Возле кабинета она остановилась. Может, Трэвис все-таки присоединится к ней?
– Трэвис, – позвала она, но поблизости его не оказалось. Она заглянула в комнату и вдруг вспомнила, что забыла ответить на письмо отца, которое оставила в ящике письменного стола. Теперь у нее появилось приятное сообщение для него. Она направилась к столу, чтобы вытащить письмо, и в этот момент в комнату вошел Трэвис, прикрыв за собой дверь. Лицо его было серым, губы, плотно сжаты.
– Трэвис, что случилось?
– Случилось? Что может случиться? – Он бросил на нее холодный, злобный взгляд, подошел к буфету и наполнил виски бокал. – Тебе налить?
В недоумении Ринна уставилась на него. Определенно что-то произошло.
– Ты же знаешь, что я не пью.
– Ах да, я забыл. – Он одним глотком выпил бокал и налил снова. Затем обратился к ней с циничной усмешкой на губах: – Похоже, я многое о тебе забыл, Ринна.
– Что ты хочешь этим сказать? – Ринна почувствовала, как внутри у нее все похолодело. Она не ожидала подобного поворота событий. Всего несколько минут назад они говорили о любви, а теперь стоящий перед ней мужчина казался незнакомцем, кипевшим от ярости.
– Что я имею в виду? – Он залпом выпил виски. – Ничего. Ничего особенного, кроме того, сколь ты расчетлива и как ловко все придумала. Я недооценил тебя, Ринна. Я недооценивал тебя с первого дня твоего появления здесь. Так насколько же высоки твои ставки?
Ринна была совершенно сбита с толку. Что могло произойти? Что так резко изменило его отношение к ней?
– Трэвис, о чем ты говоришь?
– Я говорю о совпадениях, Ринна. Ответ на телефонный звонок, взгляд в ящик письменного стола, и вдруг я обнаруживаю, что там, где дело касается денег, любовь улетучивается. Ты, кажется, говорила, что у тебя есть для меня сюрприз? У меня для тебя тоже есть сюрприз. Конец твоим интригам. Я знаю всю правду.
Секунду Ринна колебалась. Ее беспокоил его тон. Он говорил, как человек, которого обвели вокруг пальца. Настолько разъяренным она не видела его никогда.
– Трэвис, в твоих рассуждениях нет логики. Скажи мне, что случилось?
– Ты сама должна знать. Скажи мне, Ринна, почему ты вдруг захотела, чтобы наш брак стал настоящим, именно в тот день, когда я получил документы на усыновление Энди? И себя ты предложила именно тогда, когда я решился на развод?
– Усыновление Энди? – С тех пор прошло несколько месяцев… Почему он спрашивает об этом сейчас? Она тупо смотрела на него.
– Тогда ты еще не получила денег, верно? Я ничего не дал тебе, и ты решаешься на сделку, точно зная, что это удержит меня возле тебя. Ты отлично знала, как я хочу тебя, Ринна. – Трэвис направился к письменному столу, его язвительная улыбка причиняла ей больше боли, чем его слова. – Я всегда хотел тебя. На этом желании и строился твой расчет, ведь так? Каково продавать себя за деньги, а?
– Трэвис, я не понимаю…
– Брось, Ринна! – прервал он ее. – Ты сама предупреждала меня. Месяцами твердила, какой хитрой ты можешь быть. Жаль, что я не внял этим предостережениям. Плохо, что не заметил косвенных намеков. Даже сегодня, когда мы целовались, ты напомнила мне об этом. Ведь ты наслаждалась своей игрой? Надеюсь, я неплохо подыгрывал тебе. Хотя тебя интересовал только мой банковский счет, мне было бы неприятно думать, что я разочаровал тебя в постели.
– Трэвис, прошу тебя, скажи, кто звонил! – От отчаяния и замешательства голос ее дрожал. – Что в разговоре с Дрю Мэйсоном так тебя расстроило?
