Вооружившись красным маркером, Громов быстро проглядывал одно издание за другим, иногда помечая чем-то заинтересовавшие его материалы особыми значками – потом в секретариате сделают подборку, дополнительно проанализировав тексты и снабдив короткой справкой об авторах. После газет приходила очередь журналов, а за ними следовал «Интернет». Часа через полтора работы Громов устраивал себе небольшой перерыв. Пил кофе, иногда позволяя себе парочку бутербродов с икрой. Слушал музыку – причём, не специально отобранную, а, наугад, ставя тот или иной диск – в его кабинете стоял ДВД-проигрыватель, с особым шкафчиком, в котором находилось несколько сотен дисков. Репертуар был огромный – от классики до современных исполнителей. Не «попсовых», а настоящих мастеров: Кобзон, Лещенко, Градский… Несмотря на демократизм, в своих музыкальных пристрастиях Евгений Евгеньевич был консервативен. Новомодные течения он воспринимал плохо, его вкусы были воспитаны ещё ДАВЕШНИМ временем.
После отдыха наступал черёд документов. Их ежедневно готовили для него различные ведомства, включая правительство и Думу. А на «закуску» шли доклады службы охраны и управления делами кремлёвской администрации.
Сегодня «закуска» оказалась острой. Это Громов понял сразу, едва открыл первую папку – от Даргджанова.
«Веня-Железобетон», без всякой дипломатии, сухим, лаконичным языком сообщал о тайном совещании, состоявшимся накануне у Граговского. Был приглашён специальный штаб, организованный олигархом под будущие выборы. Обсуждались проекты того, как провести ДГ в президенты. Не исключался и вариант импичмента. Его, кстати, предложил сам ДГ.
Чтобы его сообщение не выглядело банальной сплетней, Даргджанов приложил к нему расшифрованную стенограмму совещания. С пометкой, что она поступила по линии ГУБОПа.
Лицо Громова закаменело. И он невольно выматерился вполголоса. Прекрасно понимая, что документ ему подсунут неспроста (мало верилось в искренность «завхоза», пока ещё не уволенного по самой простой причине: не нашлось подходящей и, главное, равноценной замены!), он всё же был раздосадован.
Граговский куда ещё лезет! Дали человеку полнефтяной отрасли фактически за бесценок, так качай себе деньгу и не прыгай, куда тебя не просят! Был бы из «Пула Поддержки» (так кто-то из журналистов не без ехидства окрестил группу крупных российских бизнесменов, вложивших средства в громовскую предвыборную кампанию) – ещё можно было человека приструнить, заставить отказаться от глупостей. Наконец, попросту откупиться. А так – разве что ругаться сквозь зубы оставалось. «НЕКОС» Граговского в дополнительных деньгах не нуждался, поскольку являлся третьей по значимости и размерам капитала компанией в стране. К тому же, ДГ любили в Штатах, которым не слишком нравился приход к власти Громова. Выходцам из «Конторы» янки не доверяли традиционно. А в лице нового президента они усматривали ещё и возврат к старым советским временам. ДГ же Штаты устраивал по всем параметрам: молод, богат, да ещё и ярый приверженец западных либеральных ценностей. С таким всегда можно договориться.
Нет, с олигархами нужно что-то решать, сказал себе Евгений Евгеньевич. Совсем уже распоясались! Такое ощущение, что они сами по себе, а государство – где-то там, на задворках. Разбаловал их Папаша. Ну, да ничего, вы у меня, господа хорошие, ещё потанцуете! Капитал получили, приумножили – и думаете, теперь вам море по колено? Как бы не так! Жить в обществе и быть свободным от него – не получится! Делиться придётся. И по полной. А кто не захочет… Что ж, тогда устроим несогласным показательную порку, дабы остальным неповадно было – и в политику лезть, и о долге своём перед народом забывать. Пожалуй, Граговский будет первым в этом списке.
Довольный такой идеей, Евгений Евгеньевич расслабился и придвинул к себе папку Астанина, внутренне ожидая, что новости от шефа охраны окажутся не менее интересными. Предчувствие его не обмануло.
Генералу удалось раскопать секретный архив Граговского. Причём, хранившейся ни где-нибудь, а в одном из подконтрольных «НЕКОСу» банков. Неужто не мог найти «ухоронки» понадёжнее?
Вообще-то, такой дурости от ДГ Громов не ожидал. Ну, скажите на милость, какой нормальный человек, в здравом уме и здравой памяти, решится вдруг хранить свои «чемоданы с компроматом», в РОССИЙСКОМ БАНКЕ? Он что, не понимает, чем это чревато? Или настолько обнаглел в своей самоуверенности, что уже не верит в то, что его «схроны» кто-то решится потрошить?
Тем не менее, вот они, бумажки из архива Граговского, переснятые ловкими ребятами Астанина. И судя по всему – подлинники. В то, что генерал мог вести свою личную игру, Громов не верил. Не той породы был его главный охранник, чтобы затеять какие-то там интриги. Хотя свой интерес у мужика, надо полагать, имелся, если судить по тому, что он вломился в историю с его перепиской.
