Но это не имело значения. Она не верила своим ушам, не понимала, что происходит.
– Эдит, – наконец выговорила она, – как же вы… я хотела спросить, кто рассказал вам про Натана?
Эдит провела затянутыми в перчатки руками по ситцевому платью с черно-розовым рисунком, словно разглаживая складки.
– Мне рассказал мой Эд. Он отправился в Оуквилль за товаром и встретился с человеком по имени… – Она повернулась к Элси и Лилиан. – Опять забыла: как его зовут?
Лилиан, которая до сих пор молчала, неуверенно произнесла:
– Кажется, Хэтберг… нет, Хэтфилд.
Элси строго кивнула:
– Да, мистер Хэтфилд. Элвин, муж миссис Летти Хэтфилд, сестра которой умерла неделю назад, в воскресенье. Панихиду по ней служил мой Гоумер.
– Ах да! – подхватила Эдит. – Этот Хэтфилд рассказал Эду, что они с супругой переночевали у вас. – Она понизила голос: – Эд сказал, что миссис Летти Хэтфилд совсем больна.
Сюзанна мгновенно наполнилась беспокойством:
– Ей стало хуже? Муж повез ее к врачу?
Эдит нахмурилась, припоминая.
– Нет, вряд ли. – И она погрозила Сюзанне пальцем, шутливо упрекая ее: – Как видишь, мы узнали о возвращении твоего мужа от незнакомого человека!
– Я уверена, что рано или поздно Сюзанна сообщила бы нам о нем, Эдит, – возразила Лилиан. – Им необходимо побыть вдвоем – разве не так?
При этих словах сердце Сюзанны вновь заплясало в груди.
– Знаю, знаю. Но от имени всего местного общества я хотела пригласить мистера Куинна…
Сюзанна попыталась было поправить ее, но Эдит не обратила внимания на ее замешательство.
Сюзанна была благодарна Натану за то, что он не представился. Объяснить, почему у них разные фамилии, было бы затруднительно. Эдит продолжала щебетать:
– В следующую пятницу на ранчо Стедерсонов намечается вечеринка. До нее осталось целых десять дней, Лилиан, – этого времени им вполне хватит, чтобы побыть вдвоем. – И, повернувшись к Сюзанне, она пояснила: – Все мы решили, что это будет подходящий случай отпраздновать возвращение твоего мужа. Мы надеемся увидеть тебя на празднике.
По дороге вдоль реки загремела повозка.
– Эй, Кито, мы здесь! – звонко закричала Эдит.
Пока женщины выбирались на дорогу, Лилиан виновато взглянула на Сюзанну. Сюзанна только улыбнулась, не зная, что теперь делать. По правде сказать, она чувствовала себя так, словно в крышку ее гроба только что вбили очередной гвоздь.
Подбирая мокрые юбки, она услышала от Кори, что он голоден.
– Но все мы насквозь промокли, милый. Давайте вернемся домой. Ленч будет вкуснее, когда мы обсохнем.
– Нет! Кори не мокрый. Кори голодный.
Сюзанна села на одеяло. Открыв корзину, она достала печенье с ломтиком сыра и протянула сыну.
Натан сидел на солнце, его рубашка уже начала высыхать. Сюзанна пыталась избежать его взгляда, но не смогла и убедилась: оба они думают об одном и том же.
– Что же нам теперь делать? – спросила она, пытаясь скрыть панику. – Ты уверял, что Хэтфилды не встретятся ни с кем из Энджелс-Вэлли.
Натан куснул яблоко. Рассердившись, Сюзанна упрекнула:
– Это ты во всем виноват. Казалось, он искренне изумился:
– Я?!
– Конечно, ты! Тебе следовало сразу объяснить все Элвину Хэтфилду. А ты вместо этого начал сочинять нелепые сказки о том, как мы познакомились! – Она вспыхнула, злясь, что эти воспоминания так близки ее сердцу.
– А что помешало тебе сказать правду? Услышав его невозмутимый голос, Сюзанна пришла в негодование:
– Я пыталась несколько раз, и мне каждый раз что-нибудь мешало.
