Так и хотелось крикнуть: «Останови!», чтобы прекратить эту сумасшедшую гонку. Но этого нельзя было сделать, смерть шла позади, преследуя звездолет, как волк терпеливо преследует свою добычу и только ждет того момента, когда жертва, выбившись из сил, остановится. Что страшней, умереть на полной скорости, врезавшись в холодный камень, или сгореть в огне ядерного взрыва? Не имеет значения, если это произойдет в борьбе за тот крошечный шанс остаться в живых, что еще остается у каждого, кто не сдается. И этот шанс сейчас был у Дерка Улиткинса и Скайта Уорнера.
Впереди возник гигантский планетоид. Миллионы лет назад отколовшись от разрушенной планеты, он сейчас висел в окружении более мелких останков былого мира и преграждал собой путь в узком пространстве между смертоносными ловушками искривленного пространства. Через уродливое мертвенно-бледное тело планетоида пролегла черная зигзагообразная трещина.
— Двадцать, десять на четыре! Поворот на девяносто и правый реверс на сорок пять! — командовал Скайт, выводя Дерка к расколу в теле планетоида. И когда звездолет был уже у самой цели, добавил, но уже каким-то другим голосом: — Жми, Дерк…
Дерк заложил такой крутой вираж, что от возникшей перегрузки заложило уши. Звездолет описал дугу, развернулся вокруг своей оси и влетел в черную пропасть. На мгновение стены каньона осветили две яркие вспышки. Корабль углублялся все дальше в расщелину планетоида. Свет от звезд уже не попадал сюда. Проход становился все уже и уже. Дерк переключил режим экрана и стал вести «Триумф» по моделированному изображению, которое синтезировала бортовая ЭВМ. Скайт посмотрел на экран радара, — за кормой, неумолимо сокращая расстояние, приближались две отметки от ракет — все, что осталось от дюжины, но и одной из этих двух будет достаточно для того, чтобы ее взрыв разорвал «Триумф» в клочья.
Вздрогнул корпус звездолета — это Эбл дал очередь из пушки в сторону ракет. Огненные трассы безрезультатно унеслись вдаль.
— Эбл, передай управление мне! — крикнул Скайт.
Перед глазами Скайта вновь появился пушечный прицел. Но на этот раз Уорнер не стал ловить в перекрестие боеголовки ракет. Он развернул орудийную башню и, не снимая пальца с гашетки, принялся стрелять по стенам ущелья.
Корпус звездолета дрожал от беспрерывной канонады. За кормой, на стенах ущелья сверкали вспышки разрывов, вырывая из каменной толщи куски породы. Взвесь из камней заполняла пространство за звездолетом. Через некоторое время где-то позади полыхнуло ослепительным пламенем ядерного взрыва, а через мгновение взорвалась и последняя ракета.
— Мы спасены! — радостно воскликнул Эбл. — Мы спасены, — уже тише повторил он и закрыл лицо руками.
Дерк сбросил скорость. Теперь лавировать в темноте по извивающемуся проходу в скальной породе планетоида стало легче.
— Подожди радоваться, парень, — произнес Дерк, — если эта расщелина не сквозная, то выбраться нам отсюда будет очень непросто.
Скайт в это время рылся в карманах в поисках сигарет, он посмотрел на Эбла.
— А если смотреть дальше, то нам предстоит еще и обратный путь из самого Энвантинента.
Эбл оторвал руки от лица. Сейчас он был похож на перепуганного мальчишку, который только что осознал, что он натворил, но через секунду Эбл снова взял себя в руки.
— Да, вы совершенно правы, расслабляться действительно рано, — произнес он твердым голосом.
Ущелье сужалось. Приходилось постоянно сбрасывать скорость. Острые края породы, как зубы исполинского дракона, в любую минуту готовы были сомкнуться на корпусе звездолета.
Дерк развернул «Триумф» и включил посадочные огни, теперь звездолет пробирался боком, освещая себе путь мощными прожекторами. Вдруг в их свете, прямо по курсу возник ржавый металлический борт с рядами круглых иллюминаторов.
Впереди, зажатый скалами, показался корпус военного эсминца времен первой космической войны. Его магнитные пушки неподвижно уставились черными жерлами на непрошеных гостей. Надстройка рубки управления расплющилась о скалу, превратившись в кашу из бронированных листов обшивки и переплетения антенн. В корпусе зияли огромные пробоины, в которые были видны внутренние переборки. Космический корабль умер многие годы тому назад, и в этом ущелье была его могила.
— Если мы попали в тупик, с нашим звездолетом произойдет то же самое, — мрачно произнес Дерк. Он аккуратно облетел мертвый корабль, стараясь не приближаться слишком близко к его искореженным останкам.
