А вот я, главный менеджер компании, буду работать с ней, где и как мне вздумается, ясно вам? В том числе и у себя дома! Анатолий Анатольевич не часто бывает в офисе, особенно в последнее время, если вы заметили! И вообще, какого черта! Идите займитесь своими непосредственными обязанностями. Я что - неясно выразился?
- Конечно, извините... - Девушка оставила бумагу у принтера и направилась к выходу, но в дверях остановилась и бросила на Воскресенского настороженно-подозрительный взгляд.
С утра "погибшие при взрыве" детективы принялись осуществлять тщательно разработанный план. Пунктом первым значилась встреча с Толстым. Сложность состояла в том, чтобы выйти на работодателя и при этом не засветить себя остальным. Мобильный телефон Анатолия Анатольевича почему-то не отвечал, а в офисе отозвалась секретарша и сообщила, что господин генеральный директор находится в спортклубе и его ожидают не ранее чем через два часа. Решено было зря времени не терять, и через десять минут Василий уже тормозил у ворот заведения Гиви.
Побледневший от ужаса после бешеной езды, Борихин не без труда выбрался из "спортивного варианта" и озадаченно уставился на проходную и строгих охранников. Потом повернулся к Василию:
- Есть идеи?
- Проще простого, - с живостью отозвался тот. - Я говорю, что хочу записаться в клуб и проникаю на территорию...
- Толку от этого - ноль, - возразил Борихин, поразмыслив. Запишут тебя, назначат дни, бассейны там, корты, все такое. И тут же аванс потребуют, а денег у нас с тобой - всего ничего. Давай лучше прогуляемся по периметру. Найдем место поглуше - и перелезем. Это ж не военная база, в конце концов.
- Ага. Значит, вместо моего элегантного плана вы предлагаете свой - мелкоуголовный.
- Ты не рассуждай, а смотри и учись! - Борихин молодо выпятил грудь. - Если боишься - так и скажи, останешься здесь.
- Нет уж. Одного вас на той стороне, - Вася показал рукой за забор, вдоль которого они шли, - точно за фейс потрогают. Не похожи вы, босс, на завсегдатая элитного клуба.
- Интересно, - рассеянно спросил сыщик, занятый обследованием забора. - А на кого я похож, если не секрет?
- Какой уж тут секрет, - сокрушенно вздохнул его напарник. - На мента вы похожи, Борисыч. На смурного мента в сером костюме.
- Грубиян ты, Василий, - уже привычно отреагировал Борихин. Тихо. Смотри: вроде окно открыто. Видишь? Вон там. Знать бы, что за помещение...
Метрах в пятидесяти от того места, где они находились, забор примыкал к задней стене одного из клубных зданий. В ней, на высоте человеческого роста, действительно имелось неширокое оконце с приоткрытой фрамугой.
- Наверняка комната, охраны. С нашим-то счастьем, - пессимистично предположил Василий.
Борихин воровато оглянулся. Проходная осталась за углом. Поблизости не видно было ни единой живой души.
- Вот ты и проверишь, - велел он партнеру. - Давай подсажу.
- Не надо, я сам, - гордо отказался Вася. - Силы поберегите. Убегать придется быстро.
- Так, так... Отличненько... Левой, левой активнее работаем... Вот так!.. Ладно, перерыв.
Толстый опустил руки в боксерских перчатках. В проворном тренировочном зале они были одни - он да Гиви.
Грузин знал, как нужно принимать таких уважаемых гостей, как Анатолий Анатольевич. И всегда лично им ассистировал. А в перерывах развлекал как умел.
- Смешное хотите расскажу, Анатолий Анат...
- Опять ты? - буркнул Толстый. - Ну сколько просить можно? Для тебя я - Толстый, и говори мне "ты".
- Ну извини, извини... Никак привыкнуть не могу. Артурчик-то наш, он говорил - вы знакомы, совсем в глюки ударился. Недавно прибегал - весь бледный от переживаний. Борихин ему мертвый являлся. Скоро будет простыней чертиков ловить...
