Нэнси совсем обезумела. Она рыдала и умоляла её отпустить. Она кричала, что не хотела меня убивать, а потом сболтнула, что у её папаши денег куры не клюют и что он Эрни озолотит, если он её отпустит. Душераздирающее было зрелище. - Шарма покачал головой. - У меня чуть сердце не разорвалось.
- Но вы тем нем менее продолжали исполнять предложенную вам Гриром роль?
- А что мне оставалось делать? Если бы я сорвал задумку Грира, он бы мне шею свернул. Думаете, не свернул бы?
- Продолжайте, Шарма.
- Так, на чем мы остановились? Ах да, она, значит, рыдает и умоляет её отпустить, а он ей говорит, что только деньгами делу не поможешь и единственная возможность для неё избежать электрического стула - это беспрекословно делать то, что он скажет, и не спорить. Трудненько ему пришлось пока он заставил её согласиться, но в конце концов он уложил её в эту вот самую койку и начал обрабатывать. Это просто с ума сойти - я тут лежу изображаю мертвого, а Эрни скачет на этой девице как жеребец, а девица рыдает в голос - у меня чуть сердце не разорвалось от её рыданий - а Эрни хохочет, точно все это какая-то невероятная хохма. Потом он присел передохнуть, а ей говорит, что не о чем беспокоиться, пока она ему беспрекословно подчиняется. Он пообещал ей избавиться от трупа и что, мол, если она будет держать рот на замке, никто никогда не узнает, что она меня убила. Ну, можете себе представить картину: этот жирный боров сидит набирается сил, чтобы снова её уделать, она лежит в моей кровати, рыдает и благодарит его за доброту, а я... Повторяю, от всего этого я чуть разрыв сердца не получил.
Он склонил голову.
- Вон видите шрам? Это она меня так шарахнула по башке пепельницей. Шрам небольшой, но крови было столько, точно она мне ножом по горлу полоснула.
- Сочувствую вам. - пробормотал я. - Продолжайте.
- Да я все рассказал. Он ещё пару раз её оседлал, а потом увез то ли домой, то ли ещё куда. Больше я её не видел. Я только знаю, что он забавлялся с ней, как кот с мышонком. И все мне рассказывал, что вот, мол, провел с ней очередной сеанс сексотерапии - и при этом хохотал как сумасшедший.
- Вы давно с ним знакомы?
- Года три.
- Познакомились здесь или в Чикаго?
- В Чикаго. Но учтите: мне он не друг, никто. Он просто приятель.
- Ясно. Как вы познакомились?
- В одном озорном местечке. Шоу с девочками.
- В секс-цирке?
- Да, там. В цирке. Я тогда ещё не знал, что он там заправлял всеми делами. Мы разговорились. Так, слово за слово. А недели через две я с ним столкнулся уже в Нью-Йорке. Пригласил выпить. Потом уж он заявлялся ко мне когда хотел.
- На днях в него кто-то стрелял, но вы, конечно, ничего об этом не знаете, Шарма?
- Я только знаю, что стрелял не я. Что вам от меня нужно? Я не убивал эту девчонку, и я ни в кого не стрелял. Я вообще в своей жизни и мухи не обидел.
- Итак, вы утверждаете, что вам ничего не известно об этом?
- Этого я не говорил. Я только сказал, что стрелял не я. А про выстрел я знаю. Эрни показывал мне ожог от пули на руке. - Он нервно затянулся сигаретой, почти тут же выпустил дым и лихорадочно затушил сигарету в пепельнице. - Неужели этот лгун вам такое наговорил? Что я убил Нэнси Эллис и пытался убить его?
- Неважно, что он мне сказал. Расскажите поподробнее про пулевой ожог.
- Послушайте. Он только показывал мне свою раненую руку. Он сказал, что кто-то за ним охотится. Но не сказал, кто, где, почему.
- Когда это было?
