https://wodolei.ru/
К его раздражению и классовой ненависти к рабочим прибавлялось и дурное настроение, владевшее им с утра. Клара и Мюрье продолжали флиртовать, считая его дурачком, который ничего не замечает. Фани была поглощена монахом, и Джек стал чувствовать себя за столом пятым колесом в телеге. Какая нелепость!..Он налил себе стакан вина и выпил его залпом, что было очень дурно истолковано пролетариями.– Ты видел, Карлито!.. Вот это называется пить! – с горечью заметил рыжий.Это правдивое замечание заставило литейщиков поглядеть на свои пустые стаканы не столько с досадой, сколько с чувством унижения. Взгляды их враждебно устремились на стол плутократов.– Мы пот проливаем, а богачи живут себе припеваючи! – продолжал рыжий, ободренный воздействием своих слов.И это было печальной истиной, давно известной рабочим, но вопреки ожиданию рыжего сейчас она никого не взволновала. Большая часть товарищей пропустила его замечание мимо ушей, остальным стало просто досадно. Зачем говорить то, что и так ясно. Потому ведь они и борются! Гораздо важней сказать что-нибудь о тактике борьбы или самому принять участие в решительном выступлении. Умные глаза товарища из Аранды остановились на Гилермо с недовольством. Гилермо, немец по происхождению, вечно вызывал инциденты и раздоры. Коммунисты даже подозревали, что он провокатор. Конфедерация рассылала указания о том, что не следует компрометировать борьбу рабочих грубыми выпадами против отдельных лиц. Теперь слова Гилермо могли раззадорить товарищей и вызвать нежелательные действия против иностранцев.Внимание рабочих было поглощено компанией плутократов, и они вовсе забыли про монаха, который по-прежнему спокойно сидел за своим столом. Теперь все глазели на иностранцев, точно они были труппой артистов и готовились петь в кабаре. Чтобы избавить дам и господ от этого плебейского любопытства, трактирщик стал вертеть ручки приемника, пока не отыскал какую-то станцию, которая передавала джаз. Он решил, что танцевальная музыка отвлечет рабочих. Но музыка пробудила в них другие эмоции.– Пять бутылок хереса за мой счет! – громко заказал рыжий, бросив надменный взгляд на аристократов.– Гилермо!.. – испуганно воскликнул учитель из Аранды. – А у тебя хватит денег расплатиться?Рыжий важно похлопал по карману своей синей блузы.Этот поступок, такой неожиданный и товарищеский, привел всех в восхищение. Впрочем, Гилермо был холостяком, получал высокую поденную плату, как опытный литейщик, и мог позволить себе такое транжирство. Товарищи, выражая свой восторг, наградили его шумными хлопками по спине. Они были испанцы – буйные, пылкие люди с южной кровью, которые любили жизнь, борьбу и вино. Мысль о том, что после тяжелой работы в литейной они будут пить херес, совсем вскружила им головы. Они даже не спросили, откуда у Гилермо деньги, чтобы проявлять такую щедрость. Сумма, которую он швырял на угощение, во много раз превосходила его недельный заработок. Только в голове учителя из Аранды мелькнуло смутное подозрение.Между тем кельнер принес бутылки, и вино оказало свое действие. Гилермо еще раз раскошелился и заказал еще пять бутылок крепкого вина, настоящего хереса, который могли пить только плутократы… Даже учитель из Аранды, сначала не одобрявший поступок Гилермо, забыл про свое недовольство и стал горячо разъяснять двум товарищам необходимость временных уступок по некоторым пунктам доктрины ради сохранения союза с коммунистами. Борьба рабочих должна быть единой!.. Пусть товарищи анархисты это поймут.
Итак, в этом зале для caballeros Господ (исп.).
было чисто и уютно; камин пылал, радио играло, херес лился! Как хороша жизнь, как приятно после целой недели работы в литейных сидеть в чистом зале за рюмкой хереса и беседовать с товарищами!.. Как счастливы были эти простые и чистые испанские души, эти страшные анархисты из Бильбао, одно упоминание о которых нагоняло ужас на кюре, аристократов, банкиров, промышленников! Теперь они больше не испытывали ненависти к плутократам с соседнего стола, поедавшим омаров и жареных цыплят. Равенство между людьми, всеобщая гармония и анархия как будто наконец наступили!..Убедившись, что товарищ из Аранды все более страстно углубляется в рассуждения о едином фронте с коммунистами (к группе присоединились новые рабочие), рыжий встал со своего места и подсел к Карлито.Теперь уже можно было сказать, что Карлито по-настоящему пьян, что, впрочем, случалось с ним редко, потому что он, хоть и был холост, не имел возможности распускаться. Он содержал мать, двух сестер да еще семью брата, убитого на митинге во времена Примо де Ривера. В 1923 г. в Испании в результате переворота был установлен военно-монархический режим фашистского толка во главе с генералом Хосе Антонио Примо де Ривера . Этот режим просуществовал до 1930 г. Сам Хосе Антонио расстрелян по приговору суда Народного фронта в 1936 г.
