я чувствовала, как капли пота выступают на моем лбу.
— Мне надо пойти в уборную, — пробормотана я, выбираясь из-за стола. Я вышла из зала в холл и поспешно устремилась в туалет.
Выйдя оттуда, я увидела в холле Джимми Бэттена.
— Я отвезу тебя домой, — предложил он.
— О, пожалуйста, — почти плача попросила я.
Я снова почувствовала себя совсем больной, у меня кружилась голова.
— Сейчас, только схожу предупрежу остальных.
— Разве нельзя попросить официанта сообщить им это после нашего отъезда?
Мне не хотелось сейчас видеть Туза.
Снег продолжат падать, когда мы с Джимми ехали домой. На кронах деревьев, крышах домов и воротах уже образовались целые сугробы. Когда мы доехали до деревни и уже направлялись по последнему прямому участку дороги к дому Малхолландов, то увидели на обочине большой плакат, надпись на котором гласила: «Неогороженная дорога. Осторожно — животные».
— Совсем не животных здесь надо опасаться, — с горечью сказала я.
— Это ведь больше не Пендл, не так ли? — спросил Джимми Бэттен.
— Боже, неужели это так очевидно?
— Только для меня. Я вообще никогда не понимал, почему ты — такая веселая девушка, любящая пошутить и развлечься, — положила глаз на Пендла. Да он же просто сухарь. А вот Туз — это целый мир.
— А между ними — это серьезно? Я имею в виду Туза и Беренику?
— Для Береники серьезно. Она болтает много чуши об УЖВ — умении жить вместе, так она называет взаимоотношения супругов, подразумевая себя и Туза. Но не думаю, что она сильно привлекает его. Да и вряд ли кто-нибудь вообще привлекает его сейчас. По-моему, он еще не готов к новому супружеству.
— А что в ней такого чудесного? — уныло спросила я.
— Ее умение убедительно говорить и действовать. Она очень активная дама, особенно в постели. Она привыкла быть моей подружкой. И я не могу справляться с ее неврастенией. Может быть, у Туза это получится?
— Посмотрим, — сказала я ровным голосом.
— Бедная маленькая Пру, — Джимми протянул руку и ласково погладил меня по щеке. — Тебе пришлось не очень сладко у Малхолландов, не так ли?
Дома он проводил меня до дверей моей комнаты и сказал:
— Я уезжаю завтра на рассвете, у меня слушание дела в Бирмингеме. Позвони мне, когда вернешься в Лондон, сходим куда-нибудь поужинать.
Я легла в постель, взяла в руки книжку и попыталась читать. Через некоторое время я заметила, что уже несколько раз читаю одну и ту же страницу. Тогда я отложила книжку и достала из верхнего ящика туалетного столика фотографию Пендла. Она была вся помятая, края превратились в лохмотья от долгого лежания на дне моей сумочки. Я смотрела на изображение Пендла, как смотрят на совершенно чужого незнакомого человека. Как же я могла хоть немного любить его? Рядом с яркой личностью Туза он казался бледной тенью.
Было уже больше двенадцати часов ночи, когда вернулись остальные. Через некоторое время в мою дверь кто-то постучал. Это оказался Туз. Он вошел и присел ко мне на кровать.
— Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь? Я бы отвез тебя домой.
— Ты был занят другим делом, — мрачно сказала я.
Несколько секунд он молча смотрел на меня. Тень от абажура нарисовала полосы на его щеке. Потом он сказал:
— Ты выглядела такой несчастной весь вечер. Я наблюдал за тобой.
— Надеюсь, ты узнал что-нибудь полезное, — сказана я с раздражением и скрестила ноги под одеялом. От этого движения фотография Пендла соскользнула с одеяла и упала на пол. Туз поднял ее и с минуту внимательно разглядывал.
— Понимаю, — сказал он. — Ты рассказала обо всем Джимми.
— Да. — Мне ни к чему было врать теперь. — Я рассказала ему все о нас с Пендлом.
— У тебя был трудный день сегодня. Никто не способен быстро переваривать такие вещи. И они всегда кажутся гораздо тяжелее, если ты измучен и очень устал.
Я почувствовала, как у меня задрожал подбородок, а к глазам снова подступили слезы. Туз протянул ко мне руку, но я быстро уклонилась от его прикосновения. Я понимала, если он ко мне прикоснется, я погибла.
— Не надо, я этого не вынесу.
Туз вздохнул, забрал у меня книжку и погасил в комнате свет.
— Попытайся заснуть.
Я слышала, как открылась, а потом закрылась дверь его спальни. Мое тело пылало, я металась по постели и никак не могла найти удобное положение. Я должна забыть о нем, говорила я себе. Я должна перестать воображать себе, чем они с Береникой могли заниматься в эту самую минуту. Я должна перестать думать о том, убрал Туз или нет фотографии Элизабет. Крупные слезы непрерывным потоком текли из уголков моих глаз. Ночь, казалось, тянулась бесконечно. Ну что ж, мне следовало раз и навсегда признать одну вещь: влюбиться в Туза Малхолланда — это гарантия того, что мне не придется умереть от смеха.
