! – и громко: – Шеф, давай прямо!
– Прямо, так прямо, – не стал спорить таксист, выруливая со двора.
Возмущённая Алиса Сергеевна, опомнившись, с силой отпихнула от себя Стерна. Воскликнула гневно: – Константин, что это значит!
– А то, – зашипел тот, отчаянно кося глазами в сторону водителя, – что от вас, моя хорошая, я такой глупости не ожидал!
– Да какой глупости, я ж только Зойке позвонила, маньяк вы недоделанный!
– А. Зачем. Надо. Было. Ей. Звонить? – строго, чеканя каждое слово, сказал Стерн. – Ты понимаешь, что нас подставила, что мы теперь больше не вернёмся к нашей гостеприимной хозяйке? Кстати, ты и ей серьёзные неприятности доставила своим звонком, об этом ты хоть подумала?!
Алиса Сергеевна виновато опустила голову, но тут же упрямо выпятила подбородок. – Между прочим, я звонила по телефону с закрытым номером! И не говорила, где мы с тобой находимся.
Святая простота! Тем, кто сейчас взялся за них, ничего не стоит отследить любой звонок, в том числе и «якобы закрыиый!» Впрочем, откуда это могла знать простая учительница? Тем более, не являвшаяся поклонницей детективной литературы!
Стерн посмотрел на свою подругу по несчастью – у той был такой обиженно-потерянный вид, что он тут же сменил гнев на милость: – Ну, ладно, Аля, успокойся! В конце-то концов, тот не ошибается, кто ничего не делает! – и, тронув водителя за плечо, попросил: – Шеф, ты нас лучше вон в том скверике высади, лады?
– Мы что – совсем отсюда уезжаем?
– Увы, Аля, надо!
Они выгрузились у зелёного островка, зажатого с двух сторон дорогами. Стерн расплатился с водителем, закинул сумку с вещами на плечо и повёл Алису Сергеевну вглубь скверика. Свободная скамеечка отыскалась быстро.
– Ну, а теперь, дорогая, давай, рассказывай.
Алиса Сергеевна вздохнула и коротко поведала о своей вылазке в библиотеку. Стерн слушал вполуха, а сам мучительно размышлял, что им теперь делать дальше. Будем исходить из худшего, что разговор засекли, несмотря на то, что номер был закрыт. Отследили – и скоро начнут потрошить библиотеку. Не найдут там следов Алисы – прошерстят всю Москву частым гребнем. И, зная квалификацию охотников, можно не сомневаться, что очень скоро на их след выйдут. Слить что ли информацию в прессу? Ну, уж нет! Слишком хорошо Стерн знал своих столичных коллег. Либо сдадут немедленно, либо попытаются одеяло на себя натянуть – в любом случае они с Алисой пролетят, как фанера над Парижем!
Что до друзей… То их в столице у Стерна было мало. Да и то – назвать их друзьями, он бы не рискнул. Так, приятели, не более того. А в родном издании уж наверняка все под колпаком сидят, сомневаться не приходится…
Да и что стоит тем же охотникам заранее запустить в СМИ «дезу» о сбежавшем убийце-маньяке, а если и премию объявят, достаточно большую, то тут такое начнётся!..
От размышлений отвлекли крики. Стерн и Алиса Сергеевна обернулись. Неподалёку от их скамейки, трое парней, окружив низкорослого азиата, громко орали на него. Судя по всему, что-то не совсем приятное. Но тот, как и все восточные люди, выслушивал поток оскорблений с флегматичным спокойствием.
Но спокойствия надолго не хватило. Азиат втянул голову в плечи, потом полез зачем-то в карман куртки – и тут же рухнул, получив по голове бейсбольной битой. Парни радостно взвыли – и принялись охаживать упавшего ногами.
– Они же его убьют, Костя! – Алиса Сергеевна схватилась за плечо Стерна. – Что вы смотрите, ну, сделайте что-нибудь?
