- Что с девушкой?
- Небольшие поверхностные травмы, шок. У парня - тоже. Врачи, тем не менее, настаивают на проведении обследования. Рентген и прочее... Вы же понимаете, удар был довольно сильным.
- Кто-нибудь пострадал?
- Упала с обрыва и взорвалась вторая машина. В ней были двое. Мы пытаемся установить личности погибших.
- Всемилостивый Аллах! За рулем сидела мисс Флоренштайн? По чьей вине произошла авария?
- "Фиат" вел Кларк. Он не виноват в случившемся. Есть свидетели происшествия. те двое пытались столкнуть их автомобиль к морю.
- Но почему? Кто они?
- Мы проверяем несколько версий. Скоро, я думаю, картина окончательно прояснится.
- Благодарю, капитан. - Мухаммед тут же позвонил главному врачу больницы и дал ему подробные указания.
- Я правильно понял вас, господин? Задержать пациентов, тщательно исследовать последствия травмы и сделать развернутый анализ крови. Лаборатория генетических исследований имеется только в центральной клинике.
- Пусть пошлют кровь туда. Мой личный врач, господин мукис, должен иметь точные данные.
- Вас интересуют оба пострадавших?
Министр секунду поколебался.
- Разумеется. - Отключив связь, он с облегчением вздохнул: Аллах не заставил ждать. Он сумел наконец-то найти способ явить людям истину.
Уже в полдень следующего дня они сидели в гостиной дома Мухаммеда Софи и её парень. Оба в синяках и пластырях, но вполне веселые.
- Рад вас приветствовать в своем доме, мистер Кларк. Я получил отчет о происшествии на шоссе. Гуго Гесслера разыскивал Интерпол. Боюсь, вам придется дать показания в качестве свидетеля. Надеюсь, вчерашний случай не испортит вашего впечатления от пребывания в стране.
Сидней рассмеялся:
- Я видел только амбар и палату в клинике. Этот дом, парк и знакомство с вами - очевидно, лучшее, что сохранится в моей памяти.
- Галантно сформулировано... - Махаммед задумался. - Но почему Гесслер хотел убить Софи?
- Ему нужна была моя жизнь. Софи попала в историю случайно. Гесслер извращенец и садист. Несколько лет назад он пытался... он хотел обратить меня в свою веру. Я плюнул ему в лицо...
- Мерзкий тип. К сожалению, мы вовремя не получали сведений от Интерпола и поэтому не успели задержать преступников... Хм... - Глаза министра сверкнули недобрым огнем. - Мы бы нашли способ успокоить этого господина... Аллах покарал изверга. - Мухаммед с сожалением посмотрел на Софи. - Мне крайне неприятно, что ты подверглась такой страшной опасности, в сущности, по моей вине.
- Нисколько. Во всем виноват Сидней... - Софи метнула быстрый взгляд на парня. - Но я даже рада случившемуся. Правда, правда! Вначале я не поняла, насколько серьезны намерения этих монстров. А когда поняла - жутко испугалась... Сид оказался таким храбрым!
- Может, вы расскажете мне, что произошло? Донесения полиция выглядят очень сухо.
- Непременно... - Зажмурившись, Софи замотала головой. - Нет, пока что не хочется вспоминать об этом. Отложим "фильм ужасов", ладно? Лучше перейдем на бытовую драму... Вчера в клинике я просила врача взять у меня кровь для анализа. Вы будете иметь результат, чтобы больше не заблуждаться... Надеюсь, мы с господином Кларком можем вернуться в Европу?
- Простите, Софи, Сидней - ваш жених?
- О, нет! Мы знакомы всего неделю. У Сиднея деловая встреча с моей мамой... Досадно затянувшаяся.
- Не поздно исправить положение. Я устрою сегодня грандиозный ужин в честь моих гостей...
- Не сердитесь, Мухаммед. Мне бы не хотелось задерживаться. - Софи поднялась. - Сиднею тоже.
