Вэлин и сейчас невольно поежился при воспоминании о том, что из Африки довелось вернуться только ему, О'Рурку, Келлеру и еще одному члену отряда. Они не сумели даже похоронить погибших товарищей, и их трупы так и остались лежать в густой траве саванны.
- На этот раз тебе должно повезти, - пожелал удачи Стонеру полковник.
- Надеюсь, на этот раз нам всем повезет, - раздался за спиной Вэлина знакомый голос.
- Я тоже на это рассчитываю, - ответил полковник, повернувшись к высокому долговязому солдату, проверявшему крепление ящика с боеприпасами. - Поверь мне, я очень на это рассчитываю.
Крис Спенсер распрямился, слегка приподнял козырек бейсбольной кепки с надписью "Медведи из Бостона" и тяжелым взглядом уставился на командира. Спенсер был самым старым членом команды Вэлина - ему стукнуло уже сорок шесть лет, но выглядел он намного моложе. Он родился в Лос-Анджелесе в конце пятидесятых годов, когда Соединенные Штаты переживали бум деторождения, и подростком чуть не стал звездой рок-н-ролла в середине шестидесятых. Но, видно, была не судьба. Буквально у него на руках умер друг, принявший слишком большую дозу наркотиков, и тогда Спенсер пошел добровольцем в армию.
Его направили в морскую пехоту, где он с блеском закончил курсы подготовки и почти сразу же оказался во Вьетнаме. В 1968 году, в разгар войны, ему присвоили первый офицерский чин за бои в долине АН Хоа, когда его ранили и послали в Да Нан в качестве офицера связи. Позднее его повысили в звании и снова отправили на фронт. По окончании срока службы он остался в армии и не покинул Вьетнам до тех пор, пока американцы не начали выводить свои войска из страны в 1975 году.
Именно тогда Спенсер познакомился с пол.ковником Вэлином. Они много выпили тогда в баре отеля "Хилтон" и крепко подружились, обнаружив, что говорят на одном языке и оба недовольны ходом войны, которая зашла в тупик по вине политиков в Вашингтоне, не способных изначально понять, что одержать в ней победу просто невозможно.
По возвращении на родину Спенсер подал в отставку и попытался вернуться к прежней жизни. Ему не было еще и тридцати, и он предпринял новую попытку сделать карьеру в мире музыки: отрастил волосы и вступил в рок-группу. Однако удача снова повернулась к нему самым обидным местом, и, когда группа распалась, Спенсер остался в Нью-Йорке без цента в кармане и в полном одиночестве.
Однажды, сидя в баре на одной из первых улиц Ист-Сайда, он услышал, как молодой и по виду процветающий бизнесмен назвал ветеранов вьетнамской войны детоубийцами. К тому времени Спенсер уже изрядно набрался. Он влез в спор, и завязалась кулачная потасовка.
Годы пребывания в Юго-Восточной Азии не прошли даром, и Крис отлично владел мастерством рукопашного боя. В общем, ударом ребра ладони по носу Спенсер убил бизнесмена и, ошеломленный случившимся, просидел возле трупа до прибытия полиции. Его арестовали и предали суду, на котором он признал себя виновным в совершении непредумышленного убийства и был приговорен к двенадцати годам тюремного заключения.
Все эти годы, будучи за решеткой, Спенсер вел переписку с Вэлином. Он узнал, что его друг бьи серьезно ранен в голову во время уличного боя в Белфасте, демобилизовался из армии, покинув САС по болезни, и начал карьеру "солдата удачи". Когда Спенсера выпустили на свободу в 1988 году, он отправился в Европу, присоединился к Вэлину и был одним из немногих, кому довелось вернуться на родину живым, если не считать легкого ранения, из операции на юге Африки.
- Не знаю, как у вас, полковник, но у меня возникло подозрение, что на этот раз подобралась на редкость странная команда, - сказал Спенсер. - А вы, значит, считаете, что осечки не предвидится?
- Нужно свято верить мне и Господу Богу, - посоветовал Вэлин.
- Веры хоть отбавляй, - откликнулся Спенсер, - но я предпочитаю доверяться моему "малышу".
С этими словами он наклонился и потрепал рукой своего "малыша" шестиствольный "гэтлинг" М-134 калибра 7,62 мм с электрическим приводом, обладающий скорострельностью до шести тысяч выстрелов в минуту. Он был снабжен аккумулятором и специально переоборудован для стрельбы с плеча, что особенно нравилось Спенсеру, так как обычно такое оружие устанавливают на боевом вертолете или автомашине. В бою стрелок с "гэтлингом" был незаменим и играл роль пешей артиллерийской батареи.
- Мои "малыши" получше твоего, - вступил в разговор солдат, говоривший по-английски с акцентом жителя одной из стран Центральной Европы. Он был одет в темную камуфляжную форму и сидел невдалеке на груде ящиков с сигарой, издававшей запах крепкого табака.
- Взрывчатка, - презрительно усмехнулся в ответ Спенсер. - Слишком много шума.
