Вдруг кто-то схватил меня за руку.
— Ты поедешь со мной, — решительно заявил Туз.
— Нет, я собираюсь ехать с Пендлом и Джеком.
Но прежде, чем я успела еще что-то возразить, Туз распахнул передо мной дверцу машины.
— Залезай! — холодно скомандовал он. Когда он говорил таким тоном, вряд ли бы нашелся человек, способный ему противостоять. Я забралась в машину и опустила стекло.
— Помогите! Меня похищают! — закричала я, увидев выходивших Пендла и Джека.
— Я отвезу Пру домой, — сказал им Туз. — А вы оба поедете с Мэгги.
— Она хотела поехать с нами, — сказал Джек. — Ты похититель младенцев! — заорал он вслед нашей машине, когда Туз выруливал на дорогу.
Я сначала засмеялась, а потом смущенно притихла. Мне захотелось курить. Я пошарила в сумочке, достала пачку сигарет и сердито выругалась, обнаружив, что она пуста.
— Ты слишком много куришь, — сказал Туз. — И пристегнись, ремень рядом с сиденьем.
— Я никогда им не пользуюсь. К тому же мне вовсе не улыбается сидеть привязанной в машине с незнакомым мужчиной.
— Делай, что тебе говорят!
Вот Пиночет чертов. Но он был больше и сильнее меня. Я сидела в угрюмом молчании и пыталась вставить язычок ремня в защелку рядом с сиденьем. В конце концов Туз отобрал у меня ремень и сам его пристегнул. Я съежилась на своем месте, стараясь не касаться его.
Через пару миль Туз свернул на боковую дорогу и остановился на стоянке для трейлеров на берегу озера. Он закурил, однако мне сигарету не предложил. Я сидела спокойно и уголком глаза изучала его устрашающий профиль. Возможно то, что он увидел меня голой на вечеринке, переполнило чашу терпения, и теперь он решил выяснить со мной отношения. Так сказать, поставить все точки над «i» и в интересах семьи Малхолландов отправить меня куда-нибудь подальше. Сейчас он скорее всего думал об Элизабет и об автомобильной катастрофе, должно быть, именно поэтому он заставил меня прицепить ремень безопасности. Внезапно я почувствовала к нему жалость и сказала:
— Посмотрите, какая сегодня божественно прекрасная луна.
— Я привез тебя сюда не для того, чтобы любоваться луной, — резко сказал Туз. — Не приставай к моему брату.
Я с недоумением посмотрела на него.
— К которому из них я не должна приставать?
— Ты прекрасно понимаешь, кого я имею в виду, — сказал он жестко. — Джек уже женат, вот и оставь его в покое.
— А он не ведет себя как женатый мужчина, — пыталась парировать я.
— Конечно, не ведет, особенно когда ты его к этому подталкиваешь.
— Я? — я вытаращила глаза от изумления. — Так, значит, по-твоему, это я его поощряю?!
— Да, именно ты. Ты обвивалась вокруг него как змея, когда я приехал вчера ночью, ты льнула к нему на конюшне, для него ты надела сегодня вечером это безобразное платье, а на вечеринке притворялась, что тебя пугают взрывы, и прижималась к нему поплотнее.
— Мне не нравятся громкие звуки, — сказала я, повышая голос.
— Насколько я помню, ты приехала сюда с Пендлом.
«Уже теплее», — подумала я.
— Так оно и есть.
— Ты, наверное, знаешь, что Мэгги была подружкой Пендла до того, как Джек отбил ее у него? Как ты думаешь, что он чувствует сейчас, когда все повторяется сначала? Первый раз за все время он привез сюда кого-то, и Джек снова вышел на боевую тропу, а она, то есть ты, ничуть от него не отстаешь.
