Но это вряд ли: лавка Ланде уж слишком далеко расположена от оживленных мест, а портовые бросают кости прямо в доках. И все же какая-то связь должна была существовать, иначе Смита пришлось бы вычеркнуть - как пришлось бы отказаться и от его маленькой услуги,на которую я очень рассчитывал.
Я нашел Фрэнка Ф.Флэттса в телефонной книге - он жил в фешенебельном квартале на Ист-Сайде. Я решил попытать счастья и отправлся туда на подземке. Полковник занимал квартиру в многоэтажке, вход в которую охранялся швейцаром и сидевшим на коммутаторе парнем с оскалом смерти вместо рожи. Флэттс был дома и, когда услышал, что я отец Лоуренса, тотчас же согласился меня принять.
Вид у него был внушительный. Прилизанные седые волосы, прямой нос и губы точно два лезвия, плотный стеганый халат и шлепанцы. Держался он так, точно жердь проглотил - военная выправка сразу бросалсь в глаза. И ещё он был денежным мешком, это было видно с первого взгляда - даже дворецкого держал.
Разумеется, говорил он четко и веско, как и подобает представителю привилегированного сословия: каждое слово он словно откусывал и обсасывал.
- Мой друг, я вам не могу передать, как меня расстроило известие о случившемся, и уверяю вас, я предпринимаю все возможное для розыска негодяя. - Он просверлил взглядом мою пропотевшую рубашку и потрепанный пиджачишко.
- Полковник, не стоит понапрасну сотрясать воздух. Я же сам бывший армейский офицер...
- Кадровый?
- Нет, случайно проскочил из призывников сразу в штабные... И ещё я отставной полицейский.
- В таком случае вы должны понимать, сколь сильно меня опечалило...
- Полковник , разрешите вам прямо сказать, зачем я пришел. В бытность моей службы в полиции я считался классным детективом. Но сейчас я вижу, что работать в одночку - занятие не из легких. В старые времена, когда я шел по следу, управление обеспечивало меня дюжиной помощников, которые разрабатывали второстепенные улики. Но сейчас я впервые столкнулся с тем, что не могу распутать дело в одиночку.
- Можете рассчитывать на мою помщь. Я полагаю, что ваше самолюбие гражданина должно быть .
- Вот это именно то, что мне нужно - ваша помощь и ваше влияние. Полиция в настоящее время занята своими делами: они мне не собираются помогать. Я полагаю, вы можете оказать на них некоторое давление и заставить их помочь мне добыть кое-какие интересующие меня факты. Я бы хотел, чтобы они проверили кое-какие досье. К примеру, меня интересует один из ваших подопечных Джон Брит, который в ту ночь ходил с Лоуренсом...
- Друг мой, нет никаких оснований подозревать в чем-либо моих людей прежде чем принять их в наши ряды, мы их всех подвергаем тщательной проверке. Что же касается полиции, то, увы, они с нами не очень-то сотрудничают и ни в малейшей степени не оценивают по достоинству наши службу. Я не имею в виду какое-то конкретное должностное лицо, а все управление в целом. Они нас принимают за каких-то шутов гороховых, за досадное бремя, всячески принижая эффективность нашей деятельности...
- Полковник, полиция расследует громкое убийство - они только им и занимаются. По правде говоря, у них вечно работы по горло, потому-то им и недосуг больше внимания уделять вашим воспитанникам. Но я пришел не с этим. Я знаю о вашем высоком положении и влиянии, не говоря уж о вашей должности в гражданской обороне. Я просто хочу, чтобы вы нажали на только вам ведомые пружины, и настояли, чтобы управление работало во взаимодействии с вами вот тогда вы и сумеете добыть интересующие меня сведения.
Он покачал головой.
- Мистер Бонд, уверяю вас, мы, добровольные помощники полиции, делаем все, что в наших силах, чтобы расследовать это нападение на вашего сына. Кроме того, я убежден, что городская полиция не...
- Полковник, но вы же только что пообещали оказать мне всяческое содействие. Я ведь прошу только об этом.
- Я окажу вам всяческое содействие в рамках моей компетенции. Что же касается нажатия пружин, использования моего влияния, как и самое понятие фаворитизма - то я всегда был против этого. Я сделаю все, что в моих силах, - соблюдая должную субординацию.
- Какую субординацию? Полковник, да в каком мире вы живете? Надо же срочно предпринимать шаги - сейчас, сегодня, самое позднее завтра, иначе так мы ничего не разгадаем.
- Как бывший офицер вы должны понять мою позицию. Я же не могу...
- Я не желаю понимать вашу позицию - мы же не в шашки играем! Я только прошу вас сделать для меня несколько телефонных звонков. Это займет у вас не более двух часов, и с добытой вами информацией я смогу пойти по нужному следу и поигнорировать массу ложных следов. Вы сделаете это?
- Если вы конкретно скажете, что вам нужно, я предложу полицейскому управлению...
- Флэттс, вы знакомы с полицейским комиссаром или с кем-нибудь из его хороших друзей?
- Как ни удивительно, с полицейским комиссаром я довольно хорошо знаком. Я кроме того знаком и с мэром, но я решительно отказываюсь понять...