— Сколько он тут лежит? — спросил Эбл.
— Лет эдак пятьдесят, — предположил Скайт, — а может, и больше.
Ржавый борт мертвого корабля бесшумно проплыл мимо и растворился в кромешной мгле ущелья.
— Скайт! — окликнул Дерк друга, который вместе с Эблом все еще пытался рассмотреть позади контуры эсминца. — Мне нужна твоя помощь.
— Да, да, конечно. — Скайт вернулся к капитанским обязанностям, быстро окинул приборы взглядом. — Аккуратнее, Дерк, аккуратнее.
— А я что, по-твоему, неаккуратно веду?! — вспылил Дерк. Он бросил рычаги управления. — Веди сам!
«Триумф» медленно стал приближаться к черному камню планетоида, на котором в лучах прожектора поблескивали кристаллики льда. Эбл побледнел.
— Уймись, Дерк, я так сказал, извини, — сказал Скайт.
— Ладно, — успокоился Дерк и вновь взялся за управление кораблем.
«Триумф», отойдя от скалы, вышел на прежний курс, и Эбл перевел дух.
— Скоро ущелье закончится. — Скайт посмотрел на радар. — Через тысячу метров поворот на сорок пять градусов.
Когда звездолет преодолел это расстояние, в луч прожектора попали груды искореженного металла, в кусках которого угадывались корпуса летательных аппаратов. Стеклянные кабины пилотов, оторванные от фюзеляжа; стабилизаторы; дюзы реактивных двигателей; орудийные башни.
— Что это за свалка? — Дерк еще уменьшил скорость корабля.
— Не знаю, — отозвался Скайт, — но на ремонтный док это не похоже. Когда будешь делать поворот на изгибе ущелья, будь предельно осторожен.
Скайт прильнул к прицелу. Указательный палец его правой руки, лежащий на рычаге ведения огня, нервно поглаживал гашетку. Орудийная башня «Триумфа» настороженно поворачивалась из стороны в сторону, следуя за малейшими движениями оператора.
В месте, где проход уходил в сторону под углом в сорок пять градусов, скопление космического хлама стало наибольшим. Дерк, стараясь не задевать останки летательных аппаратов, аккуратно развернул «Триумф» в узком ущелье. Впереди показались разноцветные звезды Энвантинента. Звездолет пролетел планетоид насквозь, и теперь от открытого пространства его отделяло несколько сот метров.
— Кажется, пронесло? — спросил Дерк и позволил себе оглянуться на Скайта.
— Не торопись. — В голосе капитана чувствовалось напряжение.
Скайт, не отрываясь, смотрел на приближающийся выход, и что-то ему не нравилось, что-то ему подсказывало, что впереди притаилась опасность. Он развернул пушку прямо по курсу и послал в открытое пространство одиночный выстрел.
Огненная стрела у самого выхода из ущелья вдруг изменила цвет с ярко-красного на фиолетовый и рассеялась в пространстве, а между острыми краями пропасти, закрывая проход, заколыхалось призрачное сияние.
— Прямо перед нами искривленное пространство, — сделал вывод Скайт. — Нам через него не прорваться.
— Возвращаемся? — спросил Эбл.
— Это плохая примета, — возразил Дерк. Он остановил «Триумф», и звездолет завис вблизи от опасной зоны. — Что будем делать, Скайт?
— Если бы область искривленного пространства задевала планетоид, то его разорвало бы на мелкие куски, — предположил Скайт. — Возможно, от поверхности планетоида до аномалии есть зазор, который мы сможем использовать, чтобы выбраться отсюда.
— Это очень опасно! — возразил Эбл. — Сколько кораблей уже пытались пролететь здесь. Мы видели, что с ними стало.
— Им просто не повезло, — отмахнулся Скайт и, уже обращаясь к Дерку, произнес: — Давай, Дерк, потихоньку.
«Триумф» пополз к выходу. Эбл прикусил губу и схватился за подлокотники кресла.
У самого края Дерк развернул звездолет, и теперь «Триумф» поднимался из пропасти, как если бы совершал вертикальный взлет с посадочной площадки. В главном обзорном экране рубки управления звезды над головой дрожали в едва заметном на глаз пространственном искажении. И среди множества разноцветных солнц Энвантинента ближе всех находился освещенный чужим светом туманный шар потухшей звезды, возле которого и находилась планета с секретной военной базой.
Всполохи сияния после выстрела Скайта утихли, и, если бы компаньоны не знали, что впереди притаилась смертельная опасность, можно было подумать, что ничто не мешает включить двигатели и помчаться вперед, к такой уже близкой цели путешествия.
