он все еще не осмеливался смотреть на свои последние наброски, настолько они выводили его из равновесия, так что Адам, бегло просмотрев их, неохотно позволил ему закрыть блокнот. От царивших в морге запахов Перегрина слегка мутило, особенно когда он думал о новом обороте дела.
— Инспектор Маклеод желает осмотреть тело, доставленное сегодня утром из “Энглера”, — сообщил их провожатый дежурному. — С ним его помощники, сэр Адам Синклер и мистер Ловэт.
Дежурный приподнял бровь, но промолчал и ткнул пальцем в сторону одного из залов для вскрытия, открывавшихся в помещение хранилища.
— Он там, док, — сказал он, включив свет. — Я, конечно, не знаю истории его болезни, но сказал бы, что он мертв уже довольно давно.
Резкий свет операционного плафона высветил накрытое простыней тело на столе из нержавеющей стали. Дежурный вошел вместе с ними и протянул руку, чтобы отдернуть простыню, однако Маклеод тронул его за плечо и покачал головой.
— С вашего позволения, нам хотелось бы самостоятельно осмотреть тело. Не беспокойтесь, сэр Адам — врач. Все в порядке.
Патологоанатом и дежурный переглянулись и пожали плечами. Стоило им выйти, как Адам подошел к столу и осторожно откинул покрывало. Маклеод не выказал никакого удивления — он уже видел труп в гостинице, — но Адам тихонько присвистнул сквозь зубы. Перегрин бросил взгляд на стол и поспешно отвернулся.
Истлевшие клочки савана и черной монашеской рясы бесформенным узором покрывали тело — даже не тело, а скорее скелет, обтянутый тонкой сморщенной кожей. Кое-где кости прорвали кожный покров и торчали наружу. Ростом покойник был примерно с Перегрина, но крупнее, если исходить из того, что при жизни он был мускулист. Сцепленные, похожие на птичьи, пальцы покоились на ребристой, как стиральная доска, грудной клетке. Пустые глазницы зияли черными дырами над безгубой, полной желтых зубов ухмылкой.
Несколько минут Адам молча, сосредоточенно изучал тело — неподвижно, стараясь увидеть признаки, не видимые обычным глазом. Когда он наконец заговорил, голос его звучал совсем тихо и горько.
— Плохо уже то, что совершившие это преступление обладали достаточной силой, чтобы призвать душу мертвого человека к месту его последнего упокоения, — произнес он почти шепотом. — Но неизмеримо хуже то, что они сумели заставить эту душу вернуться в несчастную груду костей.
Переполнявшая его ненависть наполнила помещение грозовой тучей, хотя он ни разу не повысил голос. Маклеод сохранял бесстрастный вид, но Перегрина, не осмеливавшегося сказать ни слова, пробрала дрожь.
— Это самое зловещее из всех деяний, с которыми мне доводилось иметь дело за последние годы, — продолжал Адам тем же ледяным тоном. — Более того, это дело рук очень опасных неофитов. Только тот, кто по высокомерию не боится достичь предела своих возможностей, мог решиться на этот ритуал призывания духа — особенно учитывая, кого он пытался подчинить своей воле.
Перегрин наконец набрался храбрости бросить на мумифицированное тело более внимательный взгляд, хотя дрожь не унималась, словно его спины касались ледяные пальцы.
— Кто… — выдавил он из себя шепот, — кто это тогда?
Адам не ответил. Лицо его оставалось сосредоточенным и замкнутым, словно он проигрывал в уме возможные решения сложной задачи. Губы Маклеода кривились в улыбке, начисто лишенной веселья.
— Надо было лучше учиться в школе, парень. Мелроузское аббатство славится как место погребения чародея Майкла Скотта.
Перегрин зажмурился.
— Майкла Скотта?
Подобное невежество возмутило даже Адама.
— Вот именно. Самого знаменитого мага Шотландии, — объяснил он Перегрину. — Это был человек многих талантов: философ, алхимик, врач, демонолог — не говоря уже о том, что он одно время служил придворным астрологом императора Священной Римской империи Фридриха Второго. Уже благодаря одному образованию его можно считать едва ли не самым ярким адептом двенадцатого века.
— Двенадцатого века! — Перегрин не верил своим ушам. — Но ведь это было семь… нет, восемь веков назад! От него не могло остаться ничего, кроме горстки праха!