– Я не разговаривал с Дрю, Ринна. Звонили от доктора Маршалла.
– От доктора Маршалла? – удивленно прошептала она. Это прозвучало так неожиданно, что она не смогла собраться с мыслями.
Трэвис с издевкой отсалютовал ей своим бокалом.
– Да, от доктора Маршалла. И судя по всему, любовь моя, в анализах произошла ошибка. Не это ли твой сюрприз? Когда ты собиралась сообщить мне о нем? Сегодня? Завтра? Или на следующей неделе, когда получишь еще денег?
Ринна почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. Она рухнула на оказавшийся рядом стул и поднесла ко лбу дрожащую руку. Нет, это неправда. Не может быть, чтобы произошла ошибка! Она беременна. Она уверена в этом так же, как в том, что дышит.
– Как ты и предвидела, я был поражен, – безжалостно продолжал Трэвис. – Мое изумление было столь же безгранично, сколь и твое, только по иным причинам. Ведь твое преимущество состояло в том, любовь моя, что ты всегда знала правду? В ту ночь, когда мы заключили эту дурацкую сделку, ты предупреждала меня, что анализ может быть ошибочным. Признаюсь, я преклоняюсь перед тобой. Как тебе это удалось, Ринна? Как ты смогла переманить на свою сторону врача? Неужели ты обещала ему половину полученных денег? Тогда я удивлен, что ты ограничилась лишь ста тысячами. Помнится, у нас речь шла о сумме в полмиллиона.
Облегчение от того, что с ее будущим ребенком все в порядке, тут же сменилось беспокойством за Энди. Она подняла на Трэвиса глаза.
– Ошибка… ты имеешь в виду Энди?
– Да, говоря об ошибке, я имел в виду Энди, – произнес он, делая ударение на каждом слове, очевидно почувствовав, что алкоголь мешает ему говорить внятно. – Судя по всему, ты не приняла в расчет новую медсестру. Пусть сбивчиво, но все-таки ей удалось уведомить меня, что в анализах Энди произошла ошибка. И заботливо предложила повторить анализ в любое удобное для нас время.
Этого не может быть. Энди здоров. И тут она поняла, о чем говорит Трэвис. Он решил, что медсестра имела в виду результаты анализа по установлению отцовства. Ринна крепко стиснула руки, чтобы они не дрожали.
– Трэвис, ты ошибаешься. Ты неправильно понял…
– Ошибаюсь? – Он чуть не набросился на нее, суставы его пальцев побелели, когда он схватился руками за спинку стула. – Черт возьми, ты права, я действительно ошибся. Каким я оказался дураком, поверив твоему нежному голоску и поддавшись желанию обладать твоим роскошным телом.
– Трэвис, выслушай меня, пожалуйста! – закричала Ринна. – Я все объясню.
– Уверен! Боже, Ринна, когда ты прекратишь прикидываться? – Боль исказила его лицо, голос дрожал от переполнявшей его обиды. – Энди не мой сын. Я абсолютно уверен, что ты приехала сюда, точно зная, кто я такой. А если нужны еще доказательства, то я нашел вот эту проклятую банковскую книжку! – Он бросил ей на колени небольшую белую книжицу и резко отвернулся, не в силах смотреть на нее. – Не это ли ты искала в ящике письменного стола? С подобными уликами следует обращаться осторожнее.
Ринна медленно раскрыла банковскую книжку. В ней была сделана отметка о единственном вкладе на сумму в сто тысяч долларов. Откуда же они взялись? Ринна в изумлении уставилась на цифры.
– Вклад был сделан в тот день, когда я отдал тебе наш брачный договор. Помнишь, Ринна? Ты устроила настоящий спектакль, сжигая этот документ. Ты, кажется, назвала это началом новой жизни, знаком доверия и любви, – он резко рассмеялся. – Твоя любовь обходится мне чересчур дорого.
