- Отдай
мне кольцо, которое принес Локи, и тогда я вас выпущу.
Один, нахмурившись, отдал ему кольцо, и отец поспешно зажал его в
руке.
- Вот твое копье, - сказал он со вздохом. - За смерть Отра вы
расплатились, хотя я и взял с вас слишком мало.
Боги, не отвечая, направились к выходу, но на самом пороге Локи вдруг
остановился и злобно рассмеялся.
- Не к добру ты взял это копье, Грейдмар, - сказал он, - оно принесет
гибель тебе и всему твоему роду. Андвари проклял каждого, кто к нему
прикоснется.
И он поведал нам все, о чем я тебе рассказывал.
- Да будет так, - торжественно произнес Один. - И ты, Грейдмар, и
твои дети, и много еще славных богатырей погибнет из-за сокровищ гнома, и
никому не удастся ими воспользоваться.
- Сказал бы ты это раньше, не выйти бы вам так легко из моего дома, -
проворчал отец.
Но боги только усмехнулись и скрылись в темноте наступающей ночи.
С этого дня, Сигурд, счастье навсегда покинуло наш дом. Мы с братом
требовали от отца, чтобы он поделился с нами своими сокровищами, а он стал
настолько жаден, что не хотел об этом и слышать. Наша ненависть к нему все
росла и росла, и однажды ночью, когда он спал, Фафнир пронзил его своим
мечом.
Смерть отца не принесла мне желанного золота: его захватил старший
брат. С помощью волшебного шлема отца он превратился в чудовищного
дракона, и мне пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь, а Фафнир все так
же, в образе дракона, стережет свои сокровища, и не было еще на свете
богатыря, который бы осмелился вызвать его на бой.
Но знай, Сигурд, проклятие Андвари поразило не только нашу семью.
Жажда наживы, жажда золота охватила мир. Ради богатства люди начали вести
братоубийственные войны, они стали грабить, обманывать, нарушать свои
клятвы. Даже боги и те вступили в кровопролитную борьбу с добрыми духами
Ванами, и все это ради золота, потому что уже не они, а оно господствует
над миром.
Теперь ты понимаешь, Сигурд, какую власть имеет этот желтый металл. С
его помощью можно собрать многочисленнейшие дружины и завоевать целые
страны, с его помощью можно стать могущественнейшим из земных королей, и
ты будешь таким королем, потому что только ты, и только ты один можешь
победить Фафнира и отнять у него сокровища Андвари. Меч, который я тебе
сковал, пронзит сердце жадного дракона и отомстит за смерть моего отца.
Половина сокровищ по праву будет принадлежать мне. Другая половина будет
твоей, Сигурд, а вместе с ней и слава, равной которой еще не было в мире.

СИГУРД МСТИТ ЗА ОТЦА
Окончив свой рассказ, Регин выжидающе посмотрел на Сигурда, но юноша,
казалось, даже не думал о сокровищах Фафнира и, опустив голову, молча
играл рукояткой своего меча.
- Золото Андвари ждет нас, - нетерпеливо сказал наконец гном. - Когда
мы едем?
Сигурд поднял на него глаза.
- Я скоро поеду, Регин, - спокойно ответил он, - но только не за
золотом. Прежде чем мстить за твоего отца, я должен отомстить за своего.
Лицо гнома вытянулось от досады.
- Ты хочешь плыть в страну франков и сражаться там с Гундингами! -
насмешливо воскликнул он. - Но ведь у тебя нет ни дружины, ни кораблей. Уж
не хочешь ли ты один победить войско короля Линги? Послушайся меня и
добудь сначала сокровища моего брата. Тогда ты соберешь под свои знамена
сколько угодно воинов.
- Или раньше отправлюсь к своим предкам в Валгаллу, - так же
насмешливо возразил ему Сигурд. - Мне не страшна смерть, но, если я
погибну в битве с драконом, мой отец останется неотомщенным. Нет, Регин, я
уже принял решение, и тебе не удастся меня отговорить.
Он встал и, не слушая больше гнома, который что-то сердито ворчал
себе под нос, вышел из кузницы.
В тот же день вечером он рассказал Хиальпреку о своем намерении
поехать в страну франков.
- Ты настоящий сын своего отца, мой мальчик! - любовно глядя на
юношу, воскликнул старик. - И я не оставлю тебя без помощи. Возьми мои
корабли и мою дружину. Она не так многочисленна, как дружины короля Линги
и его братьев, но зато состоит из опытных и храбрых воинов. Ты отважен и
честен, и я верю, что боги даруют тебе победу.
Сигурд начал благодарить старого короля, но тот прижал его к груди и
сказал:
- Когда ты был еще ребенком, я предсказал тебе славное будущее.
Оправдай мои слова, будь достоин своего имени - лучшей благодарности мне и
не надо.
