У Джейн потекли слюнки.
— А как насчет вазочек с водой для мытья рук и салфеток из водяных лилий? — поинтересовалась она. — Удивительно, что ты еще не нарядила Родни дворецким.
Я не стала обращать на нее внимание и отправилась в гостиную, чтобы своей юбкой навести последний лоск на стол.
— Как ты думаешь, кого посадить справа от меня — Родни или Пендла? Тебе не кажется, что Родни как женатый мужчина имеет привилегии?
— Честно говоря, не знаю. Я лучше пойду переоденусь во что-нибудь соответствующее.
— На кухне еще много работы, — воззвала я.
— Тогда не буду тебе мешать.
И все-таки в пять минут восьмого у меня все было готово. Я даже купила к этому случаю новое платье — длинное, средневекового вида из терракотового бархата с вышивкой спереди и длинными рукавами трубочкой.
Я лелеяла одну мечту — я мечтала, что Пендл задержится дольше всех, обнимет меня и скажет: «Нет предела вашим совершенствам».
— Прелесть, — сказала Джейн, любуясь моим платьем. — Леди Шарлотта! И очень кстати после того, как ты начистила столько лука. Только ценник лучше снять.
Джейн надела облегающие джинсы и синий Т-шерт, который очень шел к ее голубым глазам и соблазнительно облегал грудь. Она выглядела много лучше меня. Мое проклятое лицо пылало, и терракотовый мне совсем не шел.
Ровно в восемь хлопнула дверь и зазвонил звонок. Джейн сняла трубку.
— Это Пендл, — сообщила она, — он жаждет тебя видеть.
Дрожащими руками я поставила новенькую пластинку Персела.
Джейн захихикала: «Мы будем танцевать гавот?»
Я заметила, что поначалу Пендл произвел на Джейн впечатление. На нем был серый в елочку костюм, прекрасно сочетавшийся с его длинным лицом грейхаунда, а в его холодных серых глазах не было того восхищения, к которому она привыкла. Он бросил ей вызов. Я очень суетилась, наливая ему виски, носясь в поисках льда и содовой. Обычно мы с Джейн болтаем без умолку, но в его присутствии мы обе молчали.
— Как вы думаете, вам удастся выиграть процесс по делу Вентсбюри? — спросила я, наконец. Я следила за ним по «Таймс».
— Возможно, — ответил Пендл, — если леди Вентсбюри согласится выйти к барьеру.
— Звучит так, словно речь о лошади, — сказала Джейн.
— Почему? — спросил Пендл.
— Некоторые лошади очень неохотно берут барьеры, — пояснила она, сияя. — Вы ездите верхом?
— Да, — ответил Пендл.
— Тогда вы должны знать, что это называется барьером или препятствием. Но, простите меня, Пру говорит, что у вас потрясающая квартира в Вестминстере.
— Да.
— Вот здорово. Там куча членов парламента тайком посещает любовниц. Вы не встречали там Джона Стоунхауза?
— Нет, — ответил Пендл.
— А вас не приглашают на оргии?
Пендл вообще не стал отвечать и даже не пытался ее разговорить. Паузы становились все длиннее и длиннее. И стрекот подъехавшего такси мы восприняли с огромным облегчением. Раздались громкие голоса, и внизу хлопнула дверь. Это, наверное, Родни.
— Он привезет Делию, — сказала я. — Она такая милая.
Родни приехал с двумя литрами Педротти и без Делии. Кажется, она простудилась. Вместо нее он привез красивую, но невероятно скучную девицу из отдела рекламы, по имени Ариадна, которая питалась одними салатами из трав и йогуртом и говорила только о диетах.
Родни, известный распутник, пережил тяжкое потрясение, когда его неожиданно оставила жена, и в результате, в порядке компенсации, целиком посвятил себя разврату и ношению заведомо вызывающей одежды. Сегодня он нарядился в темно-зеленый бархатный комбинезон, заправленный в черные ботинки и расстегнутый до талии, чтоб продемонстрировать волосатую загорелую грудь.