– Может, милицию предложите вызвать? – огрызнулся в ответ Стерн. Ну, не поделили что-то между собой люди – вот и выясняют теперь отношения, чего им мешать? Тем более, что и другие посетители скверика взирали на всё происходящее с равнодушным любопытством столичного жителя.
– Эй, вы! – тонкая натура Алисы Сергеевны не выдержала творимого у неё на глазах безобразия и она смело бросилась к драчунам. – Прекратите немедленно, что он вам сделал!
– Уймись, тётка! – хрипло огрызнулся один из парней, которого Алиса Сергеевна попыталась оттащить в сторону. – Не видишь, черномазых воспитываем, повадились, суки, в наш район ходить, им тут что, мёдом намазано?
А другой, который был с битой, просто ткнул своим оружием Алису Сергеевну в бок – от острой боли у неё спёрло дыхание – и женщина бессильно опустилась на колени.
Вот тут уже не выдержал и Стерн. Всё мог стерпеть, но когда били женщину, в нём просыпался примерный пионер советской ещё эпохи… Поэтому рванув из-за ремня «Осу», он скорчил зверскую рожу и с криком: – Стоять, милиция, предъявить всем документы! – ринулся на помощь своей подруги по несчастью.
Парни не стали дожидаться, когда разгневанный «мент» – а кто ж ещё мог так смело, да ещё с «пушкой», ломиться на них? – добежит до них, и быстро испарились.
От огорчения Стерн аж выматерился. Ему так захотелось подраться, набить кому-то рожу – снять хоть таким варварским способом с себя стресс, накопившийся за последние дни! – и вот на тебе, не опять повезло!
Он сплюнул огорчённо под ноги, подошёл к лежавшей на асфальте Алисе Сергеевне и помог ей подняться. Критически оглядел её: – Ну что, сильно болит?
– Нет, Костя, спасибо, терпеть можно, – сквозь слёзы улыбнулась ему Алиса Сергеевна, – Просто обидно, они ж дети ещё, откуда в них столько злобы, мы ведь их этому в школе не учили…
– Вы, может, и нет, – грубовато проворчал Стерн, отходя к лежащему азиату и наклоняясь к нему, чтобы посмотреть: живой ли? – А вот другие – да…
* * *
Спасённому азиату было что-то около пятидесяти. Хрупкий, маленького росточка, он был одет в старые спортивные штаны и потёртую кожаную куртку чёрного цвета. В раскосых маленьких глазах его стояли слёзы.
– Моя спасибо, – забормотал он, когда Стерн поднял с асфальта сумку и протянул её хозяину. – Фанг добро помнит, Фанг помощь может…
– Тебя так зовут, что ли? – хмыкнул Стерн, окидывая спасённого немного ироничным взглядом. – Китаец? Или из братского Вьетнама? Наверное, – последнее, уж больно имя у тебя, брат, не китайское…
– Костя! – укоризненно сказала Алиса Сергеевна. – Зачем же вы так…
– А что – я? – обиделся Стерн. – Уже и поинтересоваться у человека нельзя!.. Между прочим, он помощь нам предлагает – верно, Фанг?
Азиат нерешительно заулыбался и быстро-быстро закивал головой: – Да, помощь, да! Деньги есть – только мала, совсем мала, но – доллары! Могу дать. Вы Фанга спасать, Фанг добро помнит…
– Нам твои доллары не нужны, – отмахнулся Стерн. – У нас своих девать некуда! Ты бы нам, приятель, комнатку нашёл недорогую. Так, на месяц, а, может, и на два. Где-нибудь в тихом, спокойном месте. Без «ментов» и долбанных скинхедов. А за это тебе будет большая наша благодарность. Разумеется, подкреплённая соответствующим материальным стимулом, – он помахал перед носом спасённого зелёненькой бумажкой. – Как?
