Дзгоев аккуратно разгладил складку на брюках, помолчал немного, словно раздумывая, начинать все же серьезный разговор или нет, а потом, вздохнув, сказал:
- Ну, конечно, статья здесь ни при чем. Лукина, да и Медведева просто убрали. И кто это сделал - знают все... Знают даже в нашей родной милиции.
- Так кто же это сделал?
Виктор затаил дыхание. Наконец-таки он должен был узнать то, что так долго мучило его.
- Кроль и Шелест... Ну, точнее, боевики Кроля. Вся его служба охраны это сплошные головорезы. Но там у него есть еще человек десять, так те вообще отморозки - могут или сами убить, или провернуть любое подобное дельце через подставных лиц... Они просто маньяки, которые упиваются своей силой...
- Простите, - перебил Ребров. - Я могу включить диктофон?
- Конечно, нет, - криво усмехнулся Дзгоев, словно Ребров сказал какую-то бестактность.
- Почему?
- Потому, что я хочу жить.
- А какая разница: запишу я ваши слова или нет? Все равно, насколько я понимаю, они за вами охотятся, - искренне не понял раздражения собеседника Виктор.
- Разница большая, - сухо пояснил Дзгоев. - Меня не находят только потому, что пока я недоступен для прокуратуры. Как только я стану давать показания, меня найдут и здесь.
- Хорошо, - миролюбиво поднял руки Ребров. - Обойдемся без диктофона. Но почему все-таки стали убивать всех руководителей компании?
Дзгоев еще немного недовольно подулся, прежде чем продолжил:
- Потому, что Лукин стал воровать. Воровать по-крупному. Речь идет о десятках миллионов долларов. - Виктор вспомнил, что то же самое ему говорил покойный Медведев. - Хотя каждый участник этой истории считал, что прав именно он... В общем, когда реформы только начинались, Лукин, возглавлявший тогда государственное внешнеторговое объединение, через каких-то общих знакомых вышел на Шелеста и предложил ему создать частную компанию, которая занималась бы в том числе экспортом нефти. Не знаю, на каких условиях им удалось договориться, однако Лукин всегда считал, что он в компании хозяин, а все остальные - нахлебники. Впрочем, без Шелеста у него, конечно, ничего бы не получилось... Кто сбрасывал компании контракты, кто прикрывал?! И когда Шелест пообтесался в правительстве, он перестал терпеть вольности Лукина. Он уже к тому времени создал под себя банк, пригласил на работу Кроля. Тот как раз и раскопал, что деньги в компании уходят налево. Тогда убрали Лукина, стали косить и других знающих людей... Сейчас я думаю, что лавочку в любом случае собирались прикрывать. Слишком много за ней числилось...
- Не верится, чтобы Шелест - человек из академических кругов - был таким кровожадным. Что-то здесь не стыкуется, - сказал Ребров, вспомнив Анну Игнатьеву.
- Там, конечно, всем заправляет Кроль. Но вы ошибаетесь, если думаете, что он мог бы так действовать без молчаливого согласия Шелеста. А возможно, Шелест уже сам боится начальника службы безопасности своего банка, вышедшего из-под всякого контроля.
- А вы-то как попали в компанию?
- Меня пригласил Лукин, когда отношения с Кролем и Шелестом обострились. Он думал, что я смогу его защитить.
- Вы что, очень влиятельный человек? Или тоже связаны с какими-то бандитами? - Ребров провоцировал Дзгоева на бурное выражение чувств.
Но тот остался совершенно спокоен:
- Я не бандит, но у меня - большие связи. В Москве я мог решить многие вопросы... И со многими людьми на Северном Кавказе был в деловых отношениях. Думаю, когда Лукин понял, что его скоро уберут, он стал искать себе защиту, и ему порекомендовали меня.
- А зачем же вы пошли в "Русскую нефть"?
- Потому что это - нефть! - подумав немного, сказал Дзгоев. - Мне... и, конечно, тем людям, которые за мной стояли, это показалось очень соблазнительным. Раньше нашим основным бизнесом было производство водки. Из Грузии в Северную Осетию ввозился дешевый, без всяких таможенных пошлин, спирт, мы делали из него водку, разливали по бутылкам, а потом продавали по всей России. Но в последнее время власти через таможню начали нас зажимать, вот мы и стали искать что-то новенькое... Получилось, ухватили слишком большой кусок и подавились, - засмеялся он, но, увидев прищуренный взгляд Реброва, спросил: - Вас что-то в этой истории смущает?
- Если честно, я никак не могу понять: зачем вы мне все это рассказываете? - признался Виктор. - И вообще, меня второй день мучает вопрос: почему вы согласились на эту встречу?
- Почему? Все очень просто. Мне надоело здесь прятаться! Я - в безвыходном положении! Я не могу вернуться к делам, пока в Москве сидят Шелест и Кроль. Бороться с ними невозможно.
Дзгоев поднялся и, засунув руки в карманы брюк, заходил по комнате.
