Не тут-то было.
– Вы не ответили на мой вопрос, Шейн Мэдисон. Что стало с Лоренсом?
– С каким еще Лоренсом? – невинным тоном спросила я.
– Ты сама прекрасно знаешь, о ком я! Кстати, очень милый молодой человек. Насколько я помню, он даже нашел время прийти в магазин и помочь тебе обустроить склад.
– Да. Ларри нашел время прийти в магазин, потому что его уволили с работы, уличив в растрате, – парировала я, наслаждаясь ее недоумлением. – Сейчас он, наверное, уже в «Синг-Синге». Лет этак на десять, а то и на двадцать. – И задумчиво прикусила губу. – Правда, я не уверена… «Синг-Синг» – это до сих пор тюрьма?
– О нет! То есть да, конечно, тюрьма… Просто, глядя на Ларри, трудно представить что-либо подобное. Он же Дева по гороскопу! – Миссис П. села, обмахивая лицо рукой, будто веером. – Никогда не угадаешь, – грустно добавила она, покачивая головой. – Надо же… Лоренс – закоренелый преступник. Он сейчас, наверное, расставляет в алфавитном порядке консервные банки на тюремной кухне. Ты ведь знаешь, каковы эти Девы.
– Ну, насчет закоренелого не уверена… Но, перед тем как покинуть меня, он успел украсть мою членскую карту видеопроката и взять по ней дурацкий фильм о боевых искусствах, который потом не вернул. Мне пришлось заплатить двадцать два доллара девяносто девять центов за фильм «Кулак и задница летучего дракона» – или как он там назывался… – сказала я, хмурясь от неприятных воспоминаний.
Сквозь роившиеся в голове планы мести злополучному Ларри, упорно желавшему называться Лоренсом, пробилась шальная позитивная мысль.
– Кстати, как там Лиззи? Рада была отделаться от Ужасного Бена?
– Да, девочка в восторге. Теперь у нее какой-то инвестиционный банкир с огромным… портфелем, – хихикая, поведала мне она.
– Миссис П.! – воскликнула я, притворяясь шокированной. – Какая вы нехорошая!
Она усмехнулась:
– К сожалению, я слишком стара, чтобы быть по-настоящему плохой. Но нам с тобой нужно обсудить выставку товаров для взрослых. Разговор с Кирби Грин из фирмы «Кнут и кружево» навел меня на мысль о…
Я подняла руку в знак отказа от продолжения разговора. Моя голова едва не взорвалась во время нашей последней беседы на подобную тему. Тогда пришлось выслушать из уст моей милейшей начальницы, так похожей намою бабушку, описание модели вибратора «Александр Великий».
С подробностями. Да еще и посмотреть картинки в каталоге. Она хотела заказать несколько штук, а я скорее готова была дать себе в глаз вешалкой, чем согласиться на это.
– Шейн, ты слишком зажата. Я столько раз говорила – тебе нужно…
– Нерт, спасибо. Бабушка в свое время поведала мне все необходимое из области секса. А именно – что девочки должны узнавать об этом в старших классах от подружек, как завещал Господь. – От следующей пришедшей мне в голову мысли я вздрогнула. – Бабушку выгнали бы из клуба «Стальные азалии», если бы хоть одна из ее седовласых подруг заподозрила, что та рассказала внучке, откуда берутся пчелки и птички.
Зазвонил сотовый, спасая меня от лекции о здоровом отношении к сексу. Или что там планировала мне сообщить начальница… Я улыбнулась, делая вид, будто извиняюсь, схватила телефон и убежала. Звонила Энни.
Опять.
– Ты придешь в шесть?
– Да, я уже три раза это подтвердила, – сказала я, удивляясь, с чего вдруг моя эмоционально уравновешенная соседка по квартире стала такой нервной. – Как Лулу? Не забыла погулять с ней?