Теперь Карлито был в чудесном настроении, то и дело похлопывал своих товарищей по плечу и вдохновенно провозглашал: «Viva el anarquismo!»– Гилермо!.. Viva el anarquismo!– Viva! – ответил рыжий, согнувшись под ударом тяжелой лапы, которая обрушилась на его плечо.– Нравится тебе здесь?– Ого! Еще бы!– Вино недурное, а?– Ого!.. Чудесное!– А как тебе нравятся дамы за тем столом?Карлито, хоть и был пьян, застыдился такого вопроса. Нет, в женщинах он не разбирался… Он мог кричать на митингах, драться с фалангистами, стрелять с баррикад и даже закатить речь, но женщины всегда его смущали. Да и деньги на них требовались, а его заработка едва хватало, чтобы прокормить братниных ребятишек. Он только несколько раз потанцевал с работницами на вечерах в клубе коммунистов – вот и все!– Хороши, а? – сказал рыжий и прицокнул языком.Карлито бросил робкий взгляд на дам, но тут же стыдливо потупился. Что и говорить, Гилермо прав. Таких женщин ему редко приходилось видеть. Холеные, белокожие, золотоволосые, ослепительно красивые. Но разве эти женщины существуют для того, чтобы ими любовались рабочие? Они для богатых. Впрочем, Карлито больше нравились испанки. Каких девушек он встречал на митингах в Пуэрта-дель-Соль в Мадриде!.. Особенно те две, из Бадахоса! Но опять-таки отсутствие денег и застенчивость помешали ему завязать с ними дружбу. Не разбирался он в женщинах, да и только! Вот когда надо строить баррикады против полиции, драться, не жалея жизни ради идеи, Карлито не робеет, это знают все.– Посмотри!.. Толстушка тебе улыбается!.. – сказал Гилермо.Карлито снова засмущался. Ну уж и улыбается!.. Но все же он бросил беглый взгляд на иностранку. Да, она в самом деле улыбалась. Если бы добрый Карлито знал, какими лживыми могут быть улыбки благородных сеньор, он, может быть, не был бы так взволнован. В этот момент Клара весело комментировала с Мюрье смешные и целомудренные повадки рабочего парня. Впрочем, она имела привычку улыбаться всегда, когда замечала, что на нее смотрят мужчины.– Ты танцевал когда-нибудь с благородными сеньорами? – внезапно спросил рыжий.– Нет, конечно! – обиженно ответил Карлито.Вопрос Гилермо показался ему глупым и оскорбительным. Все равно как если бы его спросили: «Ты поддерживаешь связи с плутократами?»– Почему бы тебе не пригласить ее на танец? – равнодушно спросил Гилермо, точно это было в порядке вещей.– Hombre! Разве мы собрались на танцы? – справедливо заметил Карлито.– А что тут такого? Как будто нам положено только молотом махать.– Оставь! Это не по моей части.– Дурень!.. Погляди, как она ухмыляется! Так и ждет, что ты ее пригласишь!Карлито опять бросил быстрый взгляд на сеньору и опять увидел, что она смотрит на него и улыбается, но теперь вроде как насмешливо… Так и есть! Женщины всегда будут над ним смеяться, потому что он стесняется. И Карлито почувствовал себя оскорбленным. Что? Разве он какой-нибудь мальчишка-подмастерье?– Ну, иди же! – подтолкнул его Гилермо.Карлито заколебался. Что ж, так ему всегда и быть посмешищем? Пусть товарищи видят, что он не боится женщин и даже готов пригласить на танец благородную сеньору. И все же Карлито не решался. Что-то смутно подсказывало ему, что и время и обстановка не подходят для демонстрации смелости.– Кажется, ты боишься плутократов? – презрительно бросил рыжий.