- Я предлагал тебе работать вместе. Стать генератором идей для нашего союза.
- Ну, генератором идей - это слишком громко... Впрочем, у меня есть одна мыслишка... Хотя, наверное, она...
- Не комплексуй, - смеясь, перебил Алексей. - Я уверен, что идея стоящая. Знаешь, будет лучше, если ты приедешь ко мне и расскажешь все подробно. Вообще это очень хорошо, что у тебя мысли работают сейчас в этом направлении. Как я понимаю, ты фактически уже принял мое предложение.
Ребров хотел возразить, что никакого предложения он еще не принимал, но было как-то неловко спорить в подобной ситуации - ведь он сам позвонил Большакову. Поэтому Виктор просто пообещал приехать прямо сейчас.
3
Союз молодых российских предпринимателей арендовал несколько комнат в научно-исследовательском институте, имевшем какое-то отношение к химии. И насколько помпезным серое здание этого учреждения было снаружи - большие окна, шесть круглых колонн перед главным входом, барельеф с еще советским гербом на фронтоне, - настолько жалко оно выглядело сейчас изнутри.
Реброву пришлось прилично попетлять, прежде чем он обнаружил в дальнем крыле института указатель с надписью: "Союз молодых российских предпринимателей". И на первой же за этим указателем двери висела внушительная табличка: "Президент".
Кабинет Алексея Большакова предваряла просторная приемная с навечно поселившимся здесь запахом каких-то химических реактивов. У большого окна стояли два стола, за которыми друг напротив друга сидели смазливая крашеная блондинка с большим бюстом и жгуче черноволосый мужчина в темном костюме. Виктор сразу же вспомнил этого человека - в Сочи он постоянно крутился рядом с Большаковым, выполняя то ли роль заместителя по всем вопросам, то ли просто денщика.
Ребров явно помешал этой сладкой парочке флиртовать. Блондинка скорчила недовольную гримасу и выдавила из себя:
- Что вы хотите?!
- Моя фамилия - Ребров. Мы договорились о встрече с вашим президентом. Он должен меня ждать.
- Минутку. - Секретарша не спеша встала из-за стола. Прежде чем зайти в кабинет Большакова, она сказала жгучему брюнету: - Левон, а что это Сивуха - так и пропал?
- Ты же знаешь, Люсенька, кто сегодня дежурит на складе, - игриво улыбнулся жгучий брюнет. - Значит, сегодня Сивуха уже не появится. Сто процентов.
Блондинка кокетливо повела глазами и исчезла за дверью, унеся с собой тайну исчезновения на каком-то складе какого-то загадочного Сивухи. Впрочем, через мгновение она появилась, крайне недовольная тем, что Большаков не заставил посетителя ждать.
- Заходите, - кивнула она Виктору, оставляя дверь открытой.
Если бы на месте рабочего стола Большакова стояли брусья или перекладина и на полу лежали гимнастические маты, а не ковер, то кабинет напоминал бы спортивный зал - примерно таких размеров он был в маленькой, провинциальной школе, в которой учился Ребров.
Глава Союза молодых российских предпринимателей, широко улыбаясь, шел к своему гостю. Однако только через какое-то время они пересеклись где-то на середине комнаты. Все это очень напоминало начало военного парада на Красной площади, когда два генерала долго движутся навстречу друг другу, чтобы отдать и принять рапорт.
- Я же говорил, что ты будешь работать в нашей команде! - энергично поздоровался за руку Большаков.
- Подожди с выводами, ты еще не знаешь, что я придумал, - слабо возразил Ребров.
Он ощущал небольшую неловкость оттого, что они общались на "ты". В этой фамильярности чувствовалась очевидная натяжка.
Большаков повел Виктора к окну, где вокруг низкого столика стояло несколько кресел. Он уже уселся в одно из них, но потом вскочил и, добежав до двери, велел секретарше принести чаю. Упав в кресло опять, Большаков некоторое время, улыбаясь, рассматривал гостя, явно выказывая ему расположение.
- Кстати, - встрепенулся он, - ко мне сюда приезжал наш итальянский друг - Энрико Берлуччи. И еще одна дама из американского посольства.
- Кэрин Смит?
- Ты ее знаешь?
- После моей статьи она звонила и интересовалась вашим союзом. А потом мы с ней даже обедали, - объяснил Виктор.
- И что ты ей о нас рассказывал?
- Естественно, все самое плохое.
- Прекрасно, прекрасно, - продолжал расплываться в улыбке Большаков. Так что, видишь, у нас все идет хорошо. За последнее время ряды союза существенно пополнились. Я думаю, количество должно в скором времени перерасти в качество. Ты приходишь в нашу команду как раз в тот момент, когда мы находимся на самом, так сказать, подъеме... Ну а что ты придумал? Давай выкладывай.