– Конечно, нет. И налила свежей воды. Вода ей явно потребуется – она вылила целый галлон, если не два. У нее, наверное, гигантский мочевой пузырь для такого маленького зверька, – смеясь, произнесла Энни.
Затем вдруг посерьезнела и прошептала со стоном:
– Шейн, ты знаешь… он… Ник поцеловал меня.
– Тебе не понравилось? Он слюнявый? И почему он ждал шесть недель? – спросила я, не столько интересуясь подробностями, сколько желая избежать разговора о вибраторах с миссис П.
– Нет, он просто застенчивый. И… ну, в общем, было классно, – ответила она с оттенком паники в голосе.
Я пришла в замешательство.
– Если он такой милый и добрый и прекрасно целуется, то зачем тебе от него избавляться? Разве это не воплощение идеального мужчины, о котором мечтают все одинокие женщины в городе? Он ведь традиционной ориентации?
В трубке послышались другие голоса – где-то на заднем фоне.
– Сейчас иду, Ник, – произнесла Энни нормальным тоном.
И опять зашипела в трубку:
– Шейн! Ничего не спрашивай, просто приди и реши мою проблему! Я больше так не могу!
– Но… Щелк.
Ненавижу, когда люди кладут трубку, не попрощавшись. Почему-то они постоянно так делают.
Из подсобки донесся жизнерадостный голос миссис П.:
– Шейн! Шейн, милая, нам нужно поговорить.
Я вздохнула. Только бы она опять не затеяла разговор о сексе. Но пришлось подойти, хотелось мне того или нет.
Моя начальница сидела за столом, положив перед собой сцепленные в замок руки и широко улыбаясь.
О Боже…
– Послушайте, если вы о заказе более… экзотической пррдукции от фирмы «Кнут и кружево», то, намой взгляд, уровень нашего магазина слишком высок для этого. Может быть…
– Нет. Речь не о том. Речь о твоем партнерстве во владении магазином «Сенсьюэлити». Что ты думаешь?
– Я… что вы сказали?
Она улыбнулась и повторила:
– Хочу сделать тебя своим партнером. Как ты на это смотришь? Знаю, тебе нравится это дело, и ты добиваешься успехов.
– Я… н-не з-знаю, что и ответить, – пробормотала я, опускаясь на стул.
Миссис П. расцепила руки и опустила взгляд, постукивая пальцами по столу.
– Ладно, пока ты еще не дала ответ… Есть маленькая загвоздка. У меня небольшая заминка с потоком наличности. Нет, не заминка – скорее проблема. – Она подняла голову и посмотрела на меня. – Тебе придется выкупить свою долю.
– Сколько? – спросила я, все еще пребывая в шоке.
Мне никогда и в голову не приходило, что миссис П. может взять меня в компаньоны. Она, конечно, знала мою мечту о собственном бутике, но…
– Пятьдесят тысяч.
(Если вам послышался звук, подобный шуму унитаза, то знайте – это уплывала в канализацию моя несбывшаяся мечта.)
– Пятьдесят тысяч долларов? – судорожно сглотнув, спросила я.
На моем банковском счете было… около пятисот долларов. Точнее, они должны были появиться после обналичивания чека, который миссис П. выписала мне за избавление племянницы от Ужасного Бена.
– Да, я все понимаю, – печально произнесла она. – Но мой бухгалтер говорит – скоро придет много счетов, и есть кое-какие проблемы с налогами. В общем, это единственный путь. Потом можно будет структурировать твои вложения, основываясь на отработанном тобой здесь времени, или еще как-нибудь – в общем, он тебе все объяснит.
– Ясно, – ответила я.
Голова кружилась.
«Где взять пятьдесят тысяч долларов? И что там за проблемы с налогами?»
– Дело в том, что эти деньги понадобятся мне довольно скоро, – добавила миссис П. – Так что подумай и сообщи о своем решении. – Она резво встала и улыбнулась. – Не волнуйся, милая, у нас все получится. Как всегда. Кстати, я предпочла бы иметь своим партнером тебя, а не кого-нибудь еще.
