комиссар Хэнк и Леон Смайлз — работники силовых ведомств, они не пользуются популярностью среди избирателей. У меня есть реальные шансы на победу.
— Даже если всем известна твоя связь с Фаризетти? — ядовито заметил Бенедикт.
— Даже если всем известна моя связь с Фаризетти, — подтвердил Даркман.
Планы Лу Боб решил до конца не раскрывать товарищам по профсоюзу, пусть пока не знают про того джокера, который собирается пустить в игру их босс.
— Ну-ну, — с сарказмом произнес Бенедикт и закашлялся.
— Лично я не против, чтобы председатель нашего профсоюза баллотировался на пост мэра, — высказал свое мнение Энроп Шальф. — Но, как бухгалтер, я обязан спросить: кто будет финансировать эту кампанию? В кассе профсоюза денег и так мало.
— Деньги поступят от электората, — ответил Боб. — Для этого, Энроп, открой специальный счет в банке.
— Счет-то я открою, но, чтобы собрать пятьсот тысяч с избирателей, понадобится дней десять — не меньше, — заметил Энроп.
— Не волнуйся, деньги поступят сразу, — многозначительно кивнув головой, ответил Даркман.
— Вот о чем я и говорил, — забурчал из своего угла Бенедикт.
— Распределим обязанности, — не обращая внимания на ворчание старого товарища, продолжил Даркман. — Я беру на себя прессу и общение с избирателями. Энроп Шальф, будешь заниматься бумагами и кассой.
— Это понятно, — кивнул Энроп.
— Бенедикт, ты возьмешь на себя членов профсоюза.
— С какой стати? Я, возможно, вообще не буду за тебя голосовать.
— А для тебя, Дюк, — обратился Боб к начальнику «мобильной бригады», не обращая внимания на ворчание Бенедикта, — у меня особое задание. Завтра утром подойдет человек от Фаризетти. Его зовут Ральф Гантер. Отведешь его на биржу…
— На ОБСТ? — уточнил Дюк Лайдер.
— Именно, — подтвердил Боб. — Отведешь его на биржу. Кто там у нас есть из профсоюза?
— Пит и Лоренцо, — ответил Дюк. — Они там главные.
— Пусть окажут этому парню помощь. На бирже должен появиться некий Пьер Хилдрет, который будет искать себе пилота для полета в созвездие Энвантинент. Так вот, этот Хилдрет должен нанять не кого-нибудь, а именно Ральфа. Ясно?
— Куда яснее, босс, — ответил Дюк.
— Предупреди парней заранее.
— Сегодня же и предупрежу.
— Наш независимый профсоюз превратился в придаток мафии, — заворчал из своего угла Бенедикт и недовольно зашелестел газетой.
— Бенедикт, — обратился к нему Даркман, — у тебя тоже будет очень важное дело. Собери активистов профсоюза, проведи инструктаж. Пускай начнут агитацию среди рабочих, чтобы те голосовали за меня.
— С какой стати мне это делать? Понятно Энроп, он от тех грязных денег, что придут на банковский счет, положит себе в карман кругленькую сумму. Дюк работает с людьми Фаризетти в порту — у него свой интерес. А у меня?
— Во-первых: насчет Энропа и Дюка ты не прав, — сказал Даркман. — Во-вторых: если меня выберут и я стану мэром — профсоюз возглавишь именно ты. Я сам выдвину тебя на отчетно-выборном собрании. Ты сможешь навести порядок. Что скажешь на это, Бенедикт?
Бенедикт отложил газету. Самому стать председателем профсоюза — это было именно то, о чем он мечтал с самого начала. Но не стар ли он для этого? Даже тогда, двадцать пять лет назад, когда только все начиналось, когда он уступил лидерство Даркману, он думал, что уже стар как лидер рабочего движения. Или он тогда просто испугался полицейского преследования? Тот страх ему дорого обошелся. Он так и остался на вторых ролях, отдав свое детище на откуп молодым, которые продали профсоюз мафии. Возможно, то, что сейчас предлагает ему Даркман, последний шанс все исправить, вырвать профсоюз из лап Фаризетти…
— Ну, что ты ответишь, Бенедикт?
— Хорошо, Боб, — выдавил из себя Бенедикт, — но ты должен мне пообещать, что, став мэром, порвешь все отношения с Фаризетти и сдержишь свое слово по поводу рекомендации меня на место председателя.
— Даю слово, — не раздумывая, ответил Боб.
— Тогда я весь в твоем распоряжении, — закашлявшись, сообщил Бенедикт.
— Когда планируешь начать?
— Сегодня и начну, — ответил Бенедикт. — Соберу активистов. Нарисуем плакаты, напечатаем листовки. Работы много: выпустим боевой листок «Слово профсоюза», проведем разъяснительную работу среди рабочих. Переговорим с транспортниками, матросами грузовых звездолетов, пошлем своих представителей на фабрики и заводы, — все как обычно… Ты-то сам когда планируешь зарегистрироваться кандидатом?
— Завтра утром.
— Вот завтра вечером после работы мы и двинем к мэрии, проведем там митинг.