Мне захотелось закричать ему прямо в лицо: да Пендл ни разу не посмотрел в мою сторону с тех пор, как мы сюда приехали; Пендл пожирает глазами Мэгги, когда думает, что на него никто не смотрит. Но какая-то странная верность Пендлу, или, может быть, нежелание произносить вслух все эти подозрения, которых я так опасалась, удержали меня, и я ничего не ответила Тузу. Вместо этого я только сказала:
— Послушай, я вовсе не гоняюсь за твоим драгоценным братцем. Он поцеловал меня прошлой ночью только потому, что я стояла рядом с ним.
— Насколько я понимаю, для тебя не имеет никакого значения тот факт, что Джек женат. Ты можешь вести себя так с любым, кто тебе понравится, но, повторяю, только не с ним! Понятно? Скажи, ты собираешься оставить его в покое?
— Я хочу, но не могу.
Туз взорвался.
— Ах ты маленькая сволочь, и ты думаешь, тебе все сойдет с рук?! — заорал он.
Тут наконец и меня прорвало.
— Да что ты понимаешь! — заорала я в ответ. — Ты ведешь себя как Господь Бог, как чопорная ханжа на свадьбе, которая всем делает замечания и читает нотации, потому что ей кажется, что все остальные ведут себя неподобающим образом. А не следует ли тебе немножко задуматься, почему они ведут себя именно так?!
— Прекрати, — резко оборвал меня Туз. — Ты ведешь себя как ребенок.
— Завтра, в это же время, — сказала я дрожащим голосом, — меня здесь не будет. И тебе никогда больше не придется волноваться из-за меня!
Туз завел машину, вырулил со стоянки и поехал по направлению к дому. Меня сотрясала дрожь, страшно хотелось курить, но моя уязвленная гордость не позволяла попросить у него сигарету. Когда мы приехали домой, я быстро взбежала вверх по лестнице, в своей комнате рухнула на кровать, уткнулась лицом в подушку и горько расплакалась. Поздно вечером кто-то постучал в мою дверь, подождал ответа и, не дождавшись, постучал снова. Но я так и не отозвалась на стук.
На следующее утро, поднявшись с кровати, я чуть было не свалилась обратно от сильного головокружения. Наверное, вчерашние события так на меня повлияли, успокаивала я себя. Я оделась, щедро нарумянила лицо и нацепила огромные солнцезащитные очки. Спустившись, я застала в гостиной Мэгги, она читала воскресные газеты. Шляпа Коуплэнда красовалась на ее голове.
— Хэлло, — поздоровалась она. Ее глаза ощупывали меня с пронзительным любопытством. — Мы все беспокоились о тебе. Что у вас с Тузом вчера произошло?
— Ничего, — быстро ответила я, — просто у меня внезапно разболелась голова.
— Ну, тогда я не знаю, какая муха его укусила, — сказала Мэгги. — Он ходит с утра с такой кислой физиономией, как будто ты сделала из него отбивную. Он устроил Розе настоящий скандал из-за денег. Прямо здесь, в гостиной. Честное слово, мне даже захотелось превратиться в мышку и забраться в какую-нибудь щелку.
— Бедная Роза, — сказала я. Наверное, он прошелся шипастыми ботинками по цветнику ее нежной души. Как он мог?
— Да нет, он прав, — начала объяснять Мэгги. — Роза не платила по счетам с тех пор, как он уехал. Не сообщила ему о продаже Ромни. Потом стала говорить, что вроде бы потратила пару тысяч монет на отделку кухни, еще пару тысяч на отделку потолка в гостиной. Вон, полюбуйся на эту «великолепную отделку».
Мэгги достала из газеты цветное рекламное приложение и начала его просматривать.
— А что с твоим новым домом? — спросила я.
— Джек выплатил львиную долю из своих собственных денег, хотя Роза утверждала, что это сделала она. Хотела бы я уметь работать с таким энтузиазмом, с каким она врет.
Мэгги поднялась и подошла к окну.
— Джек и Пендл поехали прокатиться верхом. Я, наверное, тоже днем покатаюсь. А Джек должен будет поработать.