(Он как раз снимал фильм в Айбизе.) Комбинезон был ему маловат. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы он надел что-нибудь не столь вызывающее. Пендл смотрел на него с отвращением. Джейн — с изумлением.
Я была в таком состоянии, что забыла, как зовут Ариадну, когда попыталась ее представить. Ей бы следовало подкрепиться чем-нибудь покрепче, но она настойчиво просила простой воды. Неужели я не знаю, сколько в алкоголе калорий?
— Давай-давай, оживись немного, — посоветовал Родни.
— Я похудела в бедрах на три дюйма с тех пор, как перестала выпивать.
— О Бездна, Ты преобразилась, — продекламировал Родни.
Джейн засмеялась. Родни почувствовал в ней союзника.
— Это что за занудство ты поставила? — обратился он ко мне.
— Персел, — покраснела я.
— Это не дело, — заявил он, подмигнув Джейн. — Ради Бога, убери это и поставь что-нибудь не столь утонченное. Кто еще будет? — спросил он, считая места за столом.
— Тигр Миллфред, — сообщила Джейн.
— Из сборной? — уточнил Родни. — Мы вместе в школе учились. И в церкви сидели рядом целых три года.
— И каким он тогда был? — спросила Джейн.
— Мы никогда не разговаривали.
Мы с Джейн засмеялись. Лицо Пендла не дрогнуло.
Родни глотнул виски и скривился.
— Ты налила туда тоника, дорогая, вместо содовой. Ну и хороша же ты. Это все из-за вас, — добавил он, улыбнувшись Пендлу. — Она каждое утро просматривает «Нейшоналс», чтобы узнать, не упомянут ли кто-нибудь из ваших клиентов. Она теперь читает только судебные новости. И уверяет, что это интереснее, чем «Кроссворд».
— Помолчи, Родни, — сказала я.
— Мы уже два года работаем вместе, — продолжал Родни, — так что если вам нужна объективка на нее — я вас снабжу всеми сведениями, за плату, конечно. Может быть, в обмен вы дадите мне совет по поводу развода.
— Я почти не занимаюсь разводами, — холодно ответил Пендл. — На вашем месте я бы посоветовался со стряпчим.
Он был жестким до грубости. Пендл явно считал, что на Родни не стоит тратить слов. Он встал и начал изучать книги — увы, среди них было слишком много дешевых романов.
Родни пожал плечами и подмигнул Джейн, которая ответила ему тем же.
— Пру никогда не говорила, что вы такая хорошенькая, — сказал он, усаживаясь рядом с ней и любуясь ее бюстом. — Вы никогда не работали фотомоделью? Мне кажется, у вас были бы прекрасные перспективы.
— У меня не было дурного прошлого, — ответила Джейн.
— Рекомендую начинать день со стакана горячего лимонного сока, — настаивала Ариадна.
— Я и так начинаю день со стакана, — отозвался Родни.
Я сбежала от них на кухню. Неожиданно там оказалась куча дел. Нужно было сделать соус Бернэйз, достать масло, открыть бутылку с вином, положить на блюдо картошку и mange-tout. Две рюмки мне не помогли, я стала только совсем неуклюжей. Я чувствовала, что все больше краснею. О, зачем я была так честолюбива? Мясо пережарится, если Тигр Миллфред сейчас не придет.
Когда я вернулась, Джейн с Родни нос к носу восторженно разглядывали друг друга. Пендл совсем посерел с тоски. Ариадна говорила: «Я пробовала диету из фруктов и мяса, но из-за нее плохо пахнет изо рта».
Я не смогла их вынести, снова сбежала на кухню и как раз вытряхивала за окошком салат, когда вошла Джейн.
— Не бросай их, — взмолилась я.
— Он восхитителен, — заявила Джейн.
— Пендл? — просияла я.
— Нет, Родни.
