После очередных двух бокалов пунша она уже не могла понять, почему раньше испытывала напряжение. Шелли как всегда права: она вела себя глупо. Никто тут не делает ничего дурного. Более того, все прекрасно проводят время.
Комната приобрела фантастические очертания, витавшее марево напоминало пушистые белые облака, а музыка звучала мягко и приятно. Она начала отбивать ногой ритм в такт музыке. Хорошо бы еще раз потанцевать, но только, чтобы ей не наступали на ноги. Ринна огляделась, пытаясь отыскать Джека Картера, и заметила, что Герцог сидит один на диване.
Он разглядывал темную жидкость в своем бокале, но, похоже, мысли его витали где-то далеко, он размышлял о чем-то своем и весьма важном. Совсем недавно, танцуя с Шелли, он тоже выглядел озабоченным. Он едва замечал свою партнершу, Ринне это было дико; ей казалось, что на такую девицу, как Шелли, невозможно не обратить внимания. И она решила сообщить ему, что он напоминает ей Джона Уэйна.
Пройти в другой конец комнаты оказалось совсем не просто. У Ринны кружилась голова, вероятно, от жары или от голода, а присутствующие постоянно натыкались на нее. Когда ей удалось добраться до симпатичного незнакомца, перед глазами у нее все плыло. Она хотела сесть на диван рядом с ним, но не рассчитала и плюхнулась ему на колени. Выражение его лица при этом заставило ее глупо ухмыльнуться.
– Прошу прощения, – сказала она. – Не могу понять, с чего я такая неуклюжая.
– Вероятно, вы опьянели.
В его усмешке было мало веселья. Голос звучал низко и хрипловато. Он слегка растягивал слова, и, хоть убей, Ринне никак не удавалось вспомнить, в какой части страны принята такая манера говорить. Услышав его замечание, она нахмурилась.
– Не выдумывайте! Я не пью. – Она подняла свой бокал. – Это всего лишь пунш.
Брови незнакомца поползли вверх, он легонько ударил по ее бокалу своим и выпил его содержимое до конца.
– А это виски, и я изо всех сил стараюсь набраться.
Ринне это показалось смешным, и она снова хихикнула.
– Вы, правда?..
– Правда, что?
– Хотите набраться?
– Кажется, да, – произнес он с неуверенностью и нахмурился. – Думаю, да, хотя это не решит моих проблем, а утром я буду сожалеть об этом.
– У вас будет болеть голова, – заявила Ринна, вытягивая руку, чтобы убрать прядь волос у него со лба. В необъяснимом порыве она провела пальцем по его подбородку, затем коснулась губ. Не понимая причин своей храбрости, она поцеловала его. Этот легкий, дружеский поцелуй длился всего мгновение. – Мне хотелось познакомиться с вами.
Его глаза сузились, и он долго и пристально смотрел на нее, словно впервые заметил.
– Понимаю. Вы всегда так настойчиво знакомитесь?
– Нет. – Она рассмеялась. Никогда еще не чувствовала она себя так хорошо. Какая прекрасная вечеринка! – Мне просто показалось, что с вами нужно знакомиться именно так.
– Знаете, – сказал он, поставив свой бокал и обнимая ее, – таким маленьким девочкам, как вы, небезопасно так поздно выходить из дома.
Ринна просияла. При росте в пять футов восемь дюймов она была выше всех мальчишек в классе. Ее никто никогда не называл «маленькой». Этот человек проницательнее других.
– Тогда защитите меня от большого злого волка.
– Милая моя, – сказал он, растягивая слова. – Я и есть тот самый большой злой волк.
Ринне это тоже показалось забавным, и она снова засмеялась. У него отличное чувство юмора. Известно всем, что Джон Уэйн был самым безобидным человеком на свете. Да что там, она бы доверила ему свою жизнь. Ведь он настоящий герой.
– Нет. – Ринна решительно покачала головой. – Неправда. Вы – Герцог.
Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на нее.
– Мне незнакомы правила этой игры, но я постараюсь по ним играть. Вы ходите, чтобы я им стал?
Ринна снова отрицательно покачала головой:
– Нет, вот еще. Вы и так он.
– Тогда кто же вы сегодня?
– Меня зовут Ринна. – Она произнесла свое имя по слогам. – И я знаю, что имя это звучит довольно необычно.
– Итак, Ринна, кажется, вы слегка перебрали, а это еще опаснее, чем выходить на улицу, когда стемнеет.
– Я не пьяная. Трезва, как стеклышко, – стала настаивать Ринна. Ей вдруг отчетливо стала понятна причина такого ее непринужденного поведения. – Все дело в клубнике. Она волшебная. Я поела волшебных ягод и чувствую себя великолепно.
Его брови от удивления поползли вверх.
– Клубника?
– Да. Мне так весело здесь, – хихикая, заявила она, обнимая его за шею. – Вы так прекрасны, Герцог. Рада, что мы познакомились. А вы?
