При одной лишь мысли о том, что это и вправду может произойти, Каваками делалось дурно. Тогда всем его тщательно разработанным планам по уничтожению клана Окумити придет конец. Хуже того, в нынешние смутные времена может оказаться так, что репутация провидцев поднимет Окумити на невиданную высоту: ведь толпа и без того мнит о них неоправданно много. Каваками представилось, как это произойдет.
Гэндзи прибудет на совещание. По ходу дела он бросит какое-нибудь замечание, а сёгун воспримет его как ценный совет. Последуют некие действия. В результате случайности, часто происходящей с князьями Акаоки, результат окажется лучше самых смелых мечтаний. Сёгун, который в силу шаткости своего положения готов хвататься за соломинку, введет Гэндзи в число своих ближайших советников. Мстительный Гэндзи изобретет какой-нибудь повод, чтобы вынудить сёгуна велеть Каваками совершить ритуальное самоубийство. Каваками всю свою жизнь верно служил сёгуну. Однако же если его господину придется выбирать, он, конечно же, выберет Гэндзи. Каваками и сам поступил бы точно так же, будь он на месте сёгуна, если б поверил в то, во что поверит он. Главе тайной полиции замену найти нетрудно. А вот другого пророка еще попробуй найди.
Что за ужасный конец!
Хотя… Ничего ведь еще не случилось. И не случится никогда, если Гэндзи не доберется до Эдо. У Каваками оставался один, последний шанс. На этот раз ему придется действовать неофициальным образом. Ведь Гэндзи больше не преступник, и все обвинения с него сняты, коль скоро действие Закона о смене места пребывания временно приостановлено. Однако же страна охвачена беспорядками, а в такое время мало ли что может произойти…
Сохаку сообщил, что временно отводит свой отряд в монастырь Мусиндо. Сперва это известие взбесило Каваками. Теперь же он видел, что все складывается как нельзя удачнее. По дороге в Эдо Гэндзи придется проехать между Мусиндо и деревней Яманака. Решено: к нужному часу Каваками явится в эту деревню в сопровождении своих личных вассалов. Их у него около шести сотен, все они вооружены мушкетами и все умеют обращаться с огнестрельным оружием. Что ж, если хорошенько все обдумать, вполне возможно, что ему удастся добиться благоприятного исхода.
Но был у Каваками и еще один повод для беспокойства, правда незначительный, – загадочное исчезновение его помощника, Мукаи. Каваками отправил уже трех гонцов в крохотное северное поместье этого тупицы. Ни один не вернулся. Все это было очень, очень странно. Неужели у Мукаи стряслось нечто столь серьезное, что он даже не имеет возможности ответить? Каваками вспомнил жену Мукаи – он видел ее несколько раз во время празднеств. Она была почти такой же невыразительной и некрасивой, как и ее супруг. То же самое можно было сказать и о двух его наложницах. Кажется, Мукаи держал их исключительно потому, что знатному человеку его ранга полагалось иметь не менее двух наложниц. Ни о какой всепоглощающей страсти тут не могло быть и речи.
Ладно. Рано или поздно Мукаи вернется, и окажется, что ему по какой-то очень важной и очень скучной причине понадобилось срочно съездить домой. Возможно, он по глупости воспринял разрешение сёгуна покинуть Эдо как приказ удалиться. С него станется. Он совершал бы подобные промахи постоянно, если б не наставления Каваками.
Так что Каваками выбросил помощника из головы. И без того множество неотложных дел требовало его внимания. Его шпионы продолжали следить за тем, что происходит в Акаоке. Хэйко по-прежнему делит постель с Гэндзи. Значит, вскоре он дождется своего счастливого случая.
* * *
– Во-первых, я категорически не советую вам отправляться в эту поездку, – сказал Сэйки. – Во-вторых, если все-таки ехать, то непременно в сопровождении значительного отряда. Не менее тысячи человек. В-третьих, я настойчиво рекомендую пригласить в спутники еще хотя бы одного князя – предпочтительно такого, который сохраняет нейтралитет. Тогда вероятность того, что по дороге мы попадем в засаду, уменьшится.
– Благодарю тебя за искреннюю заботу, – сказал Гэндзи. – При других обстоятельствах опасность и вправду была бы настолько велика, как ты опасаешься. Но я еду в Эдо по приглашению сёгуна. А значит, нам обеспечен безопасный проход.
– Десять лет назад это было бы правдой, – возразил Сигеру. – Однако нынешний сёгун теряет власть над страной. Чужеземные корабли безнаказанно обстреливают его столицу. Его союзные князья, равно как и опальные, все чаще нарушают его повеления. А во многих провинциях ослабела даже княжеская власть. Сэйки прав. Вам не следует ехать.
Гэндзи повернулся к Хидё:
– А ты как думаешь?
– Господин, ехать вам или нет – решать не мне. Но если вы решитесь, то я согласен с господином Сэйки. Вам следует взять с собой большой отряд. Тысячи хватит, если вы отберете лучших.