Фанг оживился: – Фанг знает, есть комнат, очень хороший, тут, рядом, совсем рядом… – Он стал тыкать пальцем куда-то в сторону юга. Видно было, что перспектива получить сто долларов подействовала на него лучше всяких лекарств – он даже перестал морщиться от боли.
– Идём? – вопросительно посмотрел на Алису Сергеевну Стерн. Та молча развела руками – мол, смотри сам. И тогда Стерн решительно рубанул рукой по воздуху: – Договорились, Фанг, веди нас в свой отель!
«Тут рядом» оказалось вообще-то неблизкой дорогой. Только через полчаса блужданий между одинаковых панельных коробок, они вышли к обшарпанному дому, в котором Стерн безошибочно признал «общагу».
Так оно и оказалось. Когда-то тут жили студенты одного из столичных вузов, а теперь их сменили вьетнамцы. Часть из них торговала на близлежащем рынке, остальные работали на кондитерской фабрике. Всё это, страшно коверкая слова и поминутно улыбаясь, рассказал Фанг, пока вёл их к цели.
Конечно, «общага» – это был далеко не лучший вариант. В таких вот замкнутых анклавчиках жизнь населения текла по своим законам. Сор из избы не выносили, свои проблемы решали без посторонней помощи. Хватало и криминала. Чужаков старались не привечать. Но за деньги готовы были не обращать на них никакого внимания. Лишь бы постояльцы жили тихо и не вмешивались не в свои дела.
Комната, которую Стерн с Алисой Сергеевной получили, на удивление оказалась чистенькой. Но вот обстановка поражала своим аскетизмом: двуспальная кровать, стол, пара стульев. И всё. Ни телевизора. Ни радио.
Правда, в туалете был вполне приличный унитаз, а в ванной – хоть маленькая, но достаточно надёжная «чугунка». Что ж, и на том спасибо!
Вселение обошлось без бюрократической волокиты. Фанг вызвал своего соотечественника, какого-то Вана, быстро с ним переговорил о чём-то и вручил сто «баксов», полученных от Стерна. Ван бережно спрятал деньги в карман брюк, молча протянул ключи и, не говоря ни слова, тут же ушёл.
– Можна жить, – сказал довольный Фанг. – Месяц, год, только не нада скандал, нада культура, понимать? Если что нада – Фанг всегда помощь, я жить рядом, пять этаж. Спросить – все показать…
– Странный малый, – задумчиво проговорила Алиса Сергеевна, когда за Фангом закрылась дверь. – Зачем-то коверкает русский язык, хотя знает его великолепно.
– Серьёзно?
– Он правильно употребляет слова, практически не ошибается в ударениях. Да и предложения строит так, как положено, – вздохнув, объяснила Алиса Сергеевна. – Человек, плохо знающий русский, делал бы всё иначе. Я ведь филолог, Костя, и довольно неплохой. Такие вещи замечаю сразу.
– Так, – помрачнел Стерн. – И что теперь будем делать?
– Я не думаю, что это наши враги, – заметила Алиса Сергеевна. – И я – тоже, – согласился с ней Стерн. – Было бы слишком невероятно, чтобы наше знакомство с Фангом оказалось подстроенным, мы ведь могли спокойно пройти мимо драки, как это сделал бы любой нормальный человек на нашем месте. А не вступаться за парня.
Видать, Фанг нарочно «ваньку» валяет… Хочет к нам присмотреться. Может, у них тут в подвале плантация конопли разбита. Или водку «бодяжат». Поневоле, станешь подстраховываться… Пока поживём здесь, посмотрим. Одно тебе могу сказать с полной уверенностью: вряд ли кому придёт в голову мысль искать нас в этом клоповнике. На улицу, – тут Стерн озабоченно поглядел на окно, – соваться первое время тоже не будем. От греха, как говорится, подальше…
– А как же мы тогда питаться будем? Да и приодеться нам не мешает, – Зоя Анатольевна брезгливо поправила сбившийся воротничок своей блузки.