– Но ты могла сделать еще одну попытку, Сюзанна.
– Нет, не могла! Я не знала, что сказать, как начать. Я… не настолько уверена в себе, – призналась она.
Натан протянул руку и взял ее за запястье.
– Да, это верно. Черт возьми, Сюзанна, прекрати умалять свои достоинства! Посмотри, чего ты добилась! Ты воспитываешь ребенка одна и делаешь это замечательно. Ты… – Он осекся и отвел глаза.
Но Сюзанна пожелала услышать продолжение:
– Договаривай.
Когда он вновь взглянул на нее, в его глазах была настороженность.
– Ты гораздо сильнее, чем думаешь. Она запрокинула голову и закрыла глаза.
– Не будем ходить вокруг да около, Натан. Как нам отказаться от приглашения на праздник?
– Мы не будем отказываться от него.
Заморгав, Сюзанна уставилась на него.
– Не будем? Что же ты предлагаешь делать – принять приглашение и делать вид, что мы женаты?
Натан бросил огрызок яблока Максу, тот схватил его и мгновенно проглотил.
– Разве это так плохо?
Сюзанна устало прислонилась к корзине.
– Вот к чему приводит ложь. Эта безобидная выдумка еще доставит нам немало бед. – Она выпрямилась. – Нет, никуда мы не пойдем, Натан. Рано или поздно тайна все равно будет раскрыта.
– Когда?
Сюзанна подтянула колени к груди, поежившись от прикосновения мокрой ткани. Непослушными пальцами она вытащила из волос шпильки и распустила влажные пряди по плечам.
– Когда же? – повторил он. – Когда вернется твой настоящий муж, Сюзанна?
Она почувствовала, как тошнота подступила к горлу, а ноги стали словно ватные. Натан заслуживал посвящения в ее тайну – но только отчасти.
– Мой муж… мертв.
Натан взял ее за руку, но Сюзанна отпрянула.
– Расскажи об этом, Сюзанна.
Она пожала плечами и попыталась усмехнуться, но смех вышел натянутым и хриплым.
– Мне нечего рассказывать. Он умер шесть месяцев назад. Я… решила найти место, в котором меня не мучили бы воспоминания о нашей жизни. – Она говорила правду, но надеялась, что Натан поймет ее слова иначе, сделает вывод, что она так сильно тосковала по Харлену, что была вынуждена… Господи, как ненавистны ей воспоминания о совершенном преступлении!
– Тогда почему же ты солгала, Сюзанна? Она обняла колени одной рукой, прижимая их к груди, пытаясь сдержать бешено колотящееся сердце, а свободной рукой принялась распутывать волосы, чтобы просушить их под солнцем.
– Я не хотела, чтобы люди тревожили меня.
– Люди?
Она пожала плечами и виновато улыбнулась.
– Точнее, мужчины. Считая, что я жду возвращения мужа, они не трогали бы меня.
– Потому, что ты была бы недоступна, – он помедлил, – в отличие от вдовы.
Ее охватило облегчение – Натана удалось убедить!
– Вот именно. – Сюзанна увидела, что Кори заснул.
– Как же ты хочешь поступить с приглашением на праздник, Сюзанна?
Она снова подняла лицо к небу, и влажные, тяжелые волосы рассыпались по спине. Солнечные лучи пробивались сквозь крону дерева.
– Не знаю.
– Если хочешь, я могу уехать – будто меня вызвали по срочному делу, – предложил он.
Мысль об отъезде Натана наполнила ее сердце печалью и страхом. Она покачала головой, зная, что никогда не захочет отпустить Натана насовсем.
– Это спасет нас только от танцев. Люди по-прежнему будут считать, что ты… – Она вдруг осеклась и зажала рот ладонью.
– В чем дело?
Сюзанна уставилась на него широко открытыми глазами.
– В Энджелс-Вэлли есть два человека, которые знают, что ты мне не муж.
Натан прищурился:
– Кто второй, кроме Клегга?