Ошеломленная, Ринна сидела, боясь пошевелиться. Это серьезная улика против нее, но она по-прежнему хочет, чтобы он верил ей.
– Я не делала этого вклада, Трэвис. Это не мой банковский счет.
– Как ты смеешь это отрицать, Ринна? Здесь написано черным по белому. И, кроме того, на счету Мартинов, которым ты имела право распоряжаться, недостает как раз ста тысяч долларов.
Не находя объяснений подобному повороту событий, Ринна в замешательстве молча смотрела на свои руки. Что ей делать? Уехать отсюда или попробовать защитить себя? Хотя стоит ли доказывать свою невиновность, если простое недоразумение может вызвать такую реакцию?!
Молчание тянулось нескончаемо долго, Трэвис продолжал смотреть на нее. Наконец, устало вздохнув, он отбросил со лба волосы и сказал:
– Мне плевать на банковский счет, меня он мало волнует. Я бы и так дал тебе денег, если бы ты попросила меня об этом. Я был готов отдать тебе деньги, если бы ты попросила меня об этом. Я был готов отдать тебе что угодно, Ринна.
Но ей нужно лишь одно – его доверие. Без этого их брак теряет всякий смысл.
Трэвис прошел в дальний конец комнаты и поставил бокал на буфет. В каждом его движении сквозила трагическая завершенность.
– В последний раз, – произнес он, поворачиваясь к ней, – я хочу услышать от тебя правду. Кто отец Энди? Думаю, у меня есть право это знать.
Неужели у нее остался последний шанс? Она подняла на него глаза, в ее взгляде была мольба.
– Отец Энди – ты.
– Прекратишь ты свою ложь, наконец? – тихо спросил он. – Ринна, тебе больше нечего добиваться.
Ее глаза наполнились слезами, но она подавила рыдания. Ее замужеству пришел конец. Все, что между ними происходило в последние месяцы, оказалось призрачным раем, мечтой Золушки, она принимала желаемое за действительное. Обстоятельства–против нее, а ставки слишком высоки. Душевные страдания заставили ее сердце сжаться от боли.
– Ты прав, Трэвис, – спокойно сказала она, – добиваться больше нечего. Верить больше не во что. Я уеду, как только соберу вещи.
Повернувшись, она направилась к выходу, но у самой двери Трэвис догнал ее и рывком заставил вернуться. У Ринны перехватило дыхание, когда он прижал ее к себе.
– Куда это ты собралась, черт побери!
Если раньше он казался ей разъяренным, то теперь, та его ярость не шла ни в какое сравнение с диким огнем, пылавшим в его глазах. Его руки так крепко сжимали ее, что она испытывала настоящую боль. Но его гнев больше не пугал Ринну. Душевные муки заставили ее забыть страх.
– Я уезжаю, – тихо сказала она. – Мне следовало это сделать в тот день, когда ты здесь впервые появился. К несчастью, я осталась. Я сразу подам на развод.
– Спешу сообщить вам, леди, вы никуда не уедете. – Казалось, слова вырываются из глубины его души. – И никаких разводов. – Ты, моя жена, и, что бы там ни было, он мой сын. Я усыновил Энди и люблю его. Тебе не удастся забрать его у меня.
– К чему все это, Трэвис? Ты же мне не веришь. Мне нет смысла оставаться здесь.
– Ты ошибаешься, Ринна. За сто тысяч долларов я могу себе позволить еще несколько ночей страсти. И я намерен их получить.
Неожиданно он привлек ее к себе и стал целовать. Не в силах противиться, Ринна застонала. Трэвис еще крепче прижал ее к себе, крик отчаяния и страсти вырвался у него.
Но уже в следующее мгновение он оттолкнул ее. Отвращение к самому себе исказило черты его лица.
– Боже правый, я по-прежнему хочу тебя! Что бы ни произошло, я всегда буду хотеть тебя.
Резко повернувшись, он направился к двери.