- Да все в общем-то достаточно просто, - начал Ребров, вдруг опять засомневавшись в своей идее и от этого ощущая необходимость закончить разговор как можно быстрее. - Я подумал: а почему бы вашей организации, то есть Союзу молодых российских предпринимателей, не создать что-нибудь... наподобие аналитического центра, который... учил бы всех жить?!
Большаков поставил домиком свои белые, как у всех блондинов, а теперь еще и выгоревшие на солнце брови. Кожа на его лбу наморщилась.
- Ты хочешь, чтобы мы учили всех жить? - удивленно переспросил он.
- Ну-у-у... этот аналитический центр мог бы заниматься составлением различных экономических прогнозов, оценивать текущую ситуацию на рынке...
- А смысл?
- Смысл... - Ребров слегка покраснел и, помогая себе руками, стал объяснять: - Если оценки и прогнозы вашего центра будут достаточно острыми, неожиданными, то средства массовой информации станут охотно их цитировать, ссылаться на них. Естественно, везде будет упоминаться и союз. А, как ты сам мне говорил, вы остро нуждаетесь в рекламе, в информационной раскрутке вашей организации.
Было видно, что Большаков уже ухватил идею.
- Это ты сам придумал? - спросил он и, спохватившись, тут же добавил: - Извини...
- Ничего, - усмехнулся Ребров. - Конечно, я не первый, кого посещают подобные мысли. Многие из тех экономистов, что заседают сейчас в парламенте, сделали себе имя на таких прогнозах. Они были как бы первопроходцами и в начале перестройки снимали все сливки... Потом на гранды различных западных фирм стали появляться первые российские негосударственные аналитические структуры. Вот где ребята махали шашками! Им надо было отрабатывать вложенные в них из-за рубежа деньги, и они буквально соревновались в категоричности оценок. Ну а в последнее время стали возникать аналитические центры, которые пытаются превратить экономические прогнозы в ходовой товар и продавать его, скажем, крупным компаниям. Но бизнес этот сейчас в России хилый - кто будет верить в экономический прогноз, если в стране нет политической стабильности?! Однако, я думаю, скоро все подобные центры приберут к рукам те, кому надо формировать общественное мнение, кто играет в крупные политические игры. Не мне тебе рассказывать, что честно заработать большие деньги в России пока нельзя, а прорваться к власти и наворовать - можно...
Большаков задумчиво покивал головой.
- Значит, у нас тоже может быть что-то вроде аналитического центра?
- А почему бы и нет? - пожал плечами Виктор. - Можно назвать как-нибудь более звучно - скажем, академия рынка... Академия рынка при Союзе молодых российских предпринимателей!
- Ага, и нарядить всех ее сотрудников в черные мантии! - Эта мысль явно позабавила Большакова.
- Может, это и перебор, но излишняя скромность в таком деле - тоже ни к чему.
- Нет, академия - это точно перебор. Лучше... лучше, скажем, Институт рынка. А? По-моему, неплохо!
Ребров неопределенно кивнул.
- Решено! - Большаков довольно прихлопнул ладонью по колену. - У нас будет Институт рынка! Только не понадобится ли для этого много денег? вдруг забеспокоился он.
- Я думаю, всего-то надо будет собрать и натаскать человек пять толковых, не обремененных комплексами молодых парней - вот и весь институт.
- Уверен?
- Абсолютно! Конечно, придется купить им несколько компьютеров, установить два-три телефона... Да, безусловно, нужен будет факс, чтобы они могли рассылать по газетам приглашения на пресс-конференции... Ну и необходимо приличное помещение.
- Пару комнат мы сможем выделить и здесь.
- Для начала - вполне достаточно, - подтвердил Виктор.
- А кто возглавит всю эту структуру? - Идейный вождь молодых российских буржуев испытывающее посмотрел на Реброва. - Послушай, тебе и карты в руки. Ты же лучше всех представляешь, что надо делать. Думаю, тебе не придется даже уходить из редакции. Положим приличную зарплату. Конечно, в рамках разумного, - оговорился он. - А если появятся результаты, сообразим и кое-какие премиальные.
Ребров не очень убедительно поморщился, так как в этот момент в его голове непроизвольно мелькнула мысль, что теперь он, возможно, решит проблему с жильем.
- Вопрос не в деньгах. Мне интересно реализовать идею в принципе, осторожно начал он. - Хотя, конечно, если будет результат...
- Отлично! - перебил его Большаков. - Приступай. Я сейчас скажу Левону, - кивнул он в сторону приемной, - чтобы тебе показали несколько комнат в конце коридора. Там и разместится академия... тьфу ты, пристало... Институт рынка.
- А Левон - это кто? Тоже подрастающий капиталист, надежда российского предпринимательства?
