Теперь, когда он понял, что изгородь ему не помеха, этот чертов жеребец покроет всех кобыл на ферме. И позови Дэвида.
Ринна в замешательстве моргала глазами, пока они поднимались по ступенькам особняка. Он так крепко держал ее за руку, что ей ничего не оставалось, как бежать за ним сломя голову. Почему он упомянул Экскалибура? Она скакала на Стальном Кинжале, или, по крайней мере, так думала. Ей вдруг стала понятна горькая ирония происходящего, и что-то похожее на первые признаки истерики шевельнулось внутри. Она перепутала лошадей. А мужчина, оказавшийся отцом ее ребенка, был не кем иным, как Трэвисом Мартином. Внезапно она начала хохотать.
– Рад, что вам это кажется смешным, – пробормотал он, втолкнув ее внутрь с такой силой, что дверь затряслась на петлях. – Через несколько минут вам будет не до смеха.
– Трэвис, что, черт возьми, происходят? – Джонатан замер на пороге. – Что случилось? С Дженни все в порядке?
Вслед за ними в дверях появился Дэвид, и тут же из-за угла показался мистер Мартин.
– Боже, Трэвис, отпусти ее, – приказал старик. – Разве ты не видишь, что делаешь ей больно?
– Проклятье, ты прав, я делаю ей больно, – отпарировал Трэвис, подталкивая Ринну к кабинету. – Ей еще повезло, что я не свернул ей шею. Что касается Дженнифер, то с ней все в порядке, – сообщил он, поворачиваясь к Джонатану, – но я только что поймал эту женщину, когда она перескочила через изгородь на Экскалибуре. Я вызываю полицию. На этот раз мы подадим жалобу.
– Полиция? Зачем полиция? – воскликнул Джонатан. – Они не станут ее арестовывать.
– Посмотрим!
– Трэвис, – еще строже сказал мистер Мартин. – Ты причиняешь Ринне боль. Отпусти ее сейчас же.
Они говорили в один голос, перебивая друг друга, но вдруг крики умолкли, и наступила полная тишина. Ринна прекратила свой истерический смех и теперь бесстрастно поглядывала на трех мужчин. Она отмечала каждую мелочь, но внутри нее словно все застыло, словно она не являлась участницей происходящего. Трэвис медленно отпустил ее руку.
– Ринна?
Сквозь оцепенение Ринна почувствовала на себе его пристальный взгляд и, подняв голову, посмотрела на него. Его лицо, так хорошо ей знакомое, выражало крайнее изумление. Под насупленными бровями в серых со стальным блеском глазах застыл немой вопрос. Выбившаяся прядь волос спадала на лоб. Привычным нетерпеливым движением он отбросил ее назад.
– Это Ринна Уилльямсон, учительница Дженнифер, – сказал мистер Мартин.
– Учительница? – переспросил Трэвис.
– А этот буйный маньяк – мой сын, Трэвис. – Гордость, звучавшая в голосе старика, смягчила резкость его слов. – С вами все в порядке, дорогая?
Ринна утвердительно кивнула и потерла запястье там, где пальцы Трэвиса впились в ее нежную кожу.
– Спасибо, – ответила она, – все в порядке.
Но это было не так, далеко не так. Она упала с лошади, встретила человека, которому в блаженном неведении пять лет назад отдалась, подверглась грубому обращению с его стороны – и все это в течение каких-то десяти минут.
– Прошу извинить меня. – Трэвис все еще казался смущенным. Он хмуро смотрел на нее. – Вам следовало сказать, кто вы на самом деле.
Ринне его невинное замечание показалось нелепым. Что ей следовало сказать? «А, привет! Извини, что взяла твою лошадь, по-моему, мы уже встречались?» Или: «О, привет! Помнишь меня? Мы провели вместе ночку пять лет назад!»
– Прошу прощения, что без спроса взяла коня, – пробормотала она. – Я поступила глупо и безответственно.