Миссис П. ушла, а я все сидела на том же месте, потеряв дар речи. Нужно было срочно раздобыть где-нибудь пятьдесят тысяч долларов. Вспомнив о спрятанном в сумочке чеке, я мысленно поправилась: «Ладно, сорок девять с половиной».
И, хохоча как идиотка, потянулась к телефону, чтобы позвонить Энни и рассказать о случившемся. Тут в голове промелькнула еще одна шальная мысль: «Кажется, антисвахе пора приступать к работе».
Я медленно набрала номер голосовой почты – проверить, пришли ли ответы на объявление. Наличие хотя бы одного или двух сообщений означало бы, что, разлучая в среднем одну пару в неделю, я смогу скопить нужную сумму за пару лет. Ввела код доступа и стала ждать, надеясь, что хоть кто-нибудь позвонил.
«Вы получили сто тридцать два новых сообщения».
«Преподобный Бэтмен! – подумала я. – И что мне теперь делать?»
Глава 8
Открывая замызганную стеклянную дверь магазина «Спиндиск», я мечтала, чтобы у меня внезапно разболелся зуб. Все же приятнее, чем планомерно разбивать сердце Нику.
– Привет, Шейн! Рад тебя видеть! – Ник подбежал обнять меня, и все его лицо светилось от восторга, а может, от радости.
В общем, от какого-то чувства, ни капли не похожего на насмешку, раздражение, снисхождение и тому подобные гадости, обычно отражавшиеся на физиономиях любовников моей лучшей подруги. К вящему ужасу Энни, он был самым настоящим хорошим парнем.
(Ясное дело – от такого человека надо избавляться как можно скорее. Что Вам ее решение кажется нелогичным? Понимаю, мне тоже.)
Итак, он обнял меня, отвлекая от мрачных мыслей.
– Ты к Энни? Она не говорила, что ты придешь.
Еще бы.
– М-м… да, а где она? – спросила я, надеясь, что подруга не удрала домой и мне не придется общаться с Ником наедине. Я виделась с ним несколько раз, когда он привозил Энни или забирал ее, заходила к ним в магазин, но наше общение так и не развилось дальше мимолетного обмена любезностями.
– Пошла купить кофе. Ей не понравился новый кофе, который я купил для кофеварки. Хотя на прошлой неделе она сказала, что это ее любимый сорт… Не понимаю, почему теперь он ее не устраивает, – сказал он, озабоченно хмурясь. – Я стараюсь не забывать о ее предпочтениях, но они так часто меняются. – Он вдруг испуганно прикусил губу, видимо, не сразу осознав смысл своих слов. – Не хочу сказать, что Энни капризная и тому подобное, просто… То есть я, конечно, не жалуюсь. Это привилегия женщины – быть переменчивой в своих желаниях, и все такое… э-э…
Маленький колокольчик на двери зазвенел, оповестив о появлении двух потенциальных клиентов. Прервав свою речь на середине предложения, Ник вздохнул с видимым облегчением:
– Фу-ух! Шейн, мне придется ими заняться. Хочешь – подожди в офисе, а хочешь – погуляй по залу, пока не вернется Энни, – сказал он, торопливо ускользая от меня.
Трудно было удержаться от смеха. Но я справилась с собой и пошла бродить по магазину, высматривая новые диски и осторожно наблюдая за Ником. Он помог двум девушкам-подросткам найти последний альбом Шакиры и слегка покраснел, когда одна из подружек, что была посмелее, изобразила перед ним пару движений из танца живота.
Я была в шоке. Взрослый мужчина краснеет? И употребляет слово «капризный»? В Нью-Йорке? Может, Энни права, и Ник в самом деле не пара ей. Он был очень симпатичным парнем – особенно с этой легкомысленной челкой, которую ему то и дело приходилось откидывать. Но ему, наверное, подошла бы какая-нибудь милая девушка со Среднего Запада, любительница вязать крючком. А Энни задохнется от присутствия рядом такого сверхвнимательного мужчины, который будет помнить ее любимый сорт кофе.
