Она отдала мне шляпу и проводила до двери, хмурясь, точно не одобряла моего разговора в гостиной с хозяевами.
Я потянулся к дверной ручке, но она меня опередила.
- Спасибо, - сказал я.
- Мне за это платят, - отозвалась она.
- А как насчет подслушивания под дверью. За это тоже платят?
- Только полицейским за это платят. Я это делаю задаром.
- У вас есть какие-то мысли насчет Нэнси?
- Мысли-то есть, а то как же. Хотите узнать?
- А почему бы и нет.
- Я думаю, она снюхалась с мужиком, а теперь боится нос показать.
- С каким-то конкретным?
- Ну да. С Гриром, о котором вы спрашивали. А с кем же еще?
- Это только ваша догадка?
- Ну, у таких тихонь навроде её тоже ведь кое-где зудит. Если уж у ейного дружка не хватило ума её оприходовать, то... - Она пожала плечами. Такой аппетитной девочке не надо никого долго упрашивать, Селби. Уж ежели у ней промеж ног шибко раззудится, она быстренько найдет парня, кто ей там почешет!
- Так, ладно, с зудом промеж ног разобрались. Какие-нибудь ещё мысли у вас есть?
- А кому они нужны-то? Окромя этого, что ещё есть-то в нашей жизни, а, Селби? Только зуд и есть, невыносимый ужасный зуд промеж ляжек, вот все друг на дружку и кидаются, чтобы зуд этот унять.
- Вы так считаете?
- Да вы и сами знаете. А уж ежели взять девицу девятнадцати лет, то у ней-то зудит пуще всего. Так что вам только и надо найти мужика, который бы ей помог этот зуд малость притушить.
- Мне радостно сознавать, что все так просто. - сказал я, направляясь к лифтам. - Еще раз спасибо.
- На здоровье. И берегитесь падающих с крыши мусорных баков.
- Я буду осторожен, - пообещал я.
- Смотрите уж! Вряд ли, конечно, кому захочется запулить в вас, но вдруг я ошибаюсь...
ГЛАВА 12.
Крошечная квартирка Билла Крофорда на третьем этаже дома на Западной Тридцать третьей улице имела спартанский вид: аккуратная, чистенькая и лишенная всяческих ненужных безделушек - точно монашеская келья.
Домосмотритель - морщинистый старый гном, которому не мешало бы постричься и сходить в баню - стоял в дверях, поигрывая исполинской связкой ключей на проволочном кольце, сделанном из согнутых одежных плечиков.
- Не нравится мне это, ох как не нравится, - говорил он, нервно переминаясь с ноги на ногу и внимательно следя за тем, как я обшариваю комнату. - Неужели мистер Крофорд так нас подвел?
- Перестаньте! - бросил я, оглядывая почти что пустой стенной шкаф. Я не такой везунчик.
- Да я говорю, вам бы надо ордер на обыск предъявить.
- А я говорю, что вы сто раз правы, - ответил я, вставая на четвереньки и заглядывая под кровать.
- Мистер Крофорд всегда исправно платит за квартиру. И мне крайне неприятно...
- Уже все! - объявил я, - Так когда, говорите, вы видели его сегодня утром?
- Около семи, кажется. Да, именно тогда и видел.
- Вы уверены, что он не ночевал дома?
- Я же сказал: он так топает... - ответил домосмотритель, поспешно запирая входную дверь, - И к тому же он единственный у нас мужчина-квартиросъемщик. Если б он пришел раньше, я б услыхал.
- А вы не задремали?
- Мистер, с такой жуткой астмой, как у меня, не задремлешь! У меня была очередная бессонница.
- Итак, вы слышали, как он пришел, - говорил я, спускаясь с ним по лестнице, - а спустя десять минут услышали, как он спускается.
- Да не слышал, а видел! Я шел по коридору в сортир, глянул вверх и смотрю - Билл остановился на полпути и смотрит прямо на меня, точно ждет, когда я уйду, чтобы потом спуститься.