- Нет, - засмеялся Большаков. - Левон - это дитя войны. Два года назад он без копейки приехал с Кавказа в Москву. Там у них война, работы нет, а у него где-то на родине - большая семья. Я нанял его охранять свою дачу. Потом давал всякие мелкие поручения. Он оказался просто незаменим и теперь работает моим помощником.
- А выглядит твоим начальником... Хорошо, мы посмотрим с ним комнаты, а завтра вечером я привезу общие прикидки бюджета института, его структуры. Постараюсь и переговорить кое с кем по поводу работы у нас. У меня тут есть одна мысль...
Но все ближайшие планы Реброва были серьезно нарушены уже буквально через час-полтора.
Глава VIII
ДОМ КАВКАЗСКОГО "ИКАРА"
1
Сразу несколько обстоятельств повлияли на то, что после встречи с Большаковым Ребров решил поехать в Серебряный Бор - самую известную и престижную зону отдыха на берегу Москвы-реки.
Во-первых, он покинул Союз молодых российских предпринимателей уже в шестом часу вечера, когда возвращаться в редакцию не имело смысла. Во-вторых, штаб юных капиталистов находился в районе Хорошевского шоссе, неподалеку от Серебряного Бора.
Но прежде всего Виктор решил поехать туда потому, что, в очередной раз перебирая свои архивы, связанные с компанией "Русская нефть", он обнаружил в старом блокноте любопытную пометку, которую сделал во время беседы с Владимиром Медведевым. На уже исписанном листе, сбоку, были добавлены и обведены кружочком несколько слов: "Дом в Серебряном Бору у пристани. С вертолетной площадкой на крыше". А в конце он поставил три восклицательных знака.
Ребров вспомнил, что записал это в одну из первых встреч с повелителем куриных окорочков. Все еще болезненно переживавший свой уход из "Русской нефти" Медведев со злой иронией называл недавно пришедших туда людей не иначе как бандитами, словно сам занимался разведением роз. Особенно его раздражал новый заместитель Лукина Георгий Дзгоев, являвшийся якобы "ставленником кавказской мафии".
- Я не понимаю, как Лукин мог взять на работу и приблизить к себе человека, который раньше занимался подпольным разливом водки! - возмущался Медведев. - Это же просто неприлично! Кстати, у этого Дзгоева есть дом в Серебряном Бору, рядом с пристанью. Хм, дом - целый замок. А на крыше вертолетная площадка. Ясно, что никакие вертолеты туда никогда садиться не будут. Просто он так выпендривается... Тоже мне, Икар нашелся! Чтобы построить такой дом, надо иметь не крылья, а птичьи мозги...
После этого эмоционального пассажа как раз и появилась пометка в блокноте. Для статьи она не пригодилась, но теперь, когда никакой новой информации о расследовании трагических случаев с Лукиным и Медведевым не было, а Дзгоев пустился в бега, запись на полях никак не шла из головы Реброва.
Несколько раз он подумывал над тем, чтобы смотаться в Серебряный Бор и попытаться найти там родных, знакомых, челядь исчезнувшего "ставленника кавказской мафии", но путь был не близкий - в другой конец Москвы, а толку от такого "следственного эксперимента" вряд ли могло быть много. И только оказавшись в десяти минутах езды от этого места, Виктор, без особых колебаний, направился искать дом Георгия Дзгоева.
Серебряный Бор представлял собой фактически искусственный остров, с трех сторон окруженный петлявшей Москвой-рекой, а с четвертой - каналом. Еще до войны здесь стали строить дачи представители советской элиты. И хотя со временем этот - когда-то загородный - район поглотила бурно разраставшаяся столица, однако он сохранил за собой славу самого престижного дачного места, только все больше домов здесь скупали и строили заново "новые русские".
Оказавшись в Серебряном Бору, Ребров остановился на обочине и еще раз сверился с дорожной картой. В соответствии с ней искусственный остров имел три пристани: одну - на юге и две - на севере. Но Виктор знал, что в южной части жилых построек было гораздо меньше. Московским властям удалось сохранить здесь приличный участок хвойного леса - с сухими, пыльными тропинками и толстой подушкой из сосновых иголок под деревьями, - за которым шли широкие пляжи. А в соответствии с пометкой в блокноте дом должен был находиться рядом с пристанью.
Зато в северной части Серебряного Бора дачные участки подходили практически к самой воде, оставляя под пляжи узкую полоску земли. И начинать поиск жилища Георгия Дзгоева логично было именно отсюда.
Бросив свою "Ладу" на обочине, Виктор отправился дальше пешком - ему хотелось все внимательно рассмотреть. На первом же перекрестке он свернул направо - в соответствии с дорожной картой эта улица вела прямо к одной из пристаней. И вскоре Ребров очутился у пустого деревянного причала, в обе стороны от которого шла узкая полоска пляжа.
Кое-где на полотенцах, а то и просто на траве расположились отдыхающие. Их было немного - скорей всего, сюда приходили лишь жители близлежащих домов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56