А теперь угадайте, что из этого получилось?
Выскочила летяга?
Выпорхнула птичка?
Выбежал жук?
Мне просто запорошило глаза. И нос, и рот. Сухая труха и древесная пыль. Те самые "опилки", что облепили на коре паутину, теперь с головы до ног облепили меня. В дупле их скопились целые пригоршни.
Так - с закрытыми глазами - я сделал открытие. Я открыл конкурентов летяги.
Оба дупла внутри соединялись ходами, прогрызенными древоточцами-муравьями. Они весь ствол внутри издырявили, как ломтик сыра. Заняли и испортили оба этажа, обе квартиры. Что это за квартира, если потолок и пол в дырках? И из дыр труха на голову сыплется. Вот так в старину жуки-древоточцы выживали из деревянных домов и нас. Но мы хоть можем стены какой-нибудь дрянью ядовитой залить или окурить смрадным дымом. А что делать летягам, когда в квартире муравьи заведутся? Только одно - переезжать, поскорее искать другое жилье.
"Муравьи-древоточцы выселяют летяг, - записал я, протирая глаза и промаргиваясь. - В дупле остатки летяжьей подстилки", - пишу дальше, размазывая по щекам слезы. Вот ведь как: муравьи летягу из дома выгнали, а плачу я.
"ПЕРЕЖДИ НЕНАСТЬЕ"
Середина августа, а на вид поздняя осень: серо, моросит, холодно. Ни на что не надеясь, так, на всякий случай, повертел я в подвернувшемся дупле тонким прутиком - и тут в дупле что-то шуркнуло. Повозилось, пошуршало, и вот уже мелькает у выхода светлое пятнышко. Соня, летяга или лесная мышь?
Птица. Черная птица со светлым горлышком и блестящими выпуклыми глазами. Быстрокрылый, стремительный стриж.
Но сейчас он совсем не стремительный, а сонный и вялый. Я прикрыл дупло ладонью, и он сразу же успокоился, ему совсем не хотелось наружу.
И тут я вспомнил, что за весь день не видел в небе ни одного стрижа. И даже подумал, что они уже улетели на юг. Холодно, насекомые не летают. А стрижи, оказывается, в дуплах отсиживаются - ждут в дуплах погоду. И выходит, это дупло передо мной не просто дупло, а дупло "пережди ненастье".
Давно я заметил, что в непогоду стрижи разом куда-то скрываются: на день, на два, а то и на три. Поговаривали, что будто бы поднимаются они на немыслимую высоту и, распластав крылья, сонно парят, пока не потеплеет внизу. Еще говорят, что стрижи, как ежи и ужи, могут в спячку впадать. Словно бабочки: холодно - и нет ни одной!
И правильно делают: в непогоду больше израсходуешь калорий, чем наловишь.
Шумит холодный ветер, плещет нудный дождь. Ни одного стрижа в небе. Но я-то знаю теперь, где они! По дуплам сидят, погоду ждут. Оцепенелые, как бабочки, и холодные, как ужи.
ДУПЛЯНЫЕ ГРИБЫ
За подосиновиками ходят в осинники, за подберезовиками - в березники. За боровиками, понятно, в боры. У каждого гриба свои излюбленные места. Моховики во мху, навозники на навозе, опенки - на пнях.
А я собирал опенки... по дуплам. Осень была сырая, и из всех больших дупел высунулись опенки. Как желтые кружевные занавески на лесных окошках. Или как диковинные цветы на подоконниках. И не нагибаться за этими грибами надо было, а карабкаться вверх.
Никто, конечно, не жил в этих грибных дуплах. Было в них сыро, затхло и пахло плесенью. На дне скопилась влажная труха. Древесные муравьи, наверно, нагрызли. К осени труха отсырела, перегнила и получилось дупло-оранжерея. Рассадник грибов. Грибов-дуплогнездиков.
ЗАГАДОЧНОЕ ДУПЛО
Дупла мне загадки загадывают - я загадки разгадываю. А эту не разгадал. Хотя вначале ничего особо загадочного и не было.