Это он-то боится плутократов? Карлито в свою очередь с насмешкой посмотрел на товарища. Сейчас увидишь! Он с тщеславной радостью вообразил, как после танца товарищи ему скажут: «Браво, Карлито!.. Не побоялся пригласить благородную сеньору!» Разумеется, у него не было никаких непорядочных намерений по отношению к этой сеньоре, ну, чтобы, например, прижать ее к себе или надоедать ей дурацкими любезностями. Он только хотел доказать и ей и товарищам, что он не дичится, как мальчишка-подмастерье или деревенский кюре, и не боится плутократов.И Карлито самоуверенно поднялся с места. Твердо шагая, он подошел к столу иностранцев и встал перед сеньорой. Он поклонился галантно, как в кино. Не пожелает ли сеньора протанцевать с ним этот фокстрот? Он был совершенно уверен в ее согласии. Но сеньора не шелохнулась. Ее кукольные голубые глаза смотрели на него холодно. Улыбка исчезла с ее лица. Неужели она откажет? Карлито покраснел от стыда и смущения. Он простоял несколько секунд в полной растерянности, а потом беспомощно поглядел на другую сеньору, с зелеными глазами. Каррамба!.. Он ошибся! Надо было приглашать эту сеньору, а не голубоглазую. Вблизи он разглядел, что она гораздо красивей той, к которой его направил Гилермо, что в ней вовсе нет надменности и что она весело улыбается ему. Но к ней нельзя было обратиться, раз он уже пригласил первую. И Карлито продолжал стоять в растерянности перед столом иностранцев.– Спроси господ!.. – подсказала ему по-испански зеленоглазая сеньора.Верно, пропади оно пропадом!.. Карлито забыл попросить разрешения у господ. Вот неуч!.. Да это же первое условие, которое выполняют и его товарищи, приглашая незнакомых девушек на рабочих вечеринках. Разве приглашают так, как попало!.. И Карлито смущенно выполнил салонный ритуал.– Чего хочет этот идиот? – спросил Джек.– Он просит позволения танцевать с Кларой, – весело перевела Фани.– Он его непременно получит! – сказал американец. Он вскочил и сунул одну руку в карман, другой грубо толкнул рабочего.– Джек! – крикнула Фани.Но было поздно.
Карлито отлетел назад и чуть не упал. Усилие, которое он сделал, чтобы удержаться на ногах, протрезвило его и заставило понять, в какое жалкое положение он попал. Подумать только! Этот плутократ позволил себе его толкнуть! Как же так? Ведь Карлито не сделал ничего непристойного. Он только спросил, можно ли ему потанцевать с дамой. Так принято во всей Испании. Если знатный кабальеро не разрешает, он мог отказать ему по-человечески, а не толкаться. И весь долго копившийся гнев против плутократов внезапно вскипел в груди Карлито. Ему захотелось схватить этого аристократа за руки, прижать его к стенке и сказать ему: «Слушай! Ты подлец, потому что ни во что не ставишь рабочего!» Да, Карлито так и сделал бы, но плутократ его опередил.С быстротой молнии Джек нанес ему свирепый удар кулаком в нос. Карлито отлетел назад во второй раз, инстинктивно раскинув руки. Ловкий, как тигр, Джек бросился на него и нанес ему еще один удар, страшнее первого, в глаз, который поверг парня на пол.Кровь залила лицо Карлито. Фани тотчас догадалась, что Джек бил свинчаткой, он всегда носил ее в кармане. Совершенно озверев, американец расправился бы со своим противником до конца, если бы Фани и Мюрье не повисли у него на руке.– Кровопийца! – простонал Карлито. Он попробовал встать, но снова рухнул на пол. Нос, глаза, затылок болели нестерпимо. Он ничего не видел. Кровь из носа, который был расплющен, текла ручьем и собиралась в кровавую лужу на досках пола. Зрелище было отвратительным и жестоким. Все совершилось в какие-нибудь несколько секунд. Увидев, что произошло, товарищи Карлито в ярости повскакали с мест. Джек опять приготовился к драке.