И больше не было нужды во всяческих уловках, - ведь теперь Хильдегарде Майснер в глазах всего света стала молодой миссис Карл Ричмонд, наследницей одного из самых крупных состояний в мире.
"Удача" прокладывала свой путь, повинуясь распоряжениям пожилого новобрачного, который, похоже, находил немало удовольствия в новом для себя положении и с энтузиазмом отправился на поиски второй молодости. Его жена, являвшаяся таковой только по названию, обнаружила, что сказка уже стала явью и престарелый супруг, требовавший столь мало внимания, явно предпочтительнее обычного мужа.
Она мало обращала внимания на его поведение и по-своему к нему привязалась. Старик относился к ней со всей внимательностью, на которую его хватало. Ему нравилось её общество, игра с ней в шахматы или неспешные, откровенные беседы, теперь уже без упреков и понуканий. Хильда даже почувствовала зарождающуюся симпатию, а его спокойствие было явно предпочтительнее любых вспышек необузданной страсти.
Все шло хорошо, даже слишком хорошо, без дурных предчувствий или неосознанной тревоги, в атмосфере эйфории и роскоши.
Хильда никогда не была излишне подозрительной. Такую ситуацию можно было вообразить только в романе или кино. Но жизнь полна неожиданностей, и обратная сторона медали всегда служила этому доказательством. Но Хильда была немкой, от рождения несколько сентиментальной, и теперь, когда она стала официальной женой Карла Ричмонда, ей и в голову не приходило чего-то опасаться.
Вероятно, из уважения к её наивности, за время медового месяца жизнь не дала ни малейшего повода для сомнений. Это продолжалось от Афин до Нью-Йорка, с восхитительными остановками в прибрежных городах, которые оставили немало приятных воспоминаний и сулили безмятежное будущее.
Кульминацией путешествия, несомненно, стал Гамильтон на Бермудах. Старик не захотел покидать яхту, но настоял, чтобы молодая жена не сидела взаперти и немного развлеклась на берегу. Для Хильды, с её исковерканной войной молодостью, это стало открытием. Красивая и богатая, она сразу стала центром внимания всех состоятельных бездельников на острове. Ее обсуждали, осуждали, ей завидовали и, наконец, приняли в свое общество. Она вела себя безупречно, и поводов для пересудов почти не было.
В её честь устраивали торжества, и неожиданно оказалось, что молодые люди пробудили в ней чувства, казалось, давно умершие. Вечера проходили очаровательно. Все побуждало её жить чувствами, а не рассудком.
Этому способствовала пышная тропическая природа, да и сам климат, пробуждавший чувственность, восхитительная музыка и симпатичные, загорелые молодые люди с рельефной мускулатурой, которые проводили немало часов на пляже и прекрасно знали, как под предлогом танца заключить её в объятия.
Заигрывания, обещания и компромиссы, смена партнеров, когда дело заходило слишком далеко, оказались для неё новым, пьянящим развлечением.
Она немного флиртовала, получая от этого огромное удовольствие, сорила деньгами и мало-помалу решила, что жизнь - штука стоящая.
Большинство посчитало Карла Ричмонда счастливчиком, связавшим жизнь с такой очаровательной девушкой, как Хильда.
Остальные злорадствовали в ожидании, когда она совершит непоправимую ошибку, что, по их мнению, обязательно должно было случиться. Менее оптимистичные предвидели финал, достойный оперетки.
Тем не менее, ничего не происходило, и сплетники остались с носом. Ведь Гамильтон был всего лишь одной из многочисленных стоянок на их маршруте.
Уже было решено, что по прибытии в Нью-Йорк они полетят в Калифорнию и перезимуют там, а следующей весной во Флориде взойдут на борт "Удачи" и отправятся в Южную Америку с заходом в Мексику.
Хильда была на седьмом небе: Карл обещал ей открыть нью-йоркский дом и устраивать приемы в её честь.
Каждый новый день приближал их к городу её мечты, и молодой женщине не терпелось поскорее сойти на берег.
За несколько дней до прибытия в землю обетованную Антон Корф нанес в её каюту короткий деловой визит. Они обменялись приветливыми улыбками, довольные общим успехом.
Хильда плеснула ему в бокал виски и присела в ожидании.
- Мы слишком редко виделись после вашей свадьбы, - начал гость. - Я отношу это на счет эмоционального возбуждения; пока вы завоевывали на берегу внимание общества, мне пришлось, не теряя времени, заниматься делами. Ни в коем случае не сочтите это упреком. Я просто обеспечивал ваше будущее - и, разумеется, свое. Я говорил вам, что завещание вашего мужа было составлено в пользу неких благотворительных программ; мне удалось уговорить его составить новое в вашу пользу.