- Может быть, вы преувеличиваете их силу? Ведь Рудольф Кроль давно ушел из ФСБ, да и Шелест уже не в правительстве...
- Запомните, из Федеральной службы безопасности не уходят. Побывавшие там остаются на боевом посту вечно! - опять кого-то пародируя, с наигранным пафосом заметил Дзгоев. - Тем более бывший заместитель председателя этой конторы. Кроль по-прежнему использует людей, информационную базу, технические возможности службы. И у Шелеста полно друзей в правительстве, которые обделывают с ним свои делишки. Я по сравнению с ними - пустое место.
- Но тогда, может быть, вам удастся договориться с ними, откупиться, в конце концов?
- О чем вы говорите?! - отмахнулся собеседник Виктора. - Это раньше, когда реформы в стране только начинались, чиновников можно было купить за рубль. Тогда они были нищими и кланялись даже тем, у кого имелась продуктовая лавка или дешевое кафе. Но вскоре государственные чиновники поняли, что все в их руках. Понаделали себе банков, пустили через них государственные деньги. Теперь им мои жалкие копейки не нужны... Конечно, они могут сделать вид, что я их уговорил, но потом все равно меня прихлопнут. Потому что я в курсе их дел. Зачем же им оставлять свидетелей? Тем более что Кроль не признает других способов решения проблем...
- Так что же вы от меня хотите? - в упор спросил Ребров, хотя уже все понял.
- Я знаю, что вы - прекрасный журналист, - начал откровенно льстить Георгий Дзгоев, - и вам не безразлично, кто реально управляет страной. Поэтому я и решил рассказать вам, что собой представляют Шелест и Кроль. Фактически мы с вами - по одну сторону баррикад. В такой ситуации мы должны быть вместе, должны помогать друг другу.
До этого момента бывший вице-президент "Русской нефти" выглядел вполне интеллигентным человеком, с хорошим чувством юмора, но теперь из него полез мелкий делец, привыкший быть не очень честным со своими партнерами и изначально не уважающий их. Ребров подумал, что висевший под навесом освежеванный баран - вот та цена, которую давал за него Дзгоев.
- То есть вы хотите, чтобы я написал статью и тем самым помог бы зарыть Шелеста и Кроля? - с туповатой простотой уточнил Ребров, с удовольствием наблюдая, как ерзает на своем месте Дзгоев.
- Ну почему зарыть?! - запротестовал тот. - Нам обоим неприятно жить в стране, где всем правят бандиты. Давайте говорить о восстановлении справедливости.
- Хорошо, я, конечно, мог бы написать такую статью, но, чтобы ее опубликовали, нужны железные факты, документы. Дайте мне их. Или хотя бы запишем ваш рассказ на пленку.
- Нет, исключено! - решительно заявил Дзгоев. - Я вообще должен остаться в стороне.
- Тогда где я возьму эти проклятые факты?! - уже довольно резко, не особо церемонясь с собеседником, спросил Виктор.
Было видно, как Дзгоев разрывается между двумя желаниями: с одной стороны, как можно больше насолить врагам, а с другой - ни в коем случае не дать им понять, откуда исходит информация, решить свои проблемы чужими руками. При этом его не особенно волновало, что, отводя подозрение от себя, он, вероятно, ставит в трудное положение другого человека.
- Я подготовил вам копии трех контрактов... - Он залез в боковой карман пиджака и достал несколько свернутых пополам листов. - По ним в принципе можно понять, каким образом и сколько зарабатывал Лукин. Вот, например: в начале девяностых с подачи Шелеста компания работала по межправительственному соглашению о поставках нефти из России в Индию. Как известно, прямого нефтепровода между нашими странами нет, поэтому была выбрана схема, по которой поставки делались куда-то в Европу. На вырученные деньги нефть закупалась уже на Ближнем Востоке и танкерами доставлялась в Индию. Ну а индийцы расплачивались не живыми деньгами, а товарами - тогда, как вы помните, в стране не хватало даже самого необходимого, и правительство готово было брать за нефть чем угодно, лишь бы бросить народу кость и усидеть в Кремле. Схема получалась настолько запутанная, что частные компании буквально сражались за участие в ней. Ведь чем больше таких перевалок, тем больше можно наварить.
- И как я докажу, что на этом межправительственном соглашении кто-то грел руки?
Дзгоев оживился. Ему показалось, что Ребров уже согласился помочь ему.
- Очень просто, - сказал он. - Надо выяснить, какой была реальная мировая цена на нефть в то время, и сравнить, по каким ценам она поставлялась в Европу и закупалась для индийцев на Ближнем Востоке. Интересно и то, какие товары и по какой цене были доставлены из Индии в Россию. Здесь наверняка будут очень любопытные несовпадения.
- Бросьте! - махнул рукой Ребров, ему уже начали надоедать эти детские аргументы насмерть запуганного человека. - Тут работы - для целой команды ревизоров.