– Все ни с места! – громко приказал учитель из Аранды. И обратился к соседу: – Хуанито, скорей позови товарища Лоренте!Хуанито бросился за Лоренте. Рабочие послушались учителя и остались на своих местах. Монах и двое из них склонились над изувеченным Карлито, остальные смотрели на Джека горящими ненавистью глазами.– Свинчаткой бил!.. – возмущенно сказал кто-то.– Сукин сын! Такой мог и стрелять.Джек налил себе вина и залпом осушил стакан. Клара смотрела на него с тупым восхищением. Фани и Мюрье вроде бы успокоились, но теперь перед всеми встал вопрос о последствиях. Если рабочий изувечен серьезно, этот случай им даром не пройдет. Они вполголоса обменялись мнениями о том, что делать дальше.– Лучше всего удрать, – предложила Клара.Это предложение, хотя и подлое, выглядело довольно разумным. Джек быстро расплатился с трактирщиком.Они были готовы двинуться в путь, когда в столовую вошли сержант и трое солдат гражданской гвардии в черных лакированных сапогах и пелеринах. За ними шел товарищ Лоренте.– Что случилось? – строго спросил Лоренте.– Ничего, товарищ… – смущенно стал объяснять один из анархистов. – Мы пришли, сидели тут и… Карлито пригласил даму танцевать.– Глупцы!.. Канальи!.. – взорвался Лоренте. – Вы на танцы ехали или на митинг? Кто заказал вино?– Гилермо.– Где Гилермо?– Вон он!– Арестуйте его! – сказал Лоренте, указав жандармам на рыжего. – Это провокатор!.. Наши товарищи давно за ним следят.Затем он обратился к иностранцам:– Ваши паспорта, сеньоры!– Как?… По какому праву?… – возмутился Джек.– В противном случае я вас арестую! – хладнокровно предупредил Лоренте.После короткого объяснения все были вынуждены отдать ему свои паспорта под расписку.– Вы свободны, – сказал коммунист.Джек и Клара пошли в свои комнаты, Фани отправилась было за ними, но Мюрье знаком попросил ее задержаться.– Посмотрим, не опасна ли рапа! – сказал он. – Похоже, Джек здорово его трахнул.И только теперь они вспомнили про монаха. Монах стоял на коленях над избитым Карлито и ватой с марлей вытирал ему с лица кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Итак, в этом зале для caballeros Господ (исп.).
было чисто и уютно; камин пылал, радио играло, херес лился! Как хороша жизнь, как приятно после целой недели работы в литейных сидеть в чистом зале за рюмкой хереса и беседовать с товарищами!.. Как счастливы были эти простые и чистые испанские души, эти страшные анархисты из Бильбао, одно упоминание о которых нагоняло ужас на кюре, аристократов, банкиров, промышленников! Теперь они больше не испытывали ненависти к плутократам с соседнего стола, поедавшим омаров и жареных цыплят. Равенство между людьми, всеобщая гармония и анархия как будто наконец наступили!..Убедившись, что товарищ из Аранды все более страстно углубляется в рассуждения о едином фронте с коммунистами (к группе присоединились новые рабочие), рыжий встал со своего места и подсел к Карлито.Теперь уже можно было сказать, что Карлито по-настоящему пьян, что, впрочем, случалось с ним редко, потому что он, хоть и был холост, не имел возможности распускаться. Он содержал мать, двух сестер да еще семью брата, убитого на митинге во времена Примо де Ривера. В 1923 г. в Испании в результате переворота был установлен военно-монархический режим фашистского толка во главе с генералом Хосе Антонио Примо де Ривера . Этот режим просуществовал до 1930 г. Сам Хосе Антонио расстрелян по приговору суда Народного фронта в 1936 г.