В этот момент показалась Роза, глаза ее были красными. Она остановилась на мгновение и повернулась к нам.
— Скажите миссис Брэддок, что я не буду сегодня есть ланч, — сказала она совершенно расстроенным голосом и стала подниматься вверх по лестнице.
Через минуту мы услышали, как она набирает телефонный номер.
— Спорю, звонит Коуплэнду, — сказала Мэгги и добавила с иронией: — Только в нем одном она находит утешение.
Еще через десять минут мы увидели, как Роза в белой норковой шубке и огромных темных очках выбежала из дома. Потом мы услышали, как хлопнула дверца автомобиля и зашуршал гравий под колесами отъезжающей машины.
Ланч превратился в кошмар: меня бил озноб, по телу ручьями лил холодный пот, и я не могла втиснуть в себя ни кусочка пищи. К счастью, все за столом были заняты жаркими спорами и не заметили моего состояния.
После продолжительной перебранки Пендл уговорил всех поехать покататься верхом.
— А Пру с нами поедет? — спросила Мэгги.
— У вас лошадей на всех не хватит, — быстро сказала я.
— Ничего, ты такая легкая, что тебя выдержит и пони, — сказал Туз.
— Я думаю, она будет гораздо счастливее, если останется дома и поможет мне приготовить этот чертов доклад, — заявил Джек.
Туз просверлил меня тяжелым взглядом.
— Я бы предпочла поехать покататься, — твердо сказала я, только чтобы его успокоить.
— Надеюсь, сегодня у вас получится лучше, чем вчера, — сказал Туз, помогая мне забраться в седло.
Он протянул руку и снял с моего лица солнцезащитные очки.
— Не надо ездить в очках, — добавил он, запихивая очки в карман куртки. — Это может быть опасно, в том случае, если вдруг вы упадете с лошади. — Потом он внимательно посмотрел на меня и спросил: — Вы хорошо себя чувствуете? Вы выглядите ужасно.
— Ничего, пройдет, — холодно отозвалась я.
Мэгги в отличие от своего обычного полулетаргического состояния скакала на лошади как цыганка. Она ни секунды не раздумывала, стоит ли ей спускаться по отвесному склону в овраг или перемахнуть через полутораметровое препятствие.
Погода стояла чудесная, правда, на горизонте зловеще собирались черные тучи, а пронзительный холодный ветер гнал рябь по водяной глади озера. Высоко над нами, в горах брели по своим древним маршрутам стада овец.
Примерно через полмили от дома мы выехали на ровную травяную площадку. Мэгги тут же дала шпоры своей гнедой кобыле.
— Давай, Пен, — пронзительно закричала она. — Догоняй меня. Устроим скачки. — Она взяла хороший старт, Пендл устремился за ней. Лошадь Туза шла легким галопом, а мой пони, как маленький мячик, подскакивал рядом с ней.
Мэгги гиканьем подбадривала кобылу и все еще лидировала, но Пендл, подгоняя свою лошадь хлыстом, ее догонял. Им оставалось проскакать совсем немного до конца ровной площадки. Мэгги пыталась оторваться, но Пендл как привязанный держался за ней на одном и том же расстоянии. Вдруг гнедая кобыла резко остановилась. Мэгги перелетела через ее голову и осталась лежать на траве бесформенной кучей. Пендл так подхлестнул свою лошадь, что она в мгновение ока доскакала до места падения. Пендл пулей вылетел из седла и склонился над Мэгги. Его лицо посерело от волнения.
— Мэгги, Мэгги, дорогая, — хрипло проговорил он, — ради Бога, ну скажи что-нибудь! Ты не можешь так поступить со мной!
Внезапно Мэгги открыла глаза и счастливо улыбнулась Пендлу.
— А вот это очень приятные слова, дорогой Пен. Наверное, мне следует почаще падать в обморок, чтобы выслушивать такие речи.
Лицо Пендла исказилось от ярости.