– А на это, моя дорогая, – назидательно поднял палец Стерн, – у нас есть палочка-выручалочка. Он же – местный Хоттабыч. Правильно угадала – Фанг. Я, думаю, парень не откажется от возможности заработать себе на жизнь ещё пару сотен лишних долларов.
Фанг не отказался. Выслушав заказ, он быстро убежал, чтобы через час появиться снова. Вместе с огромной сумкой, до отказа набитой различными продуктами. А потом сбегал ещё раз – на сей раз за одеждой. Так Стерн обзавёлся чёрной кожаной курткой, кроссовками и подозрительно тонкими джинсами. А Алиса Сергеевна – вполне приличным брючным костюмчиком и удобными туфельками.
Впервые за этот суматошный день они по-человечески поели, приняли ванну, а потом рухнули в кровать и мгновенно уснули. Даже не заперев за собой дверь. Спали целомудренно – хотя в другой ситуации Стерн не преминул бы распустить руки.
Понедельник, 19 июля 2000 года, Москва, утро. «Русский, вьетнамец – братья навек!..»
Фанг Ли Куань уже давно не вспоминал свою историческую родину. Когда в Советском Союзе грянула перестройка, он заканчивал «Плехановку».
Оценив открывшиеся перспективы, сын партсекретаря из мелкой деревушки под Ханоем плюнул на диплом, сколотил группу из не слишком щепетильных соотечественников и занялся бизнесом.
Уже через год, он держал под своим контролем Вавиловский рынок, где в основном торговали вьетнамцы, несколько кафе и одну автозаправку.
Фанг был разумным человеком. Он никогда не стремился лезть вперёд, всегда тщательно соблюдал баланс интересов – и поэтому у него не возникало проблем ни с местной милицией, ни с окружными властями, ни, тем более, с «братвой».
Район, где располагалась штаб-квартира Фанга – а жил он в «общаге», вместе со своими земляками, так было надёжней, входил в зону влияния «алтайцев». С ними Фанг тоже ладил – исправно платил дань, не путался под ногами, порой оказывал мелкие услуги. За это «алтайцы» его не трогали. Впрочем, если бы они узнали, что скромный и вежливый до приторности вьетнамец потихоньку распространяет своё влияние уже и на их территорию, то, возможно, пересмотрели бы к нему своё отношение. Но Фанг отличался осторожностью. А те, кто на него работал – молчанием.
Когда же статус Фанга существенно поднялся и его уже нельзя было не замечать, Фанг сам пришёл к одному из «бригадиров» «алтайцев» и предложил тому сотрудничество – на равных условиях, «Марабут» было возмутился и даже хотел тут же пришить наглеца на месте, но Фанг бросил короткое слово – и комната мгновенно наполнилась юркими маленькими вьетнамцами с десантными «калашами» в руках. Охранники «бригадира» почему-то не появились (их потом нашли на первом этаже – целых и невредимых, но без оружия и связанных по рукам и ногам хитроумными верёвочными узлами – причём так, что не развязать, пришлось резать ножом).
Глядя в бесстрастные азиатские лица, «Марабут» понял, что появилась новая сила, которую уже нельзя было так просто игнорировать. И согласился на мирные переговоры.
* * *
«Марабут» встретил Фанга, как старого знакомого.
– А, «дядюшка Мао», давненько ты не заглядывал к нам! Водки выпьешь?
«Дядюшкой Мао» окрестили Фанга парни из русских «бригад», на что он и не думал обижаться. Да и как можно было сердиться на то, что тебя величают именем ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА?
– Не откажусь, уважаемый, – слегка поклонился ему Фанг и сел на предложенный стул.
Повинуясь небрежному взмаху руки «бригадира», один из его бритоголовых мальчиков быстро принёс стакан, щедро наполненный прозрачной жидкостью, и поставил перед гостем. Второй парень сноровисто нарезал сёмгу, вскрыл вакуумную упаковку с ветчиной, вытащил баночку с малосольными огурчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36