Глава тринадцатая
Когда я проснулась на следующее утро, за окном все так же падали тяжелые хлопья снега. Вчера я забыла занавесить окно. Дул ветер, и снег валил косо справа налево. Я долго тупо смотрела на снегопад, чувствуя головокружение. Потом я закрыла глаза, хотя знала, что мне больше не удаемся заснуть. Постепенно я вспомнила все события вчерашнего дня и застонала от отчаяния. Пендл должен был приехать через два дня, правда, я надеялась на чудо: возможно, дороги завалят снегом и он не сможет добраться сюда. Никогда.
В дверь постучали, и вошла миссис Брэддок с подносом в руках. Она хлюпала покрасневшим носом. Ее сопровождали Колридж и вертевшийся вокруг его ног котенок.
— Сегодня прекрасная погода, — сказала миссис Брэддок. — Снегу навалило уже выше щиколоток, когда я рано утром выходила во двор. Кому-то надо будет заняться расчисткой дорожки. Я не могу, у меня насморк.
— Вам не следовало беспокоиться насчет завтрака, — сказана я, принимая сидячее положение и опираясь на подушки. — Я собиралась сама спуститься вниз.
— Это мистер Туз мне велел. Он сказал, что вы должны все съесть, потому что вчера почти ничего не ели за ужином, и попросил напомнить, чтобы вы приняли лекарство.
— Вы очень добры, — поблагодарила я и с отвращением посмотрела на еду. Надо будет совершить подвиг и запихнуть в себя хотя бы немного яичницы с беконом. — А он уже позавтракал?
— Они с мистером Джеком уехали на фабрику. Мистер Бэттен тоже уехал. Он приятный джентльмен. И она тоже поднялась, шастает вокруг кухни, задает кучу вопросов и раздает приказы.
— Кто? — тупо спросила я.
Миссис Брэддок вдруг приняла вид оскорбленного достоинства.
— Береника, или как там она себя называет. Она подождала, пока мистер Туз уедет, а потом вторглась в кладовую для мяса, говоря, что мы все отравляем себя химикатами, и выбросила в мусорное ведро все мои упаковки со смесями для тортов. Я готовлю для этой семьи уже тридцать лет, и вряд ли найдется человек, который стал бы утверждать, что он заболел от моей стряпни. Я не знаю более здоровых людей.
— И я тоже. Они все здоровы как быки, если способны выносить такие попойки.
— Она вручила мне список необходимых продуктов. — продолжала пыхтеть миссис Брэддок. — Ну где, скажите, я здесь в деревне посреди зимы найду ей соевые бобы, коричневый рис, тыкву и отруби?
Я захихикала и посоветовала ей:
— А вы пойдите к мистеру Брэддоку и попросите у него немножко отрубей, из которых он готовит корм для лошадей.
— Ладно, мне пора возвращаться на кухню. Моечная машина работает как-то странно. Мисс Мэгги оставила шляпу профессора Коуплэнда в гостиной на софе, Антония Фрейзер проспала в ней всю ночь и превратила ее в лепешку.
— Слон побывал в посудной лавке, — прокомментировала я это событие. Теперь, после посещения миссис Брэддок, я чувствовала себя немножко веселее. Я поднялась с кровати и отдала яичницу с беконом Колриджу, у которого от длительного вожделения из уголка рта свисала ниточка слюны. Подошла к окну и увидела, как в саду Люкаста лепит снеговика. Я помахала ей рукой.
В гостиной расположилась Береника. Сегодня она была одета, как женщины на картинках в журнале «Сельская жизнь»: в оливково-зеленый кашемировый джемпер, коричневую твидовую юбку и красивые туфли на толстом каблуке. Она слушана Вивальди. По-видимому, она страдала оттого, что не удались все ее планы провести утро en famille.
— Похоже, в этом доме никто и никогда не убирается как следует, — провозгласила она, увидев меня. — Здесь работает только одна бедная старая женщина, которая, конечно, не может справиться со всеми делами сразу. Я еще никогда не видела такого запущенного дома. Везде собачья шерсть. Я потратила полчаса, чтобы отчистить горшок.
— Что? Ах, унитаз. — До меня с некоторым трудом дошло, что она имеет в виду.
Она взяла в руки свою сумочку и вытащила из нее коричневый пузырек с таблетками.
— Это комплексные витамины, которые я тебе обещала. На твоем месте я бы принимала по четыре драже три раза в день.
— Огромное спасибо, — поблагодарила я и подумала про себя, что, возможно, я составила о ней неправильное мнение.
— Пруденс, ты занимаешься йогой? — спросила Береника и посмотрела на меня, грациозно склонив голову набок. — Всегда, когда я чувствую напряжение или усталость, я сажусь и начинаю медитировать. В любом месте, где бы я ни была. У меня есть хорошая книга по йоге, я дам тебе почитать. Уверена, это поможет вам с Пендлом улучшить ваши отношения.
«Любишь же ты совать свой нос в чужие дела», — подумала я. Интересно, как много Туз успел ей рассказать?