Теперь Карлито был в чудесном настроении, то и дело похлопывал своих товарищей по плечу и вдохновенно провозглашал: «Viva el anarquismo!»– Гилермо!.. Viva el anarquismo!– Viva! – ответил рыжий, согнувшись под ударом тяжелой лапы, которая обрушилась на его плечо.– Нравится тебе здесь?– Ого! Еще бы!– Вино недурное, а?– Ого!.. Чудесное!– А как тебе нравятся дамы за тем столом?Карлито, хоть и был пьян, застыдился такого вопроса. Нет, в женщинах он не разбирался… Он мог кричать на митингах, драться с фалангистами, стрелять с баррикад и даже закатить речь, но женщины всегда его смущали. Да и деньги на них требовались, а его заработка едва хватало, чтобы прокормить братниных ребятишек. Он только несколько раз потанцевал с работницами на вечерах в клубе коммунистов – вот и все!– Хороши, а? – сказал рыжий и прицокнул языком.Карлито бросил робкий взгляд на дам, но тут же стыдливо потупился. Что и говорить, Гилермо прав. Таких женщин ему редко приходилось видеть. Холеные, белокожие, золотоволосые, ослепительно красивые. Но разве эти женщины существуют для того, чтобы ими любовались рабочие? Они для богатых. Впрочем, Карлито больше нравились испанки. Каких девушек он встречал на митингах в Пуэрта-дель-Соль в Мадриде!.. Особенно те две, из Бадахоса! Но опять-таки отсутствие денег и застенчивость помешали ему завязать с ними дружбу. Не разбирался он в женщинах, да и только! Вот когда надо строить баррикады против полиции, драться, не жалея жизни ради идеи, Карлито не робеет, это знают все.– Посмотри!.. Толстушка тебе улыбается!.. – сказал Гилермо.Карлито снова засмущался. Ну уж и улыбается!.. Но все же он бросил беглый взгляд на иностранку. Да, она в самом деле улыбалась. Если бы добрый Карлито знал, какими лживыми могут быть улыбки благородных сеньор, он, может быть, не был бы так взволнован. В этот момент Клара весело комментировала с Мюрье смешные и целомудренные повадки рабочего парня. Впрочем, она имела привычку улыбаться всегда, когда замечала, что на нее смотрят мужчины.– Ты танцевал когда-нибудь с благородными сеньорами? – внезапно спросил рыжий.– Нет, конечно! – обиженно ответил Карлито.Вопрос Гилермо показался ему глупым и оскорбительным. Все равно как если бы его спросили: «Ты поддерживаешь связи с плутократами?»– Почему бы тебе не пригласить ее на танец? – равнодушно спросил Гилермо, точно это было в порядке вещей.– Hombre! Разве мы собрались на танцы? – справедливо заметил Карлито.– А что тут такого? Как будто нам положено только молотом махать.– Оставь! Это не по моей части.– Дурень!.. Погляди, как она ухмыляется! Так и ждет, что ты ее пригласишь!Карлито опять бросил быстрый взгляд на сеньору и опять увидел, что она смотрит на него и улыбается, но теперь вроде как насмешливо… Так и есть! Женщины всегда будут над ним смеяться, потому что он стесняется. И Карлито почувствовал себя оскорбленным. Что? Разве он какой-нибудь мальчишка-подмастерье?– Ну, иди же! – подтолкнул его Гилермо.Карлито заколебался. Что ж, так ему всегда и быть посмешищем? Пусть товарищи видят, что он не боится женщин и даже готов пригласить на танец благородную сеньору. И все же Карлито не решался. Что-то смутно подсказывало ему, что и время и обстановка не подходят для демонстрации смелости.– Кажется, ты боишься плутократов? – презрительно бросил рыжий.Это он-то боится плутократов? Карлито в свою очередь с насмешкой посмотрел на товарища. Сейчас увидишь! Он с тщеславной радостью вообразил, как после танца товарищи ему скажут: «Браво, Карлито!.. Не побоялся пригласить благородную сеньору!» Разумеется, у него не было никаких непорядочных намерений по отношению к этой сеньоре, ну, чтобы, например, прижать ее к себе или надоедать ей дурацкими любезностями. Он только хотел доказать и ей и товарищам, что он не дичится, как мальчишка-подмастерье или деревенский кюре, и не боится плутократов.И Карлито самоуверенно поднялся с места. Твердо шагая, он подошел к столу иностранцев и встал перед сеньорой. Он поклонился галантно, как в кино. Не пожелает ли сеньора протанцевать с ним этот фокстрот? Он был совершенно уверен в ее согласии. Но сеньора не шелохнулась. Ее кукольные голубые глаза смотрели на него холодно. Улыбка исчезла с ее лица. Неужели она откажет? Карлито покраснел от стыда и смущения. Он простоял несколько секунд в полной растерянности, а потом беспомощно поглядел на другую сеньору, с зелеными глазами. Каррамба!.. Он ошибся! Надо было приглашать эту сеньору, а не голубоглазую. Вблизи он разглядел, что она гораздо красивей той, к которой его направил Гилермо, что в ней вовсе нет надменности и что она весело улыбается ему. Но к ней нельзя было обратиться, раз он уже пригласил первую. И Карлито продолжал стоять в растерянности перед столом иностранцев.– Спроси господ!.. – подсказала ему по-испански зеленоглазая сеньора.Верно, пропади оно пропадом!.. Карлито забыл попросить разрешения у господ. Вот неуч!.. Да это же первое условие, которое выполняют и его товарищи, приглашая незнакомых девушек на рабочих вечеринках. Разве приглашают так, как попало!.. И Карлито смущенно выполнил салонный ритуал.– Чего хочет этот идиот? – спросил Джек.– Он просит позволения танцевать с Кларой, – весело перевела Фани.– Он его непременно получит! – сказал американец. Он вскочил и сунул одну руку в карман, другой грубо толкнул рабочего.– Джек! – крикнула Фани.Но было поздно.
