Я как раз собиралась посмотреть фотографии, лежавшие на письменном столе, когда раздалось хлопанье дверей и голоса.
— Наконец-то, — сказал Пендл. Он побледнел как полотно. Мы вышли в холл. Входная дверь распахнулась, и появилась очень красивая женщина. Тонкая как лезвие.
— Дорогие мои, — воскликнула она, бросаясь нам навстречу. — Как же плохо вы о нас подумаете. Я не ожидала, что вы так рано приедете.
— Жена Джека? Младшая сестра Пендла?
— Это моя мама, — сказал Пендл.
У меня отвисла челюсть.
— Не может быть! Вы слишком молоды! — воскликнула я.
Глупые слова, но она была польщена.
— А это Пру, — представил меня Пендл.
— Зовите меня Роза, — сказала она, пожимая мне руку. — О, посмотрите. Разбойник Колридж всю вас испачкал своей шерстью.
Она, возможно, не меняла свой стиль уже лет двадцать, но сейчас это был просто крик моды, у нее были светлые волнистые волосы, круглые глаза и алый ротик. На Кингс Роад все бы встали на уши из-за ее замечательного крепдешинового платья в стиле пятидесятых годов. Я сразу застеснялась своего твидового костюма.
В гостиной она уже выглядела не так молодо, но она быстро выключила верхний свет и зажгла бра.
— Как вы поживаете, Пру, дорогая? Вы выглядите усталой. Наверное, вы слишком много работаете. Это был замечательный вечер — Джек и Мэгги еще остались.
— Мне показалось, что я слышал еще голоса на улице, — заметил Пендл.
Роза оробела.
— Меня подвез Джеймс Коуплэнд.
— Приятель Лини? Роза кивнула.
— Господи, он что, и за тобой ухаживает? — спросил Пендл.
— Ну, немножко. Это так неудобно. Линн так сердится, когда ее молодые люди ухаживают за мной, — сообщила она мне.
Я завороженно смотрела на нее. Я никогда не встречала матерей, носящихся по гостям в невообразимых платьях и отбивающих ухажеров у своих дочерей.
— Принеси нам с Примрозой чего-нибудь выпить, дорогой, — попросила она Пендла.
— Ее зовут Пруденс, — ледяным тоном ответил Пендл, — и у нее есть, что выпить. Когда возвращается Туз?
Роза подняла глаза к потолку.
— О, не напоминай мне об этом — послезавтра. И не смотри так на меня, Пен. Ты же знаешь, что Туз мне очень нравится. Но при нем я чувствую себя такой беспомощной, и потом он опять будет сердиться из-за денег.
— А как дела с деньгами?
— Как всегда, ужасно. Посмотри, как все обветшало, — она подобрала кусок ваты, вывалившийся из-под желтой обивки дивана. — Дом Джека и Мэгги стоит безумных денег.
Послышался шум еще одной машины, снова захлопали дверцы, и в холле раздались голоса. Лицо Пендла застыло, лишь на щеке снова задергался мускул.
— Не проводи там всю ночь, — произнес раздраженный мужской голос. Дверь распахнулась, и вошел мужчина. Его лицо расплылось в недоверчивой улыбке.
— А, так вы уже здесь! Похоже, что у нас сальник полетел по дороге.
Пендл демонстративно посмотрел на часы.
— Уже одиннадцать, — заметил он.
— Боже мой, не думал, что уже так поздно. Прошу прощения, — он повернулся ко мне.
— Это мой брат Джек, — представил его Пендл.
Джек Малхолланд был невероятно обаятелен, но уже начал сдавать. Под глазами у него были ужасные мешки, и наметился второй подбородок. Высокий и широкоплечий, он обладал синими, сексапильными глазами, покрасневшими, как после долгого ныряния, и отлично знал, как ими распорядиться. Он минуту разглядывал мое лицо, окинул взглядом тело, потом снова посмотрел на лицо, словно стараясь запомнить все детали.