- Надеюсь, мы скоро увидимся. Самолет будет ждать вас. Запомните, в любой момент вы - жланная гостья в этой стране.
Проводив столь ласково переглядывавшуюся пару, Мухаммед нахмурился. Между молодыми людьми существуют или только зарождаются нежные чувства. Если Софи окажется наследницей рода Али - Шахов, ей придется подыскать совсем другого жениха.
*Глава 13
Арчи, наконец, дождался. Он приготовил ужин, чтобы не тащиться с Сидом в ресторан. Весь вечер сидеть в туфлях и не иметь возможности прилечь на диван... Ну, нет. Да и чем, собственно, огромные телячьи отбивные с хрустящим картофелем и "салат-экзотик" - коронное блюдо Арчи (смесь всех овощей, попавших под руку, с соусом из горчицы, масла и уксуса) хуже ресторанных изысков? Наворотят название в три этажа, а потом до утра мучит изжога. К тому же, только дома можно покурить и поговорить всласть. Арчи не сомневался, что Сиду есть о чем рассказать.
Они смели ужин и уже второй раз варили кофе, а у Арчи все не кончались вопросы. Графиня, замок Флоренштайн, премьер-министр Али - Шах и Гуго Гесслер интересовали его отнюдь не поверхностно.
- Ну что ж, ты молодец, мальчик, - подвел итог Арчи, выпытав у Сида все - даже про вылазку на крышу и туалеты графини. Лишь старательно обходил тему Гуго.
- Ну, а теперь я должен повиниться, парень. - Полулежа на диване, Арчи закурил финальную сигару. - Старый ворон Гудвин далеко не так расторопен, как раньше... Видишь ли, след я взял верно, узнав о шухере в Лос-Анджелесе и вычислив дальнейший путь Гесслера. Понял ведь, что он станет охотиться за тобой, но не рассчитал скорость. Маньяки обычно терпеливы, но под него уже копнули лос-анджелесские сыскари. Я нашел ход через старых приятелей и подбросил необходимую информацию. Интерпол объявил розыск на Гесслера. Но увы, с опозданием на десять часов. Всего десять часов, мальчик! А ведь все могло кончиться далеко не так весело.
- Мне и сейчас не смешно. Но чертовски приятно... ты когда-нибудь выходил из тюрьмы, Арчи?
- Что-то и я упустил в этой жизни. Ни разу не катался на чертовом колесе в парке и не сидел за решеткой. Больше суток, разумеется, и по ошибке.
- Тогда ты не поймешь... Очень трудно выбраться на свободу, но какой кайф! Словно родился заново... Я уже думал, что стал настоящим крези. Ведь страх возвращался ко мне. У него была харя Гуго.
- Представляю, каково тебе пришлось, оказавшись в его лапах.
- Не сладко. Говорят, в таких ситуациях напускают в штаны, а я просто заледенел от ужаса. Даже не очень понимал, что он все время талдычил. Все бубнил и бубнил... А другой, тоже косой маньяк, затащил на стол Софи. Огромный такой, для разделки туш... Я видел все сквозь туман, хотя свет там горел, как на съемочной площадке. Здоровенная лампа-софит на штативе, и шнур черный, толстый, прямо у меня под рукой... Э-эх! Они же видели, что я, как фуфло, валяюсь в навозе, и решили не связывать... Софи завопила, и меня словно пронзило током - жуткая такая злость, ослепительная, как раскаленный добела металл. Все накопившееся во мне - страх, унижение, боль, превратилось в злость. Ну, просто атомная бомба! И не знаю, как все вышло. Рванул я шнур и одновременно саданул головой в колени гада... Лампа взорвалась, посыпались искры, что-то рухнуло со столба... Он ведь там прикрепил кинокамеру...