Гэндзи покачал головой.
– Если я двинусь к Эдо с тысячным отрядом, сёгун расценит это как проявление враждебности, и у него будут на то некоторые основания.
– Поставьте его в известность, причем заблаговременно, – сказал Сэйки. – Скажите, что оставите своих людей за пределами города, но неподалеку от равнины Канто – на тот случай, если сёгун пожелает, чтобы они вместе с его войсками выступили против чужеземцев. Мы можем разместить их в монастыре Мусиндо.
•– Нам в любом случае придется заглянуть туда, – сказал Гэндзи. – Эмилия хочет посмотреть, в каком состоянии здание их миссии. Ты не знаешь, его хоть начинали строить?
– Не знаю, мой господин.
Сэйки с трудом подавил раздражение. Он был безмерно признателен госпоже Эмилии за то, что она спасла князю жизнь. И все же он находил исключительно неуместным проявлять заботу о ее малозначительной миссионерской деятельности, когда обсуждаются столь важные вопросы.
– Вы намерены позволить госпоже Эмилии сопровождать вас в Эдо?
– Да.
– Тогда я должен добавить четвертое замечание, – сказал Сэйки. – Я настойчиво советую не брать ее в эту поездку.
– «Тихий журавль» сейчас отстраивают заново, – сказал Гэндзи. – Эмилии нужно присмотреть за некоторыми деталями. Она не сможет этого сделать, если останется здесь.
Сэйки скрипнул зубами.
– Неужели в число ее талантов входит и дар архитектора?
– Нет. Но нашим архитекторам потребуются ее советы касательно постройки церкви.
– Церкви?
– Я приказал, чтобы на территории дворца возвели небольшую христианскую церковь.
– Что?! – ошеломленно переспросил Сэйки.
Сигеру рассмеялся – ко всеобщему удивлению. Он нечасто смеялся.
– А почему это тебя так беспокоит, Сэйки? Тысячу лет назад буддизм был чужеземной религией. Ее занесли к нам миссионеры из Китая и Кореи. А теперь буддизм – такая же часть Японии, как и мы сами. Возможно, тысячу лет спустя то же самое скажут и о христианстве, которое сейчас привезли нам эти новые миссионеры.
– Я не знал, господин, что вам присущ столь оптимистический взгляд на вещи, – только и смог выговорить Сэйки.
– Я научился этому у моего племянника.
– И вы считаете благоразумным взять женщину в путешествие, которое может оказаться столь опасным?
– Не женщину, а женщин, – поправил его Сигеру. – Госпожа Хэйко и Ханако тоже поедут с нами.
Это еще больше ужаснуло Сэйки, но он сдержался и лишь сказал:
– В-пятых, я предлагаю отнестись к этому путешествию со всей серьезностью, какой оно заслуживает.
– Хэйко скучает по Эдо, – ответил Гэндзи. – И не следует лишать Хидё возможности поскорее обзавестись наследником.
– Наибольшая опасность не миновала, – сказал Сэйки, не позволив себе высказаться по поводу столь легкомысленных доводов. – Она все еще впереди.
– И когда она настанет, мы встретим ее достойно, – сказал Гэндзи. – А до тех пор давайте не будем изводить себя ненужным беспокойством.
Сэйки поклонился. Какая, однако, насмешка судьбы: пережить такие трудности, и лишь затем, чтоб умереть во время обычной поездки в Эдо. Такова природа кармы. И Сэйки кланялся сейчас не только своему князю, но и карме.
– Слышу и повинуюсь, мой господин.
– Благодарю тебя, Сэйки.
– Сколько человек мне следует взять?
– Думаю, двадцати–тридцати вполне хватит. Мы не станем задерживаться в Эдо надолго.
– Наши разведчики донесли, что Сохаку сейчас в Мусиндо, – подал голос Хидё. – Если он по-прежнему согласует свои действия с Каваками, даже тысяча человек не окажется лишней.
– Мусиндо будет свободно задолго до того, как Гэндзи доедет туда, – сказал Сигеру. – А лишившийся имени предатель вскоре не сможет согласовывать свои действия ни с кем, кроме голодных призраков.
* * *
– Глазам не верю! – воскликнула Эмилия. – Сперва яблоневый сад, а теперь вот это!..
Они со Старком стояли посреди цветущего розария. Здесь были и белоснежные розы, и огненно-красные, и всех оттенков розового.
– Недаром этот сад пользуется такой славой, – заметил Старк.
Эмилия вопросительно взглянула на него.
– Хэйко сказала, что этот замок еще называют «Хранителем розового сада».
– «Хранитель розового сада», – повторила Эмилия. – «Воробьиная туча». Такие поэтичные имена – а даны они крепости, предназначенной для войны.
– Для самураев война и есть поэзия, – сказал Старк.
– Похоже, Мэтью, после вашего путешествия с Хэйко вы стали намного лучше их понимать.