– Трэвис, подожди! – крикнула Ринна. Ее признание прозвучит глупо, но последние искры надежды спасти их брак заставили ее произнести эти слова: – Трэвис, я беременна.
Тиканье часов и его прерывистое дыхание нарушали наступившую тишину. Наконец он рассмеялся:
– Как вовремя. Тебе, кажется, очень легко удается забеременеть. Ради всего святого, Ринна, неужели ты думаешь, что я тебе поверю?
Ринна резко вскинула голову.
– Вовремя или нет, я беременна, и это твой ребенок.
Трэвис на секунду замер. Отчаяние, смешанное со страстным желанием, отразилось на его лице. Затем он резко повернулся и рывком распахнул дверь. Через несколько секунд до Ринны донесся шум включенного мотора и визг колес сорвавшейся с места машины.
Ринна медленно вышла из кабинета. У нее нет другого выхода – придется уехать. Как бы сильно ни любила она Трэвиса, он никогда уже не поверит ей. С самого начала все было не так. Пусть даже ради ребенка, но она не должна была выходить за него замуж. Ей некого винить кроме себя. Следовало сразу понять, что страсть не спасет их союза. Что-то иное, более глубокое, должно соединять сердца двух людей.
– Ринна? – опираясь на тросточку, в холле стоял мистер Мартин, лицо его выражало крайнее недоумение. – Разве вы с Трэвисом не собираетесь обедать?
– Трэвис уехал, – прошептала она, отрешенно взглянув ему в лицо. – А я… я не голодна.
– Что-нибудь случилось?
– Случилось? – Наступил конец света, вселенная перестала существовать, звезды погасли на небе. Зачем он спрашивает? – Извините меня, я думаю, мне… мне лучше немного пройтись.
Ринна схватила куртку и, проскользнув в дверь, устремилась вперед по аккуратно посыпанной гравием дорожке. Подмерзнув, гравий поскрипывал у нее под ногами, но она не замечала холода. Не отдавая себе отчета, куда идет, через несколько минут она с удивлением обнаружила, что оказалась около конюшни.
Увидев ее, Чарли был не меньше удивлен. Он оторвался от работы и поднял голову.
– Доброго здравия, мисс Ринна. Пришли проведать Кинжала?
– Не могли бы вы оседлать для меня Леди?
– Поздновато для прогулок. Лучше вам взять Экскалибура. А то эта кобыла, Леди, слегка побаивается темноты.
– Все будет в порядке, Чарли, – сказала Ринна. Она хотела попрощаться с лошадью. Наверное, поэтому она и пришла в конюшню.
– Ну, не знаю, мисс Ринна, лошадка с самого утра сегодня сама не своя, даже от еды отказалась. Что-то с ней неладно.
– Прошу вас, оседлайте ее.
Пожав плечами и покачав головой, конюх направился к стойлу кобылы. Ринна тем временем подошла к Кинжалу.
– Привет, приятель!
Конь заржал и, подойдя к двери стойла, просунул в нее морду. Со слезами на глазах Ринна погладила его.
– Трэвис рассчитывает на тебя, – прошептала она, прильнув лицом к его гриве. – Он тебе об этом не скажет, он слишком гордый, но ты его надежда. Ты быстр как ветер. Я не увижу твоих побед, но всегда буду болеть за тебя.
Кинжал стал стучать копытом по засыпанному соломой полу, то вскидывая, то опуская голову. Отвернувшись, Ринна услышала его ржание. Не оборачиваясь, она вскочила на подведенную лошадь и двинулась в сторону северного пастбища.
– Осторожнее! – крикнул ей вслед Чарли.
Легкой рысцой Ринна направила лошадь к озеру по тропинке, пролегающей среди густых деревьев. Леди вела себя пугливо, шарахаясь из стороны в сторону от каждой тени, но Ринна почти не обращала на нее внимания, лишь иногда направляя поводом в нужном направлении. Потребовался почти час, чтобы достичь небольшого холма, с которого открывался вид на спокойные воды озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20