– Экскалибур прекрасна преодолевает препятствия, – впервые заговорил Дэвид. – Мы все знали, что его прыжок через изгородь – лишь вопрос времени. А Трэвис взбесился, потому что Экскалибур его любимая верховая лошадь. Кстати, Чарли сказал, что вы скакали без седла. Почему вы не говорили нам, что вы опытная наездница?
Потребовалось несколько секунд, прежде чем Ринна поняла, что Дэвид обращается к ней с вопросом. Нахмурившись, она пыталась собраться с мыслями.
– Я ездила верхом очень давно, – удалось ей, наконец, выдавить из себя. – Думаю, мой сегодняшний поступок объясняется минутным порывом.
– Хорошо, что вы наткнулись на Экскалибура, а не на Стального Кинжала. – Дэвид повернулся к брату. – Трэвис, Стальной Кинжал – самый мерзкий конь из всех встречавшихся мне. Ему легче лягнуть, чем подчиниться. Не понимаю, что ты в нем нашел.
Ринна вспомнила, как несколько дней назад Дэвид рассказывал ей, что Трэвис купил Стального Кинжала на призовых скачках после того, как владелец отказался от беспокойного животного. Трэвис заметил что-то необычное в этом коне, поверив в его чемпионское будущее.
– Конечно, по характеру он не подходит для нашей конюшни, но ведь происхождением он из Кентукки, – заявил мистер Мартин, явно гордясь репутацией своей фермы. В мире скачек его лошади были известны послушным, даже образцовым поведением. – Только почему его не было на южном пастбище? Я послал Ринну туда.
– Я перевел Кинжала на тренажный круг еще с утра, – объяснил Дэвид. – Хотел начать с ним работать. А поскольку Экскалибуру надо было порезвиться на просторе, я и отправил его туда.
– Похоже, ему удалось порезвиться, – хмыкнул мистер Мартин.
– Да, конечно, – пробормотал Трэвис, продолжая, нахмурившись смотреть на Ринну. Затем тихо заметил: – Ринна, какое необычное имя.
На подобное замечание ей приходилось отвечать тысячи раз.
– Меня назвали так в честь матери.
– Вы всегда жили в Кентукки?
– Что? – В смятении Ринна прикоснулась рукой ко лбу. Почему он спрашивает об этом?
– Откуда вы родом?
– Откуда? – повторила она. – Я жила во Флориде.
Ринна понимала, что ей нужно сбросить с себя охватившее ее оцепенение, но, по-видимому, полное безразличие является чем-то вроде защитной реакции, предохраняющей от истерики. Происходящее по-прежнему не умещалось в ее сознании. В течение пяти лет она пыталась узнать, кто он, отец ее ребенка, а он все время находился в нескольких милях от нее. Она два года учила его племянницу в школе. Совпадение просто невероятное.
– А когда мы решили, что Дженнифер нужна учительница? – через некоторое время спросил Трэвис. – Кажется, у нее лишь небольшая задержка в развитии.
Всем этот вопрос показался пустяковым замечанием, но Ринна ощутила в тоне, которым он был задан, скрытую враждебность. Его слова прозвучали холодно и резко. Удивившись произошедшей в Трэвисе перемене, она взглянула на него. Лицо его будто было вырублено из камня.
– Мы решили это в конце учебного года, – обратился к нему Джонатан. – На последнем родительском собрании Ринна посоветовала найти Дженнифер учителя на лето. Нам повезло, что она оказалась свободна и смогла сама взяться за дело.
– Да, нам очень повезло, – тихо заметил Трэвис.
– Да мы же говорили тебе об этом, – продолжал Джонатан. – Когда ты закончил регистрацию Принслека, помнишь?