— Не обязательно. — Адам снова перевел взгляд своих темных глаз на предмет спора. — Не говоря уже о том, что местные условия захоронения порой приводят к необычайной сохранности и даже к мумифицированию тел, вы могли бы и вспомнить из истории христианства, что тела святых и столпов церкви часто сопротивлялись разложению. Собственно, этот факт давно уже признан как посмертное проявление духовного потенциала личности. Скотт был чародеем, обладавшим чрезвычайно высоким духовным потенциалом, — это вполне может объяснить такую сохранность его останков.
Пока Перегрин переваривал эту неожиданную информацию, взгляд Адама сделался рассеянным и переместился куда-то вправо.
— Более всего остального вот что меня беспокоит, — негромко продолжал он. — Все, что мне известно, говорит о том, что Майкл Скотт был не из тех людей, которыми можно… Кем бы ни был тот, кто призвал его, ему пришлось одолеть нешуточное сопротивление. Вот я и пытаюсь понять, как им это вообще удалось!
— Должно быть, им понадобилось какое-то устройство, фокусирующее энергию, — пробормотал Маклеод. — Камень или что-то в этом роде — возможно, предмет, принадлежавший самому Скотту.
Адам задумчиво кивнул:
— Фокусирующий энергию? Да, пожалуй. Это многое объясняет. Не помню, правда, чтобы у кого-нибудь оставалось что-то из принадлежавшего Скотту, но… Иисусе Христе — вот оно что! Шпага Хепбернов! Вот зачем они украли шпагу Хепбернов!
Он встретился взглядом с Маклеодом.
— Черт подери, — только и сказал инспектор. Некоторое время все молчали. Перегрин первым подал голос:
— Шпага Хепбернов? Не та ли, о которой вы читали в газете на прошлой неделе?
— Та самая.
— Но она… Ее же изготовили в шестнадцатом веке, — неуверенно покосился он на Адама. — А вы сами только что сказали, что Скотт жил в двенадцатом.
— Сказал, — согласился Адам. — Но мне кажется, вы не до конца поняли, что я говорил насчет инструмента для фокусировки энергии. Совершенно не обязательно, чтобы предмет, имеющий какое-то отношение к Скотту, находился прежде в его собственности. Вспомните личность владельца шпаги Хепбернов.
— Граф Босуэлл? — спросил Перегрин. Адам кивнул:
— Вот именно. При жизни Фрэнсис Хепберн — граф Босуэлл — был известен как адепт черной магии. Люди верили, что он регулярно общается с мертвыми. Он был одним из самых видных чародеев своего времени. В конце концов государство и церковь совместными усилиями набрали достаточно доказательств его деятельности, чтобы обосновать арест. В самый последний момент он успел бежать во Францию, бросив все свое имущество — включая шпагу.
Он вдруг встрепенулся и повернул голову к художнику.
— Перегрин, я только что понял одну вещь. Позвольте мне получше посмотреть на те наброски, что вы сделали в аббатстве.
Перегрин удивленно протянул ему блокнот, неуютно поежившись, когда Адам раскрыл его. Первый же рисунок — Адам уже видел его мельком в часовне, но теперь он стал значительно проработаннее — изображал группу мужчин в коротких накидках с капюшонами, стоящих у открытой могилы. Предводитель стоял с одной стороны ямы — там, где на полу был начертан треугольник. На шее его висел медальон, на правой руке красовался перстень. Этой же рукой он держал узкую шпагу, острие которой было нацелено на могилу.
Адам пригляделся к шпаге, потом полистал блокнот, всматриваясь в следующие зарисовки — более детальные изображения той же сцены. Среди них обнаружился довольно подробный рисунок самой шпаги, элегантного клинка с изогнутым эфесом, богато украшенным во флорентийском стиле. Насколько было известно Адаму, Перегрин никогда не видел ни самой шпаги Хепбернов, ни ее изображений; тем не менее изображение было совершенно точным. На всякий случай Адам протянул рисунок Маклеоду.
— Что скажете, Ноэль? Не это ли оружие пропало из музея?
Маклеод кивнул:
— Оно самое. — Он перевел взгляд на Перегрина. — Лихо работаешь, парень. Я начинаю понимать, зачем Адам взял тебя с собой.
Под пристальным взглядом инспектора художник слегка покраснел.
— Там была еще одна деталь, — сказал он. — Если я не ошибся со шпагой, там был еще символ. Голова какого-то зверя или что-то в этом роде — на медальоне и на перстне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41