Фотокопий было много. Целая пачка, примерно в полтора сантиметра толщиной. К некоторым снимкам – надо полагать, представляющим ОСОБЫЙ ИНТЕРЕС, астанинские аналитики прикрепили листочки со своими комментариями. Такие бумаги Громов откладывал сразу же. Не любил «манипуляжа». Предпочитал самостоятельно во всём разбираться. Без дополнительных подсказок.
А вот сами фотокопии просматривал внимательно. И, надо отметить, нашёл в них немало для себя интересного. Во всяком случае, списки «платежёк» лидерам ведущих партий страны, таких, как «Отчизна», «Наш край – Россия» и «Орёл», доставили Евгению Евгеньевичу немало приятных минут.
А вот два последних документа, прошитые степлером, почему-то заставили Громова насторожиться. Сердце подсказало, что с ними связано что-то очень для него неприятное. Сейчас посмотрим, что именно…
Громов придвинул к себе бумаги и, без спешки, внимательно вчитался в текст.
Первый документ представлял из себя короткую резолюцию, начертанную на каком-то докладе. Сам доклад не приводился, только его «шапка»: «Решить проблему кардинально!» И росчерк личной подписи Граговского под ним. Прекрасно знакомой Евгению Евгеньевичу.
А вот второй документ…
Евгений Евгеньевич почувствовал, как у него в ушах зазвенело, а руки почему-то ослабли и стали ледяными. Строгие строчки текста, казалось, налились зловещей чернотой и плеснули в глаза. Или это он на миг потерял сознание?
Громов резко встряхнул головой, отгоняя наваждение, придвинул бумагу поближе и, мысленно успокаивая себя, стал читать.
Это оказался рапорт какого-то «гаишника», в котором сообщалось о выезде на место очередного ДТП. Два неопознанных трупа – женщина и маленькая девочка, полусгоревший автомобиль – сердце снова дало сбой, и даже не беря в руки приложенный к рапорту фотоснимок места происшествия, Громов моментально догадался, что это за машина. «СААБ-9000». Цвет – серый «металлик». Тот самый автомобиль, в котором три года назад сгорели его супруга и дочка. Тщательно проведённое расследование установило, что это был несчастный случай – «Сааб» врезался в бензовоз, некстати, вынырнувший из-за поворота. В живых никого не осталось, огонь пожрал всех. И вот теперь эти документы…
Зачем, спрашивается, понадобилось Граговскому держать их у себя в архиве? Или… Мысль сверкнула точно молния, моментально высветив все разрозненные части этой головоломки!
Так вот оно что значит: «Решить проблему кардинально!», дорогой Даниил Борисович! Это вы мне тогда за «Росойл», получается, мстили! Нехорошо, мил-друг, ой, как очень, понимаешь, не хорошо! И что ты с этого, мужик, выиграл? Моё особо к тебе хорошее отношение? Что, смерть моих девочек стоила сраных полутора миллиардов, в битву за которые ты тогда ввязался?
Громов нервно отшвырнул документы в сторону, поднялся с кресла и подошёл к окну. Прижался горячим лбом к пуленепробиваемому зеркальному стеклу, выдохнул с силой воздух из грудной клетки и крепко сжал зубы.
Нет, он – человек не мстительный. Месть для политика – персона нон грата. Но то, что сотворил с его родными ДГ, спускать, конечно, не следует. Виноват – да ещё лично перед ним, ныне – САМЫМ ГЛАВНЫМ В ГОСУДАРСТВЕ ЧЕЛОВЕКОМ, так теперь отвечай, паскуда, по полной программе!.
А потом разберёмся: специально или нет, ты МНЕ всю ЭТУ ПОДЛЯНКУ устроил!
Громов успокоился очень быстро, сказалась старая комитетская школа. А в голове уже начали выстраиваться комбинации и подбираться подходящие для ДЕЛА персоны.
Астанина Громов отмёл сразу. Доверие к нему в свете последних событий понизилось до минимального уровня. Нет, тут нужен был другой человек, и Громов, кажется, знал какой…
Он подошёл к столу твёрдым, ровным шагом, взял один из десятка «мобильников», лежащих на левом краю столешницы. Это были СВОИ АППАРАТЫ, не завязанные на ФАПСИ. И теоретически, не контролируемые никем, кроме их хозяина…
Быстро набрал знакомый номер. Откликнулись немедленно.
– Да, Евгений Евгеньевич?
– Нужна консультация, – сказал Громов. – Завтра, у меня. Ровно в три.
Даже вздумай кто прослушивать этот аппарат, вряд ли бы он что понял. Номер зарегистрирован на совершенно левого человека, а на три часа в Кремле назначено очередное заседание Межведомственного совета по новым технологиям. Помимо ОФИЦИОЗА, на него приглашено около сотни совершенно не связанных с правительством персон. В том числе, и треть из регионов. Пойди-ка, вычисли нужного!