Упала старая сухая сосна. Глухо ударила в землю и переломилась посередине: точно там, где было старое дупло дятла.
Дятловое дупло внутри всегда чистое. Дятел не выстилает гнездо, никогда в гнезде не пачкает: ни летом, когда выкармливает птенцов, ни зимой, когда в дупле ночует. Нельзя ему в дупле пачкать, иначе сам себя выживет из дупла.
Но это дупло не было пусто. Оно наполовину было заполнено черной трухой, состоящей из надкрылий и ножек крохотных насекомых. Пригоршни надкрылий, ног и голов! Откуда, кто и зачем?
Не знаю, не знаю, не знаю...
СВЕТ В ДУПЛЕ
Темнота густела, и тишина настораживалась. Я не сводил глаз с темнеющего большого дупла в сухой светлой осине. Ничего не происходило: вокруг ни шороха, ни движения. Глаза устали от напряженного всматривания: стало уже казаться, что передо мной не светлая сушина с темным дуплом, а темная сушина со светлым дуплом.
Происходило невероятное: сушина темнела, а дупло... светлело.
Да, так и есть! Чем гуще вокруг темнота, тем лучше виднелось дупло.
Дупло светилось!
Может, оно сквозное и сквозь него светлеет вечернее небо? Но вот и небо угольно почернело, а дупло все светилось. Словно в глубине дупла зажгли огонек и слабый отблеск его теплился у входа. Светящееся окошко повисло во тьме, и я жду, когда тень хозяина проступит на занавеске. А он не спешит: затеплил свечу, прислушивается, собирается, наверное, на ночную охоту.
Но отгадка уже стучится в висок. Ах, как не хочется рушить сказку! Постой, постой еще под таинственным огоньком.
Тягучая тишина леса, плывущая темнота сырой ночи. И живой загадочный огонек над головой. Светящееся окошко...
Нет ни чудика, ни бабы-яги.
И никто не живет в дупле, и никто не зажигал в нем свечу. Просто светятся сырые гнилушки: разложение, гниль, бактерии. Все очень просто. Если, конечно, живой свет - это "просто"...
Столько диковинных дупел, а летяги-то ни одной! И опять я возвращаюсь к "уборным" - хоть у них какое-то постоянство. Может, тут повезет?
Ж Е Л Т Ы Е З Е Р Н Ы Ш К И
Светлой июньской ночью спрятался я возле летяжьей уборной, чтобы дождаться зверька. Должна же летяга прийти, раз это ее уборная! Но я ошибся...
Вот она, пора белых ночей! Июньские радости, которые из года в год в точности повторяются. Снова зарянка поет на еловой пике: одним глазком провожает зарю вечернюю, вторым встречает зарю утреннюю. Снова все тайное стало явным, все невидимое - видимым. Спят, смежив лепестки, цветы дневные. А ночные цветы просыпаются в темной чаще, испуганно приоткрывают лепестки-ресницы и зачарованно поворачивают головки за плывущей луной.
Вижу, как слетаются ночные бабочки-бражники к нашей северной орхидее - ночной красавице любке. Только ночью открываются ее цветы и пахнут только ночью.
Ночная кукушка над головой годы мои считает, ночной ежик шуршит в кустах, порхает ночная летучая мышь, и ночной козодой, расширив большие сумеречные глаза, урчит как лесной моторчик.
Туман повис над рекой; сонно чмокают в воде губами ленивые рыбы.
Метелки тростников, склонясь, вглядываются в свое отражение.
Все призрачно и невесомо; видно и не видно, слышно и не слышно. И лес стоит по пояс в тумане, дыхание затая.
А звезды тускнеют, так и не успев разгореться. А заря разгорается, так и не успев потускнеть. И снова зарянки славят зарю. Все, как и в прошлый июнь.