- Ну, положим, твоя дурацкая пукалка тоже не отличается тонкостью голоса, - парировал Максим Резник. - Если хочешь, могу на спор срезать тебе прыщ с лица на расстоянии в тысячу ярдов и гарантирую, что даже шрама не останется.
Спенсер только ухмыльнулся, припомнив, как впервые встретил этого русского всего несколько недель назад, когда новоиспеченная команда собралась на небольшой ферме в Норфолке, которую Вэлин приобрел, как только расстался с САС, чтобы использовать в качестве базы для своей личной армии. На ферме солдат ввел в курс дела, и там же они прошли подготовку к предстоящей операции. С первых шагов Спенсер и Резник, ветеран афганской кампании, почувствовали взаимное влечение, почти родство душ. Это можно было объяснить то ли тем, что война в Афганистане была столь же порочной и обреченной на провал, как и вьетнамская, то ли тем, что настоящие профессиональные солдаты с полуслова понимают и ценят друг друга.
- Ладно, Макс, посмотрим, - ответил на вызов приятеля Спенсер. Поживем - увидим.
Резник бросил окурок, вдавил его в землю носком ботинка и встал на ноги. Оказалось, что он небольшого роста, примерно в пять футов и шесть дюймов, но хорошо сложен и крепко сбит. У его бедра висела кобура с девятимиллиметровым пистолетом чешского производства, а за плечо был переброшен автомат Калашникова АК-47 с обоймой в форме банана.
Русский стал жертвой драматических политических перемен на Востоке после падения Берлинской стены. Когда его полк расформировали, он подался на Запад, в Германию, и прошел всю Европу, пока не очутился в Лондоне. Поскольку у него был статус нелегального иммигранта, на постоянную работу рассчитывать не приходилось, но Резник обладал одним преимуществом: он прекрасно говорил по-английски, выучив язык на ускоренных курсах подготовки молодого солдата в старые недобрые времена, когда его хозяева в Кремле вынашивали мечту о вторжении на Запад. Так он оказался в пивной в Фуламе, где быстро сумел договориться с Вэлином и О'Рурком, набиравшим команду для операции в Колумбии.
Резник был классным специалистом по взрывному делу и однажды похвастался Спенсеру, что способен заложить заряд пластиковой взрывчатки "семтекс" и проделать дыру любого размера в любом объекте, большом или малом, либо разрушить его полностью. Сейчас все его припасы были аккуратно упакованы в десятке сумок, предусмотрительно сложенных в тени.
Хотя "семтекс" не подвержен воздействию высокой температуры, многие солдаты по опыту знали, как может повести себя взрывчатка на жаре, и никто не испытывал желания рисковать.
- Куда, черт побери, подевался наш транспорт? - раздраженно вопросил Спенсер. - В любую минуту нас могут здесь перестрелять, как в тире.
- Будет тебе транспорт, - попытался успокоить его Вэлин, но, взглянув на часы, и сам понял, что машины запаздывают уже на десять минут.
- Если машины не придут, мне отнюдь не улыбается тащить на себе весь этот груз по горам, - признался Спенсер. - Особенно если учесть, сколько дерьма мы сюда привезли.
- Не бери в голову, Спенс. Не волнуйся, - повторил Вэлин, и как бы в подтверждение его слов издалека послышался гул мощных двигателей.
По мере того как звук приближался, солдаты привели оружие к бою и заняли оборону.
Через несколько минут в прогалине между зарослей показались старая британская трехтонка марки "форд", кузов которой был прикрыт брезентом, и джип времен второй мировой войны.
Машины остановились в ста ярдах от отряда и заглушили двигатели. Наступившую тишину нарушили щелчки взводимых курков. Водитель джипа вылез из машины и направился к отряду Вэлина, держа руки вдоль тела. На нем был белый хлопчатобумажный костюм, который здесь обычно носят крестьяне, и кожаные сандалии. Оружия у него не было видно, но половина отряда все же держала его под прицелом, в то время как вторая половина не спускала глаз с трехтонки.
- Полковник Вэлин? - спросил водитель джипа, когда подошел ближе. Он говорил поанглийски с сильным испанским акцентом. Это был пожилой мужчина лет шестидесяти, под копной седых волос его лицо было изборождено глубокими морщинами, но даже под прицелом автоматов он шел по траве пружинистой походкой юноши.
- Да, это я, - подтвердил Вэлин.
- Меня зовут Хезус, - с улыбкой сообщил старик. - Я так понимаю, что у нас назначена здесь встреча.
- Абсолютно верно, - ответил Вэлин. - Вы прибыли вовремя, но, поскольку мы никогда раньше не встречались, вы уж простите, мы вынуждены принять меры предосторожности.
- Ничего не имею против, сеньор.
- Мне было велено задать вам определенный вопрос.
- Да, пожалуйста.
- Ваш армейский номер, даты вступления в армию и демобилизации.
- Такое не забывается, - усмехнулся в ответ колумбиец, назвав искомые цифры, которые Вэлин сверил с записями в блокноте.