– Милочка, я просто восхищен. – Он начал слегка поглаживать ее по спине. Ей было так хорошо от этих ласкающих прикосновений, что спина ее непроизвольно выгнулась. – Чертовски приятно поверить в это.
Ринна улыбнулась. Он отличался от всех ее знакомых мужчин. Такой забавный, симпатичный и совсем не самонадеянный. Она поставила свой бокал и расстегнула пуговицы на его рубашке, чтобы убедиться, растут ли у него на груди волосы, как у Джона Уэйна. Ей пришлось подолгу возиться с каждой пуговицей. Пальцы ее дрожали.
– Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что делаете, – сказал он, и лицо его приобрело странное выражение, – ведь вы играете с огнем, смотрите, милая моя, как бы не обжечься.
В его глазах промелькнуло что-то, чему ее затуманенный рассудок никак не мог подобрать подходящего названия.
– Я точно знаю, что делаю, – заявила она, с радостной улыбкой, потому что ей наконец удалось расстегнуть его рубашку.
– Точно?
– Точно. – Ринна провела рукой по густым темным волосам на его груди и захихикала. Ей никак не удавалось вспомнить, росли ли волосы на груди у Джона Уэйна. Да и какое это имеет значение, он и так похож на него.
– Ну, раз вы точно знаете, что делаете, думаю, пора поднести огонь к фитилю, – пробормотал он, привлекая ее к себе.
Поначалу это замечание показалось Ринне несколько странным, она никак не могла, понять, что ее встревожило. Но по мере того, как она все явственнее ощущала тепло его дыхания на своей шее, его слова вылетели у нее из головы. Легкая дрожь пробегала по спине. Она прильнула к нему.
– Вы очень красивая женщина, Ринна. – Его губы продолжали ласкать ее шею, он все крепче прижимал ее к себе.
– Благодарю, – прошептала она. Никто, кроме отца, не говорил ей, что она красивая. Неудивительно, ведь она всегда одета в костюм для верховой езды. Сейчас она была вдвойне благодарна Шелли: во-первых, что та привела ее сюда, и, во-вторых, что одолжила свое платье.
– Потанцуем?
– Ммм?.. – сонно переспросила она.
– Давайте потанцуем.
Ринне совсем не хотелось танцевать. Так приятно было сидеть рядом с ним на диване, но, повинуясь руке незнакомца, она послушно последовала за ним.
Они танцевали один танец, за ним другой, третий. Ринна выпила еще несколько бокалов пунша, смеясь и поддразнивая его упоминанием о волшебной клубнике, пока он пил свой очередной коктейль. Затем они снова танцевали, она точно не помнила сколько, но, судя по всему, достаточно долго. Он почти ничего не говорил, да и она старалась помалкивать. Ей все труднее и труднее становилось шевелить губами, она только хихикала и, прижавшись к нему, покачивалась в такт музыке.
Она понимала, что уже поздно, что ведет себя довольно странно и что ей надо бы быть поосторожней, но ничего не могла с собой поделать. Она способна была думать лишь об одном – о том, что ей не хочется покидать его объятий, она не может заставить себя оторваться от его крепкого тела.
Каждый раз, когда она прикасалась к нему грудью, она чувствовала, как под тонкой тканью твердеют ее соски. Дрожь наслаждения сотрясала ее тело, когда его рука оказывалась на ее бедре, а затем медленно ползла вверх, поглаживая спину. Шелковая ткань платья лишь усиливала странное возбуждение от его прикосновений.
– Мне жарко, – услышала она свой голос сквозь пелену нахлынувших на нее ощущений. Наклонив голову, она попыталась отбросить с шеи свои густые светлые волосы. – Вам жарко, Герцог?
– Я весь горю, дорогая, – пробормотал он, целуя мягкий изгиб ее груди, которая была наполовину обнажена от резких движений.
Ринна хихикнула и смущенно поежилась.
– Пойдемте куда-нибудь… – Она хотела добавить «где прохладнее», но сил закончить фразу ей не хватило.
– Конечно, мы найдем что-нибудь, – сказал он, продолжая двигаться в такт музыке. Потом начал потихоньку направлять ее к выходу. Когда они проскользнули в пустую комнату, губы их встретились. Сначала мягко, а затем все настойчивее он стал целовать ее.
Ей смутно послышался щелчок замка, и она поняла, что они находятся одни в спальне. Что-то неясное, похожее на такой же щелчок, прозвучало где-то в укромных уголках ее сознания. Что он делает? Что делает она?
Но замешательство и смущение покинули ее, как только его губы коснулись ее шеи и проделали путь дальше вниз к ее груди. Его дыхание тяжелыми толчками билось на ее коже, терзало ее, заставляя сердце биться в бешеном ритме. Страстное желание, какого она еще никогда не испытывала, словно струя раскаленного металла, растекалось по ее телу.
Ринна не сопротивлялась, когда он снял с нее платье и уложил на кровать; без одежды ей стало прохладнее. Почувствовав прикосновение его тела, она поняла, что оба они полностью обнажены, но ураган ощущений, вызванных его поцелуями, заставил ее забыть обо всем.
