Преданные слуги обещали девушке, что останутся в Шеффилд Холле, если Фенморы не прогонят их. Расставаясь, все трое заплакали…
Эннабел в сопровождении свиты пошла в свою прежнюю комнату, где ей предстояло приготовиться к ужину, после которого она должна будет сдержать свое обещание. Немного приотстав, шествие замыкал ее телохранитель.
– Мисс? – молодая женщина, помогавшая Эннабел одеться, была непреклонна в выборе наряда для ужин. – Лорд Лансфорд прислал вам это платье, чтобы вы надели его сегодня. – Она указала на блестящее красное платье, покрой которого, Эннабел сразу отметила это, был намного смелее, чем у простого платья, выбранного девушкой из своего гардероба.
– Послушай… Венди, правильно? Я не собираюсь выглядеть шикарно по этому случаю, поэтому надену платье попроще. – Это происходило в спальне Эннабел, которую Фелиция как хозяйка Шеффилд Холла еще не реквизировала.
– Очень мило, – сказала служанка о сливового цвета щелке, покрывавшем плечи и грудь Эннабел. – Но лорд Лансфорд настаивал, чтобы вы надели это. Он специально выбрал его для вас.
Эннабел хотела заупрямиться, но, увидев отчаяние на лице девушки, поняла, что Венди принуждают делать это.
– Ну, ладно.
Когда Эннабел надела платье и посмотрелась в зеркало, ей захотелось выть. Она была похожа на жертвенного ягненка, которого ведут на заклание.
– Вы очень красивы, – искренне восхищалась Венди. – Не удивительно, что лорд Лансфорд так щедр к вам. Еще он прислал вам вот это. Он сказал, что они прекрасно подойдут к вашему костюму. – Девушка улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Леди Фенмор не очень обрадовалась, когда я попросила ее передать эти украшения вам.
Не веря своим глазам, Эннабел смотрела на драгоценности, которые причинили ей столько горя. Но сегодня вечером она не должна дать волю своим чувствам! Она сидела неподвижно, пока Венди застегивала ожерелье и вдевала серьги.
– Они похожи на капельки крови, – прошептала Эннабел, глядя на себя в зеркало.
В комнату вошла пожилая женщина и стала укладывать волосы Эннабел, восхищаясь их густотой и блеском. Когда она закончила, обе отошли на несколько шагов и с восторгом посмотрели на девушку. При взгляде на свое отражение в зеркале у Эннабел возникло острое желание взять в руки что-нибудь тяжелое и вдребезги разбить ненавистное стекло.
– Боже, да вы самая красивая женщина в мире! Лорд Лансфорд сказал, что вы его племянница из Америки и он собирается вывести вас в лондонский свет. Жаль, что никто не увидит вас сегодня!
Так вот как он объяснил это своим слугам! Эннабел невесело улыбнулась и вежливо взяла протянутое ей маленькое зеркальце, чтобы посмотреть, как выглядит сзади ее изысканная прическа.
– Я не думаю, что этой ночью ваш хозяин планирует демонстрировать меня своим друзьям. – В комнату вошел человек, охранявший дверь. – Ну, Бруно, что скажешь? Нам необходимо мнение мужчины.
Телохранитель Эннабел глупо ухмылялся и краснел до тех пор, пока девушка не засмеялась вместе с другими женщинами.
На балконе, который прежде соединял комнату Эннабел и спальню Тримейна, внимательно наблюдая за всем и кипя от злости, стояла Фелиция Фенмор. Увидев, как прекрасна Эннабел, она крепко сжала кулаки.
– Этот мерзавец никогда не переспит с ней! Я убью ее!
Она достала сверкающий, инкрустированный драгоценными камнями кинжал, который прятала в кармане накидки, и направилась в комнату соперницы.
В этот момент телохранитель Эннабел подошел к балконной двери, его крупная фигура загородила проход. Фелиция отступила в темноту.
Тяжело дыша, она стала ждать. При первой возможности она разделается и с этой шлюхой, и с мерзавцем Лансфордом.
В башне Джереми Эннабел стояла у окна, думая о человеке, которого любила. Она почувствовала, как слезы вновь потекли по щекам, когда увидела грациозного лебедя, расправляющего крылья.
– Лети, мой дорогой, к солнцу. Лети!
– Разве это не самая приятная картина для глаз любого мужчины? Что может быть прекраснее!
Услышав голос Лансфорда, Эннабел резко обернулась.
– Лорд Лансфорд! Я думала, что, может быть, вы поступите как джентльмен и поймете, как глубока моя скорбь после этих страшных событий.
Лансфорд не мог отвести глаз от очаровательной картины: у открытого окна на фоне заката и реки стояла Эннабел, невероятно изящная и очаровательная. Затем, взглянув на изысканно сервированный столик на двоих в центре комнаты, он довольно потер руки.
– Но ведь этот вечер и должен помочь вам избавиться от печали. Как здесь прекрасно! Я выполнил все ваши пожелания, и даже место встречи выбрано вами. Разве не так?