Толстый и сам побледнел.
- Что? Как являлся?
Гиви, увлеченный рассказом, не заметил, как на него реагирует уважаемый клиент, и живо продолжал:
- Да, говорит, реально так, совсем как живой.
- И... Что?
- Ничего. Оклемался - прошло. Да вы... ты чего это побледнел, а, Анатольич. Что - плохо?..
- Да нет, нормально... - Толстый обессиленно сел на скамейку. - Не люблю я чертовщины, Гиви. С детства ненавижу. А она, оказывается, на каждом шагу живет...
Гиви развеселился.
- Да брось ты! Реальный мужик, а в ерунду всякую веришь! Да мало ли чего Артурчику после дури привидится, убогому...
- Ну-ка, помоги перчатки стянуть.
- Что, на сегодня все?
- Нет, так... Схожу в сортире отмечусь... А что он говорил?
- Кто? - не понял Гиви, снимавший с рук Толстого перчатки.
- Ну Борихин, царство ему небесное. В смысле тот, что приходил.
- Да ничего он не говорил! И я с дуру ляпнул. Думал - посмеемся вместе. Я ж не знал, что ты к этому так серьезно.
- Я сейчас, - Толстый встал со скамейки и направился к двери.
Артур восседал на унитазе, чистил зубы и одновременно листал модный журнал. Зазвонил телефон. Не прерывая ни одного из своих занятий, модельер прижал плечом трубку к уху и отозвался:
- Алеу... Да, я... Как же, как же, бьен сюр, помню... И уже виделся с мадам. Сан плезир дю ту... Даже говорить не пожелала! Забыла, прошмандовка, кто ее в люди вывел! - прополоскав рот, Артур сплюнул в раковину. - Экскюзе... Что вы говорите?.. Непременно. Я и сам удивляюсь - при таком единодушии и мы до сих пор не знакомы... Угу, угу... Тре бьен, буду... Коман?.. Ах, как буду одет? - он засмущался и кокетливо поведал: - Ну, я еще не думал сегодня... А как бы вам хотелось?.. Неприметно? Сэ дэфисиль. Но я что-нибудь придумаю. Специально ради вас!.. О ревуар.
Артур дал отбой и победно дернул за цепочку сливного бачка.
Василий без видимого напряжения подтянулся и уже через несколько секунд оказался на подоконнике.
- Ну, что там? - поинтересовался снизу Борихин.
- Удача, сэр, - порадовал его напарник. - Клозет.
- Мужской или женский? - уточнил старший партнер.
- Не знаю. Мне в женском бывать не приходилось.
- Ты не умничай, - пропыхтел Борисыч, который тоже приступил к восхождению. - Залезай.
- Еще чего! А вдруг женский. Если поймают - решат, что мы извращенцы.
- Залезай, говорю! - свирепо засопел Борихин. - Думаешь, мне легко здесь висеть?
Стараясь не наделать шуму, Василий до конца распахнул створку окна, спустился на пол и, перегнувшись через подоконник, помог подтянуться изнемогавшему Борихину. Тот тяжело спрыгнул вниз и замер, прислушиваясь. Потом нагнулся и заглянул под дверцы. Ног не было видно. В туалете, кроме них, никого.
Борисыч перевел дыхание и принялся приводить в порядок свой новый, но уже подвергшийся серьезному испытанию костюм. Покончив с этим, кивнул на дверь:
- Давай выбираться отсюда. Только тихо.
В коридоре прозвучали тяжелые шаги. Кто-то, напевая себе под нос, приближался к туалету. Борихин сделал большие глаза и шикнул на Васю:
- Быстро прячься!
Оба едва успели шмыгнуть в кабинки и запереться, как дверь отворилась.
Напевая "Если хочешь быть здоров...", Толстый подошел к кабинкам. Подергал за одну ручку - заперто, потом потянул за другую - тот же результат. Он удивился и не поверил сам себе. В туалет можно было проследовать только через тренировочный зал, а за последний час мимо них с Гиви никто не проходил. Видимо, дверцы перекосило, подумал Толстый и дернул посильней. Защелка с треском отлетела, дверца распахнулась. На унитазе, в гордой позе орла, - чтобы снаружи незаметно было, - восседал покойный Борихин с напряженным от сдерживаемого дыхания лицом.