Получив согласие Хиальпрека, Сигурд стал немедленно готовиться к
походу. Датский король дал ему около сотни своих кораблей. Узкие и
длинные, как и все корабли викингов, они могли идти под веслами и под
парусами. В каждом из них помещалось от двадцати до пятидесяти воинов. В
ожидании отплытия эти корабли были вытащены на берег и тщательно
проконопачены, а их оснастка заменена новой. Тем временем молодой вождь
отобрал воинов для своей дружины. Все это были рослые, крепкие люди,
прекрасно владевшие оружием и не раз принимавшие участие в самых дальних и
опасных походах. Некоторые из них побывали и на знойном юге, и у скалистых
берегов Исландии, а иные заплывали даже в страну мрака, где по преданию
жили одни снежные великаны.
Регин долго сердился на Сигурда, но незадолго до его отъезда он
неожиданно пришел к нему и, стараясь смягчить свой резкий, скрипучий
голос, спросил:
- Скажи мне, Сигурд, что ты будешь делать, когда одержишь победу над
Гундингами?
Когда я одержу победу над Гундингами, - улыбнулся Сигурд, - я поеду с
тобой за сокровищами Андвари. Правда, к золоту я равнодушен, но я охотно
померяюсь силой с твоим братом драконом.
- Тогда позволь и мне сопутствовать тебе в походе, - сказал Регин. -
В бою я не много стою, но, может быть, помогу тебе добрым советом.
- А ты не боишься, что мы сложим в этом походе свои головы? - спросил
Сигурд.
- Я уже говорил однажды, что никто, кроме тебя, не может добыть
"пламень реки", - возразил Регин. - Если ты погибнешь, золото для меня
навсегда потеряно, а жить без него я не могу. Будь что будет, я разделю
твою судьбу.
- Хорошо, - рассмеялся Сигурд, который не мог понять алчности Регина.
- Если так, я согласен и беру тебя с собой.
Через несколько дней корабли датчан были спущены на воду. Украшенные
флагами с изображением летящих воронов и морских ястребов и прикрепленными
на носу резными фигурами медведей и волков, они вытянулись вдоль берега,
готовые по первому знаку молодого вождя пуститься в плавание. На них
разместилось несколько тысяч воинов, которые должны были сопровождать
юношу в его походе в страну франков. Сигурд не мог взять в поход, но он
все-таки нашел место для Грани на "Драконе", самом большом из своих
кораблей, на котором он плыл сам вместе с Регином и полусотней отборных
воинов. Гьердис и Хиальпрек пришли его провожать. Глаза бывшей королевы
франков сияли: она не сомневалась в победе сына.
- Что-то говорит мне, что нам не суждено больше увидеться, - сказала
она. - Но тебе предстоит совершить еще много подвигов. Только не забывай,
что ты принадлежишь к роду Вольсунгов, а они никогда не отступали перед
врагом, как бы силен он не был. Прощай.
- И помни мои слова, - добавил старый король. - Будь достоин своего
имени.
Солнце уже клонилось к закату, когда корабли Сигурда, подхваченные
свежим северным ветром, оставили берега Дании. Погода сначала
благоприятствовала плаванию, но уже под вечер ветер усилился, а к ночи
перешел в настоящий ураган. Регин посоветовал Сигурду спустить паруса, но
тот приказал поднять их еще выше, и легкие суда датчан как птицы понеслись
вперед.
- Ты погубишь нас всех! - стонал гном, закрывая от страха глаза.
- Зато мы быстрее доберемся до цели! - отвечал юноша.
Однако к утру на море разыгралась такая буря, что даже самые отважные
и опытные воины из дружины Сигурда приуныли. Они убрали часть парусов, он,
не смотря на это, мачты корабля гнулись, и казалось, что они вот-вот
сломаются; совсем же спустить паруса молодой вождь не решался - это бы
сделало его корабли игрушкой волн: идти на веслах в такую погоду было
почти невозможно.
Неожиданно Сигурд услышал грохот еще более страшный, чем рев бури, и
увидел прямо перед собой высокий утес, о который, клубясь и пенясь,
разбивались огромные седые валы. Он уже собирался повернуть руль
"Дракона", чтобы избежать этой новой опасности, но тут до него долетел
чей-то голос, столь могучий и громкий, что он заглушил собой и ветер и
море.
- Эй, Сигурд, не бойся и плыви ко мне!
В тот же миг море вокруг утеса успокоилось, и "Дракон" смог подойти к
нему вплотную. На его вершине стоял одноглазый старик в широкополой шляпе
и синем плаще, тот самый, который не так давно помог Сигурду выбрать себе
жеребца.
- Привет тебе, сын Сигмунда и внук Вольсунга! - сказал он. - Я знаю,
ты едешь в страну франков. Возьми и меня с собой. Ты об этом не пожалеешь!
- Охотно, - отвечал юноша. - Я рад, что снова встретился с тобой.
Ведь я еще не поблагодарил тебя за оказанную мне услугу.
- Она не была последней, как не будет последней и та, которую я окажу
тебе сегодня, - отвечал старик, легко перепрыгивая с утеса на корабль. -
Море хочет поглотить тебя и твоих людей, но я постараюсь его успокоить.