* * *
Во время перерыва Громов прошёл в комнату отдыха. Здесь его уже дожидался Антон – бывший первый зам, ныне – оставленный НА ХОЗЯЙСТВЕ, пока БОСС СИДИТ В Кремле. Мужик он был верный, как пёс, с таким не страшно и в разведку.
Понимал Громова с полуслова и лишних вопросов никогда не задавал.
– Вот объект, – без всякого предисловия, распорядился Громов, подавая Антону небольшой фотоснимок. – Он в моей охране бегает. Чин – немалый, спец – первоклассный. Но – НЕ МОЙ ЧЕЛОВЕК! Пока – НЕ МОЙ. Понимаешь? Поговори с ним. Но аккуратно, чтобы мне потом вмешиваться не пришлось, мне сейчас скандалы ни к чему. Да ещё с собственной охраной. Если придёте к консенсусу, то пусть «послушает» своего шефа и «завхоза». Он поймёт.
Антон молча кивнул, пряча снимок в карман.
– И ещё передай ему… – Громов на секунду задумался, потом решительно тряхнул головой: – Пусть ищет письма. МОИ ПИСЬМА. Найдёт – заменит шефа. Да и засиделся, скажи, мужик в полковниках, расти надо.
Антон ещё раз кивнул и, попрощавшись, вышел из комнаты.
Прямо из Кремля Антон тут же отправился в офис «ГромНета». Пешком. Благо, что контора располагалась всего в десяти минутах неспешной ходьбы от Красной площади.
Конечно, можно было бы и на авто махнуть, не велико расстояние!
Но это бы значило привлечь к себе лишнее внимание!
А так – ну, вышел какой-то там клерк из кремлёвских ворот и, не торопясь, побрёл себе по своим делам. Ну и что? Ко всем чиновникам «хвосты» не навесишь!
Войдя в офис, Антон тут же собрал СПЕЦОВ и поставил им задачу.
Уже через пятнадцать минут ему сообщили адрес интересующего человека.
К нему-то Антон и направился, прихватив с собой троих «бодигардов» из отдела специальных акций. Больше для АНТУРАЖА, разумеется, чем для личной безопасности! В этом деле, приятель Первого мог сам кому угодно перо вставить!).
* * *
Погодин никогда не задерживался на работе подолгу. Для долгих сидений есть молодёжь, исполнители. А он – руководитель. У него – другие задачи. Так что, если не возникало каких-либо сверхсрочных проблем – а они возникали редко, то ровно в 18.00 Павел Иванович всегда, как штык, отправлялся домой.
Служебный «Гелендваген» довозил его до Смоленки. Жил полковник в обычном доме – хотя и с консьержкой в подъезде, двумя молчаливыми охранниками на входе и системой видеоконтроля за двором. Соседи относились к хорошо зарабатывающим артистам и художникам – пусть и не из первой обоймы, так что они могли себе позволить такую роскошь. Впрочем, люди их круга на безопасности – не экономили. Себе дороже потом выходило.
Погодин вылез из машины, поздоровался с охранниками, машинально отметив про себя, что видит этих парней впервые, наверное, из другой смены, вошёл в холл. Консьержка как-то нервно дёрнулась – заболела что ли? – подумал Погодин, и вежливо поинтересовался: – Как дела, Марина? Что-то случилось? – та испуганно замотала головой, и полковник, пожав плечами, двинулся к двери лифта.
Настроение было отличное. Погодин открыл дверь, прошёл в коридор – и застыл, как вкопанный. У него кто-то был! Из-за полуоткрытой двери в гостиную лился яркий свет. Полковник точно помнил, что когда утром покидал квартиру, электричество он выключил.
Стараясь не производить лишнего шума, Погодин осторожно сдвинулся вбок и опустил руку в карман пиджака. Там, где у него постоянно находился ПСМ. В принципе, руководители его ранга редко носили оружие с собой. Но Погодин был не из их числа.
Впрочем, воспользоваться ПСМ-ом полковник всё равно бы не успел. Сзади в поясницу уткнулось что-то до жути напоминающее дуло пистолета – и тихий, невыразительный голос, попросил его: – Господин полковник, пожалуйста, не дёргайтесь, с вами хотят просто поговорить.
Погодин медленно повернул голову и увидел невысокого, чуть ниже его самого парня, который прижимал к нему пистолет. Парень ободряюще подмигнул ему – и, Погодин, непроизвольно дёрнувшись, моментально отвернулся.
– Павел Иванович, да вы не тушуйтесь! – послышался из гостиной ещё один голос – на сей раз весёлый и, как показалось Погодину, даже несколько снисходительный. – Раздевайтесь и проходите в комнату, нам надо поговорить. А оружие, пожалуйста, оставьте у нашего человека, он потом вам его вернёт. Мы ведь не грабители!
Погодин послушно достал пистолет и протянул за плечо.
Парень, стоявший сзади, принял оружие – и отступил на пару шагов назад. Видимо, стерёгся, чтобы не получить удар от полковника. Несмотря на возраст, Погодин держал себя постоянно в форме, два раза в неделю посещал тренажёрный зал и раз – тренировался в «рукопашке» с офицерами своей службы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36