Принслеком звали жеребца, которого владельцы «Мартин Оукс» в этом году официально зарегистрировали как элитного производителя. Хотя этот конь и не выиграл приз «Трипл Краун» для трехлеток, уступив всего полкорпуса, на четвертом году жизни он становился победителем множества скачек с крупными призами. Ринна по газетам внимательно следила за результатами сделки по регистрации, которая принесла владельцам скакуна несколько миллионов долларов, и пресса не скрывала, что это спасло «Мартин Оукс» от финансового краха. В отличие от других ферм «Оукс» представляла собой частную компанию и полностью зависела от доходов, получаемых на скачках. Пожар в Лэйкленде, в котором погибло большинство чистокровных лошадей, подкосил их.
– Вероятно, ты был очень занят и забыл, – заметил Джонатан. – Но Дженни делает поразительные успехи.
– Да, – сказал Трэвис, – конечно, успехи поразительные.
Слово «да» в его устах не прозвучало утверждением, и это снова насторожило Ринну. Почему он злится? Ведь все неприятности выпали на ее долю. Он даже не узнал ее. Или узнал? Его удивило ее имя, когда ее представили. Странным показался и его вопрос о том, откуда она родом. Неужели он догадался и намеренно провоцирует ее? Ринна посмотрела на Трэвиса, стараясь по его лицу определить, узнал ли он ее. Ее встретил холодный, злобный взгляд, испугавший Ринну больше, чем его ярость несколько минут назад. Под ледяным взглядом этих серых глаз она вздрогнула, словно попала в порыв холодного ветра.
Неожиданно, словно нарочно решив усилить путаницу, в комнату вбежала Дженнифер, а следом за ней Энди. Очевидно, им удалось ускользнуть от миссис Мэкки, на них все еще была грязная одежда.
– Отдай мой грузовик! – кричал Энди, пробегая совсем близко от столика с дорогим хрусталем.
– На, на, на… – дразнила его Дженнифер. – Ты меня не поймаешь.
– Эй, ну-ка! – Джонатан вытянул руку, остановив Дженнифер, а мистер Мартин задержал Энди.
– Как тебе не стыдно! – прикрикнул на дочь Джонатан. – Прекрати дразнить Энди. Отдай ему грузовик.
Дженнифер улыбнулась и вернула мальчику игрушку.
– Все равно ты не смог меня поймать, – заявила она.
– Нет, смог.
Мистер Мартин усмехнулся:
– Этот маленький постреленок – сын Ринны. – Он с нежностью потрепал мальчика по волосам. – Энди, познакомься, мой старший сын Трэвис.
– Привет, Энди. – Трэвис с улыбкой приветствовал малыша, хотя жест отца явно вызвал его удивление. Дружелюбность Трэвиса удивила Ринну.
– Привет. – Энди вытер руку о свои грязные штанишки и протянул ее, как его учили.
Трэвис пожал запачканную ручонку.
– Я должен называть вас «мистер» или «дядя», как дядю Дэвида и дядю Джонатана? – с наивной прямотой спросил Энди.
– Можешь называть меня дядя Трэвис.
– Хотите увидеть мою волшебную рыбку? Я поймал ее в пруду. А Дженни ничего не поймала.
– Конечно, ты же сорвал с крючка моего червяка, – с жаром принялась объяснять Дженни.
Трэвис засмеялся и вытянул руку, чтобы потрепать мальчика по волосам, как это недавно сделал мистер Мартин.
– С удовольствием взгляну на твою волшебную рыбку. Что она умеет?
Ринна не слышала ответа Энди. Оцепенение, охватившее ее, после того как она обнаружила, кем на самом деле оказался Трэвис, отступило, когда она перевела взгляд с отца на сына. Теперь ею овладела паника, и она смотрела то на одного, то на другого. Руки ее дрожали. Энди не был похож на нее, но вместе с тем ее радовало, что он не унаследовал и резких черт своего отца. Теперь она отчетливо увидела, что Энди был точной копией деда. Почему она не замечала этого раньше? Те же широкие скулы, те же глубоко посаженные голубые глаза, те же черты лица. От страха сердце ее сжалось. Ведь она ничего не знает о Трэвисе Мартине. Как он поступит, узнав, что Энди его сын? Неужели попытается отобрать у нее ребенка?