— Как минимум тысяча кораблей. У тебя всегда был превосходный вкус, Пен.
Я не знала, куда деваться от растерянности и удовольствия.
— А где Мэгги? — спросила Роза.
— Прихорашивается.
— Дорогой, налей нам чего-нибудь, — попросила Роза.
Джек наполнил наши бокалы. Пендл поднял брови.
— У Пру слабая головка.
— Не порти удовольствие, — сказала Роза. — За вас, дорогие, и за приятный уик-энд.
— Ты чертовски здорово вытащил Бобби Кэнфилда, — заметил Джек. — Здесь все только об этом и говорят.
— Миссис Брэддок завела тетрадку, в которую собирает статьи про тебя. — Сказала Роза.
Я глотнула из своего бокала и чуть не задохнулась. Сквозь слезы я заметила, что Джек смотрит на меня. Он очень привлекателен, подумала я. Стоит ему войти в комнату, как температура в ней повышается. И тут вошла девушка, и температура поднялась еще выше. Все в ней противоречило рекомендациям модных журналов. Ее рыжие волосы, казалось, подстригали секатором. Глаза она подвела так сильно, что они вытянулись до самых ушей. И она просто вываливалась из платья на два размера меньше ее и стянутого на талии зеленым замшевым ремешком.
Но она была великолепна. Любой мужчина, столкнувшись с этой бьющей через край энергией, сразу захочет сорвать с нее это ужасное платье и затащить ее в постель.
Она стояла в дверях и смотрела на Пендла. И вдруг в комнате стало совсем тихо. Кровь отлила от лица Пендла.
— Привет, Мэгги, — сказал он странным сухим тоном. — Ты хорошо выглядишь. Это Пру.
Она обернулась и улыбнулась мне. Глаза ее сияли, как фары. Мне захотелось зажмуриться.
— Как странно, — медленно произнесла она, — она очень на меня похожа.
Я покраснела. Я чувствована себя привидением рядом с этим пышущим здоровьем, сияющим созданием.
— Вовсе не странно, — сказал Джек с кривой ухмылкой. — Малхолландам всегда нравились рыжие.
Мэгги присела на ручку кресла Пендла.
— Принеси мне выпить, Джек, — сказала она и, когда Джек направился к подносу с бутылками, сказала довольно громко:
— Тебе не стоит уезжать так надолго, Пендл. Происходило что-то очень странное, но я слишком устала, чтобы в этом разобраться. От бренди мне захотелось спать. Я почти не слушала, как они обменивались домашними новостями. Я только ощущала, что за поверхностными шутками кроется какое-то напряжение. Джек заметил, что я уже почти падаю со стула.
— Бедняжка Пру до смерти хочет спать. Ради Бога, Пендл, помоги ей добраться до ее комнаты.
Я с трудом встала на ноги.
— Не беспокойтесь. Я сама найду дорогу.
— С тобой все в порядке? — спросил Пендл.
— Конечно, нет, — заявил Джек, вскакивая и хватая меня за руку. — Идем, милочка, скажи всем спокойной ночи.
В холле стоял арктический холод.
— Попытайся подняться наверх, а я пока поищу бутылочку с горячей водой, — сказал Джек.
После нескольких неудачных попыток я нашла-таки свою комнату. У меня едва хватило сил переодеться и снять макияж.
Я засмеялась, когда вспомнила наставления Джейн насчет необходимости аккуратно складывать одежду. Эта публика ничего не будет иметь против, даже если я разбросаю вещи по всему дому. К приходу Джека я уже сидела в кровати в новой черной ночной рубашке.
— Боюсь, что бутылку с горячей водой найти невозможно, — сказал он. — Ты не замерзнешь? — добавил он, стоя рядом с кроватью и глядя на меня сверху вниз.
— Я прекрасно себя чувствую, — сказала я. — Правда, я вся покрылась гусиной кожей, но вовсе не от холода.