- Вы сказали, что в руках у него были, как вам показалось, свернутые джинсы и красная клетчатая рубашка. А вы уверены, что он не...
- Да не показалось, а точно были! Уж я-то точно знаю - сколько раз я видел его в этих джинсах и в этой рубахе.
- И больше у него ничего в руках не было?
- Нет, ничего больше. А если вы хотите знать, что на нем было надето, то могу вам сказать то же, что и раньше. На нем были полосатые штаны да голубая рубашка-поло.
Мы спустились на первый этаж и старый гном пошел в свою комнатенку, называемую, как и во всех древних пятиэтажках, "передней".
- И можете не спрашивать, говорили ли мы о чем, - продолжал домосмотритель. - Мы не разговаривали. Я просто пошел в сортир отлить, как и собирался, а когда вышел, Билла уж и след простыл. - Он помолчал, почесывая живот. - И он уж больше не возвращался.
- Можно я позвоню от вас?
- Можно, а чего же. Для того ведь телефон и стоит.
Когда старик закрыл за собой дверь своей каморки, я отправился в телефонную будку под лестницей и позвонил в отделение.
- Следственный отдел, Шестой участок. - ответил Барни Феллс.
- Это Пит, Барни. Ты уже вернулся из "Далтона"?
- Нет, что ты, Пит! Я все ещё там, ищу Дороти Ходжес. С чего это ты решил, будто я вернулся?
- Ну и как успехи?
- И не спрашивай!
- Ладно, не буду.
- Валяй, спрашивай!
- И каковы успехи?
- Все очень скверно, Пит. Птичка упорхнула.
- Тупик?
- Тупее некуда! Коридорный помнит и Дороти и Грира. - особенно её, потому что она, говорит, была девка просто загляденье. Но она выехала часов в одиннадцать утра.
- Плохо дело. А сколько они с Гриром там пробыли, Барни?
- Две недели.
- Ну, по крайней мере это ровно столько, сколько она, по словам Верна Ходжеса, отсутствовала дома.
- Да. И не забудь, что она сбежала во второй раз все с тем же парнем. От таких двойных рогов любой мужик может так озвереть от ревности, что...
- Ты сделал обыск в их номере?
- Естественно. Я там все вверх дном перевернул. Напомни мне купить им в подарок клопомор - там не помешает!
- Окна выходят на улицу?
- Да. А это означает, что Дороти могла заметить из окна, как Грир загоняет её "линкольн" в тот гараж напротив. И кстати, это обстоятельство могло оказать весьма болезненный эффект на психику женщины, которая видит, как её хахаль заезжает в её автомобиле в её гараж - а рядом с ним сидит какая-то девица. А если ещё и поразмыслить, чем это они вдвоем там так долго занимаются...
- Предположение верное, - заметил я. - Кто-нибудь в отеле видел, как Дороти выходила оттуда вчера вечером?
- Нет. Но это ведь ничего не значит. После полуночи за лифтами уже никто не следит. а портье в ночное время, похоже, самолично исполняет функции Сыскаря Пита - уж прости мне этот каламбур. Он признался, что давил подушку до самого утра. Так что часов в пять утра он бы никак не смог заметить миссис Ходжес, даже если бы она прошла мимо стойки в костюме Евы и во все горло распевала "Янки Дудль".
- Может быть, она вернулась к мужу?
- Увы и ах. Я ему звонил. По правде сказать, когда ты объявился, я только-только ему дозвонился;
- Стэн Рейдер не подавал вестей?
- Ни гу-гу.
- А как насчет наших запросов? Есть реакция?
- Пока никакого результата. Ни одна женщина не обращалась сегодня ночью в больницу с симптомами отравления угарным газом. Морис Оттман не обнаружен нигде между Кэтскилльким горами и Нью-Йорком. А что касается Ударника Дугана, то он в данную минуту с успехом может грабить мою собственную квартиру.
- Ну, теперь у нас появился ещё один пропавший без вести. Молодой парень по имени Билл Крофорд. - и я вкратце передал ему свой разговор с родителями Нэнси.