Его губы обжигали ее и без того горящую кожу, наполняя неизведанными доселе восхитительными чувствами, от которых трепетало все внутри. Прикосновения его мозолистых рук были подобны вспышкам молнии, грозившей испепелить Ринну своим адским огнем, в пламени которого билось ее нестерпимое желание.
Она услышала свой крик, крик наслаждения, когда пламя разгорелось еще сильнее, превратившись в пылающий костер. В какой-то момент она почувствовала боль, но ее тут, же захлестнул поток новых ощущений. Тело ее выгнулось, и интуитивно, просто подчиняясь желанию наслаждаться, она стала совершать движения в едином ритме со своим партнером.
– Боже мой, – хрипло прошептала она, – ты великолепен.
Его движения становились все быстрее и быстрее, ей стало казаться, что бушующее пламя вот-вот уничтожит ее. И вдруг, вырвавшись откуда-то из глубины, пьянящая истома начала наполнять ее ослабевшие члены, а огонь, утратив силу, продолжал тлеть, постепенно превращаясь в слабо мерцающий отблеск полного удовлетворения.
– Клубника действительно оказалась волшебной, дорогая.
Ринна слышала его тихое бормотание, но от усталости не могла разобрать слов. Тело ее наполнилось свинцовой тяжестью, голова шла кругом. Ей не хотелось шевелиться, не хотелось ни о чем думать. Притаившись в его объятиях и закрыв глаза, она почувствовала успокаивающую прохладу его руки, легким движением которой он убрал волосы с ее лба. Последним, что она запомнила, прежде чем уснуть, был его нежный поцелуй.
Ринна проснулась от подступившей тошноты. Сначала она не могла понять, где находится. В глаза бил яркий свет, она огляделась, стараясь вспомнить. Во рту пересохло, язык казался распухшим, шум в голове» мешал сосредоточиться. Она приподнялась на кровати, и ее глаза расширились от ужаса, когда она заметила лежащего рядом с ней обнаженного мужчину. Тогда Ринна все вспомнила, и внутри что-то оборвалось.
Быстро одевшись, нетвердой походкой она вышла из комнаты и отправилась на поиски Шелли. В гостиной повсюду вповалку лежали люди. Из колонок по-прежнему неслась музыка. Ее подруга спала, устроившись на стуле. Ринна посмотрела на часы и растолкала Шелли.
– Пошли, – прошептала она. Ей хотелось скорее убежать и где-нибудь спрятаться, но Шелли была не в состоянии сдвинуться с места. Кое-как Ринне удалось дотащить ее до машины. Когда они выехали домой в Окалу, серая предрассветная дымка уже клубилась в небе. Меньше чем через час отец Ринны встанет и начнет заниматься с лошадьми.
Шелли удалось немного прийти в себя лишь после того, как ее вырвало на обочине дороги, где они ненадолго остановились. За рулем сидела Ринна. Ни она, ни Шелли, ни словом не обмолвились о вечеринке; обе думали лишь о том, как попасть домой, прежде чем проснутся родители. Отец Ринны вот уже несколько лет работал у отца Шелли, готовя его лошадей для скачек. Они жили в доме, предоставленном в их распоряжение Гленном Роббинсом. Это было маленькое, уютное строение, расположенное рядом с конюшней. Ринне удалось проскользнуть внутрь, не потревожив отца.
Ей показалось, что она проспала всего несколько минут, когда раздался тихий стук в дверь ее спальни. Она знала, что это отец. С тех пор как умерла мать, вот уже десять лет каждое утро они поднимались вместе. Сегодняшний день не стал исключением. Ринна с трудом встала с кровати и набросила халат.
Лес Уилльямсон, высокий, крупный мужчина, с волосами песочного цвета, заметно поредевшими в последнее время, вскоре должен был отметить свое шестидесятилетие. Ринна была поздним ребенком, она появилась на свет, когда он меньше всего этого ожидал. Но, даже оставшись один, он не прекращал проявлять отеческую заботу о дочери. Человек он был замкнутый, верил в высокие идеалы и исповедовал строгую мораль. Стоит ему узнать, что она натворила, это убьет его.
Насупив брови, отец посмотрел на нее и подавил улыбку.
– Похоже, чашечка кофе тебе не повредит, – заметил он после короткой паузы.
Ринна утвердительно кивнула. Последовав за ним в кухню, она опустилась на стул.
– Голова раскалывается.
– Неудивительно. – Отец суетился, стараясь производить как можно меньше шума. – Сколько же ты выпила?
От одного упоминания об алкоголе все начало переворачиваться у нее внутри. Услышав звук упавшей на пол чашки, она вздрогнула.
– Слишком много. Понимаю, это звучит глупо, но я не представляла, что пунш из шампанского может так ударить в голову.
Отец рассмеялся и, бросив на нее извиняющийся взгляд, начал собирать с пола осколки чашки.
– Он любого свалит с ног. Он вкусный, пьешь не замечая. Никогда не забуду своего первого похмелья, – заявил он, – я перебрал виски и после этого мучился целых три дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20