- Прошу вас, позвоните комиссару прямо сейчас, и попросите его выделить вам в помощь детектива!
- Помилуйте, но я не вижу причины...
Тут я направился у к двери, бросив на ходу:
- Покковник, видно, орлы, прилетевшие к вам на плечи, на лету снесли вам кое-кто... голову!
Он обомлел и, пока собирался с мыслями что-то мне возразить, я закрыл за собой дверь.
Нужно было проверить одну вещь, для чего мне потребовалось бы сделать массу телефонных звонков, поэтому я отправился "Гровер". Дьюи уже заступил на смену.
- Кинг оставил тебе записку - если ты не позвонишь ему сию минуту, считай, что тебя уволили.
- У меня нет времени на выяснение отношений с этой оголодавшей мышью. Ночью все было порядке?
- Один из клиентов Барбары пытался распивать спиртное в вестибюле, но ушел после того, как я ему запретил. Не понимаю, что стрялось с Лили - уже второй день она не выходит на работу. Да, приходил этот самый доктор Дюпре, просил тебя позвонить. Марти, сходи к врачу - ты, верно, и впрямь болен, если готов потерять такое теплое местечко...
- Ты обо мне не беспокойся, Дьюи. Соедини мой теефон с городом.
Я разделся и принял ванну, потом начал обзванивать старых знакомых-сослуживцев. Это у меня заняло час, и я раз дваддцать подробно ответил на вопрос "Марти-дружище-где ты столько лет пропаал?" - прежде чем нашел-таки одного хмыря, у которого был свой человек в Службе иммиграции. Он дал мне телефон и через несколько минут я получил желаемую информацию грош ей была цена. Настоящее имя Ланде оказалось Ланденберг. Он прибыл в Соединенные Штаты с женой в конце тридцатых. Его родственник, проживающий в Джерси-Сити - Герман Бохштейн - каменщик, переквалифицировавшийся в строительного подрядчика, - выступил его поручителем при выдаче тому вида на жительство.
Вот и все - я потерял целый день, гоняясь за тенями. Я лег, но из-за жары заснуть не удалось. Было начало пятого, и я решил пойти в больницу проведать Лоуренса и потолковать с ним.
Дьюи крикнул мне вдогонку:
- Когда тебя ждать?
- Не знаю.
- Что передать Кингу, если он будет звонить?
Я сказал, что именно передать, и ушел. На улице было точно в бане. Я шел по направлению в Седьмой авеню. Впереди меня шагала одна из наших горнчиных - крупная мулатка. Когда я стал её обгонять, она бросила мне:
- Ужасная жара, а, мистер Бонд? А эта Лили - её нет, и нам приходится работать за двоих.
- Везде сейчас трудно. Может быть, она выйдет завтра.
- Не выйдет - лучше бы вы наняли ещё одну горничную, а не то я уволюсь.
Она свернула за угол, а я, не пройдя и пятиста шагов, вдруг спиной почувствовал за собой слежку. Никогда ещё меня не обманывало это чувство что за мной хвост. Из-за жары улицы были пустынны. Я стал петлять, как это обычно делается для запутыания следов, но мой хвост не остатвал. Наконец я спустился в первую попавшуюся станцию подземки и бросил жетон в замок турникета. На платформе было человек десять, и я стал пристально наблюдать за турникетом. Никого. Вошла только пожилая дама.И все же я точно знал, что за мной следят.
Я вскочил в первый же поезд - это был экспресс на Бронкс. Только сев на скамейку, я почувствовал, как вспотел от этих гонок. Я намеревался уйти от хвоста, выйдя на Таймс-сквер, там сесть на другой поезд или наооборот пропустить поезд... Но потом я придумал трюк получше. Было слишком жарко для таких кульбитов, и я решил прокатиться со своим хвостом прямехонько до Гарлема.
В свое время я работал в Гарлеме всего каких-то несколько дней - и слава Богу: в этом районе у меня поджилки начинали трястись. Я все время чувствовал себя там точно живая мишень: белый на улицах Гарлема мог быть только легавым. Я знавал полицейских, которым очень даже нравилось работать в Гарлеме, но меня увольте. Я ожидал нападения в любую секнуду и ни на мгновение меня это опасение не оставляло.
Я попытался было рассмотреть своего филера в витрине - не так уж много на гарлемских улицах было белых прохожих. Но не не смог. Оставалось только надеяться на то, что он вроде меня тоже пугливый.
Лили снимала комнату в жилой пятиэтажке У входной двери притулилось порядка десяти звонков. Я позвонил ей четыре раза - ибо табличка против её фамилии указывала именно это количество - и она ещё не успела связаться со мной по домофону, как дверь раскрылась и из подъезда вывалились два здоровенных негра угрюмого вида. Когда я входил, они бросили на меня такой взгляд, точно вдруг решили вернуться и преградить мне путь. Но они, ни слова не говоря, спустились по ступенькам крыльца.