- Это самая деликатная часть нашего плана. Я не мог прямо предложить ему изменить завещание, и стоило немалого труда заставить старика самому проявить инициативу. Сегодня я могу без ложной скромности сказать, что это нелегкое дело закончено. Завещание, составленное собственной рукой Карла Ричмонда и подписанное в присутствии свидетелей, будет помещено в депозитарий нью-йоркского банка сразу после прибытия. Таким образом, моя дорогая доченька, я могу гарантировать ваше будущее.
Хильда весело рассмеялась.
- Вы человек дела, но эта проблема не кажется мне очень срочной. Муж никогда за последнее время не чувствовал себя так хорошо.
- Брак - лучшее средство для омоложения, но наше оружие предусмотрительность. Сейчас все в полном порядке. Но как только мы сойдем на берег, вы отправитесь в Калифорнию, и у меня уже не будет возможности тесно общаться с ним, как на яхте.
- Могу я поинтересоваться, какие условия касаются лично меня?
- Выгодные для вас, моя дорогая, очень выгодные. Он оставил в ваше распоряжение все свое состояние, чтобы вы уже сами оказывали финансовую поддержку госпиталю, дому престарелых, Музею современного искусства и двум-трем довольно занудным благотворительным заведениям, в пользу которых было составлено предыдущее завещание. Это послужит вам развлечением. Ежегодный банкет в вашу честь, телевидение и речи перед бюстом великого человека.
- А ваше положение?
- Без изменений.
- Но разве эти учреждения, за которыми мне надлежит присматривать, не съедят большую часть моих денег?
- До некоторой степени. Но расходы нельзя назвать непомерными. А теперь, мое дорогое дитя, мне хотелось бы закончить небольшое дело, которое касается лично меня. Сегодня у нас пятница, в Нью-Йорк мы прибываем в понедельник. Это замечательный город для тех, кто с ним не знаком. До отъезда в Калифорнию вы будете захвачены водоворотом светской жизни. Скорее всего наша следующая встреча состоится нескоро, поэтому я хочу уладить все сейчас.
- Хорошо, я слушаю.
- Прошу вас подписать чек на двести тысяч долларов, который послужит мне гарантией.
- Должна сказать, вы даром время не теряете.
- Конечно нет. Во время путешествия я потратил немало усилий, чтобы прояснить ситуацию. Теперь вы пожинаете плоды моей работы, поэтому совершенно справедливо, что нужно что-то сделать и для меня.
- Не думайте, что я против. Просто меня удивляет ваша поспешность.
- Можно напомнить, что вы отправитесь в Калифорнию самолетом? Это не только самый эффективный вид транспорта, но и самый опасный. Если с вами что-нибудь случится, мне никогда не получить своих денег. Я не могу так рисковать.
- Так вы пессимист?
- Нет, просто осторожный человек. Если вы оба погибнете, мне достанется всего двадцать тысяч долларов. Этот чек просто страховка, я хочу избежать бесполезного риска.
- Ладно, я его выпишу. Передайте мне чековую книжку. Она во втором ящике письменного стола за вашей спиной.
Антон Корф нашел её и достал авторучку.
Хильда закурила, окинула взглядом приемного отца и улыбнулась.
- Как вам будет угодно? На вас или на предъявителя?
- На меня, конечно. Не забудьте подписать, я не хочу осложнений при получении.
В наступившей тишине был слышен даже скрип пера по бумаге.
- Нужно указывать дату?
- Естественно. Он должен быть в полном порядке. А теперь подпишите и не забудьте: Хильдегарде Корф - Ричмонд.
- Вот, пожалуйста.
- Спасибо, дитя мое! - он помахал в воздухе чеком, чтобы высохли чернила, достал бумажник крокодиловой кожи и аккуратно спрятал в него документ. - Теперь мне остается только пожелать вам удачи в битве с Нью-Йорком. Помните, на вас будут устремлены глаза всей Америки. Не надо смотреть так кисло. Вы к этому скоро привыкните. Лучше набросайте несколько слов для прессы, вся эта свора не оставит вас в покое.
- Я надеюсь на вашу поддержку и впредь.
- Конечно, но от меня будет мало проку. Теперь дело за вами.
Часть вторая
Глава первая
Воскресенье посвящено Всевышнему. Все порядочные люди отдают ему должное в церквах и храмах. Но некоторым избранных предоставляется редкая возможность выразить ему свое уважение лично, если, конечно, души их к этому моменту уже покинули бренные тела.
Возможно, Карл Ричмонд и был обладателем практически неограниченной власти, но знал свое место в табели о рангах, поэтому в эти ранние утренние часы был одет и готовился предстать перед Создателем.
Его кончину первой обнаружила Хильда, когда пришла в его каюту завтракать.
С первого взгляда она поняла, что старик мертв. Плечи его лежали на подушке странно неловко. Ночник у кровати остался включен, а в руках застыла книга, которую он читал перед сном. Впалая грудь больше не поднималась в такт дыханию, лицо утратило все краски жизни, глаза смотрели сквозь нее.