— Ты выглядишь очень соблазнительно, — заявил он, разглядывая мою спину. — У тебя еще сохранился загар.
— Он всегда дольше всего держится там, где не видно, — медленно ответила я.
Джек Малхолланд без сомнения умел обращаться с женщинами, как некоторые люди умеют обращаться с животными. Он заставлял их расслабиться. Прежде чем я заметила, он положил руку на мою голую спину и, наклонившись, медленно поцеловал в губы.
Через минуту он выпрямился, но его рука все еще гладила меня по спине. Господи, он неотразим, подумала я. Возьми себя в руки, Пруденс. Он из тех мужчин, которые ни перед чем не остановятся.
— О, — мечтательно сказал Джек, — ты великолепна.
И он уже собрался снова поцеловать меня, когда знакомый голос произнес:
— Все в порядке?
Я отпрянула от Джека как ужаленная.
В дверях стоял Пендл. Его лицо было загадочно как обычно. Это конец, подумала я. Интересно, как давно он там стоит?
Джек засмеялся. Он, казалось, нимало не смутился.
— Господи, я снова в своем репертуаре, — сказал он. — Лучше позвоню в общество анонимных рыжих.
Глава пятая
На следующее утро меня разбудили шум дождя, обстреливавшего крышу как из автомата, и Колридж с Уордсвортом, спавшие у меня в ногах. Сквозь занавески пробивались длинные полосы света. Я посмотрела на часы. Одиннадцать.
Я приняла ванну и оделась. Внизу никого не было. Я прошла в гостиную. Свалка бокалов, окурков и кофе так со вчерашнего дня и валялась в комнате.
Я раздвинула пыльные, темно-синие бархатные занавески и просто задохнулась от ощущения оторванности от мира, пронизывавшей открывшийся вид: в долине раскинулось большое темное озеро, а вокруг, похожие на темных сонных животных, поднимались окутанные дымкой горы.
Прямо перед окном буйствовали спутанные кусты. Лишайники расползлись по плитам террасы, и никогда прежде я не видела такого дождя, как этот, тяжелым занавесом повисший над озером, срывавший последние листья с деревьев, пригибавший к земле потемневшие георгины. Единственным цветовым пятном были буки, все еще тлевшие среди темных сосен.
Это, действительно, край Пендла, край, способный вдохнуть зиму в любое сердце. Боже мой, надеюсь, он не очень сердится за то, что вчера Джек поцеловал меня.
Вспомнив, что Джейн советовала мне помогать по дому, я собрала бокалы и чашки, нашла кухню и вымыла их — это было не так уж и просто, потому что у них не было жидкости для мытья посуды.
Где же все остальные? Мне смертельно хотелось кофе. Вдруг я услышала какой-то шум и, высунув голову из дверей кухни, увидела высокого мужчину с подстриженными ежиком темными с проседью волосами, в университетском галстуке и твидовом пиджаке, на цыпочках кравшегося к входной двери с ботинками в руках. Его лица мне не было видно. Через мгновение он открыл дверь и выскочил вон, осторожно прикрыв ее за собой. Наверное, один из поклонников Розы. Я вернулась в гостиную и снова взглянула на этот ужасный пейзаж.
— Пытаетесь пропитаться этим? — произнес чей-то голос. Это была Мэгги. Утром — в халате, смертельно бледная и с размазанной под глазами тушью — она выглядела уже не так восхитительно.
— Нет ли у вас сигареты? — спросила она. — Джек с Пендлом уехали на фабрику, а у меня все кончились.
Я достала из сумочки пачку и протянула ей. Дрожащими руками она зажгла сигарету.
— Господи, как мне этого не хватало. Мы вчера несколько перебрали.
— Фантастический вид, — сказала я. Мэгги пожала плечами.
— Он вызывает у меня дрожь, особенно в такую погоду. Мне хочется вернуться в Лондон, но Джек увлекся фабрикой, и, боюсь, мы застрянем здесь навсегда.