- Так, - задумчиво протянул Барни. - Ты полагаешь, что парень нес одежду для голой девицы, которую он где-то припрятал?
- Допустим. Окажи мне услугу?
- Какую?
- Попроси отдел по связям объявить Билла Крофорда в розыск в тринадцати штатах.
- Одного? Или в связке с Нэнси?
- Одного. Но пусть они добавят в текст фразу "может быть вместе с..." ну и так далее.
- Сделаем. Что еще?
- У нас сейчас Нэнси объявлена в розыск фактически дважды - один раз как неизвестная голая девушка с возможными признаками отравления угарным газом, и вторично - как ушедшая из родительского дома. Однако есть вероятность, что она где-то может обратиться за медицинской помощью, так что первый наш запрос пока отзывать не следует. И учитывая, сколько уже времени прошло, нам надо объединить оба эти запроса в один и повторно разослать по нашим каналам.
- Как выглядит этот Крофорд?
Я повторил его описание, данное мне матерью Нэнси Эллис, добавив, что на Крофорде сейчас надеты полосатые штаны и голубая рубашка-поло.
- Записал. И не сочти этот вопрос за наглость - будь любезен, сообщи мне, где тебя можно найти в ближайшие два-три часа.
- Я займусь Нэнси и Крофордом. Они были на месте преступления, и они последние видели Грира живым - во всяком случае, Нэнси уж точно. Если не они убили его, то, возможно, что-то видели или слышали, а это даст нам в руки ниточку.
- Что-нибудь передать Стэну, если он вдруг позвонит?
- Скажи ему, что я буду в "Голосистой Энни". Он знает, где это.
- А потом?
- Не знаю пока. Все зависит от того, насколько мне повезет у Энни.
"Голосистая Энни" - маленький полутемный салун на Вустер-стрит представлял собой типичный бар для работяг, каких везде полно - даже пакеты с позавчерашним попкорном и лозунг над кассой, гласящий: "МЫ ВЕРУЕМ В БОГА - ВСЕХ ПРОЧИХ ПРОСИМ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ НАЛИЧНЫМИ".
Сама же Голосистая Энни - настоящее имя Анна Вебер уроженка Пелл-стрит в нью-йоркском Китай-городе - была тот ещё фрукт: тучная старая ведьма-евроазиатка с серо-желтоватой кожей. Шеи у неё давно уже не имелось, черные глаза под набрякшими веками смотрели пристально, черные с синим отливом волосы свисали как пакля. К тому же она обладала голосом, который, по заверениям её постоянных клиентов, можно было услышать аж в Хобокене (1). Ее впечатляющая биография содержала в частности такие вехи профессиональная ныряльщица на пляже в Сан-Франциско, настоятельница шарлатанской дзен-буддистской миссии в Лос-Анджелесе, директриса бродячего цирка и тренерша женской группы дзюдо, организованной специально для юных любительниц восточных единоборств с Парк-авеню (2).
Но это все было в прошлом. Теперь Голосистая Энни удовольствовалась своим салуном, где по бросовым ценам подавали неплохие напитки, и исправно играла свою роль большой чудачки в районе, где издревле существует троекратное количественное превосходство больших чудаков над нормальными гражданами.
- Пиво? - пророкотала Энни, едва я вошел в бар.
Я кивнул.
- "Миллер".
- Неважнецкая сегодня торговля, - пожаловалась хозяйка, подставляя стакан под кран. - А как успехи в сыщицком бизнесе?
- Тоже так себе.
Она сняла пенную шапку указательным пальцем и поставила стакан на пробковую подставку передо мной.
- Могу представить. Ты с чем пожаловал, Пит?
Я вытащил фотографию Нэнси и положил её на стойку бара.
- Видела эту девушку, Энни?
Она стала рассматривать фотографию при свете лампы над кассой и потом вернула мне.
- Мне её слезки отольются, а, Пит?
