– Разве мы не собирались танцевать следующий танец? – В голосе Рейчел он уловил нотки возмущения. Как у разгневанной любовницы. И у Брейва почему-то потеплело на душе. Он и сам не знал почему. Да и не хотел знать.
– Собирались, – ответил он, – но я не мог тебя найти.
– Конечно, не мог, потому что я была внутри, а ты гулял здесь, пренебрегая своими обязанностями хозяина. – Она явно поддразнивала его, о чем говорила ее лукавая улыбка. В лунном свете Рейчел походила на королеву из волшебной сказки, и ее неземная красота вызывала у него благоговейный трепет.
– Сюда доносится музыка, – сказала она. – Может, потанцуем на свежем воздухе?
– А может, лучше вернуться в зал? – сказал он, полагая, что не стоит танцевать с ней в темноте. Можно потерять над собой контроль. – Тебе, должно быть, холодно.
Она взяла его руку, положила себе на талию, потом подошла ближе и взяла его за другую руку, встав в позицию для вальса.
– Я согреюсь в танце, – улыбнулась она. Он приподнял бровь.
– Может быть, ты и поведешь меня?
Она рассмеялась, запрокинув голову и открыв его пылкому взгляду стройную шею и округлости грудей над вырезом платья. Он с трудом подавил желание прижаться к ее губам.
– Покружи меня, – попросила она. Он выполнил ее желание.
– Сколько ты выпила?
Рейчел, споткнувшись, остановилась.
– Думаю, много.
– Может быть, тебе лучше сесть? – спросил он, с беспокойством глядя на нее.
Она подошла еще ближе и вцепилась в его плечо.
– Ты обещал мне танец.
Будь на ее месте другая женщина, Брейв усадил бы ее в ближайшее кресло, чтобы она пришла в себя, но перед ним стояла Рейчел, и ощущение ее тела, прижатого к его телу, одурманивало и было опасным.
Надо либо танцевать с ней, либо заняться с ней любовью, и Брейв стал танцевать.
Рейчел то и дело спрашивала, как сможет отблагодарить его. А как он сможет ее отблагодарить? Ведь благодаря Рейчел жизнь его обрела смысл. Он постепенно становился таким, каким был прежде. Становился самим собой. Этого не мог добиться даже Фелпс, со всеми его теориями и книгами.
Брейв круто повернул ее, и она споткнулась. Опасаясь, как бы Рейчел не подвернула ногу, Брейв приподнял ее так, что она упала на него всем телом. Когда он снова поставил ее на ноги, она как-то странно на него посмотрела.
– Ты всегда спасаешь меня, – сказала она и вздохнула. Или ему это только показалось?
Брейв усмехнулся. Завтра утром ее будет мучить похмелье.
– Пожалуй, так оно и есть. – Рейчел кивнула.
– Ты похож на странствующего рыцаря.
– Вот как? – удивился он, едва не фыркнув.
– Да. Думаю, тебе нравится меня спасать, – заявила Рейчел. В ее глазах играли озорные огоньки.
Знала ли она, как дразнят его ее глаза? Понимала ли, что он ощущает каждый дюйм ее соблазнительного тела сквозь тонкий шелк платья? Чувствовала ли, как напряглось его естество?
– Ну что ж, я действительно предпочитаю спасти тебя, чем не спасти, Рейчел, – сказал Брейв. Чтобы сохранять способность здраво мыслить, он попытался отстраниться и держаться от нее на почтительном расстоянии.
Она потянулась за ним следом, и близость ее тела продолжала сводить его с ума.
– Часто ли женщины обращались к вам с просьбой спасти их, милорд?
– Иногда такое случалось, – признался Брейв. Бриджи явно стали ему тесны.
– И ты всех их спасал?
Брейв уловил легкую дрожь в ее голосе. Несмотря на их договоренность, ей все-таки хотелось чувствовать себя особенной, не такой, как все. Брейв не мог не признать, что еще ни одну женщину он не хотел так, как Рейчел.