У Ника нет шансов. Лучше мягко устранить его, пощадив самолюбие.
«А может, я просто пытаюсь придумать себе оправдание?»
Пока я обдумывала эту нравственную дилемму (и ненавидела себя за одно лишь то, что у меня в принципе бывают нравственные дилеммы), девушки, смеясь, покинули магазин. Десять секунд спустя вошла Энни с двумя большими стаканами кофе, и я украдкой взглянула на Ника.
О нет. Нет… Только не это…
Знаете эту поговорку – «носить сердце на рукаве»? Так вот, сердце Ника, фигурально выражаясь, было распластано поверх рубашки. При виде Энни его глаза засияли так, будто он выиграл в лотерею пожизненное право бесплатно загружать мелодии из Интернета.
Или будто в дверях внезапно появилось, неся две порции латте общей стоимостью в десять долларов, божественное существо, составлявшее смысл его жизни.
Энни при виде Ника нахмурилась.
«Дело дрянь, никаких сомнений», – подумала я.
И произнесла, выдавливая из себя радостную улыбку:
– Привет, Энни! Наконец-то.
Энни смотрела на меня озабоченно.
– Тебе нехорошо? Ты какая-то бледная, – заметила она, приближаясь. – Почти зеленая.
– Да уж. Глядя на Ника, недолго и позеленеть, – тихо пробурчала я. – Ты не сказала, что все так далеко зашло, Банана.
Она злобно прошептала в ответ:
– Я же говорила, что он провел за меня учет? Кто будет заниматься такими вещами ради собственной прихоти? И не называй меня «Анна-Банана» – мы уже давно не в школе!
Ник нерешительно шагнул в нашу сторону, внимательно наблюдая за Энни, будто пытался увидеть хоть какой-нибудь признак одного из следующих желаний: а) чтобы он подошел; б) чтобы поцеловал ее; в) чтобы сделал предложение руки и сердца.
Все было очевидно. Бедняга погиб.
– Как учеба, Ник? – поинтересовалась я, сжалившись.
Он улыбнулся и подошел поближе, явно стараясь держаться от Энни на почтительном расстоянии.
– Отлично, Шейн. Спасибо, что поинтересовалась. Я уже на последнем семестре, и рейтинг у меня неплохой, собеседования проходят довольно удачно.
Я рассмеялась:
– Ник, оставь свою ложную скромность. Энни уже рассказала мне, что ты первый в своей группе, а программа бизнес-школы Колумбийского университета – одна из самых трудных в нашей стране! Тебя, наверное, заваливают предложениями о работе.
Он опустил глаза, но покрасневшие щеки не укрылись от моего взгляда. Парню необходимо стать пожестче, иначе акулы бизнеса его живьем проглотят.
– Ну да, учеба мне дается неплохо, – признал Ник. – Но многие предложения подразумевают постоянные разъезды или даже переезд в другую страну. – Он бросил взгляд на Энни, – А я не собираюсь становиться занудным карьеристом без личной жизни. Мой отец был таким, и мама очень страдала из-за него. Я не хочу так жить.
Энни встряхнула кудрями и вздохнула. Предложенная тема разговора явно бесила ее.
– Ник, тебе всего двадцать шесть. Ты же не собираешься прямо сейчас жениться и заводить детей?
От этих слов он сразу сник, как человек, чьи сокровенные надежды неожиданно оказались несбыточными. А я ощутила себя отвратительнейшей мразью. Из тех, кого даже другие негодяи глубоко презирают.
Впрочем, я должна была думать, как убедить Ника расстаться с Энни, а не о том, как усыновить его. А чувство вины лучше оставить на долю других, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27