Помню, что схватил Софи за руку и выскочил во двор, к машине. В вождении я ас... Помчались, куда глаза глядят, что есть духу. Очухался на шоссе, идущем вдоль моря. Знаешь, серпантин колечками вьется, а внизу сплошные камни. Рядом со мной голая девушка, белая, как мел, и ладонями лицо закрывает. Смотрю, нас догоняют, и с недоброй целью. Разгоняются и подрезают к обочине. Скрежет металла, стекло вдребезги... Я увидел Гуго... Он держался за руль, словно за приклад автомата, и целил прямо в меня... Слева обрыв и море... В какую-то долю секунды я почувствовал, как срываюсь вниз и лечу, отскакивая от камней, словно футбольный мяч... Софи сжалась в комок... Я что-то сделал с рулем, как бывало на ралли... Ненавижу грязные игры... Они промахнулись - своротили нам багажник и вылетели за бортик. Я видел это, хотя вертелся, словно в карусели... Мы лежали на боку, когда нас нашли копы. Надо мной склонился малый, точь-в-точь Фредди Меркури, с усиками и в зеленом камзоле. Это был санитар,второй точь в точь такой же укладывал Софи на носилки, а она кричала: "Что с Сидом? Скорее достаньте его!" И тут я понял, что жив, что стал крутым и отчаянным малым. Крутизна прямо заворачивалась штопором. "Посторонись, ребята... - молвил я пытавшимся извлечь меня из автомобиля полисменам с интонацией Чака Норриса. - Выберусь сам..." И выбрался! При этом все время сжимал кулак. А в машине санитар разжал мою ладонь и поинтересовался: "Это ваша вещь, мистер?". Представляешь, я держал обточенную морем зеленую стекляшку с крошечной дырочкой посередине. Конечно, я отобрал эту штуковину у санитара, а потом подарил Софи: "Осколок звездного метеорита. Может, он и выручил нас".
- Порадовал меня, сынок. Похоже, ты разделался с призраками и, к тому же, влюбился. Восемьдесят процентов твоего геройства, а следовательно, и выигрыша, принадлежат Софи. Если ты хоть что-то понимаешь в женщинах, то не мог не одуреть. - Арчи рассматривал снимки в газете Фаруха, сопровождавшие репортаж о происшествии. Софи куталась в простыню, а над левой бровью белел пластырь.
- На самом деле она значтельно лучше. Только ведь я забыл, что такое это самое... ну. про что старые киношки...
- Не пудри мне могзи, драгоценнейший. Не хочешь замахиваться на графиню. Деликатный джентльмен.
- Да тут, Арчи, дела посерьезнее. - Сид рассказал Арчи оо анализе крови, который решила сделать Софи, что бы установить отцовство Мухаммеда .
- Почти за всеми приятными путешествиями стоит некая серьезная цель. К примеру, твои вполне невинные прогулки в Россиию и в Германию имеют разведывательный характер.
- Увы, разведчик из меня никудышний. Вначале я думал, что состояние графини - со дна Черного моря. Но она рассказала мне все и я поверил ей. Она не знала, что прятала в своей прическе.
- И я верю. Неисправимый гурман устаревшей модели. - Арчи с наслаждением выпустил через ноздри дым. - Аскетический героизм или А.Г. это жтзненный принцип. Аскеза ограничения предназначена для защиты от зла. Основной закон А. Г. гласит: выбирай самое лучшее в меню, предложенном тебе судьбой, а плохое - отправь на помойку. При этом главное, - он поднял указательный палец, - выкинь дрянь, не удостоив внимания. Контакт с плохим продуктом портит вкус.
- Вкусы бывают разные, - философски заметил Сид.
- Я говорю не о типах вроде Гесслера, а о среднестатистической норме. Представь, тебе подали блюдо, на котором разложены первоклассные деликатесы, плюс нечто второй свежести и совершеннейшее омерзение допустим, дохлые тараканы. С чего ты начнешь?
- Да меня вырвет!