— Хороший план, Папа, — одобрил предложения Бенедикта Даркман, отметив про себя, что старик не потерял бойцовской закалки. — Всем все ясно? — спросил Боб.
Ни у кого вопросов не оказалось.
— Тогда всем удачи! — вставая, сказал он. — Возникнут вопросы или непредвиденные ситуации, звоните мне на мобильный.
Присутствующие поднялись. Боб всем пожал на прощание руки:
— Мы снова в деле!
На этом первое заседание предвыборного штаба Боба Даркмана закончилось. Бенедикт поехал в доки, Дюк на биржу, Энроп в банк, а Боб остался в офисе писать речь для выступления на телевидении.
Глава 6. «БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК»
У Скайта Уорнера были все основания тревожиться, Дерк сделал большую ошибку, напоследок заехав Питу по башке своим бластером. Зачем он это сделал? Скайту самому иногда хотелось назвать Дерка «придурком», и сейчас как раз был именно такой момент.
Достаточно пропетляв по дворам и переулкам районов, прилегающих к космопорту Плобитауна, друзья заскочили в грязную подворотню, где, сев на обшарпанный и исписанный неприличными надписями подоконник лестничного окна, смогли перевести дух. На дворе смеркалось. Скайт Уорнер какое-то время напряженно всматривался в темноту старого проходного двора-колодца, держа свою руку на шершавой рукояти бластера. Потом, облегченно вздохнув, достал из кармана куртки мятую пачку сигарет «Спейс» и закурил последнюю сигарету. Пустую пачку смял и бросил перед собой на выщербленные ступеньки старой каменной лестницы.
— Ну, как там, Скайт? — озабоченно спросил Дерк.
Друзья имели веские причины опасаться преследования со стороны дружков Пита, Коротышки Джона и Лоренцо, ведь от предательского выстрела в спину не спасет даже самая крутая репутация.
— Темнеет, — заметил Скайт и, посмотрев на часы, сплюнул в лестничный пролет. — Сейчас половина девятого, через полчаса заказчик нас будет ждать у грузовых боксов.
— Да, — отрешенно отозвался Дерк, — еще полчаса осталось.
Скайту очень хотелось отчитать Дерка за опрометчивый поступок, из-за которого им сейчас приходится прятаться в подворотне полузаброшенного дома, но Скайт все же сумел взять себя в руки. В конце концов, Дерк нашел для них неплохую работенку, поэтому имеет право на снисхождение.
Дерку же в этот момент не давала покоя одна мысль: как сказать Скайту, что про миллионера в сером костюме, якобы предложившего им выгодную работу, он все выдумал только для того, чтобы Скайт угостил его пивом? Конечно, идея с мнимым заказчиком сейчас выглядела по-глупому, но уж очень тогда хотелось выпить. И в тот момент мысль выудить таким образом у Скайта пару оставшихся кредитов Дерку казалась довольно-таки забавной. Но затем произошло слишком много серьезных событий, чтобы все это выглядело забавным. А потасовка в баре надолго отрезала им дорогу в район, где находилась биржа труда.
«Теперь еще эти подонки на хвосте. Скайт мне точно морду набьет за такие „забавные шутки“. Лучше ничего не говорить. Пусть думает, что меня якобы заказчик обманул и не пришел на встречу в условленное место. Да, пожалуй, такой ход будет самым разумным с моей стороны», — рассудив таким образом, Дерк немного успокоился, и к нему вернулось обычное жизнерадостное настроение.
Солнце уже село, оставив на западе постепенно угасающее бордово-красное зарево. На небе стали появляться первые звезды, а в городе включили уличное освещение.
По мере того как солнце опускалось за горизонт и надвигалась ночь, небоскребы делового центра Плобитауна зажигали огни. Солнечный свет сначала освещал верхнюю половину небоскребов, затем освещенный участок уменьшался до трети, через неуловимое мгновение оставалась крошечная освещенная площадка, и вскоре над городом была видна лишь одна яркая точка — телевизионная башня Плобитауна. Но вот и она угасала, и снизу на место солнечного света, борясь с наступавшими сумерками, поднималось белое зарево электрических фонарей. Вначале зажигались нижние этажи, и постепенно освещение поэтажно шло вверх, заменяя собой свет солнца. Последний лучик соскользнул со шпиля башни, и наступила ночь. На улицах начиналось феерическое шоу неоновых реклам. Именно ночью лучше всего было видно, как в Плобитауне кипит жизнь. В потемневшем небе проносились, мигая разноцветными огнями, яркие точки летательных аппаратов. Их вереницы кружили в небе, путаясь среди звезд, парили над громадами небоскребов, исчезали в «ущельях» улиц, образованных стенами домов.
Внизу бурлил поток машин. Автострады напоминали собой огненные потоки, извергнутые из жерла вулкана. Прозрачные трубы пневмопоезда, опутывающие собой город, походили на вены. Плобитаун ночью выглядел как огромный фантастический организм, похожий и на морского спрута, выползшего на берег океана, и одновременно с этим на удивительную машину, придуманную сошедшим с ума изобретателем.
— Пошли, — наконец произнес Скайт, тронув за плечо задремавшего на подоконнике Дерка Улиткинса.