- Позавчера. Он пришел сюда часов в десять вечера. показал мне ожог и сказал, что его пытались убить.
- Вы знаете чикагца Ударника Дугана?
- Да.
- Как думаете, это может быть он?
- Дуган? Нет! Зачем? Они с Эрни добрые друзья.
- Вы уверены?
- Приятель, я говорю только то, что я думаю. Если вам кажется, будто я пытаюсь спасти кому-то шкуру, вы очень ошибаетесь. Меня беспокоит только моя собственная персона. Ясно?
- Вам известно, что Дуган болен проказой?
- Ох, да. Когда я об этом узнал, то стал его за милю обходить. С этой чертовой проказой шутки плохи.
- Вы знали, что он в Нью-Йорке?
- Нет.
- Что вы можете мне о нем рассказать?
- Немного. Он... это... одиночка. Никто кроме Эрни с ним знаться не хочет. Но если вы хотите его отыскать, советую обойти большие музыкальные магазины.
- Почему?
- Парень свихнулся на парадных маршах. Обожает духовые оркестры. Он без ума от Саузы, Голдмана. Военные марши - это его стихия. Он может часами простаивать в будках для прослушивания. Если хотите знать, он слушает их тут на халяву только потому, что в Чикаго владельцы музыкальных магазинов его уже давно на порог не пускают.
- Хмм. Возможно, это зацепка.
- Ну да! - энергично закивал головой Шарма. - Слушайте, вы только снимите с меня подозрение в убийстве Нэнси. Я вам про любого расскажу хоть про родную маму. Только снимите подозрение, Селби. Больше мне ничего не надо.
- Вы бы не хотели стать осведомителем в полиции?
- А что, давайте попробуем! Попробуем!
- Ладно. - согласился я. - Четыре года назад Ударник Дуган и его напарница - молодая женщина - во время налета на ювелирный магазин на Вест-Сайде - убили его хозяина - некоего Харрисона. Вам что-нибудь известно об этом?
- Нет, - с горечью воскликнул он. - Эх если бы знать! Я бы напел вам об этом так, что у вас бы уши завяли.
- Не хотите ничего сообщить мне по собственному почину, Шарма?
Он закурил очередную сигарету.
- Вот какую чудную вещь мне Эрни сказал как-то, сидя у меня. Может, это покажется вам интересным, а может и нет. Словом, он хорошо набрался и начал плести какую-то ахинею насчет револьвера за десять тысяч долларов. Вот тут он сидел, хохотал, нес какую-то лабуду, как всегда с гонором, и вдруг ни с того ни с сего спрашивает у меня, видел ли я когда-нибудь в своей жизни револьвер стоимостью в десять тысяч. Я говорю: нет, а он говорит: а у меня как раз такой есть. Я говорю ему: брось трепаться, а он говорит: что, не веришь - и достает накладку на револьверную рукоятку с маленьким черепом и перекрещенными костями. И говорит, что у него есть и револьвер, с которого снята эта накладка, и кое-кто готов ему отвалить за него десять кусков. Я-то ему не поверил - думал, он меня разыгрывает, и спросил, какой наркоты он накурился на этот раз, а он только расхохотался и перевел разговор на другую тему.
- Он потом упоминал про этот револьвер?
- Нет. Больше он о нем не заговаривал. Ну что, это для вас представляет какой-то интерес?
- Возможно. А Эрни вам не говорил, где он остановился в Нью-Йорке?
- Ни разу.
- И никогда не упоминал про то, что спутался с женщиной по имени Дороти?
- Нет.
- А теперь, Шарма, мне настала пора вас внимательно выслушать.
- Как я уже говорил, мистер Селби, - о ком угодно, хоть о собственной матушке.
- Итак, где вы были сегодня в пять утра?
- Это что, Нэнси угрохали в пять утра?
- Отвечайте на мой вопрос.
Его лицо просветлело.