— Ах ты, сука! — заорал он и со злобой ударил Мэгги по лицу. Мэгги застонала и разразилась слезами. Пендл сразу обнял ее и начал страстно целовать.
— Пендл, ради Бога, немедленно прекрати! — прорычал Туз.
Пендл посмотрел на него с таким бешенством и вызовом в глазах, что можно было ужаснуться при его виде.
— Пусть все катится к черту! — заявил он. — Я люблю ее, она моя!
Я не стала разыгрывать драматических сцен, а просто развернула моего пузатого пони и поехала домой по той же дороге, по которой мы приехали сюда. Моя грудь разрывалась от рыданий, непрерывным потоком текли крупные слезы. Начался дождь, и скоро я насквозь промокла. Уже наступили сумерки, когда я наконец добралась до дома. В дверях меня встретил Джек.
— О, бедняжка, — проговорил он с испугом. — Туз караулит тебя снаружи. Иди, просушись, я позабочусь о твоем пони.
Я заставила себя подняться по лестнице, сейчас я чувствовала себя по-настоящему больной. В своей комнате я кое-как содрала с себя мокрую одежду и, оставшись в трусиках и лифчике, тяжело опустилась на кровать. Мои зубы стучали от озноба, как кастаньеты.
Раздался стук в дверь, и в комнату ввалился Туз.
— Что еще ты собираешься делать в таком виде? — резко спросил он.
— Катись отсюда, — огрызнулась я, поднимаясь на ноги. Я потянулась за халатом и внезапно покачнулась.
Туз поддержал меня.
— Сядь, — сказал он гораздо мягче и положил руку мне на лоб.
— Через минуту со мной будет все в порядке.
Туз потрогал простыню на моей кровати и поморщился.
— Сырая, конечно. — Он накинул мне на плечи халат и под руку вывел меня из комнаты. — Иди, ляг на мою кровать. По крайней мере она сухая.
В его комнате я улеглась на кровать и начала разглядывать фотографии, развешенные на противоположной стене. Наверное, это были фотографии Элизабет. Нежное улыбчивое лицо и густые темные волосы — не удивительно, что он так любил ее.
Скоро пришел Туз с термометром в руках.
— Да, сегодня ты, пожалуй, будешь не в состоянии уехать, — сказал он. — У тебя явно высокая температура.
Он заставил меня взять термометр под мышку.
— Перестань надо мной издеваться, — огрызнулась я, порываясь выбраться из кровати.
— Посмотри на себя и на это, — сказал Туз, показывая мне термометр.
Тридцать девять и три.
— О Боже, помоги мне! — простонала я, падая обратно на подушки. — Я умираю!
Туз протянул мне две таблетки.
— Выпей, это поможет тебе заснуть. — В дверь кто-то постучал. Это оказался Пендл. Его лицо все еще было серым, но сам он был удивительно спокоен. Туз вышел, оставив нас наедине.
Пендл подошел, присел на кровать и взял меня за руку.
— Мне так жаль, что ты заболела.
Я отвернулась от него, чтобы скрыть слезы.
— Мне не следовало привозить тебя сюда, — продолжал Пендл. — Конечно, все получилось чертовски несправедливо по отношению к тебе, но когда живешь в таком отчаянии, любой способ кажется подходящим. Ты мне очень нравилась, Пру, но Мэгги… Мэгги — это для меня как наркотик.
— Я тебя понимаю, — сказала я, чувствуя себя, как святая Тереза на смертном одре.
Пендл выглядел таким несчастным, что мне внезапно захотелось как-то помочь ему.
— Пожалуйста, забери меня с собой, — прошептала я.
— Нет, — ответил он. — Туз присмотрит за тобой. А я вернусь в следующую пятницу и тогда заберу тебя отсюда.
И ушел.
Этими таблетками, наверное, можно было усыпить даже слона. Не прошло и нескольких минут после ухода Пендла, как на меня накатила волна дремоты, и я провалилась в тяжелый сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27