– Кито, кузнец.
– Я ничего не говорил ему, объяснил только, что остановился в городе проездом, Не может быть, чтобы…
– Ты тут ни при чем. В тот день, когда ты избавил меня от Эли, Кито подвозил нас с Кори домой. Я спросила у него, разговаривал ли ты с ним, сказал ли, кто ты такой и зачем приехал в город. – Сюзанна с досадой покачала головой: – Он все поймет, Натан.
Натан коснулся ее волос и принялся осторожно распутывать их пальцами. Она вздрогнула, но не отстранилась.
– Но кто поверит слову чернокожего и пьяницы?
Сюзанна нахмурилась.
– Кито – замечательный человек.
– Я не спорю, Сюзанна, но на его слова, вероятно, обратят не больше внимания, чем на выдумки Клегга.
Сюзанна поняла, что Натан прав.
– К тому же Кито вряд ли станет болтать. Он мой друг.
– А Клегга никто не станет слушать, верно? Она кивнула и вздохнула, не в силах избавиться от беспокойства.
– «Какую паутину мы сплели…» – Голос Натана поразил своей необычностью.
– Откуда это?
– Из Шекспира, – неловко признался он. – Дальше не помню, кажется, что-то вроде «с тех пор, как в первый раз прибегли ко лжи».
Только теперь Сюзанна поняла, как мало знает о нем. Подумать только – он читал Шекспира! Разумеется, Сюзанна тоже слышала о нем, но видела в жизни только маленькие труппы циркачей, да и то, когда ей удавалось ускользнуть от бдительного надзора Ма Уокер. А после смерти Ма Уокер… Харлен не спускал с нее глаз, не говоря уж о том, чтобы куда-нибудь отпустить. И все-таки Сюзанна научилась читать. Луиза, добрая душа, многое переняла от прежнего хозяина и обучила Сюзанну всему, что знала сама. Но на столь сложные предметы, как творения Шекспира, знания Сюзанны не распространялись.
– Я никогда не читала Шекспира. – Она чувствовала себя тупой невеждой.
– Об этом незачем беспокоиться. Его не всегда легко понять.
Натан продолжал поглаживать волосы Сюзанны, и ей пришлось собраться с силами, чтобы не поддаться приятным ощущениям.
– Но в нашем случае он оказался прав, верно? Спутанная паутина обмана… – Она словно попробовала эти слова на вкус. – В самую точку.
Большой палец Натана скользнул по ее щеке, и сердце Сюзанны ускорило бег.
– Сюзанна, – почти шепотом произнес он, – я хочу поцеловать тебя.
Она закрыла глаза и напряглась, но не отстранилась. Она ждала поцелуя, хотела узнать, что это такое, проверить, сможет ли выдержать прикосновение чужих губ.
– Сюзанна!
Она заморгала.
Губы Натана разошлись в улыбке.
– Незачем так напрягаться. Это не повинность, а удовольствие.
Слегка расслабившись, Сюзанна попыталась улыбнуться. Осторожно, словно боясь спугнуть ее, он прикоснулся к ее губам. Тепло и нежность легкого прикосновения вызвали у Сюзанны трепет. От Натана исходил чистый запах, щетина на его подбородке не царапала кожу. Ей понравилось даже покалывающее ощущение, когда он передвинулся к уголку ее губ.
Тепло разливалось по телу, прогоняло страх. Сюзанна приложила руку к щеке Натана и приоткрыла губы, ожидая второго прикосновения.
Тепло нарастало, становилось сладким нектаром, и она чуть не задохнулась от наслаждения.
Поцелуи становились все настойчивее, губы – требовательнее. Он провел ладонью по шее Сюзанны и спустился к груди. Сюзанна вновь почувствовала, как соски напряглись, как и предыдущей ночью, и положила ладонь на плечо Натана, не сдержав тихий стон удовольствия, вырвавшийся из горла.
Он прижал язык к ее губам, сжимая ее руку в ладони.