Потом она встала и начала бродить по гостиной, исследуя все, что попадалось на пути.
— Эта комната может стать совершенно очаровательной, если кто-нибудь не поленится приложить к ней руки, — разглагольствовала она. — В моей квартире в Нью-Йорке я все обделала древесиной и покрасила в естественные цвета. Полагаю, окружающая обстановка сильно влияет на душевное равновесие.
Наверное, именно поэтому ей не понравились красные обои, она, должно быть, считала, что красный цвет вызывает ярость. Я размышляла про себя, вела бы я себя так же, если бы была такой же красивой, как она, и решила, что нет. Потом Береника встала у окна, и это сразу напомнило мне рекламный плакат зимних видов спорта: прекрасная загорелая девушка на фоне заснеженных гор. Так и захотелось запеть какую-нибудь тирольскую песенку.
— А чем занимается Роза целыми днями, когда не растрачивает наследство Айвена? — вдруг спросила Береника.
— Да, это хороший вопрос. Ну, у нее куча друзей, она играет в бридж, красиво выглядит и вообще развлекается.
— А Маргарет? Она на самом деле не в форме. Ее derriere просто тащится за ней по полу.
— Абсолютно тем же самым, — ответила я. — Только, кажется, не так весело.
— Я получила от нее слишком много негативных вибраций прошлым вечером. Насколько я догадываюсь, у них с Джеком не все ладится. Надо будет как следует позаниматься с ней и снова направить их отношения в нормальное здоровое русло.
Кончилась пластинка. Береника перевернула пластинку на другую сторону.
— Эта сторона не поцарапана.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь здесь ее слушан, — пояснила я. — По-моему, нам пора начинать подготовку к вечеринке Люкасты.
— Я специалист по детским вечеринкам, — самодовольно заявила Береника. — Прошлым летом я готовила все вечерние приемы для сына Чи. Мальчику примерно столько же лет, как и Люкасте, но у него суперинтеллект.
— Ну и чем же ты занимала их все время?
— О, мы не стали устраивать специальных игр. Дети сами писали сценарий по ходу вечеринки. А я организовывала передвижной буфет: канапе из соевых бобов, морковный пирог и булочки из чечевицы. Все по моим собственным рецептам.
В этот момент с треском распахнулась дверь, и в комнату, издавая клич Тарзана, влетела Люкаста.
— Пойдемте посмотрим на моего снеговика, — позвана она нас. Девочка подошла к камину, опустилась на колени и протянула руки к пламени. — Как вы думаете, озеро уже достаточно замерзло? Могу я взять бисквит?
— Надо говорить: можно мне взять бисквит? — поправила Люкасту Береника и очаровательно улыбнулась. — Для тебя будет гораздо полезнее съесть сырую морковку.
— Я не осел. Пру, ты идешь?
— Твоя мама уже встала? — спросила Береника, никак не прореагировав на грубость Люкасты.
— Она мне не мама, — прошипела Люкаста. — Она жена моего папы.
Практически сразу после этих слов в дверях показалась Мэгги. Она бросила на Люкасту злобный взгляд, но ничего не сказала. Выглядела она очень бледной.
— С тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила я у нее.
— Так себе. Послушай, там Джек звонит по телефону. Ты не хочешь сказать ему пару слов?
Я вышла в холл и взяла телефонную трубку.
— Привет, детка! — поздоровался Джек. — Тебе уже лучше? А как там наше «Великое Американское Бедствие»?
— Кошмар.
Джек засмеялся.
— Ты не хотела бы пообедать со мной? А потом мы могли бы поехать выбрать подарки для Люкасты и подумать, как организовать вечеринку.
— Отличная идея, я согласна. А что случилось с Мэгги? Она сегодня отвратительно выглядит, — сказала я. — Она не хочет присоединиться к нам?
— Ни в малейшей степени. Я заеду за тобой к часу.
Вернувшись в гостиную, я увидела, что Береника донимает Мэгги своими упражнениями по йоге.
— Я занимаюсь так каждое утро, — говорила она. — Упражнения для живота, мышц ног и всего тазового пояса очень важны. Их можно использовать и в сексе. Ты начинаешь пользоваться своей внутренней мускулатурой, и все сразу становится лучше, Маргарет. Я имею в виду, лучше во всех смыслах. — Береника тепло улыбнулась Мэгги. — Я уверена, что вам с Джеком это прекрасно поможет.
Ко времени ланча домой вернулись Джек с Тузом. Джек сказал мне, что только просмотрит почту, и мы можем отправляться. Мэгги так и не переоделась к столу и осталась в халате. Береника беспокоилась о своей вечерней поездке в Манчестер.
— Продюсер сказал, чтобы я не особенно беспокоилась о своей одежде. Как же это возможно? Я так не могу.
Она все время приставала к Тузу. А подойдут ли в данном случае ее французские джинсы и кожаный пояс? Как Туз думает, в какое время им необходимо выехать, чтобы не опоздать? А вдруг дорога будет плохая, что тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27