Но Георгию Дзгоеву очень не хотелось расставаться с надеждой, что на его сторону встанет вся российская пресса. И Виктор все же пообещал покопаться в прошлом "Русской нефти".
Вскоре пришел человек, которому Дзгоев отдавал распоряжения насчет шашлыка, и сообщил, что все готово. Потом они ели превосходное мясо, запивая его сухим красным вином, и только теперь Дзгоев перешел к еще одной волновавшей его теме:
- Да, кстати, зачем вы разгромили мой дом в Серебряном Бору?! Я знаю, что вы там были. С кого мне теперь брать деньги на ремонт, с милиции?
Он подробно расспросил, что и как было разбито, при этом хватался то за сердце, то за голову.
В начале восьмого Виктора опять посадили в знакомый джип, завязали глаза и повезли туда, где его уже ждал честный, добрый и до неправдоподобия невозмутимый Казбек. Когда Ребров сел в его "Волгу", он не стал ничего спрашивать, а просто завел двигатель и тронулся с места.
Ночь Виктор провел на раскладушке в квартире Кадзати, а на следующее утро улетел в Москву.
5
Дома Ребров первым делом принял душ, пообедал традиционной яичницей с колбасой, а потом, заварив себе большую чашку чаю, сел записывать на бумагу все, что говорил ему бывший вице-президент "Русской нефти". Иногда, вспоминая детали той беседы, он подолгу смотрел в окно, за которым валил густой снег.
Крупные снежинки набивались снаружи в углы оконной рамы, и постепенно стеклянные прямоугольники превратились в неправильные овалы. За белой пеленой просматривались зубчатые стены и разные по величине и форме башенки Кремля. В обрамлении пушистой снежной рамки все это было похоже на рисунок в книжке сказок для детей дошкольного возраста. Ребров усмехнулся: сколько еще забавных и страшных историй скрывается за стенами этого сказочного города.
Ближе к вечеру позвонил Стрельник.
- Ты уже приехал? - спросил он.
- Нет, - ответил Виктор.
- Понятно, - с обидой произнес Игорь. - Кстати, мог бы и сам позвонить. Все-таки я сейчас твой начальник.
- Не начальник, а исполняющий обязанности начальника... - уточнил Ребров.
- Ты знаешь, какой завтра праздник? - поинтересовался Стрельник.
- Да, Новый год.
- Если ты ничем не занят, то приезжай вечером ко мне на дачу. Будут две совершенно потрясающие девчонки.
- Спасибо за приглашение. Я постараюсь, - сказал Виктор.
Он уже бывал на этой даче. Она принадлежала родителям Игоря и представляла собой громадное серое двухэтажное здание с четырьмя колоннами, на которые опирался просторный балкон, больше похожий на открытую веранду. А родителям Стрельника этот особняк достался от его деда - крупного советского государственного чиновника, участвовавшего до войны в создании металлургической промышленности страны.
Еще в студенческие годы Игорь приезжал сюда со своими подружками повеселиться, и эту привычку он сохранил до сих пор. Ребров появился на даче около десяти вечера тридцать первого декабря. Компания собралась довольно большая, дом гудел от музыки и топота танцующих. Причем здесь и в самом деле оказались две потрясающие бесхозные девчонки.
Когда на следующий день Ребров проснулся, он обнаружил одну из них рядом с собой и с трудом вспомнил, как в новогоднюю ночь они пили под елкой шампанское на брудершафт, жгли бенгальские огни и запускали на улице ракеты. Его веселая подружка еще спала, и Виктор не стал ее будить.
На кухне среди гор немытой посуды пил кофе Игорь. Ребров сказал, что уезжает.
- Что-то случилось? - Игорь дрожащей с похмелья рукой поднес чашку к губам и с наслаждением втянул в себя душистый горячий напиток.
- Ничего.
- Не ври младшим, это - плохой пример. Ты вчера был какой-то взведенный. Это все твоя поездка?
Ребров неопределенно скривился.
- Ну давай, облегчи душу, - поощрил его Стрельник.
- Да что тут рассказывать. Я узнал, кто на самом деле убивал руководителей компании, о которой писал полгода назад. Более того, оказывается, многие это знают, но нет никаких шансов посадить преступников за решетку. В связи с этим в последние дни у меня появилось такое чувство, что я живу по уши в дерьме. И ничего не могу с этим поделать.
- Тогда привыкай, - флегматично заметил Игорь.
Глава XVI
РЕБРОВ ХЛОПАЕТ ДВЕРЬЮ
1
Общественное расследование, проведенное Союзом молодых российских предпринимателей, дало потрясающие результаты, если, конечно, не считать одной пустяковой детали: заказчики и исполнители убийства директора алюминиевого комбината так и не были установлены. Однако со дня первой пресс-конференции, на которой Алексей Большаков объявил тотальную войну преступникам, количество показанных по различным телеканалам сюжетов с его участием перевалило за полсотни, не говоря уже о многочисленных газетных публикациях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56