Кончилась ночь, но никто на уборную не прилетел. И прежде чем подкарауливать здесь летягу, надо понять, что же такое летяжья уборная? Снова надо было подбираться издалека: снова летяга огородила себя частоколом загадок.
Так что же такое уборная?
Для начала я выдвинул несколько версий и принялся разрабатывать их.
РОССЫПЬ ЗАГАДОК
Для случайного прохожего это просто россыпь желтых зернышек на комле осины или ели, а для меня - золотая россыпь загадок, куча лесных секретов. Вороха "где", "как", "зачем", "почему".
Что я про уборные знаю? Ну, первое то, что они существуют. Они-то меня и вывели на летяг. И я уверен, что они многое мне откроют. Уборные это вещественные доказательства, следы. А по следам, если уметь, можно все о звере узнать, даже не видя его самого.
"12 апреля. Удача! Оказывается, и с уборными бывают удачи... Вдоль лесного ручья на какой-то полусотне метров - тринадцать уборных! Десять на комлях осин и три на комлях елей. Лес спелый, смешанный: елки, осины, березы. Желтые зернышки прямо горстями насыпаны, но ни единого зернышка свежего; все старые и сухие. Уж не слетаются ли сюда летяги со всего леса? Лесная общественная уборная. Золотая россыпь - есть над чем голову поломать..."
Росинка разлетелась на брызги. Всего один факт и целая пригоршня версий. Первая: вряд ли летяги специально прибегали и прилетали сюда издалека. А раз так, то - версия вторая - летяги живут компаниями: семьей или колонией.
Вот сказал "живут", а помет-то в уборных старый. Значит, "жили", а не "живут". А может, и живут, но почему-то перестали свои уборные посещать? Вот вам и еще два "почему". Почему не живут, если жили, и почему не посещают, если посещали? И это не все. Находил ведь я раньше уборные и одиночные; выходит, и в одиночку летяги живут? Кто они, эти одиночки: добровольные отшельники или изгнанники, старые или молодые, самцы или самки?
Почему из тринадцати найденных мною уборных десять были под осинами, три под елками, но ни одной под сосной или березой? Выходит, уборные бывают "осиновыми" и "еловыми", но не бывают "березовыми" и "сосновыми". А почему?
Под толстыми деревьями уборные встречаются чаще, чем под тонкими, голые снизу стволы предпочтительнее заросших ветками. А стороны света для летяг безразличны. И в самом деле, уборная - это же вам не дача с видом на восход или закат!
"Почему" и "зачем" обрушились водопадом. Стоило сунуть нос, и его сразу же прищемило.
Вот вам и уборная! А казалось, чего еще проще? Так, навоз.
Может, не надо усложнять, может, и в самом деле все очень просто? Уборная как уборная. Живет летяга, пьет-ест, ходит в уборную. Но я караулил, а она не пришла. Правда, не обязательно ей ходить в определенное место: лес-то большой. Но скоро я узнал, что летяга полгода бегает в уборную, а полгода нет. Нет, уборная - не просто уборная. Это прямо какая-то таинственная уборная! Шут бы ее побрал...
Почему вдруг на лето все уборные "закрываются"? Уж не впадают ли летяги в летнюю спячку?
ЛЕТНЯЯ СПЯЧКА
Не торопитесь отмахиваться: и я знаю, что спячки бывают, как правило, зимние. Но вспомните желтого суслика и черепаху. Когда в пустыне не остается не только воды, но и свежей зелени, черепахи и суслики ложатся спать. И спят в своих норах до самой осени. А если и осень засушливая, то спят без просыпа до новой весны. У нас от нехватки воды появляется жажда, а черепах и сусликов клонит в сон!
Летягам летом воды хватает. Но зато не хватает им темноты. Летом ночи коротенькие, червяка заморить не успеешь. В белые ночи под Ленинградом солнце заходит в 22 часа, а в 3 часа 30 минут уже всходит. Да из этих пяти с половиной часов ночи полной-то темноты всего два часа. Попробуй-ка в них уложиться!