По лестнице, пропахшей ароматами многочисленных жильцов, я поднялся на третий этаж, не понимая, какой черт меня сюда принес. Дело было не в деньгах - зачм мне теперь деньги? - просто мне не давало покоя мысль, что меня надули - не отдвали должок.
Из приоткрытой двери высунулось темное лицо Лили, и насколько я мог разглядеть её в полумраке, она стояла в ночном халате. Увидев меня, она заволновалась, но даже и не подумала раскрыть дверь пошире.
- Привет, Лили!
- Что вы здесь делаете, мистер Бонд?
- Да вот зашел поболтать с тобой - но не на лестнице же.
- Я неодета и не могу принять у себя мужчину. Неужели в отеле не верят, что я заболела? Я простудилась - очень сильно. Когда выйду на работу, принесу свидетельство от моего врача...
- Хватит, Лили! - я понизил голос. - Ты же понимаешь, зачем я пришел. Где мои бабки?
- Какие... деньги, мистер Бонд? - громко спросила она и её вопрос эхом прокатился по подъезду.
Если её комната окнами выходила на улицу, я мог бы рассмотреть своего хвоста, хотя вряд ли он такой балбес, чтоб стоять и ждать меня около дома.
- Позволь войти, мы спокойно поговорим.
- Нет, я вас не пущу. Вы опять пьяны, мистер Бонд?
- Не распускайся! Что значит - опять пьян?
- А что значит "не распускайся"? Я плохо себя чувствую, а тут сквозняк. Что вам надо?
- Слушай, Лили, я сделал тебе одолжение Я для тебя стребовал пятерку с тех пьянчуг - и так ты мне платишь за услугу. Вот так с вами всегда хочешь с вами по-хорошему...
- Что значит, с вами. А вы, что же, мистер Бонд, особенный какой-то?
Мне этот разговор начал надоедать.
- Ладно, хватит болтать. Ты собиралась поставить за меня доллар на 506, помнишь?
- Помню.
- Тогда выиграл 605.
- Ну и что?
- Лили! - я старался не повышать голос. - Никто никогда не ставит простой. Ты же ставила на комбинированный - то есть мне из каждого доллара выигрыша на 605 полагается около пятнадцати центов - гони мои семьдесят пять долларов.
- Вы определенно пьяны! Я поставила на 506 простой. Как всегда. И если бы выиграла, принесла бы вам ваши деньги даже если б мне пришлось выходить из дому с температурой.
- Лили, ты меня что, за дурачка считаешь? Мне неприятности не нужны, но....
- Я опять заболею на таком сквозняке! - Она собралась захлопнуть дверь, но я всунул башмак между дверью и косяком. Округлив глаза, она спокойно произнесла:
- Мистер Бонд, уберите ногу. Это вам не "Гровер". Вы тут не командуйте!
- Тише ты можешь говорить! А то...
- А вы меня не пугайте, грубятина! Если собрались выкопать мне могилу, то советую выкопать ещё одну - для себя!
Я вдруг так перепугался, что потерял дар речи. Потом спросил:
- Лили, почему это ты так сказала - "вырыть могилу для себя"? У меня что-то в лице такое... Скажи, Лили, черт с ними с деньгами, скажи, почему ты так... Выкопать могилу для себя.
Я убрал ногу и она тут же захлопнула дверь. На мгновение дом замер, потом я услышал скрип открываемых на всех этажах дверей и приглушеннй шепот. Я огляделся. Сверху на меня смотрели испуганные детские глаза.
Я повернулся и стал спускаться по деревянным ступенькам, застланным протертой ковровой дорожкой, зная, что все обитатели этой норы навострили уши, прячась за дверями своих квартирок. Я чуть ли не бегом выскочил на улицу и зашагал по тротуару. Когда я дошел до Леннокс-авеню, все мои страхи рассеялись, и я уже сердился на свою пугливость. Черт побери, я же на своем веку не одного черномазого поставил на место и никогда...
А на Леннокс меня точно холодным душем окатило - ко мне вновь вернулось ощущение, что за мной следят. Тут я чуть не рассмеялся. Если мой филер хотел вызнать, на кого я работаю - а скорее всего так оно и было, эта прогулка в Гарлем, конечно же, озадачит неведомого организатора этой слежки.
Может быть, Лили и впрямь поставила на 506 простого, но мне-то какая разница - там, куда я собираюсь, за деньги все равно никаких развлечений не получишь.
Я доехал на подземке до Четырнадцатой улицы. Из "Сент-Винсента" позвонил в полицию и попросил Билла.
- Какого черта тебе потребовалось приставлять мне хвост? поинтереовался я у него.
- Хвост? А зачем мне... Слушай, Марти, ты можешь меня оставить в покое раз и навсегда? Мне опять в управлении устроили головомойку. Я и думаь про тебя забыл!
- Не вешай мне лапшу на уши! За мной сегодня увязался хвост.
- Может, это Дик Трейси тебя выслеживает? - рявкнкул Билл и бросил трубку.
Выйдя из телефонной будки, я обтер влажным платком вспотевшее лицо и усмехнуся. Теперь, удостоверившись, что это не Билл привязал ко мне своего человека, я понял, что пора носить с собой "пушку".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21