— В самом начале приступа, перед тем, как потерять сознание, я видел лицо, показавшееся мне необъяснимо притягательным. Темноволосый мужчина, очень молодой, скорее юноша. Он кого-то мне напоминал, но кого? Потом я забыл об этом, счел галлюцинацией помрачившегося рассудка. Однако теперь ясно, что я ошибался. — Дыхание Тристана заметно участилось. — Сейчас, глядя на этот пергамент и вспоминая увиденное, я буквально ощущаю его присутствие. Наши сердца бьются в унисон… Почти то же ощущение, которое я испытывал при виде лазурного мерцания, стелющегося по полу комнаты Рагнара. — Он помолчал. — Но как может какой-то юнец стоять за всеми этими удивительными, ужасными проявлениями магии?— А позже ты когда-нибудь видел его лицо? — спросил Феган.Принц покачал головой.Оба мага были явно потрясены услышанным.— Думаю, ты должен пойти, — сказал Виг. — Сегодня же ночью и один, как сказано в послании.— И я того же мнения, — согласился увечный маг.— Вы что, с ума сошли? — воскликнула Шайлиха и схватила брата за руку, как будто надеясь таким образом удержать его от подобного безумия. Моргана, казалось, почувствовала волнение матери и удивленно посмотрела на нее. Принцесса была в ярости и не скрывала этого. — Забыли, что случилось в прошлый раз? Он смертельно болен, потому что отправился в Пещеру! Откуда вам знать, может, теперь произойдет что-нибудь еще более ужасное? Как можно его отпускать?Маги довольно спокойно прореагировали на взрыв ее негодования.— Если бы те, в Пещере, желали нашей смерти, мы были бы уже мертвы, Шайлиха, — вздохнул Виг. — И если только таким образом Тристан сможет выяснить, кто стоит за всем тем, что творится вокруг, то, по моему глубокому убеждению, он должен это сделать. Не только ради нас, но ради магии и страны.— Согласен. — Принц сочувственно, успокаивающе сжал руку сестры. — Я должен идти, причем немедленно. Ты ведь и сама понимаешь это, правда? Может, мне и впрямь удастся узнать что-нибудь полезное, — улыбнулся он, пытаясь развеять мрачное настроение Шайлихи. — Не забывай, пока мы проигрываем это сражение.— А как насчет Окса? — спросила она, понимая, что ей нечего возразить. — Маги говорили, что тебе нужен телохранитель. Он пойдет с тобой?— Не на этот раз, — ответил Тристан, и маги кивнули в знак согласия. — В послании сказано, чтобы я пришел один. Так я и сделаю.Его сестра огорченно понурила голову.— Ты всегда так и нарываешься на неприятности. Откуда это в тебе? — прошептала она.Принц пальцем поднял ее подбородок и снова улыбнулся.— От тебя, Шай. Разве не помнишь? Ведь ты родилась на восемь минут раньше меня.Шайлиха молча смотрела на брата, как будто пытаясь навсегда запечатлеть в памяти его лицо.— Когда ты уйдешь?Тристан посмотрел на Фегана и сказал:— Прямо сейчас.Увечный маг прикрыл глаза и кивнул в знак согласия.Шайлиха уже однажды прощалась с принцем перед его уходом в Пещеру. Однако тогда с ним был Виг, и, хотя ее мучили дурные предчувствия, она в какой-то степени ощущала уверенность, что они вернутся. На этот раз все было иначе. Сейчас сердце словно шептало ей, что она может никогда больше не увидеть брата. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ Рагнар поднимался по ступеням Замка. Холод пробирал до костей, напоминая о том, что близится сезон Кристаллов. Снежные шапки, в другие сезоны сохранявшиеся только на самых высоких вершинах гор Толенка, сейчас опустились значительно ниже. Скоро с неба, холодным белым покрывалом устилая землю, посыплется снег. В воздухе ощущался запах пожухлой листвы. Неподалеку с веселым журчанием катила свои холодные темно-голубые воды Сиппора, безразличная к тому, что творится вокруг. Рагнар никогда не путешествовал верхом на Птицах, и к Замку они доставили его в роскошной гондоле.«Какая идиллическая картина», — подумал охотник за кровью, разглядывая здание, стены которого до недавнего времени скрывали одну из величайших тайн Синклита.Здание было построено с размахом и имело не менее чем по сотне помещений на каждом из четырех своих этажей. Массивные дубовые двери, стянутые крепкими железными планками, были наглухо закрыты.Рагнар на мгновение замер на верхней ступеньке. «Уже скоро, — подумал он. — Скоро победа будет за нами». Он толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь.Огромный вестибюль был отделан мрамором, а пол выложен из кусков дерева темных и светлых тонов, образующих сложный узор. На противоположной от входа стене красовалось мозаичное панно с изображением Парагона.Справа по полу коридора разливалось хорошо знакомое неповторимое мерцание. Охотник за кровью свернул туда. Николас велел ему явиться именно сегодня, видимо, желая продемонстрировать что-то. Заинтригованный тем, что ему предстояло увидеть, Рагнар вошел в комнату, которой заканчивался коридор.