- Ну если так, то я чист как стеклышко. Я не выходил из своего номера примерно с полуночи. И этот факт могут подтвердить две дамы, которые были здесь со мной. Мы устроили что-то вроде пикничка.
- Как-как?
- Пикничок. Ну знаете... Выставляете выпивку, сэндвичи, сигареты, постель разложена, кому захотелось - юрк в кровать... Господи, ну вы же понимаете. Они пробыли у меня почти до полудня.
- И кто эти женщины, Шарма, и где я могу их найти?
- Этажом ниже. Номер двести восемь. Это сестрички-близняшки. Работают официантками в баре тут неподалеку. Карен и Кэти Шеппард.
- И вы не выходили из комнаты все это время?
- А зачем мне выходить? Все, что мне надо было, находилось здесь.
Я просидел у Шарма ещё минут десять, потом спустился на второй этаж и побеседовал с близняшками. Я допрашивал их порознь, разумеется, выводя каждую в коридор. Их показания совпали с показаниями Шарма.
Мечта старого бабника - по крайне мере пока - сбылась.
Я снял с него подозрения.
ГЛАВА 15.
По пути в отделение я заскочил в угловую кафешку, купил картонку кофе на вынос и пополнил запас сигар. Когда я сел за свой стол, часы уже показывали восемь.
Барни Феллс стоял у окна и хмуро разглядывал сереющие сумерки. Он обернулся, помолчал, словно собираясь сделать замечание двум детективам, беседующим с заплаканной девицей в умопомрачительно короткой юбке и в туфельках на высоченных каблуках, потом подошел к моему столу и, присев на край, выдавил усталую язвительную улыбочку.
- Добро пожаловать в нашу страну чудес. Как мило, что ты соизволил к нам заглянуть.
- У вас тут хорошо, - ответил я в тон ему. - Кофе?
- Нет, спасибо.
- От Стэна есть новости?
- От Стэна поступила грандиозная новость, Пит. Он звонил недавно и обещал порадовать нас своим присутствием.
Я сделал большой глоток кофе.
- Что-нибудь удалось выяснить?
- Кое-что. И, похоже, мы лишились одного клиента. Речь идет о Морисе Оттмане. Это производитель аспирина и кордиамина, который мне приходится пить из-за таких разгильдяев, как вы со Стэном.
- И что?
- Можешь вычеркнуть его из списка подозреваемых, Пит. Полчаса назад мы получили сообщение из полиции штата. Это ж надо додуматься - в два часа ночи подобрать на дороге голосующего. Я-то полагал, что президент такой огромной фармацевтической компании должен быть немножечко умнее.
- Так что все-таки произошло?
- Он решил подвезти какого=то шалопая на шоссе, а этот шалопай едва не отправил его на тот свет. Наверное, старичок перед отъездом из своего горного отеля дернул лишнего. В общем, не успел старик Оттман и глазом моргнуть, как шалопай вынул пушку и заставил его съехать с шоссе в лес. А ещё через несколько минут бандюга уже сидел за рулем оттмановского "кадиллака", прихватив его бумажник и часы. Оттман так и остался лежать на земле, получив пистолетом по башке.
- И он все это время пробыл без сознания? Но это же восемнадцать часов!
- Да погоди ты, дай сказать! На его счастье, это все произошло на просеке, где местные ребята обычно приглашают своих девчонок. Так вот, примерно через полчаса подкатывает туда какой-то юнец с девчонкой, ребята нашли старика и доставили его в ближайшую больницу. Если бы не они, Оттман не дожил бы до рассвета.
- Он, видимо, в тяжелом состоянии?
- Не очень. Этот двужильный старичок, знаешь ли, ещё нас с тобой переживет. Правда, в себя он пришел часа два назад. А поскольку при нем не нашли бумажника и никаких документов, полицейские долго не могли установить его личность. Потому-то у них не сразу проассоциировался избитый в лесу старик с нашим запросом о розыске пропавшего мистера Мориса Оттмана.