Эннабел вздрогнула. Ей казалось, что она слышит голос Джереми, его смех еще звучал в этой комнате. Как она могла выбрать его башню для этого отвратительного свидания с его злейшим врагом!
Здесь все началось, здесь и должно закончиться, услышала она внутренний голос.
– Красивый вид! Надеюсь, Фенморы оставят это место таким, каким его сохраняют уже в течение трех столетий.
– Если я вас правильно понял, и вы действительно надеетесь на то, что они не нарушат эту гармонию и не превратят замок в подтверждение своего дурного вкуса, то вы слишком хорошо думаете о них. Фелиция и Ньютон иногда бывают полезны, но когда дело касается вкуса… Да, кстати, о вкусе, пожалуйста, попробуйте вот это. – Лансфорд подошел к Эннабел и протянул ей бокал вина. – В подвале Шеффилда хранятся бесценные сокровища. Мне даже пришлось вернуть этому идиоту Ньютону некоторые из его расписок в обмен на вино из подвала лорда Шеффилда.
Эннабел не взяла бокал и не стала пить.
– Наверняка вы знаете, как отвратительно поступили, подкупив судей и передав право владения поместьем Шеффилдов Фенморам. Вы же англичанин. Как вы могли участвовать в этой отвратительной сделке и лишить прекрасный старинный род его фамильного замка!
Дерек допил вино, затем отпил глоток из ее бокала.
– Моя дорогая Изабелла, вы американка. Ваши соотечественники не испытывают угрызений совести, когда присваивают чужие земли. Послушайте, мы не должны быть врагами, вы и я. Мы представители двух великих культур. Возможно, когда-нибудь мы будем учить наших детей тому, что Англия и Америка могут объединиться, чтобы править миром.
Ошеломленная, Эннабел отступила назад.
– Детей?
– Да. – Он осушил бокал и наполнил его снова, затем внимательно посмотрел на Эннабел. – Вы из хорошей семьи. Вы сильная, красивая, умная и очень молодая. Моя жена больна, она не может родить мне детей. Ребенок, который у нас есть, долго не проживет, а я не хочу, чтобы мой род закончился.
– Было бы очень жаль! – насмешливо произнесла Эннабел.
– Да. Я последний из Лансфордов по линии отца. Я могу пообещать, что все дети, которые у нас будут, получат все самое лучшее: заботу, лучшую школу, лучших нянек с лучшими рекомендациями.
– Я не верю!
– Ну, перестаньте, Вы ведь знаете, что если я сделаю вас матерью моих детей, то я выполню все, что обещаю, я сдержу свое слово и не обману ваших ожиданий.
– Нет, я говорю не об этом. Как вы смеете после того, что произошло сегодня утром, говорить мне о том, что я рожу вам детей, которых вы будете воспитывать по своему усмотрению. Неужели вам наплевать на то, что я презираю и ненавижу вас и никогда бы не родила вам ребенка, даже если бы мы остались вдвоем на планете и необходимо было продолжать жизнь.
Эннабел стояла, выпрямившись, вонзая в него слова, словно копья. Но ни одно из них не достигало цели. Греймалкин была права. Дерек Лансфорд был рожден самим сатаной.
Даже его улыбка была дьявольской.
– С той первой ночи, когда я встретил вас, я знал, что сделал правильный выбор.
– Вы ведь никогда не встречались с моей матерью? Это ложь, придуманная, чтобы скомпрометировать меня.
– Откровенно говоря, я однажды видел вашу мать на утреннем представлении, но я тогда был еще довольно мал. У нее была небольшая роль, и я никогда не запомнил бы ее, если бы не роскошная грудь, способная разбудить воображение даже такого маленького мальчика.
Эннабел удалось сдержаться, несмотря на то, что ей страшно хотелось залепить ему пощечину.
Интересно, как его монокль будет смотреться на затылке его надменной головы?
– Значит, сексуальные извращения проявились у вас еще в детстве?
– И никогда не переставали восхищать меня. И сегодня ночью я докажу вам это. Я знаю, вы думаете, что, откладывая ужин и позволяя мне пить, вы можете спасти себя от вашего… ах, обязательства. Но позвольте вас заверить, что я могу потягивать вино до рассвета, и это никак не скажется на моем физическом состоянии.
– Замечательное качество, которым обладают алкоголики всего света.
– О, да у вас острый язычок, не так ли? А ведь терпкое вино смягчается, когда перекатываешь его по языку, во рту… – Дерек приближался к Эннабел, его губы были влажными, глаза блестели от вина и желания.
Девушка медленно обходила вокруг стола, который был поставлен как раз над секретным тайником. Именно о нем рассказала Греймалкин.
– Я думала, вы будете соблазнять меня более романтичными методами. В конце концов, вы заручились моим словом. Не получив моего сердца, вы в любом случае будете вознаграждены куском бесчувственной человеческой плоти.
– Я так не думаю, – прошептал Дерек. – Женщины находят меня очень… возбуждающим. И вы тоже. – Он в мгновение ока оказался по другую сторону стола и крепко схватил руку девушки. – Ну, хватит играть, моя дорогая. Тебе не удастся сбежать от меня в этот раз, ты дала слово.