– Энди, милый, – запинаясь, сказала она, стараясь побыстрее удалить его из комнаты, прежде чем все заметят сходство. Ведь оно очевидно, и к тому же Трэвис пристально рассматривал своего сына. – Ты весь в грязи. Пойдем в ванную.
– У-у-у, мам! Дедушка сказал, что мы снова пойдем на рыбалку. – Энди повернулся к старику. – Правда? Ведь ты сказал, что мы можем пойти на рыбалку?
– Да, сказал, – со вздохом признался мистер Мартин. – Но вот что я еще тебе скажу. Сначала найди миссис Мэкки и помойся. Ты же не хочешь своим видом распугать всю рыбу?
– Можно, я тоже пойду, дедушка? – взмолилась Дженнифер. – Мне тоже хочется поймать рыбку.
– Да, да, можешь тоже пойти, но чтоб без драк!
Ринна схватила Энди за руку, собираясь выйти, но мистер Мартин остановил ее:
– Пусть этим займется Тельма. У вас был нелегкий день.
Нелегкий? Это слово не подходит. Ринне не верилось, что человек может подвергнуться выпавшим на его долю испытаниям и при этом не сломаться. Сейчас, когда оцепенение отступило, ей казалось, что внутри нее котел эмоций готов вот-вот взорваться. Она сжала руки в кулаки, стараясь усмирить дрожь. Во что бы то ни стало надо успокоиться.
– Кто бы мог подумать, папа, – сказал Трэвис, когда дети покинули комнату. – Удивлен, что тебе хватает терпения возиться с детьми.
Старик улыбнулся.
– Надо благодарить за это Ринну. Она не дает мне ворчать на них. – Он рассмеялся, заметив, как брови Трэвиса в удивлении поползли вверх. – Не будь циником, Трэвис. Все меняется, особенно когда человек стареет. Те пилюли, что прописали мне доктора, и вполовину не помогли мне так, как эта возня с детьми. Чувствую, как я молодею. – Мистер Мартин перевел взгляд на Ринну и нахмурился. – Ринна, с вами действительно все в порядке? Вы очень бледны.
Ринна попыталась придумать причину своей внезапной озабоченности. Но ничего иного, кроме того, что ей вместе с Энди поскорее нужно покинуть этот дом, прежде чем ее секрет будет раскрыт, не шло на ум. Ей хотелось раствориться, исчезнуть.
– Со мной все в порядке. Немного болит рука, вот и все.
Ринна прижала руку ко лбу. Как же все запуталось! Она должна уехать. Должна собрать вещи, должна подготовить Энди.
– Если вы не возражаете, я пойду наверх, – пробормотала она. – Мне нужно кое-что сделать перед тем… – в голове теснились какие-то обрывки мыслей. – Мне нужно кое-что сделать.
Мистер Мартин еще больше помрачнел.
– Вы плохо выглядите. Вам необходимо отдохнуть.
– Де…ти, – запинаясь, высказала она вслух свои путающиеся мысли. – Я должна подготовить Энди…
– Не беспокойтесь о детях. Тельма и я займемся ими. – Наблюдая за ней, мистер Мартин выглядел все более озабоченным. – Вы упали, Ринна. Вы уверены, что не ранены?
Настойчивость, с которой он проявлял заботу о ней, подсказала Ринне, что ее поведение граничит с помешательством. В надежде, что физическая боль приведет ее в чувство, она стиснула руки, при этом ее длинные ногти вонзились в ладони с такой силой, что ей потребовалось усилие, чтобы устоять на ногах.
– Да, спасибо. Пожалуй, я немного отдохну.
Повернувшись, она поймала на себе взгляд Трэвиса. И хотя взгляд этот был лишен каких-либо эмоций, у нее появилось ощущение, что он бросает ей обвинение. Весь его вид говорил о том, что он не испытывает к ней ни капли жалости.
– Извините.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20