— А как тебе понравился Пендл?
— Он не из тех, с кем уютно себя чувствуешь, правда?
— Как ты думаешь, я ему нравлюсь?
— Трудно сказать. Он не сводит с тебя глаз, но он скорее похож на кота, наблюдающего за мышкой.
— Тебе не кажется, что он неотразим?
— Не мой тип. Мне больше по душе толстые мужчины. У твоего Пендла тощий и голодный вид. Он слишком много думает. Такие мужчины опасны, — закончила она, довольная своим красноречием. — А почему ты не почистила горох?
— Это mange tout, — обиделась я. — Ну хорошо, он не в твоем стиле, а как насчет меня?
— Мне больше нравились твои другие приятели — Чарли или старина Том.
— Чарли и Том — слюнтяи, — сказала я и так сильно встряхнула салат, что он вылетел в окно. — А теперь полюбуйся, что ты наделала.
— Какая разница, еды и так много, — утешила меня Джейн.
— А куда, черт побери, подевался твой Тигр? — взъелась я.
Тут в дверь позвонили.
В гостиной Родни поднял трубку домофона.
— Это величайший Тигр джунглей, — возвестил он.
— Мне нужно в туалет, — сказала Джейн, исчезая в ванной: отправилась наводить марафет.
Когда я подошла к двери, раздался страшный грохот. Тигр налетел на двадцать пять молочных бутылок, которые я в азарте генеральной уборки выставила за дверь. Он появился в дверях пошатываясь, с салатным листом на макушке. Он был очень хорош собой, но в то же время — пьян в стельку. Силясь собрать глаза в кучку, он изучал свою записную книжку.
— Меня, похоже, приглашали на обед.
— Привет, дорогой, — Джейн поцеловала его, убрала салат, проводила в гостиную и представила гостям.
— Веселая была вечеринка? — осведомился Родни, оценивающе разглядывая его.
— Кажется, да, — ответил Тигр, — коробка от сигарет у меня вся в телефонах.
— Я всегда мечтала играть в сборной по регби, — сказала Джейн.
— А я всегда мечтал каждый день ездить на работу, читая «Файнешионал Таймс» в Ролс-Ройсе с шофером, — сообщил Родни.
— А я — весить семь стоунов, — поведала Ариадна.
Провокатор Родни налил Тигру полный бокал виски. Пендл поглядывал на часы.
— Обед будет через пару секунд, — сказала я и понеслась на кухню, чтобы лихорадочно начать накрывать на стол. Мои средневековые рукава попали в начавший сворачиваться соус Бернэйз. О, почему я не надела джинсы? Я ожесточенно растирала картошку, когда заявился Родни.
— Мне нравится, как у тебя зад трясется, когда ты это делаешь.
В ответ я только заскрежетала зубами.
— Повариха явно нервничает, — не унимался он. — Для того, чтобы приготовить обед, нужно не меньше ума, чем для руководства армией.
— Но я же не интендант, — фыркнула я.
— Мне нравится твоя соседка, — сказал Родни. Он заглянул в кастрюльку с соусом Бернэйз. — Я не знал, что будет омлет.
— У семи нянек дитя без глазу, — заявила Джейн. — Думаю, что пора есть, дорогая Пру. Пендл и Тигр чувствуют себя как мокрая промокашка в камине.
— Пойди и усади всех за стол, — попросила я, — и постарайся, чтобы Пендлу не досталась битая тарелка с кроликами или вилка с тремя зубцами.
— Посторонись, — скомандовала Джейн, выталкивая Родни из кухни, — а то по нам пройдется тяжелая артиллерия.
— А кто скажет молитву? — спросила Джейн, когда мы уселись.
— И волю отказаться от хлеба насущного даждь нам днесь, — произнес Родни. — Я потолстел на три стоуна за три месяца. А ведь когда-то я был гибок, как пантера.
— А я предпочитаю толстых, — со значением произнесла Джейн.