– Не всех, конечно. – Не станет он вспоминать о Миранде. Портить очарование этого момента.
– А что ты надеялся получить от тех, кого не спас?
Брейв пристально посмотрел на нее. Она выглядела такой неуверенной и такой беззащитной. Рейчел заслуживала полного доверия.
– Я надеялся, что одна из них, возможно, спасет меня, – ответил он.
Взгляды их встретились. Она прикоснулась к его щеке. Он вздрогнул.
– Научи меня, как это сделать.
У него замерло сердце. Она поняла. Конечно, поняла, ведь она долгие годы пыталась спасти свою мать.
Он в отчаянии привлек Рейчел к себе.
Похоже, у них входит в привычку целоваться на балконе, подумал Брейв, прикасаясь губами к ее губам. Она раскрыла губы, с готовностью впуская его язык, который немедленно принялся исследовать укромные уголки ее рта. Он ощутил вкус шампанского, черной икры и жизни. И никак не мог насытиться ею.
Ее язык встретился с его языком, причем не с девичьей робостью, а с женской уверенностью, отвечая лаской на ласку. Она обвила руками его шею, прильнула к нему.
И Брейв с особой силой почувствовал, что в этой женщине его спасение.
Глава 8
– Объявляю вас мужем и женой.
Холодное прикосновение губ Брейва к ее губам было ни капельки не похоже на то, что почувствовала Рейчел на балконе в ночь празднования их помолвки. И уж конечно, этот напряженный бесстрастный поцелуй не шел ни в какое сравнение с пламенным поцелуем, который рисовался ей в мечтах в течение последних двух недель.
Она, конечно, понимала, что он едва ли мог засунуть язык ей в рот на глазах у половины населения деревни, но разве нельзя было проявить хотя бы немного теплоты? Не было и намека на то, что он помнит их поцелуй в ту ночь. Видимо, он его забыл.
Или хотел забыть.
Может быть, он сожалел о том поцелуе? Но он сам сказал, что хочет, чтобы их брак был настоящим, сказал, что хочет наследника. И доказал ей, что она ему небезразлична.
Рейчел взглянула на него, но в его потемневших глазах не увидела ни страсти, ни воспоминаний. А ведь Брейв говорил, что его к ней влечет.
Разумеется, такой поцелуй не положит конец слухам о том, что его хитростью заставили жениться на ней. Она знала: в деревне считали, что Рейчел ему не пара. Ведь Брейв – граф.
Но она не должна придавать этому значения. Она заключила с Брейвом соглашение не для того, чтобы заполучить любящего мужа, а ради спасения матери. И этому ничто не должно помешать.
В дальнейшем надо вести себя осторожнее. Не давать воли чувствам. Иначе не миновать беды. Рейчел все понимала, но, когда Брейв был рядом, ничего не могла с собой поделать.
Она больше не позволит себе таких полетов фантазии. Что бы ни произошло между ними. Их брак основан на взаимной выгоде. И если бы Рейчел не побежала к Брейву домой, они не оказались бы сейчас в таком положении.
Но она не сожалела об этом. Ведь появилась возможность освободить мать от сэра Генри.
Когда они возвращались, Рейчел смотрела прямо перед собой.
– Тебе нездоровится?
– Все хорошо, спасибо. – Рейчел густо покраснела.
Когда они вышли из церкви, высоко в небе сияло солнце, но воздух уже был прохладным. Брейв усадил Рейчел в открытую карету, где заранее были приготовлены толстые шерстяные пледы, чтобы они могли закутаться.
Рейчел рассеянно улыбнулась тем, кто их поздравлял, а Брейв, в синем фраке и бриджах цвета слоновой кости, бросал в толпу пригоршни серебряных монет, улыбался и шутил. Однако взгляд у него оставался серьезным. Что же с ним случилось? Почему в глазах у него печаль? Она боялась, что влюбится в него, а сердце у него, судя по всему, было несвободно.