По сравнению с роскошным вестибюлем это большее по площади помещение без окон поражало скромностью убранства. В центре под сводом, над прозрачной сферой парил Николас. На стенах в шахматном порядке располагались ложа, в каждом из которых покоился мирно спящий ребенок. От их запястий к сфере тянулись гибкие прозрачные трубки, внутри которых пульсировала ярко-красная жидкость.— Входи, — бросил юноша.Рагнар очень осторожно, как будто его шаги могли нарушить хрупкое равновесие происходящего, вошел в помещение. То, что Николас делал с детьми, казалось ему на редкость отвратительным.«В жизни не видел такого количества „одаренной“ крови сразу, — подумал охотник за кровью. — Зачем ему столько? »— Впечатляющее зрелище, не правда ли? — Юноша бросил на ошеломленного слугу пристальный взгляд. — Я забираю у них каждый день понемногу, чтобы не вызвать истощения. Чтобы набрать нужное мне количество, понадобится еще недели две. Но их кровь не идет ни в какое сравнение с моей собственной или кровью Избранного, моего отца в этом мире… Ты задаешься вопросом, зачем она мне? Всё в свое время, друг мой, всё в свое время. Пока же удовлетворись вот каким объяснением. Их кровь, скажем так, станет строительным раствором, который свяжет воедино куски мрамора при строительстве Врат.— Но эти дети только начали свое обучение, — тщательно подбирая слова, осмелился возразить Рагнар. — Разве их кровь годится для осуществления столь грандиозной задачи?— Мне как раз такая кровь и требуется, — с улыбкой заметил Николас — Кровь этих детей, едва приступивших к обучению, более «податлива», если можно так выразиться. Применять для этой цели кровь их отцов, к примеру, было бы гораздо более рискованно. — Его темные миндалевидные глаза вспыхнули. — Хотя я уверен, что справился бы и с этой задачей.— Они испытывают страдание? — спросил охотник за кровью.Его вопрос был продиктован не сочувствием, а всего лишь любопытством.— Отнюдь, — ответил юноша. — И впоследствии ничего не помнят. Они вообще не замечают ничего, если не считать некоторой слабости. — Помолчав, он сменил тему разговора: — Как идут работы в карьере?— «Маги резерва» трудятся день и ночь, — сообщил Рагнар. — Поразительно, с какой быстротой они добывают и обрабатывают мрамор в точном соответствии с твоими указаниями, господин.— Отлично, — удовлетворенно произнес юноша. — Все идет по плану. Ну, на сегодня хватит. У меня есть другие дела.Он прищурился, и тут же иглы выскользнули из детских вен, отсос крови прекратился, и точечные ранки на маленьких запястьях в считанные мгновения затянулись. Трубки втянулись в сферу, утратившую прозрачность. Теперь со стороны она выглядела как гигантская черепаха, наполовину зарывшаяся в песок.Николас повел рукой, и дети очнулись от сна. Спустя всего несколько мгновений они уже покинули свои ложа и принялись за игры, весело переговариваясь и смеясь.— Убедился? — Юноша ласково погладил по голове одну из старших девочек. — Ну что ж, мне пора. Когда мы уйдем, — обращаясь к ней, произнес он, — проследи, чтобы всех накормили и присмотри за маленькими.— Могу я узнать, куда ты направляешься, господин? — спросил охотник за кровью.— В Пещеру, — ответил Николас. — Ко мне должен прибыть важный гость.Юноша раскинул руки и, взмыв в воздух, молниеносно исчез из виду. Рагнар потрясенно провожал его взглядом: «Как может летать бескрылое создание, сколь бы „высокоодаренная“ кровь ни текла в его жилах?»Он уселся в свою гондолу, и Птицы, подхватив ее, взмыли в воздух. Охотник за кровью уже несколько часов вынужден был обходиться без своей жидкости и теперь остро жаждал ее. Едва войдя в свои покои, он тут же бросился к заветному сосуду и погрузил в него палец. Утолив свою потребность в желтой жидкости, Рагнар откинулся на мягкие подушки и остался наедине со своими мыслями.Мысли эти касались пышнотелой женщины, дожидающейся его в спальне. Конечно, это была не Селеста, но до тех пор, пока дочь Вига снова не окажется у него в руках, сойдет и такая. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Холодное, ясное небо было усыпано тысячами мигающих звезд. Из ноздрей пофыркивающего Озорника вырывались облачка пара, опавшие листья шуршали под его копытами, да чуть поскрипывало седло. В час, когда все живое замерло вокруг, лишь эти звуки нарушали покой Оленьего леса.Надевая перед отъездом меховую куртку, Тристан в очередной раз взглянул на свое плечо. Темная, угрожающего вида паутина вен увеличилась в размерах, постепенно продвигаясь к предплечью. Никакой болезненности в руке принц не ощущал. Не чувствовал он и слабости или каких-либо других признаков поразившего его недуга. Впрочем, по словам магов, возникновение новых приступов неизбежно.