— Попробуйте паштета, — предложила я Ариадне.
— Нет, это было бы ужасно. Впрочем, выглядит он очень аппетитно.
Теперь за столом царила ужасная суета: «Не хотите ли масла, тостов, паштета, помидоров, салата, перца? Осторожнее, он сейчас упадет. Боже мой, у вас же нет вилки, она, наверное, осталась в помидорах».
Столик был маловат, и все задевали друг друга локтями. Ариадна мусолила кусочек помидора, с которого предварительно стряхнула все масло, и голодными глазами провожала каждый кусок, который отправляли себе в рот другие.
— Никто даже не понимает, как можно потолстеть от сыра, — сообщила она Пендлу. — Нет, благодарю вас, я не пью вина.
Тигр и Родни, выяснив, что учились в одной школе, через меня перебрасывались анекдотами. Джейн ловила каждое их слово и совершенно не обращала внимания на Пендла, сидевшего напротив меня. Я не осмеливалась заговорить с ним о работе, так как понимала, что Джейн с Родни тут же накинутся на меня. Вдруг наши глаза встретились, и он слегка улыбнулся мне, так что впервые за вечер мне расхотелось удавиться. Будь со мной, милый, умоляла я глазами, мне все это также не нравится, как и тебе. Но через мгновение он уже снова повернулся к Ариадне, рассказывавшей о какой-то новой книге про диеты. «Масло, конечно, в небольших количествах не повредит», — говорила она. Может, она ему нравилась? Локоть Тигра все время соскальзывал со стола, и мы замирали, когда он тянулся за следующей порцией.
— Ты не против, если мы посмотрим десятичасовые новости по ящику? — спросил Родни. На его волосатой груди застряли крошки. — Я хочу посмотреть коммерческий вестник Вайрэго Тайра. А то я его часто пропускаю. Вы его когда-нибудь видели? — добавил он, обращаясь к Пендлу.
— Я не смотрю телевизор, — ответил тот. Родни захлопал глазами.
— За что я не люблю законников, — возопил он, — так это за их допотопные замашки. Как можно в наше время не смотреть телевизор?
Господи, сейчас он начнет высказывать свое мнение о юристах. Я вскочила.
— Ты не мог бы передать мне это блюдо, дорогой?
Но Родни было не остановить, и, когда через пять минут я внесла говядину, он продолжал развивать ту же тему.
— У меня не было бы проблем с разводом, мы бы с женой даже, наверное, и сегодня были бы вместе, если бы только юристы не приложили к этому свою руку. Каждый должен сам быть себе защитником.
— Чепуха, — возразила я. — Если бы у Евы был хороший адвокат, мы бы по-прежнему жили в Раю.
Это замечание казалось мне вполне остроумным, но никто не обратил на него внимания. Пендл им не понравился. Все они ждали, как Родни с ним расправится.
— Юристы — это стадо безграмотных меринов, — продолжал Родни, — водящих людей за нос своими тумба-юмба. Они заботятся только о своей репутации. Плевали они на исход дела, им бы только обскакать других законников.
— Совершенно верно, — поддакнула Джейн.
— Мне кажется, что суды по гражданским делам — это просто грабеж, — неуверенно произнесла Ариадна. — Спасибо, Пру, никаких пирожков.
Пендл не шевелясь смотрел на Родни, и выражение его лица было слишком сложным, чтобы я могла его понять. Несмотря на двенадцатичасовой маринад, говядина пережарилась и была не мягче конины. Только Тигр справлялся с ней без проблем.
— Люди, контролирующие наши суды, — продолжал Родни, разливая вино, — это кучка рамоликов в маскарадных платьях. Вся эта система устроена так, чтобы изолировать их от давления современной жизни. Скажите, кто такие Роллинг Стоунз? Честное слово, вы совершенно отгородились от мира.
— Мы каждый день имеем дело с убийствами, насилием, разводами, — мягко возразил Пендл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27