Наконец он плюхнулся на сиденье рядом с ней, торопливо укутал их пледами, и карета покатила по длинной аллее, которая вела в Уикс-Энд.
– Ну, дело сделано, – бодро заметил Брейв. – Осталось лишь пережить завтрак, и можно будет расслабиться.
– Извини, что причинила тебе беспокойство, – промолвила она не без сарказма.
Он повернулся к ней, прищурившись от солнца.
– С чего ты взяла, что причинила мне беспокойство? – спросил он, и, заметив, что Рейчел удивленно приподняла бровь, фыркнул. – Не могу сказать, что я в восторге от всех этих формальностей, но ты никакого беспокойства мне не причинила. – Он легонько сжал ее руку.
К завтраку в Уикс-Энд прибыло множество гостей, и праздничное застолье затянулось на несколько часов. Даже слуги присоединились к поздравлениям, и Рейчел была тронута их добрым отношением к ней.
В душе Рейчел снова затеплилась надежда.
Наконец, устав от еды и разговоров, Рейчел незаметно улизнула из банкетного зала, укрывшись в двухэтажной библиотеке.
Закрыв за собой тяжелую дверь, не пропускавшую звуки, Рейчел пересекла комнату по синему, с золотистым орнаментом, ковру и подошла к окну. У нее вырвался вздох облегчения. Она не привыкла так долго находиться в обществе, не только потому, что сэр Генри был скрягой, а еще и потому, что видела в глазах многих жалость, а иногда и осуждение.
Из окна открывался великолепный пейзаж. Газон, полого спускавшийся от дома, был еще зелен, несмотря на осень, и по нему бродили с полдюжины уток. Через речку Уик был переброшен каменный мостик. В этом месте река была совсем не похожа на ту, в которой она недавно едва не утонула, здесь ее спокойная янтарно-синяя поверхность покрывалась рябью, лишь, когда ее задевала крылом птица или появлялась рыба. Дальше виднелись деревья с ярко окрашенной листвой и пологие холмы, на которых паслись овцы.
Рейчел стала хозяйкой всего этого великолепия. Теперь она сможет в свое удовольствие бродить по дому, а также по всей территории, где так любила гулять в детстве. Она улыбнулась, возблагодарив судьбу, которая швырнула ее в реку в тот вечер, когда она встретилась с Брейвом.
Не случись этого, неизвестно, что сталось бы с ней? Может быть, ее не было бы в живых? Или она была бы замужем за виконтом Чарлтоном?
Не важно, что Брейвен не испытывает к ней такого же влечения, как она к нему. Она обязана ему жизнью, а он пока не попросил у нее взамен ничего, кроме детей. Любая женщина на ее месте была бы счастлива.
– Я заметила, как ты проскользнула сюда.
Услышав голос матери, Рейчел, не поворачивая головы, улыбнулась.
– У меня от шума разболелась голова, – объяснила Рейчел, глядя на овец на дальних холмах.
– Надеюсь, этот вид избавит меня от головной боли.
– Вид чудесный, – согласилась Мэрион, подойдя к дочери. – Тебе очень повезло.
– Тебе тоже, – сказала Рейчел. – Скоро убедишься в этом.
Искоса взглянув на дочь, мать покраснела.
– Мне достаточно того, что ты счастлива. Возможно, что моя семейная жизнь тоже изменится к лучшему.
Рейчел с ужасом уставилась на нее.
– Что ты хочешь этим сказать, мама? – Мэрион еще сильнее покраснела. – Я что-то не заметила, чтобы служанки готовили для тебя комнату. Надеюсь, ты погостишь у нас? – продолжала Рейчел. Было решено, что Мэрион останется у них столько, сколько сможет, а если повезет, то до начала бракоразводного процесса.