- Анатолий Анатольевич, - приятно удивился мертвец. - Вы-то мне и нужны!
Глаза у Толстого закатились, и, не издав ни звука, он, как подрубленное дерево, рухнул на кафельный пол.
ГЛАВА 18
Вера хлопотала по дому, когда у двери загудел интерком. Охранник снизу сообщил о визитере, и в голосе его чувствовалось сомнение в том, что данная личность вправе претендовать на это звание. В ответ на вопрос, кто таков, бдительный охранник ответил:
- Да такой, бомжеватый. Волосатик. Мятый весь. Владимир... Как тебя, говоришь? - обратился он к посетителю, а потом доложил Вере: - Коваленко, говорит.
- Вы уж пустите его, волосатика, ладно, дядя Коля? - тут же улыбнулась Вера. - Как-никак мой родной брат.
Тюремную вонь, въевшуюся во все поры, Буржуй вымачивал долго. Он нежился в огромной, наполненной до краев пенистой ванне столько, что Вера не выдержала.
- Можно к тебе? - постучала она в дверь. Буржуй погрузился в воду по шею.
- Заходи. Меня все равно не видно.
Вера вошла с двумя прикуренными сигаретами и одну протянула брату.
- Как раз мечтал об этом, - обрадовался тот. - Знаешь, Толстый прав: ты -идеальная женщина. - Вера присела на краешек ванны.
- Ты здесь почти час, между прочим. Я ждала, ждала... Потом поняла - если хочу с тобой поговорить, лучше не ждать. А то потом вскочишь и убежишь, я же тебя знаю, - она затянулась сигаретой, помолчала. - Слушай, Буржуй, мне тут мысли в голову лезут. С тобой поделиться или тебе своих хватает, а? Только честно. Ладно?
- Ладно. Выкладывай, что там тебе покоя не дает.
- Только без обид, да?
- По-моему, я больше никогда не смогу обижаться на тех, кого люблю, на своих родных.
- Вот-вот, - подхватила Вера. - Родных! Буржуй, милый, мы же друг другу никто...
- Ты что - рехнулась? - Буржуй даже приподнялся в ванне, но потом снова сполз вниз.
- Подожди, не перебивай, я серьезно, - быстро заговорила Вера. Понимаешь, когда я думала... когда все думали, что ты умер, никто не мог запретить мне помнить и любить тебя как брата. Родного брата. А теперь... Ну давай не прикидываться! У нас даже группа крови разная. Мы оба это знаем - и ты, и я.
У Буржуя даже сигарета вывалилась из пальцев и зашипела печально в воде. Он отодвинулся в уголок ванны и спросил упавшим голосом:
- Ты что, Верунь, хочешь от меня отказаться?
- Ну какой же ты глупый все-таки! - она укоризненно покачала головой. - Я хочу?! Да моя жизнь началась в тот день, когда ты вошел в ту проклятую квартиру, помнишь? - Она на минуту задумалась, то ли припоминая прошлое, то ли просто пытаясь получше сформулировать то, что чувствует. - Я просто не знаю, имею ли я право на все, что имею. И на тебя. А ты... Ты очень многое делаешь из чувства долга, которое сам придумываешь. И не спорь: я точно знаю.
Буржуй резко повернулся к Вере:
- Вер, ты что несешь? Со стороны себя послушай...
- То и несу... На мертвого брата я точно имела право, а вот на живого - не знаю. Глупо, да?