Приближаясь к холму, где он собирался оставить коня, принц мысленно вернулся к необыкновенно могущественному существу, которое было способно вернуть Еретиков на землю. Тристан вспомнил лазурное мерцание, которое видел в тот роковой день, когда Скрундж ранил его отравленной стрелой, а Рагнар ослепил Вига. Оно странным образом притягивало принца, как будто было… да, как будто оно было частью него самого.Спешившись, Тристан привязал Озорника к дереву и медленно поднялся на вершину холма. Отверстие, которое они с Вигом проделали в стене из песчаника, было существенно расширено и окружено лазурным мерцанием магической энергии, в которое вплетались оттенки оранжево-красного.Принц вытер пот с ладоней и начал опускаться в Пещеру.Как и раньше, величественный водопад с громким шумом падал в подземное озеро. Все факелы на стенах были зажжены.Лазурный свет распространялся из коридора, которого прежде в Пещере не было. Оставалось лишь предположить, что он был создан все тем же таинственным существом наряду с огромными пещерами, через которые им с Вигом пришлось проходить в прошлый раз.— Иди ко мне, Избранный, — донесся из глубины коридора звучный, но в то же время мягкий, успокаивающий голос.Тристан медленно двинулся туда, откуда исходило лазурное мерцание. С каждым шагом он все сильнее ощущал мощное притяжение со стороны неведомого существа. Коридор заканчивался черной мраморной дверью, из-под которой, словно туман, выползало лазурное мерцание. Принц медленно отворил дверь.Перед ним, словно восседая на чем-то плоском и невидимом, в воздухе парил человек в белом одеянии, возрастом и комплекцией под стать Тристану. Его черные блестящие волосы струились по плечам, обрамляя лицо с высокими скулами и чувственным ртом. Темные, искрящиеся глаза, слегка приподнятые к вискам, показались принцу странно знакомыми.— Кто ты? — спросил он.— Ты и в самом деле не догадываешься?— Я знаю лишь, что ты — тот, кто собирается построить Врата Рассвета и впустить в наш мир Еретиков, — ответил Тристан. — Мой долг — остановить тебя.— Ты в этом уверен? — Незнакомец недовольно скривил губы. — Ты — Избранный, человек с лазурной кровью, и магам следовало бы полностью ввести тебя в курс дела. На самом деле и у тебя, и у твоей сестры гораздо больше общего с небожителями, чем вы себе представляете, но у нас мало времени для обсуждения этого.Времени действительно было в обрез, и принц перешел к делу.— Зачем тебе понадобилось отравлять мою кровь? Не легче ли было просто убить меня?— Всему свое время. — Молодой человек в белом одеянии приблизился и заглянул в глаза Тристана. — Ты действительно не знаешь, кто я такой?— Нет.На лице незнакомца возникла и тут же исчезла улыбка.— Приглядись ко мне внимательней.Принц заколебался. Эти странные миндалевидные глаза… Он явно уже видел их прежде, хотя это было совершенно невозможно.— Твои глаза знакомы мне, — ответил Тристан. Внезапно его терпение иссякло, в голосе зазвучали требовательные нотки. — Хватит загадок. Отвечай, кто ты?— Я твой сын Николас, Избранный. Младенец, которого ты похоронил в Пазалоне. А также сын Сакку, второй госпожи Шабаша. — Он помолчал, давая принцу возможность осознать услышанное. — И я вернулся!Тристан в первый момент не мог поверить своим ушам. Однако чем больше он вглядывался в лицо молодого человека, тем сильнее становилось ощущение, что на него смотрит Сакку. Более того, сейчас принц замечал в нем множество других знакомых черточек — как своих собственных, так и погибшей волшебницы.— Это невозможно, — прошептал он. — Мой сын мертв. Он погиб в утробе матери, когда Сакку спрыгнула с крыши Цитадели. Я сам извлек тело младенца и похоронил его. Он никак не мог выжить. Да и тебе слишком много лет… Нет, я не могу в это поверить!Тристан отступил назад, задаваясь вопросом, что будет дальше. Так и хотелось потянуться за мечом, но маги были правы: столь грубое оружие бесполезно против сидящего перед ним существа.— Неужели? — Николас шагнул к принцу, не сводя с него безжалостного взгляда темных сверкающих глаз. — Если тебе известно, что Еретики, мои родители в Вечности, способны вновь сойти на землю, почему же ты не допускаешь мысли, что они были в состоянии освободить меня от оков смерти и вернуть в этот мир?Ужасные воспоминания нахлынули на Тристана.— Тебе слишком много лет… Это невозможно… — прошептал он.— Для практикующих Каприз нет почти ничего невозможного, отец, — сказал Николас. Когда принц услышал это обращенное к себе слово, внутри у него словно все оборвалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51