– Ну, у нас была возможность побеседовать, – отозвался Старк. И сжал зубы, решив, что не стоит больше говорить об этом. Хэйко обещала все рассказать Гэндзи. Может, она и расскажет, а может, и нет. В любом случае, это ее дела, и его они не касаются.
В розовый сад их привела Ханако, после того как Эмилия кое-как умудрилась объяснить, что ей хочется побыть на свежем воздухе. Ее комната была так забита всяческими столами, стульями и прочей мебелью, что там попросту нечем дышать. Да и гостиная, которую она делила со Старком, ничуть не лучше. А теперь слуги специально для них притащили в сад два кошмарных кресла, обтянутых плюшем. Надо не забыть рассказать Гэндзи про садовую мебель. Ему очень хочется не только получше выучить язык, но и вообще узнать об Америке как можно больше.
– Она такая хрупкая… – сказала Эмилия. – Должно быть, ей очень трудно было переносить лишения пути.
– Ничего, с ней все в порядке. – Старк попытался увести разговор в сторону. – У вас с князем Гэндзи было куда больше приключений, чем у нас. Если верить слухам, вы – ангел, сотворивший чудо, чтобы спасти жизнь князя.
Эмилия отвернулась – якобы желая получше рассмотреть один дальний куст, а на самом деле для того, чтобы скрыть вспыхнувший на ее щеках румянец.
– Ой, ну вы же понимаете, что такое слухи! Кто-нибудь что-нибудь расскажет такое, чего и сам толком не знает, а дальше они разрастаются и вовсе до неузнаваемости.
– Хэйко не похожа на сплетницу. Она утверждает, что господин Сигеру нашел вас с Гэндзи в снежной хижине, которую вы соорудили. Вы и вправду соорудили снежную хижину?
– Это был просто шалаш из ветвей, который занесло снегом.
– Она говорит, что князь Гэндзи сказал, будто вы согрели его и себя при помощи неких знаний, которым научились у эскимосов.
– Никогда в жизни не встречала ни единого эскимоса, – отрезала Эмилия.
– Да я и не предполагал, чтобы вы их встречали, – согласился Старк. – Должно быть, Хэйко что-то неправильно поняла. Или я ее неправильно понял. Так как же это у вас получилось?
– Что получилось?
– Остаться в живых. Вы продержались почти двое суток во время метели. Что-то же вы сделали, чтоб не замерзнуть!
– Шалаш защищал нас от ветра, – произнесла Эмилия. Она не могла заставить себя солгать. Но и выдать всю правду она тоже не решалась – видит Бог, такой неловкости она не вынесет!
– А потом образовались стены. Снежные, конечно, но все-таки стены. И внутри было значительно теплее, чем снаружи.
– Я просто подумал, что хорошо бы знать, как действовать в такой ситуации, – пояснил Старк. – Мало ли что еще случится.
– Я уверена, что ничего такого больше не случится, – сказала Эмилия. Она прикоснулась к ярко-красной розе. – Интересно, что это за сорт?
– «Американская красавица», – ответил вместо Старка Гэндзи.
Эмилия обернулась и обнаружила, что князь стоит рядом с ними. На лице его было написано столь откровенное веселье, что Эмилия ни капельки не сомневалась: он успел услышать по меньшей мере часть их разговора. Увидев ее возмущение, князь немедленно изобразил более серьезную мину. Он подошел к цветку, заинтересовавшему Эмилию, извлек из ножен свой короткий меч и едва коснулся им стебля. Роза упала ему в ладонь. Гэндзи счистил шипы несколькими столь же легкими касаниями меча и с поклоном преподнес укрощенную розу Эмилии.
– Благодарю вас, господин..
– Странное название для японского цветка, – заметил Старк.
– Его называют так только здесь, – ответил Гэндзи. – Одному из моих предков было… – Он хотел сказать «было видение», но вспомнил, что Эмилия очень беспокоится, когда он так говорит, и поправился: – Был сон. На следующее утро он издал указ и повелел, чтобы отныне самые прекрасные розы, цветущие в замке, носили имя «Американская красавица».
Эмилии показалось, что объяснение Гэндзи подозрительно смахивает на очередную историю о пророчестве, но в ней проснулось любопытство.
– И что же ему приснилось?
– Он так никогда этого толком и не рассказал. В тот самый день он вместе со своим воинством присоединился к клану Такэда. И был с ними, когда они напали на укрепления Нагасино. Пожалуй, это самая прославленная кавалерийская атака в нашей истории. Он погиб от огня вражеских мушкетов, как и тысячи других конных воинов. С тех пор никто больше не ходил в такую атаку.
– Так это сон толкнул его на подобное безрассудство?
– Да. Перед атакой он сказал своим вассалам, чтобы они отринули всякий страх. Появление «Американской красавицы» в стенах «Воробьиной тучи» возвещает окончательную победу нашего клана. Порукой тому его сон – так он сказал.
– Но это же полнейшее безумие! – выпалила Эмилия и тут же прикусила язык. – Простите, господин. Я неверно выразилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60