- Все правильно, - заключил полковник. - У вас есть оружие?
- Нет, я посчитал, что без оружия будет меньше риска, но, если желаете, можете меня обыскать.
- Спасибо, - поблагодарил его Вэлин и профессионально быстро обыскал нового знакомого. Оружия у того действительно не было.
- Кто в грузовике? - спросил Вэлин.
- Там только Карлос, мой сын. У него тоже нет оружия.
- Попросите его выйти из машины.
Хезус скороговоркой прокричал несколько
фраз по-испански, и молодой человек лет двадцати с лишним в джинсах и клетчатой рубашке спрыгнул на землю из кабины водителя.
- Эйнджел, Стонер, обыщите грузовик! - скомандовал Вэлин.
Двое солдат прошли к трехтонке, обыскали водителя и кабину, а потом осторожно приподняли брезент на кузове.
- Все в порядке, полковник! - прокричал Стонер.
Только тогда Вэлин позволил себе расслабиться.
- Пожалуйста, примите мои извинения, - обратился он к колумбийцу, - но вы, надеюсь, понимаете, что нам нужно быть настороже?
- Конечно, полковник, - ответил Хезус. - Вы бы меня очень разочаровали, если бы не приняли мер предосторожности.
- Вот и хорошо. Боб Танкертон говорил мне, что вы свое дело знаете.
- Танк, - с улыбкой припомнил старого знакомого колумбиец. - Вы давно с ним виделись?
- Несколько недель назад.
- Если вам доведется с ним вскоре встретиться, передайте ему поклон от меня. Наверняка именно моему старому приятелю пришла в голову идея насчет моего армейского номера, дат вступления в армию и демобилизации, не так ли?
Вэлин кивнул.
- Идея хорошая. Такие вещи запоминаются на всю оставшуюся жизнь. Танк, конечно, хитрая бестия. А теперь, полковник, прикажите своим людям сложить груз в машину. В этом районе шастают армейские патрули, и, думаю, совсем не обязательно, чтобы о вашем прибытии прослышали раньше чем требуется.
- Правильно, - согласился Вэлин. Повернувшись к сержанту, он распорядился: - Келйер, организуйте погрузку!
- Слушаюсь, сэр! - рявкнул в ответ Келлер и приступил к делу. Слышали, что сказал полковник? Начали погрузку! Одна нога здесь, другая там.
Через пять минут все снаряжение оказалось в кузове трехтонки, и там же разместились Келлер и солдаты, за исключением Спенсера. Поскольку он довольно сносно говорил по-испански, ему велели занять место рядом с Карлосом.
Вэлин и О'Рурк сели в джип, а Хезус - за руль.
Он и поехал первым по узкой дороге через густые заросли, расходившиеся от взлетной полосы.
- Если верить Танкертону, до Боготы ехать часа четыре! - прокричал Вэлин в ухо Хезусу, стараясь перекрыть шум двигателя.
- Это так, полковник, но за последние недели военные усилили патрулирование дорог, как будто знали, что должно что-то случиться.
Придется подождать до сумерек, и тогда можно будет дойти до цели.
- Но мы так не планировали, - возразил Вэлин.
- Планы для того и разрабатывают, чтобы позже менять, - философски заметил Хезус. - Мне бы очень не хотелось, чтобы нас остановил армейский патруль. Я подыскал местечко, где мы перекантуемся до наступления темноты.
Поверьте мне, сэр, так будет лучше.
- Что скажешь, Марк? - спросил у своего заместителя Вэлин.
- Мне кажется, сэр, что следует доверять сведениям местной разведки, ответил О'Рурк. - Времени у нас достаточно - аж до послезавтра. Возможно, вообще операцию лучше всего проводить в полной темноте.
- Ладно, договорились, - уступил полковник. Повернувшись к колумбийцу, он добавил: - Хорошо, Хезус, поехали в то место, которое ты присмотрел. Но вначале надо ввести в курс дела сержанта.
Полковник достал из кармана небольшую рацию и сказал:
- Вэлин вызывает Келлера. Прием.
Сидевший у борта грузовика сержант тотчас откликнулся, воспользовавшись такой же рацией, прикрепленной к воротнику его рубашки:
- Келлер слушает. Прием.
Вэлин рассказал немцу о перемене в планах, и сержант передал команду солдатам, которые дружно подпрыгивали на ухабах, сидя на твердых скамьях вдоль бортов.
- Выступаем сегодня вечером, - сообщил Келлер.
3
Спустя четверть часа Хезус свернул с проселочной дороги на шоссе, покрытое неровными бетонными плитами с трещинами и провалами, которое прорезало густые заросли.
- Здесь поворачиваем на север, - сказал водитель, - и выезжаем к старому ранчо, где сможем спокойно переждать до наступления темноты. Там припасено продовольствие и Питье, и там нас ждут моя жена и дочери. Они о вас позаботятся.
- По-моему, лучше будет, если женщины не попадутся на глаза моим солдатам, - на всякий случай предупредил Вэлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31