- Тогда тебе лучше было бы удавиться сразу после рождения. Такова жизнь - в ней смешано все - от высокого до самого низменного. Большинство, заметив это, так и поступает: обнаружив таракана, посылает к чертям повара и всю его адскую кухню. Они остаются голодными, злыми и во всем прежде всего видят мерзости, подвохи, интриги. Приятно так жить, сынок? М-м... гадко. Хитрость настоящего гедониста состоит не в том, чтобы урвать кусочки повкуснее, а чтобы не испортить их соседством с помоями.
- У меня пока получается наоборот. Вместо того, чтобы начать лопать праздничный торт с верхушки, увенчанной взбитыми сливками, я принялся за подгоревшее тесто, в котором хохмач-кондитер запек осколки стекла и протухшие яйца.
- Тебе подсунули эту мерзость, но ты сумел не испортить желудок. Арчи одобрительно кивнул Сиду. - И, кажется, подбираешься к сливкам... Скажи, Софи действительно хороша?
- Они с графиней похожи на сестер...
- Не удивляюсь, что твое сердце сорвалось с привязи.
- Арчи, я защищал её потому что... В общем, в такой ситуации я заступился бы за каждую. Любовь здесь ни при чем, если ты это имеешь в виду. Это мне больше не грозит.
- Оставим лирику... Надо готовиться к новому путешествию.
- Ты ещё не оставил свою идею? Или некуда девать деньги?
- Все следует доводить до конца. В особенности - приятное... И, прежде всего, - главное дело своей жизни.
- Я верю Снежине, но сомневаюсь... - Сид пожал плечами. - Сомневаюсь в удаче... Хотя, сама игра становится все интереснее. Глупо было бы жаловаться.
- Ты не хочешь разочаровывать меня, мальчик, вернувшись в третий раз с пустыми карманами... Но представь, представь тех людей, которым фортуна преподносит сказочные подарки в ещё более сомнительных ситуациях... Их полно... Вернемся к доисторическим временам. Крым, горы, три девушки заперты в сарае бандитами. Веселые, только что пившие шампанское красотки. Одна из них - местная. Она более реалистична, лучше знает ситуацию. Она предполагает, что бандиты не пощадят её. Девушка просит иностранку, то есть Снежину, спрятать в прическе вверенный ей покровителем пакетик. Анжелику уводят и тогда Лора говорит болгарке:
- Если уж кто-то и выйдет целым из этой переделки, то мой бюстгальтер. Слово "министр" они понимают хорошо, даже с похмелья. А у меня не только отец - большая шишка, но и лифчик отменный - французская модель, на косточках. Поролоновые прокладки и белый гипюр. Давай свою бумажку - спрячу так, что и при обыске не найдут.
Девушка берет пакетик и ловко засовыет его под атласную подкладку. Порядок.
- Ты правильно обрисовал ситуацию. Снежина отдала пленку Ларе. А потом забыла о ней. Девушек погрузили в машину и высадили на шоссе недалеко от лагеря. Перед этим, очевидно, страшно напугали. К тому же, они очень беспокоились о судьбе своих друзей.
- О, это я представляю! Шахматист и фотограф уже ждали их вместе с директором. Тот дрожал, боясь поднимать панику. Меня в это время допрашивали в милиции, а товарища Паламарчука... Товарища Паламарчука убивали... Вот тебе и блюдо с кремом и тараканами...
- Зачем эти типы вас все же захватили? Может, знали про пленку?
- Меня, во всяком случае, основательно обыскали...Костюмчик английский, являвшийся там большим дефицитом, повзаимствовали.
- А Снежину и Лару вообще не тронули, как утверждает графиня. Только сильно ругались и запугивали.
- Выходит, им был нужен Паламарчук. Но не в связи с кассетой. Странно... ведь он бы мог, допустим, не передавать пленку девушке, а бросить под любой куст... Он сделал это прежде, чем его успели связать. Наверно, что-то чувствовал...
- И теперь я должен отправляться в Москву и выспрашивать у дочки министра про некую пленку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43