Карлито отлетел назад и чуть не упал. Усилие, которое он сделал, чтобы удержаться на ногах, протрезвило его и заставило понять, в какое жалкое положение он попал. Подумать только! Этот плутократ позволил себе его толкнуть! Как же так? Ведь Карлито не сделал ничего непристойного. Он только спросил, можно ли ему потанцевать с дамой. Так принято во всей Испании. Если знатный кабальеро не разрешает, он мог отказать ему по-человечески, а не толкаться. И весь долго копившийся гнев против плутократов внезапно вскипел в груди Карлито. Ему захотелось схватить этого аристократа за руки, прижать его к стенке и сказать ему: «Слушай! Ты подлец, потому что ни во что не ставишь рабочего!» Да, Карлито так и сделал бы, но плутократ его опередил.С быстротой молнии Джек нанес ему свирепый удар кулаком в нос. Карлито отлетел назад во второй раз, инстинктивно раскинув руки. Ловкий, как тигр, Джек бросился на него и нанес ему еще один удар, страшнее первого, в глаз, который поверг парня на пол.Кровь залила лицо Карлито. Фани тотчас догадалась, что Джек бил свинчаткой, он всегда носил ее в кармане. Совершенно озверев, американец расправился бы со своим противником до конца, если бы Фани и Мюрье не повисли у него на руке.– Кровопийца! – простонал Карлито. Он попробовал встать, но снова рухнул на пол. Нос, глаза, затылок болели нестерпимо. Он ничего не видел. Кровь из носа, который был расплющен, текла ручьем и собиралась в кровавую лужу на досках пола. Зрелище было отвратительным и жестоким. Все совершилось в какие-нибудь несколько секунд. Увидев, что произошло, товарищи Карлито в ярости повскакали с мест. Джек опять приготовился к драке.– Все ни с места! – громко приказал учитель из Аранды. И обратился к соседу: – Хуанито, скорей позови товарища Лоренте!Хуанито бросился за Лоренте. Рабочие послушались учителя и остались на своих местах. Монах и двое из них склонились над изувеченным Карлито, остальные смотрели на Джека горящими ненавистью глазами.– Свинчаткой бил!.. – возмущенно сказал кто-то.– Сукин сын! Такой мог и стрелять.Джек налил себе вина и залпом осушил стакан. Клара смотрела на него с тупым восхищением. Фани и Мюрье вроде бы успокоились, но теперь перед всеми встал вопрос о последствиях. Если рабочий изувечен серьезно, этот случай им даром не пройдет. Они вполголоса обменялись мнениями о том, что делать дальше.– Лучше всего удрать, – предложила Клара.Это предложение, хотя и подлое, выглядело довольно разумным. Джек быстро расплатился с трактирщиком.Они были готовы двинуться в путь, когда в столовую вошли сержант и трое солдат гражданской гвардии в черных лакированных сапогах и пелеринах. За ними шел товарищ Лоренте.– Что случилось? – строго спросил Лоренте.– Ничего, товарищ… – смущенно стал объяснять один из анархистов. – Мы пришли, сидели тут и… Карлито пригласил даму танцевать.– Глупцы!.. Канальи!.. – взорвался Лоренте. – Вы на танцы ехали или на митинг? Кто заказал вино?– Гилермо.– Где Гилермо?– Вон он!– Арестуйте его! – сказал Лоренте, указав жандармам на рыжего. – Это провокатор!.. Наши товарищи давно за ним следят.Затем он обратился к иностранцам:– Ваши паспорта, сеньоры!– Как?… По какому праву?… – возмутился Джек.– В противном случае я вас арестую! – хладнокровно предупредил Лоренте.После короткого объяснения все были вынуждены отдать ему свои паспорта под расписку.– Вы свободны, – сказал коммунист.Джек и Клара пошли в свои комнаты, Фани отправилась было за ними, но Мюрье знаком попросил ее задержаться.– Посмотрим, не опасна ли рапа! – сказал он. – Похоже, Джек здорово его трахнул.И только теперь они вспомнили про монаха. Монах стоял на коленях над избитым Карлито и ватой с марлей вытирал ему с лица кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38