- Глупо. И неправда. - Он долго вылавливал окурок, потерявшийся в пене, нашел его и с отвращением стряхнул прямо на пол размокшую табачную кашицу. - Знаешь, я очень много думал, пока колесил по свету. Я почти не спал, поэтому мог думать. Очень много думать - и днем, и ночью. Говорят - родных не выбирают. А я смог выбрать. Выбрать, иметь родных или остаться одиночкой. И я выбрал то, что выбрал - вас, тебя... Поэтому я счастливее других. Больше всех, по-моему, любишь тех, кого выбрал сам... Вот и мы - выбрали друг друга, поэтому и людей роднее, чем мы друг другу, не бывает.
Вера пристально посмотрела ему в глаза. Как для всякой женщины, для нее были важны не столько аргументы и логические построения, сколько чувства, которые выражает в споре человек. Видимо, в глазах у Буржуя она нашла то, что искала.
- Ты правда так думаешь? - спросила она на всякий случай.
- Я вообще об этом не думаю. - Буржуй решительно шлепнул ладонью по краю ванны - как припечатал. - Для меня это так, и все тут. Ясно?
- Ясно, братишка, - Вера, улыбаясь, поднялась. - Вылазь, вода уже остыла.
Буржуй прислушался к себе и сказал удивленно:
- Слушай, а я голодный.
- Тем более выплывай. Неужели ты думаешь, я не смогу накормить родного брата?
- Вы уж простите, Анатолий Анатольевич. Глупо, конечно, получилось, - винился расстроенный Борихин.
Борисыч с Василием устали невероятно, пока дотащили до зала тяжеленное тело Толстого. А тут еще от Гиви досталось: почему, мол, не вызвали его на проходную, как умные люди, зачем по окнам лазили? Покойники - так и вели бы себя прилично!
Но все потихоньку уладилось. Толстый быстро пришел в чувство. Вот только говорить пока не мог. Он сидел на скамейке, тяжело дышал, и по глазам его было видно - он понимает объяснения и извинения Борихина, но вот послать его подальше еще не может. Хотя и явно хочет.
Гиви в ожидании перемен в состоянии клиента завел очередную байку о нравах спортсменов и элитных посетителей клуба.
- Ты даешь, Борисыч, - с натугой выдавил из себя Толстый на самой середине длинного рассказа. - А ну как я бы лапти отбросил?
- Я же объяснял, - обрадовался Борихин благополучному возвращению у босса дара речи, - мы не хотели. Мы специально искали именно вас. Вы же видите - завертелось. Определенно завертелось. Нужно согласовать план действий. У вас ничего нового не произошло?
- Погоди, Борисыч, дай дух перевести, - заявил Толстый. - Будет и тебе новое, не переживай.
К месту или не к месту, но Гиви вспомнил о просьбе Бориса привести к нему Борихина и передал приглашение сыщику. Тот вдруг взъерепенился и идти отказался наотрез. Не хожу, мол, к старым уголовникам.
- Ладно, - из-за такого кощунственного отношения к кумиру в речи Гиви даже акцент прорезался. - Я вас прыгласил, слово сдэржал, а нэ хотите дэло ваше. Борис - он вэдь дважды в гости нэ зовет. Мэжду прочим, слова мнэ сказал. Пока, говорит, за Володю Коваленко нэ отомщу, нэ смогу умэрэть спокойно.
- Мне что - прослезиться по этому поводу? - отрезал Борихин.
Разобиженный Гиви замолчал и только посверкивал в сторону сыщика злыми глазами. Конфликтную ситуацию решил разрядить Толстый, который к тому времени успел перевести дух.
- Ладно, успокойтесь. Сейчас я вас помирю. Только без нервов, проговорил он, явно предвкушая эффект, который последует за его сообщением. - В общем, Буржуй живой...
Все трое вскинули на него глаза, не понимая, как расценивать сказанное. То ли это глупая шутка и следует вежливо посмеяться, то ли у Толстого от шока крыша окончательно сдвинулась и нужно вызывать санитаров.
- Чего смотрите? - Толстый был очень доволен произведенным впечатлением. - Я же предупреждал - без нервов. А тебе, Борихин, это за унитаз ответка! - и он удовлетворенно потер руки.
Через пять минут Толстый ходил кругами вокруг Борихина и пытался заглянуть ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52