Зевнув и поежившись от вечерней прохлады, Дерк поднял воротник куртки и поплелся следом.
Скайт шел дворами и тихими переулками, стараясь избегать многолюдных улиц, освещенных яркими лампами, поэтому дорога к космопорту заняла много времени, чем был очень недоволен Дерк Улиткинс, так как он устал и ему хотелось есть. Тем более у грузовых боксов их никто не ждал, и эта прогулка, в его понимании, была совсем бессмысленной.
Обойдя стороной главное здание управления космических перевозок, где сегодня было необычайно много полицейских машин, Скайт с Дерком вышли к громоздившимся в сумраке наступившей ночи ангарам складских помещений.
— Где вы договорились встретиться? — спросил Скайт.
— У седьмого ангара, — наугад ответил Дерк Улиткинс, решивший врать до конца.
Обогнув завал из пустых ящиков, друзья вышли к седьмому блоку. Здание стояло на отшибе, и в этот поздний час здесь никого не было. В отличие от основной площадки космодрома, где кипела работа и горели сотни мощных прожекторов, перед ангаром номер семь на скрученном проводе болтался один-единственный фонарь с тусклой лампочкой. Гигантские ворота ангара были приоткрыты, и, так как рядом никого не было видно, Скайт вошел внутрь.
— А, черт! — выругался Дерк, последовавший было за ним. — Я сейчас! — И стал вытирать о ступеньку подошву своего белого спортивного туфля.
— Ну что, скотина, не ожидал меня увидеть так скоро? — услышал Скайт знакомый голос, принадлежащий Питу.
Бластер как по волшебству вынырнул из кобуры и оказался в руке у Скайта Уорнера, но самого Пита Уорнер не видел. Скайт сделал шаг в сторону от дверей, в темноту ангара, чтобы не быть хорошей мишенью на фоне светлого проема.
— Ну что ты дергаешься? Тебе это не поможет, — произнес откуда-то издалека Пит. — Ты у меня в руках, приятель, и я могу сделать с тобой все, что мне только захочется.
Раздался глухой удар, после которого послышался жалобный стон.
— Пит, смотри, что я нашел! — Этот голос принадлежал Лоренцо. Значит, Скайт не ошибся, говоривший вначале был именно Пит.
— Паяльная лампа! Отлично — это то, что нужно!
Глаза Уорнера стали постепенно привыкать к темноте. Он смог разглядеть стеллажи, заполненные разным хламом, уходившие в глубину помещения. В самом дальнем конце виднелось светлое пятно от одинокого фонаря. Голоса доносились именно оттуда. И, как догадался Скайт, Пит разговаривал не с ним, а с кем-то, кто сейчас жалобно попискивал в темноте. Скайт осторожно двинулся в том направлении, стараясь не шуметь. Убирать бластер в кобуру он не стал.
— Подожди еще немного, Хилдрет, и я поджарю твою толстую задницу, — доносились до Скайта слова Пита и какая-то возня.
Звуки становились все отчетливее. Скайт с каждым шагом подкрадывался ближе к месту событий.
— Хилдрет, тебе не нравится паяльная лампа? Мне она тоже не нравится — она не работает! Лоренцо, ты козел, она сломана! Дай мне свой нож.
Скайт уже мог различить неясные тени, маячившие впереди.
— Хилдрет, кто ты такой? Ты мне ответь, кто ты такой, что позволяешь себе нанимать пилотов не на бирже труда, а в обход Профсоюза докеров! Может, ты работаешь на правительство? Нет, — подумав, продолжал голос Пита, — ты не похож на секретного агента, ты не похож даже на вшивого бизнесмена. Кто ты такой? Я скажу тебе, кто ты такой, Хилдрет: ты — никто… Лоренцо, долго я буду ждать твой нож?!
— Пит, у меня нет ножа — я потерял его в «Адмирале Арморе», — ответил Лоренцо.
— Я не могу так работать! — возмутился Пит. — Лампа не горит, ножа нет! Чем мне прикажете работать? Защекотать его до смерти, что ли?
— Это неплохая мысль, Пит, — вполне серьезно ответил Лоренцо.
— Идиот, если об этом узнают, нашей репутации наступит конец. Если в ситуации с теми парнями в кабаке «Адмирал Армор» нас поймет каждый, то, если мы защекочем этого индюка, над нами будет смеяться последний бомж этого района.
— Над нами и так уже все смеются, — возразил Лоренцо. — Если ты простил тех парней за свою разбитую голову, то я нет. И если они мне попадутся, то сполна ответят за мой сломанный нос и за Коротышку Джона, который по их милости сейчас лежит в больнице. Я голыми руками вырву им сердце…
— Скайт! Дружище! Ты где?! — В дверях ангара показался Дерк Улиткинс. — Я тебя не вижу в этой чертовой темноте! Что ты там делаешь?! Крыс ловишь, наверное!
Скайт увидел, как две тени опрометью бросились к дальнему концу ангара. Толкаясь, они исчезли в дыре, выходящей на улицу. В освещенном пространстве остался лишь маленький толстый человек в сером пиджаке, привязанный проволокой к одному из стеллажей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58