Удушье накрыло ее, подобно одеялу, земля поплыла из-под ног. Выдавая свой страх, Сюзанна оттолкнула Натана.
Он разжал пальцы и положил голову ей на плечо, тяжело дыша.
– Прости, Сюзанна, я не хотел пугать тебя.
Она потерла озябшие руки, злясь на то, что позволила воспоминаниям об отвратительных ласках Харлена Уокера помешать наслаждению.
– Это моя вина, а не твоя. – Сюзанна поднялась и принялась собирать корзину, торопясь оказаться подальше от Натана, прежде чем он прочтет в ее глазах то, что она стремилась скрыть.
Натан внимательно следил за ней. О Сюзанна… Он только начал распутывать ее паутину лжи. Уокер бил ее – в этом Натан был уверен. Не следовало хватать ее за руки, но Натан не справился с собой. Он даже не вспомнил об Уокерах, думая только о Сюзанне, мечтая поцеловать ее. Оказалось, что она совсем не умеет целоваться – как девочка или женщина, не знавшая ласки.
Размышления о прежней жизни Сюзанны наполнили Натана гневом, и он попытался прогнать их. Представлять, как Сюзанна терпит побои, было выше его сил. Пока она сама не захочет рассказать о случившемся, ему не узнать, что стало с Харленом Уокером. Но как бы там ни было, Натан начинал верить, что этот ублюдок получил по заслугам.
Но разве он вправе судить? Он – охотник, а Сюзанна – его добыча. Однако выполнить свою работу Натан не мог. Он не хотел отвозить ее к Санни Уокеру. Проклятие, он просто не мог это сделать!
Кори повернулся на бок и шумно пососал во сне большой палец. Натан осторожно отвел со лба малыша тонкие золотистые волосы, вспоминая, как переменился Кори со времени его приезда. Возможно, он принес пользу Кори, а Кори, в свою очередь, помог ему смягчить боль, возникшую после смерти Джексона. Боль не исчезла, но значительно утихла. Натан понимал, что полностью она никогда не пройдет, но ничего другого он не ждал.
Взглянув в сторону реки, он вспомнил, как ошеломлена была Сюзанна, когда он бросил ее в воду. А ее смех оказался… звучным, полным жизни и силы. Как она сама. С Джудит Натан никогда не осмеливался затевать подобные игры.
Сюзанна… Он мысленно вздохнул, сравнивая ее с произведением искусства, но не с обнаженной натурой шестнадцатого века в манере Караваджо или Рубенса, женщины которых отличались преувеличенно пышными формами и обилием ямочек, а с гладкой, стройной мраморной статуей, внутри которой тлеет неутоленное желание. Она достаточно крепка, чтобы предаваться любви в стоге сена – почему-то эта картина не шла из головы Натана.
Он чертыхнулся. Кого он пытается обмануть? Если Сюзанна когда-нибудь узнает, кто он такой, она будет готова убить его, Натан задумался, когда и как это может случиться. Он знал только одно: разоблачение неизбежно. Постоянное ощущение страха в глубине его души усиливалось с каждым днем.
Натан постучал в дверь спальни:
– Сюзанна!
Она уже переоделась в ночную рубашку и теперь распускала волосы. Подойдя к двери, она осторожно приоткрыла ее.
Натан имел покаянный и вместе с тем невозможно притягательный вид. Он снял рубашку, обнажив грудь.
– У меня сгорели все плечи.
Чтобы скрыть удовольствие при виде его обнаженного тела, Сюзанна заметила:
– Так уж и быть, я не скажу: «Я же предупреждала!»
Он поморщился, потирая спину.
– Об этом ты уже сказала.
Приоткрыв дверь, Сюзанна проскользнула мимо него, на миг почувствовав тепло, исходящее от него.
– Сядь к столу. Я принесу мазь.
Вынув флакон с мазью из комода, она встала за спиной Натана и затаила дыхание. Признавшись самой себе, что она мечтает прикоснуться к нему, Сюзанна открыла флакон, сунула внутрь два пальца и принялась растирать мазь по обожженным плечам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36