Я спросила ее, нельзя ли сварить кофе.
— А, черт, сегодня же у миссис Брэддок выходной, вот все и идет кувырком. Зато завтра она перевернет весь дом. Туз приезжает. Состояние дома приведет его просто в ужас.
Она оглянулась вокруг, скривившись при виде липких кругов от бокалов на столе, осыпающейся краски, увядших цветов.
— Моя свекровь — странная женщина, — продолжала она. — Раз она может покупать себе платья и оплачивать проигрыши в бридж, ей безразлично, что дом рассыпается на глазах.
Мы пошли на кухню. Антония Фрейзер спрыгнула со стула и, мяукая, стала тереться о мои ноги, выпрашивая еду. Я нашла немного бекона и яйца.
— Вам приготовить? — спросила я. Мэгги пожала плечами:
— Я никогда не завтракаю. И все равно страшно толстею. С тех пор, как я вышла замуж за Джека, я прибавила целый стоун. От скуки, наверное.
— А где мама Пендла? — спросила я, бросая порезанный бекон на горячую сковородку.
— Роза? Она никогда не появляется до ланча.
— Пендл говорил, что она замечательная, — сказала я, — и я решила, что она носит твид и перманент.
Мэгги засмеялась.
— Она ошеломляет, правда? Черт, бекон так вкусно пахнет! Раз уж вы его жарите, сделайте и на мою долю.
Я сварила немного кофе и разложила бекон с яйцами по тарелкам, которые мы взяли с собой в гостиную.
— Вы давно замужем? — спросила я.
— Почти два года. А кажется, целую вечность, — она перевела свои глаза-фары на меня. — Вы знаете, что я должна была выйти замуж за Пендла, а не за Джека?
В глазах у меня потемнело.
— Нет, не знала.
— Да. Забавно все получилось. Я приехала сюда на каникулы, когда мне было еще только восемнадцать, познакомилась с Пендлом, и у нас был очень бурный роман, до постели, правда, не дошло, но мы до бесконечности смотрели друг другу в глаза, гуляли под луной, писали страстные письма с кучей цитат. Сами знаете, как Пендл умеет всему придавать серьезность. Я сразу хотела выйти замуж, но опять же, вы сами знаете. Он клялся, что любит меня, но считал, что нужно подождать полгода, чтобы найти, где жить.
И тут из Южной Африки приехал Джек. К тому времени его первый брак распался. Он был таким загорелым и светловолосым, казалось, все время смеялся и доставал пятерки из карманов. Я приехала повидаться с Пендлом на выходные, влюбилась в Джека, и мы сбежали. Роза закатила истерику, а все остальные жутко рассердились, особенно Туз. Первый месяц мы прятались в маленьком отеле в Эмблсайде, боясь, что Пен набросится на нас с топором. Но, как и следовало ожидать от хладнокровного Пендла, он написал нам милое письмо, а потом даже прислал свадебный подарок. Я была разочарована. Я всегда мечтала о том, как мужчины будут драться за меня. Когда жена Туза погибла в автомобильной аварии, фокус переместился на него. Мы все встретились на похоронах. Потом Туз устроился на американское телевидение, а Джек занялся фабрикой.
Мне стало дурно. Я не могла доесть завтрак. Так вот она какая — девушка, которую любил Пендл, которая смогла пробить эту ледяную отчужденность. Зная Пендла, я понимала, что он никогда не сможет простить ей то, что она обманула его и вышла за Джека, но если он все-таки простил ей, то, значит, он все еще ее любит. Так какого же черта он привез сюда меня?
— А почему его сводного брата зовут Туз? — спросила я, отчаянно пытаясь сменить тему.
— На самом деле его имя Айвен. Прозвище «Туз» осталось с детства. Три мальчика и девочка, и Джек — самый младший. Туз, Пендл — Король, Линн — Королева и Джек — валет . Прозвище Туз так и осталось.
— А какой он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27