– Ну тогда давайте начнем этот ужасный фарс с дегустации того, что так старательно готовила Мод.
– Конечно! Мне доставит большое удовольствие видеть, как деликатесы проходят через рот, сладость которого я испробую позже вечером. – Лансфорд убрал руку с запястья девушки и подвел ее к стулу, который отодвинул с чрезмерной предупредительностью. – Вина? Я надеюсь, вам понравится мой выбор. – Эннабел кивнула, и Дерек наполнил ее бокал. – Ничто не может сравниться с вечером в деревне в обществе красивой женщины, с изысканной пищей и вином, когда душа наполнена предвосхищением экстаза.
Эннабел затошнило, но она заставила себя попробовать обед, который действительно был изысканным. Если она хочет избежать судьбы, которая ей уготована, у нее должны быть силы для этого.
– Говорите только за себя, лорд Лансфорд. Я с нетерпением жду наступления следующего дня, когда буду свободна от этого ужасного сговора с вами.
– К утру вы будете принадлежать мне целиком, и все ваши мысли о драгоценном Фальконе будут забыты. – Дерек взял клубнику с блюда с фруктами и положил ее себе в рот.
Эннабел отвернулась, вспомнив о другой ночи, которая, казалось, была целую вечность назад.
– Хм… Ягоды великолепны. Пожалуйста, попробуйте.
Эннабел прижала ладонь к губам.
– У меня аллергия на фрукты, лорд Лансфорд. Странно, почему Мод забыла о том, что от ягод мне становится плохо.
– Аллергия? – изумленно спросил Лансфорд. – О, еще одно странное слово из вашего американского лексикона. Вы знаете, я нахожу ваши выражения просто очаровательными. Надеюсь, вы расскажете мне о вашей стране много интересного.
– Лорд Лансфорд, – возбужденно начала Эннабел, – буду вам очень признательна, если вы прекратите делать нелепые замечания по поводу нашего совместного будущего. – Эннабел уронила салфетку на пол, намеренно закрывая место, где находился тайник. – Пожалуйста, оставьте меня одну на несколько минут, мне надо собраться с силами.
Лансфорд изящно вытер салфеткой рот.
– О, конечно! Понимаю, вы хотите, чтобы я вышел из комнаты, пока вы будете готовиться… – Он поднялся и у двери обернулся с мерзкой улыбкой:
– Кстати, я не пытался бы воспользоваться потайной дверью, чтобы уйти отсюда. Ее обнаружили во время обыска, когда искали клеветнические бумаги вашего кузена. Я поставил там своего человека на случай, если вы захотите… нарушить свое обещание.
– Вы просто молодец, – ответила Эннабел, стараясь не показать, как сильно это расстроило ее.
Хотя она и не собиралась убегать, все же, зная о потайном ходе, она рассчитывала на него. Теперь этот путь был закрыт.
– Я не сомневаюсь, что вы позаботились обо всем.
– Обо всем, – эхом отозвался Дерек. – В конце концов, я не мог думать ни о чем другом, кроме вас, с тех пор, как впервые увидел. Моя дорогая, у вас есть несколько минут. Используйте их. В конце концов, у вас нет другого выхода. Почему бы нам не насладиться друг другом?
Эннабел хотелось бросить что-нибудь в дверь, закрывшуюся за Дереком.
– Чудовище! Гнилое, грязное чудовище!
Затем девушка вспомнила о Фальконе, о том, как он обещал защищать ее.
– Но не сейчас мой дорогой! Никто не может спасти меня от этой ужасной ночи!
Эннабел сидела неподвижно, потеряв всякую надежду, и вдруг словно услышала чей-то голос «Не забывай о талисмане, девочка!» Она подошла к столу и, сняв блюдо с фруктами, рассыпала их по полу, на тот случай, если войдет Лансфорд и увидит ее ползающую на коленях под столом. Эннабел легко подняла камень. В тайнике она увидела старый серый мешочек. Девушка взяла его в руки. Он оказался достаточно тяжелым, словно там лежал какой-то металлический предмет.
Ей так хотелось поскорее увидеть его содержимое, что она не заметила пакет, спрятанный Джереми в тайнике.
– О! – Эннабел достала тяжелый кулон, думая о том, что где-то она уже видела нечто подобное.
Огромный лунный камень сиял, притягивая лунный свет в свои волшебные глубины, отражаясь в глазах Эннабел.
– Лунный камень! Греймалкин, как ты узнала, что с помощью этого камня я попала сюда? – В ее голове все перепуталось, но одно она знала точно: в своих руках она держит билет в другое время.
Она крепко прижала кулон к груди.
– Сейчас? – прошептала она.
– Нет еще, – услышала она в ответ – Когда луна осветит камень и на мгновение ослепит твоего врага, – вот тогда.
Эннабел спрятала лунный камень под подушку, которую Лансфорд так заботливо положил на диван.
Фелиция Фенмор столкнулась с большими трудностями, убеждая человека, охранявшего потайной ход, что у нее есть личное приглашение Лансфорда на ужин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36