Молодая женщина застыла на пороге, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, все ещё не осознавая значения картины, представшей перед нею.
Она дважды окликнула мужа по имени и вздрогнула от звука собственного голоса. Наконец Хильда, словно робот, закрыла за собой дверь и подошла к постели.
Она протянула к нему руку, но так и не осмелилась коснуться тела. Тогда для полной уверенности Хильда провела несколько раз рукой перед немигающими глазами. И тяжело осела в кресло рядом с постелью, стараясь собраться с мыслями.
Итак, старик мертв. Но отчего он умер? Когда это случилось, и почему Карл Ричмонд никого не позвал?
Вопросы поочередно приходили ей в голову и не давали думать ни о чем другом.
Звонок, которым он так и не воспользовался, был почти под рукой. Значит, старик умер так быстро, что даже не успел ничего понять. Машинально она взглянула на предметы, разложенные как обычно на ночном столике, взяла в руки бокал, понюхала его и перевернула.
На дне оставалось несколько капель. Графин на три четверти заполнен чистой водой. Хильда не знала, что делать. Она не понимала причин внезапной смерти: вечер они провели вместе, строили планы на будущее. Ее интересовали подробности жизни в Америке, весь вечер они провели наедине. Как обычно в десять часов цветной слуга принес чай с печеньем. Они с мужем ещё немного поболтали, но вскоре она пожелала спокойной ночи ночи, поскольку устала за день и хотела отдохнуть.
А теперь Карл Ричмонд был мертв, и встретил свою смерть в одиночестве, как последний нищий.
Затем к ней постепенно вернулась способность рассуждать здраво. Она больше не могла здесь оставаться. Нужно было что-то делать. Удивление сменилось чувством смутного беспокойства, граничившего с ужасом.
Хильда встала и подошла к двери. Взгляд мертвеца, казалось, буравил ей спину. Нужно как можно быстрее уйти. Она открыла дверь и тут услышала позвякивание бокалов на сервировочном столике, который катил слуга-негр. Нельзя его пускать в каюту... Она машинально вынула ключ изнутри и вставила его в замок снаружи.
В конце коридора появился негр со своей тележкой. Хильда торопливо отошла от двери и быстро зашагала к трапу. Они разошлись как раз на полпути. Она старательно отвела глаза в сторону, но почувствовала на себе его полный недоумения взгляд. Следовало быстро принимать решение, а действовать ещё быстрее. Яхта - это маленький, замкнутый мирок. Очень скоро новость станет известна всем.
Словно лунатик, она добралась до каюты Антона Корфа, несколько раз постучала и уже была на грани истерики, когда, наконец, услышала долгожданное "войдите".
Взлохмаченный, небритый, все ещё полусонный, он приподнялся на локте, щурясь от света. Потом застегнул воротник пижамы и подавил зевок. Хильда с трудом узнала в этом старике Антона Корфа.
Немного озадаченный появлением Хильды в своей каюте, Антон жестом пригласил её сесть и включил лампу на столике.
- Он мертв! - выкрикнула она.
- Кто мертв?
- Карл Ричмонд.
После секундной паузы Антон вскочил в постели.
- Что вы сказали?
- Я как обычно пошла к нему завтракать, и обнаружила тело.
- Почему вы решили, что он мертв?
- Не знаю, но это абсолютно точно. Он даже не шевелится, просто смотрит на меня и все. У него до сих пор в руках осталась книга. Какой ужас! Только вчера... вчера вечером мы болтали...
- Возьмите себя в руки и соберитесь с мыслями. Кому вы говорили?
- Никому, я сразу направилась к вам.
С проворством, неожиданным для человека его возраста, Антон Корф вскочил с постели и набросил шелковый халат.
- И ни с кем не говорили?
- Да нет же!
- Чтобы предупредить остальных, времени у нас достаточно.
- Но что мы можем сделать? Говорю вам, он мертв. Я видела тело и провела несколько минут в его каюте.
- Я хочу сам в этом убедиться. Просто непостижимо! Он умер, и никто ничего не заметил. Идите вперед, я за вами.
Он открыл дверь, и уже во второй раз за утро Хильда отправилась по тому же коридору. Сердце неистово стучало, волнение, беспокойство и страх владели ею.
Хильда лихорадочно рылась в карманах, разыскивая ключ. Ее руки так дрожали, что пришлось передать его Корфу. Тот открыл дверь, втолкнул её в каюту и аккуратно прикрыл дверь.
Хильда инстинктивно закрыла лицо руками, но Антон Корф стал деловито прощупывать пульс. Вскоре он отпустил руку и кивнул.
- Какая неприятность! - пробормотал он.
- Неприятность?
- Он умер слишком скоро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21