Мэрион вздернула подбородок, но смотрела по-прежнему в сторону.
– Сэр Генри считает ребячеством твое желание, чтобы мать находилась рядом в твою первую брачную ночь. Он сказал, что никому не будет вреда, если мы поживем несколько дней отдельно друг от друга, тем более что потом я смогла бы приехать в гости.
– И ты согласилась? – Рейчел резко отвернулась к окну, только на сей раз, ей хотелось стукнуть по стеклу кулаком или головой. Но она лишь прижала к вискам руки, чтобы унять пульсирующую боль.
– Он рассуждает очень разумно, – объяснила мать. – Он просто хочет, чтобы мы некоторое время побыли отдельно друг от друга. – Нежная рука опустилась на плечо Рейчел. – Видишь ли, я действительно верю, что он пытается измениться.
– Измениться? – Рейчел изо всех сил ударила ладонью по оконному переплету.
Мэрион побледнела и отпрянула назад.
– Да он убьет тебя! – воскликнула Рейчел. – И ты позволишь ему это сделать! – Пропади все пропадом. Она теперь не сможет остановить его.
– Нет, – сказала Мэрион. – Он обещал, что теперь все будет по-другому. – Говоря это, она по-прежнему отводила глаза.
– Что? Теперь, когда меня там не будет? – Рейчел всплеснула руками. – Да никто не помешает ему сделать с тобой все, что угодно.
Мэрион в отчаянии заломила руки.
– Вы никогда не любили друг друга. Возможно, теперь, когда ты уехала из дома, все наладится?
Рейчел не верилось, что ее разумная мать несет такую чушь. Неужели она и впрямь верила тому, что говорила? А что, если верила? Попытка убедить ее в том, что сэр Генри хочет причинить ей зло, может привести к совершенно противоположному результату.
Вздохнув, Рейчел взяла себя в руки и постаралась говорить спокойным тоном.
– Обещай, что переедешь к нам, если он хотя бы повысит на тебя голос. – Мать кивнула. – А теперь тебе лучше вернуться к гостям. – Рейчел показала взглядом в сторону двери. Головная боль возобновилась с удвоенной силой. – Сэр Генри, несомненно, уже заметил твое отсутствие.
Мать обняла ее за плечи, и Рейчел ощутила аромат жасмина и роз. Рейчел закусила губу, с трудом сдерживая слезы. Она слишком хорошо знала своего отчима, чтобы поверить, будто он способен так быстро измениться. И если сэр Генри не причинит ее матери сильных телесных повреждений, Рейчел не удастся забрать мать из его дома. Закон будет на его стороне.
– Обещаю приехать к тебе через несколько дней, – с улыбкой промолвила Мэрион и открыла дверь.
Рейчел лишь кивнула в ответ, грустно улыбнувшись, и мать выскользнула из библиотеки.
Снова оставшись одна, Рейчел опустилась в кресло и приложила руку ко лбу. Все ее планы рушатся. Что подумает Брейв, когда узнает, что ее мать возвратилась домой с сэром Генри? Он может подумать, что Рейчел обманным путем заставила его жениться на себе, как об этом болтали сплетники. Нет, он поймет, что сэр Генри обвел мать вокруг пальца.
Что, если ее мать решит остаться с сэром Генри? Брейв прогонит ее? Но Рейчел ни за что не вернется в Талливуд! Возможно, Брейв потребует, чтобы она осталась и выполнила свою часть условий их сделки? Или же даст ей денег, чтобы она смогла уехать в Лондон и работать до конца дней своих в какой-нибудь швейной мастерской, пока не сотрет в кровь пальцы.
Ей не хотелось даже думать об этом.
Рейчел откинулась в кресле и, закрыв глаза, стала размышлять о том, почему он поцеловал ее на вечеринке, посвященной их помолвке. Она вновь и вновь вспоминала нежное прикосновение его губ к своим губам, пока головная боль не отступила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31