- Нет, Энни. Считай, ты вообще не в курсе.
- Ну тогда ладно. Она была у меня однажды - с неделю назад.
- Ты с ней разговаривала?
- Чуть-чуть. С ней что-то было явно не то. Вроде она была под наркухой. Я боялась, как бы девка на окочурилась прямо в баре и не лишила меня лицензии.
- Ты не помнишь парня, с которым она ушла?
- Ну точно, я как в воду глядела! Как только она подцепила этого хмыря, я сразу поняла: с ним до беды недалеко.
- Высокий худой с вьющимися светлыми волосами?
- Он самый. Лет тридцать пять, и смазливый. Бабник, каких я мало видала. А видала я много!
- Как его зовут?
- Фред.
- Фред - а дальше?
- Понятия не имею, Пит. Я и имени-то его не узнала бы, если бы не услыхала, как к нему Упырь обращается.
- Какой ещё Упырь?
- Ну, так его все зовут. Вообще-то он Уилбер... Уилбер Лофтис. Да, правильно.
- А кликуха почему такая?
- А потому что он гробовщик. Вернее, готовится стать. Учится в училище - там им дают трупы резать. Знаешь, алкаши, замерзшие на улице... Невостребованные трупы - во как!
- Фред с кем-нибудь разговаривал кроме этого Упыря?
- Нет. Он тут и получаса н пробыл.
- А что этот Упырь... Уилбер Лофтис - твой постоянный клиент?
- Постоянный. По нему можно часы сверять. Каждый вечер ровно в восемь. С боем курантов входит.
- Энни, в городе у нас четыре или пять бальзамичек. Ты не знаешь, в которой именно он учится?
- Неа. Он, кажется, раз-другой говорил, да я не запомнила. Я только знаю, что он копается в этих трупах каждый божий день. Он только об этом и говорит.
- Но ведь не в училище же он режет эти трупы, Энни. Наверное, в морге "Бельвю".
- Да? Ну кому как нравится.
- Ну да, больницы поставляют в училища трупы и ученики практикуются в больничных моргах. - Я взглянул на часы над стойкой бара. - Уже поздновато, в "Бельвю" я его вряд ли поймаю. Не знаешь, где он живет?
- Нет. Но ты не прав - не поздно еще. Он выходит оттуда не раньше семи. Он тоже об этом все время говорит.
Я положил полудолларовую монету на стойку и слез с табурета.
- Спасибо, Энни. У тебя лучшее в Нью-Йорке разливное пиво.
- Я тебе ничего не говорила, Пит. Клиент есть клиент, упырь он или не упырь.
- Ты мне ни слова не сказала, - согласился я.
ГЛАВА 13.
Городской морг в больнице "Бельвю" разместился в трехэтажном кирпичном здании у Ист-Ривер на углу Двадцать девятой улицы и Первой авеню. Я припарковал свой "плимут" на аллее, по которой санитарные фургоны доставляют тела умерших к специальному лифту, и спустился в полуподавальное приемное отделение.
В одном углу комнаты высился штабель свежесбитых сосновых гробов, в другом углу были навалены пластиковые мешки для перевозки трупов. Я вдохнул терпкий запах формальдегида и дезинфектанта и двинулся по мокрому цементному полу к покойницкой, где стоял гигантский холодильник на двести девяносто трупов, и через покойницкую прошел в зал для бальзамирования.
У стола с лежащим на нем женским трупом сгрудились человек двадцать студентов, которые наблюдали за действиями пожилого бальзамировщика в сером сюртуке. Он, как я понял, учил их наносить грим и все повторял:
- Запомните, самое главное - это сохранить прозрачность. Что самое главное?
- Прозрачность, - нестройным хором отвечали студенты.
- Да, верно. Прозрачность. Самое главное - это прозрачность.
- Привет, Пит! - раздался голос у меня за спиной.
Я обернулся. Это был Дел Курт, детектив, приписанный к моргу для фотографирования неопознанных трупов и снятия с них отпечатков пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21