Он стал на носу "Дракона", поднял вверх руки, и Сигурд невольно
вскрикнул от изумления. Ураган тут же стих, волны опали, и поверхность
моря сделалась ровной, как зеркало. Старик продолжал стоять с поднятыми
руками, и вот тучи внезапно раздвинулись и яркие лучи утреннего солнца
осветили утомленные бессонной ночью лица датчан и весело заиграли на
золоченых крыльях их шлемов. Незнакомец обернулся к Сигурду.
- Ты доволен? - спросил он.
- Да, я доволен, - отвечал тот, - но, говоря по правде, я предпочел
бы этому затишью небольшой ветер: под веслами мы не скоро доберемся до
берега.
Старик улыбнулся.
- Хорошо, я исполню твое желание, - сказал он и махнул рукой.
Сейчас же подул ровный попутный ветер, и суда датчан, снова подняв
паруса, быстро понеслись к югу.
- Ты действительно велик и мудр, незнакомец, - сказал пораженный
юноша. - Но вот уже второй раз ты приходишь мне на помощь, а я до сих пор
не знаю твоего имени.
- Зови меня Гникар, - отвечал старик. - Хотя у меня столько же имен,
сколько на земле племен и народов. Много лет живу я на свете, и мои волосы
были уже белы, когда родился твой дед, славный Вольсунг.
- Я вижу, Гникар, что для тебя нет на свете тайн, так скажи мне,
отомщу ли я Гундингам за смерть отца? - спросил Сигурд.
- Посмотри вверх! - усмехнулся старик.
Юноша поднял голову и увидел орла, парящего высоко в небе.
- Это вестник победы, - сказал Гникар, - так чего же ты спрашиваешь?
Он завернулся в плащ, надвинул на глаза шляпу и не произнес больше ни
слова, пока они не причалили к берегу страны франков.
Больше восемнадцати лет прошло со дня битвы, которой пали Сигмунд и
Гилими, и уже никто, кроме крестьян, страдавших под жестоким владычеством
Гундингов, да старых воинов, не вспоминали покойного вождя франков,
правившего так мудро и справедливо. В стране господствовали король Линги и
его братья. Их дружины были так многочисленны, что они могли не бояться
нападений врагов и поэтому все свое время проводили в пирах и забавах.
В тот же самый час, когда северный ветер принес к земле франков
корабли датчан, Линги в старом замке Вольсунгов принимал многочисленных
гостей. Разгоряченный выпитым медом и лестью своих придворных,
рыжебородый, с огромным орлиным носом и желтоватыми кошачьими глазами
король гордо сидел за столом, прислонившись широкой спиной к дубу
валькирий, и слушал песню одного из бродячих скальдов, который пел о
могучем богатыре Беовульфе и его замечательных подвигах.
- Я не знаю, так ли велик был этот Беовульф, - воскликнул Линги
насмешлива, едва ли певец успел закончить последнее слово, - но вряд ли бы
он справился с нами, Гундингами! Вольсунги тоже хвастались, что ведут свой
род от самого Одина, а теперь мы сидим здесь, в их замке, и нет больше
никого, кто бы мог прогнать нас отсюда.
Он еще говорил, когда снаружи послышался шум, и в зал вбежал мальчик
лет пятнадцати, в грязной оборванной одежде.
- Кто ты такой, - гневно вскричал король, - и как ты смел сюда
явится?
- Выслушай меня, господин! - отвечал испуганный мальчик, падая перед
ним на колени. - Я пастух и сегодня, как обычно, пас свое стадо на опушке
леса вблизи моря. Вдруг к берегу подошли неизвестные корабли, и высадилось
много вооруженных людей, а один из них, красивый как Бальдр и могучий, как
Тор, подозвал меня к себе и сказал: "Беги в замок и скажи своему господину
Линги, что Сигурд, сын Сигмунда и Гьердис и внук Вольсунга, приехал сюда
чтобы отомстить за своего отца и деда. Пусть король и его братья готовятся
к бою, который будет для них последним!"
Кошачьи глаза Линги сузились от гнева. Он встал со своего места и
взялся рукой за меч, но потом неожиданно расхохотался.
- Сын Сигмунда и Гьедрис! - воскликнул он. - Значит Гьедрис жива. Но
ведь ее сыну не может быть и восемнадцати лет. И этот мальчишка смеет
угрожать мне - мне, Линги из рода Гундингов! Скажи, - обратился он к
пастуху, - много ли с ним воинов?
- Я не мог сосчитать их, господин, - ответил мальчик, - но знаю, что
они приехали на ста кораблях.
Линги снова расхохотался.
Не слишком велика дружина у этого Сигурда, - сказал он презрительно.
- Дружины его отца и деда, которые мы разбили, были куда больше. Собирайте
наших воинов! - приказал он братьям. - Но не нападайте первыми. Пусть
последний потомок Вольсунгов отойдет подальше от берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28