Итак, два часа бодрствования и двадцать два сна: чем вам не летняя спячка? Может, махнет летяга на эти два несчастных часа лапой да и спит себе круглые сутки, как суслик и черепаха? Не пьет, не ест, ну и, понятно, не ходит в уборную?
Нет, пьет и ест! Есть достоверные наблюдения.
"23 июня летяга вылезла из дупла и грызла мокрые от дождя листья осины. В дупло вернулась под утро. Но в уборную не спускалась".
Зимой спускается, летом нет. Версия летней спячки не подтвердилась. Тогда, может, она спит зимой и только изредка накоротке выбегает в уборную? Насыплет зернышек - и назад? Чтобы тепло в дуплышке не развеять и гнездышко не остудить? Тогда есть смысл иметь уборную под рукой: раз и обратно!
ЗИМНЯЯ СПЯЧКА
Много зверьков впадает на зиму в спячку: ежи, барсуки, медведи. Шустрая белка и та в морозы отсиживается в теплом гайне. Может, и летяга спит? Заляжет с ноября по апрель, выскакивая - полусонная - позубрить почек вблизи да оставить метку под деревом. А с апреля она выходит из спячки, начинает пастись широко, далеко уходить от дупла и возвращаться ей издалека в уборную уже не резон? Вот и исчезают с апреля уборные, чтоб появиться заново в ноябре.
Хоть что-то в этом и есть, а все-таки версия ненадежная.
Для дневных зверьков лучшее время - день. А для ночных, понятно, ночь. И вот приходит для летяги лучшее время: ночь чуть ли не семнадцать часов, а летяга вдруг завалится спать? Прямое несоответствие! Да и не мало ей нужно времени, чтоб даже изредка мелкими зимними почками живот набить. Некогда летяге зимой сны смотреть. Зима не лето; летом зеленые тарелочки-листики ее завтраков, обедов и ужинов трепещут у самого носа сверкающими гирляндами. А зимой от почки до почки надо карабкаться по оледенелым, скользким ветвям.
Нет, не спит летяга зимой беспробудно. Есть достоверные наблюдения. "27 февраля. В молодых елках видел следы летяги. Следов много, летяга не одну ночь тут бегала. В одном месте даже протоптала тропу".
Ни летом, ни зимой не впадает летяга в спячку. Но вот зимние уборные есть, а летних нет. Почему? И почему есть уборные "осиновые" и "еловые", но нет "березовых" и "сосновых"?
УБОРНАЯ... ПО НАСЛЕДСТВУ
Не бог весть какая ценность, а вот, поди ж ты, наследуется! Знаю уборные, которым уже много лет. Из года в год, а точнее, из зимы в зиму прилетают на них летяги, накапливая наследственное "золото". В неволе летяги доживали до 13 лет. Но вряд ли в лесу они живут более пяти лет; природа старых не любит. Природа любит сильных, выносливых и красивых. Щадит тех, кто в расцвете сил и полон задора. А за старыми наблюдает особый надзор с зоркими глазами, чутьистыми носами и чуткими ушами. С острыми когтями и клыками...
Итак, пять лет летяга копит "добро", а на шестой год передает накопленное по наследству. Я знаю уборные, которым по десять лет. Их посещали летяжьи деды теперешних внуков.
А есть уборные, которым по двадцать лет. Многое изменилось вокруг, а уборная летяг под большой елкой, что я нашел еще в детстве, "работает" и сейчас! Иногда я сворачиваю к ней, чтобы убедиться. И вспоминаю под елкой мальчишку с блокнотом: себя...
А ведь она могла "работать" и до того, как я ее нашел. Летяжьи праправнуки посещают ее теперь. И умножают наследство.
А что, если уборные вечны, как вечен летяжий род? Может, и так: кто вел счет их годам? Никто не вел. Они никому не нужны. Пока...
ЗАПАХ СТАРОСТИ
Природа не любит старых и метит их особой метой. Старые звери всегда сильнее пахнут, чем молодые. Есть молодые вовсе почти без запаха:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25