С этими словами Барни отправился в комнату для допросов, а я позвонил в главное следственное управление и вкратце изложил им свой разговор с Шарма, в частности, о привычке Ударника Дугана ошиваться по музыкальным магазинам, часами простаивать в будках для прослушивания и наслаждаться маршами Саузы и Голдмана и попросил выделить побольше людей для прочесывания всех музыкальных магазинов в городе и предъявления продавцам фотографии Дугана для опознания. Был уже девятый час. Магазины, открытые в столь поздний час, оповещались незамедлительно, все прочие должны были получить соответствующие инструкции завтра утром.
Я допил кофе, придвинул к себе стопку последних "Рапортов о необычных происшествиях", составленных нашими детективами, и начал их перелистывать. Я искал отчеты о случаях применения огнестрельного оружия.
Если верить тому, что Грир поведал Фреду Шарма, пулевой ожог на предплечье он получил позавчера примерно до 10 часов вечера.
Естественно, я нашел несколько рапортов о случаях стрельбы. Но в нужный мне день набралось четыре, из которых только одно происшествие имело место в нужное мне время. Рапорт был составлен младшим детективом Джесси Вайменом и речь в нем шла об анонимном телефонном звонке с сообщением о громком хлопке, похожем на выстрел - это произошло во дворике вблизи жилых домов и складов на Нижнем Ист-Сайде. Выстрел, судя по сообщению информатора, раздался в самом начале десятого.
Я позвонил детективу Ваймену - с ним лично я не был знаком - в его отделение. Но у него сегодня был выходной и я перезвонил ему домой. Ваймен рассказал мне, что этот выстрел также услышал и патрульный Генри Стонер, который побежал на звук выстрела со своего поста в квартале от того дворика. Ваймен со Стонером прочесали дворик, но ничего не обнаружили, и решили, что и Стонер и анонимный информатор приняли за выстрел простой автомобильный выхлоп - каковыми оказываются, впрочем, почти все уличные "выстрелы" и "взрывы", фиксируемые нашими добровольными осведомителями.
- О каких это выхлопах идет речь? - раздался за моей спиной голос Стэна.
Я положил трубку и обернулся.
- Здорово, Стэн! Как успехи?
У тебя утомленный вид, - заметил он, плюхаясь на стул и забрасывая ноги на письменный стол. - Я совсем выдохся. А ты?
- Тоже. Чего-нибудь узнал о Ходжесах?
- Нет, сначала ты. Я так устал, что не могу шевелить языком.
Я рассказал ему обо всех своих делах за этот день - от посещения родителей Нэнси Эллис до телефонного разговора с детективом Вайменом.
- Вот и все, - закончил я, закуривая сигару. - Теперь твоя очередь. Так что ты узнал о Ходжесах?
- Очень занятная эта парочка - Ходжесы. Верн просто трепач, а Дороти первостатейная шлюха.
- Вот те на! Очень интересно.
- Рад, что ты со мной согласен. Поскольку я не смог добраться до Дороти, мне пришлось начать с Верна. Я обошел все места, где обычно кучкуются лабухи - был в "Брилле", и в "Тэрфе", и в Рокфеллеровском центре, зашел к "Демпси", ну и так далее...И у всех про него расспрашивал. - Он усмехнулся. - Пит, этот парень такой же композитор-песенник, как я! Знаешь, чем он занимается? Толчется в музыкальной тусовке и треплет языком. Мне сказали, что он больше болтает о песнях, которые якобы сочиняет, но ему ещё ни разу в жизни не удалось продать ни единой ноты - и никогда не удастся!
- Так, значит, Верн - липовый композитор, а Дороти - обыкновенная проститутка. Но чем же он занимается? Ну, то есть в свободное от посещения музыкальных тусовок время. Может, он её сутенер?
Стэн покачал головой.
- Вот тут начинается самое забавное, Стэн. Похоже, что наша крошка Дороти устроила бунт на корабле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21