Корпус звездолета медленно поднялся над краем пропасти. Стала видна панорама поверхности планетоида с острыми скалами, окружающими метеоритные кратеры, и равнина, усыпанная ржавыми останками искореженных механизмов, попавших в пространственную ловушку.
— Ну что? — задал вопрос Дерк. По тревожной интонации его голоса Скайт понял, какое напряжение испытывает его друг.
— Все в порядке, поднимайся выше, — успокоил он напарника.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Дерк чуть-чуть прикоснулся к рычагу вертикальной тяги. На индикаторе скорости появилась едва заметная зеленая полоска, показывающая минимум. Корабль плавно пошел вверх. Через несколько секунд Дерк включил реверс, и звездолет остановился. Теперь корпус «Триумфа» полностью вышел из впадины и завис над поверхностью планетоида.
— Куда теперь? — спросил Дерк.
— Вон к тем горам, — Скайт показал на гребень из острых как пики скал.
— Почему туда?
— Потому, что если бы плоскость пространственного искажения в той стороне приближалась к поверхности планетоида, то верхушки у этих скал были бы срезаны.
— Хорошо, — согласился Дерк.
Звездолет плавно двинулся в указанном направлении. Он словно скользил над холодным камнем малой планеты, ставшей последним пристанищем для множества кораблей и их экипажей.
Равнина до скал походила;валку старых машин. Их искореженные корпуса, разорванные перепадом гравитационных сил на границе искривленного пространства, лежали повсюду, став надгробием для своих владельцев. В основном здесь лежали останки тех, кто летел в
Энвантинент за добычей, в надежде заработать хорошие деньги на оставшемся от прошлой войны вооружении. Они использовали пролом в планетоиде, чтобы не попасть в первую область искривленного пространства и пролететь на другую сторону, но при выходе из ущелья их корабли попадали в ловушку, и Энвантинент жестко расправлялся с непрошеными гостями.
— Жуткое место, — произнес Эбл, когда «Триумф» проходил мимо раздавленного и покрытого ржавчиной фюзеляжа какого-то корабля.
— Совершенно верно, в таких местах полно привидений и призраков, — согласился Дерк Улиткинс. Его голос был тих и таинственен. — Особенно здесь, в Энвантиненте, откуда душам умерших невозможно выбраться. Вот они и остаются навеки запертыми на своих кораблях, ставших для них могилами.
— Не отвлекайся, если не хочешь присоединиться к их мрачной компании, — остановил напарника Скайт.
Дерк замолчал. А Эбл не стал продолжать этот разговор, он лишь с напряженным интересом провожал взглядом корпуса звездолетов, встречающиеся на пути «Триумфа», как будто старался увидеть в каком-нибудь из иллюминаторов бледное лицо капитана погибшего корабля, обреченного навеки остаться пленником в этом изуродованном мире.
«Триумф» миновал кладбище кораблей, перелетел через хребет в том месте, где верхушки гор были самыми низкими, и выбрался в открытое пространство за планетоидом.
Глава 15. «БЕШЕНАЯ ИГУАНА»
Яркий свет сотен прожекторов заливал площадь перед Центральным Плобитаунским Дворцом Культуры, где проходил первый после двадцатилетнего перерыва концерт рок-группы «Бешеная игуана».
Изнутри стеклянные фасады концертного зала освещались разноцветными вспышками светотехники. Толстое оконное стекло не могло заглушить энергичного музыкального ритма. Необузданный драйв гитар «Бешеной игуаны» с умопомрачительной дробью барабанов пробивался из зала наружу, где толпилось множество поклонников, которым не удалось попасть внутрь. В воздухе над крышей кружили флаеры и геликоптеры. Многочисленные полицейские для поддержания порядка плотным кольцом окружили здание. Шла заключительная часть концерта. Группа под занавес исполняла свои знаменитые хиты: «Плюнь смерти в лицо» и «Убей или будешь убит». Из Дворца Культуры вместе с грохотом барабанов, воплем солиста и аккордами музыки доносились крики возбужденной толпы зрителей.
Полицейские возле дверей принялись понемногу оттеснять собравшихся на улице, очищая проходы к станциям метро, пневмопоездам и стоянкам машин. Теперь основной задачей полиции было обеспечить движение народа с концерта и порядок на улицах.
В просторном зале Дворца Культуры, перед высокой эстрадой волновалось море народа. Люди в экстазе тянули руки вверх, к своим кумирам, что дарили им минуты счастья, и те платили поклонникам тем же, выкладываясь по полной программе. Солист «Игуаны» был уже не так молод, как двадцать лет назад, но эти двадцать лет, прошедших с последнего концерта группы, нисколько не отразились на его подвижности. Его неизменный красный шарф по-прежнему развевался за своим хозяином, как флаг, когда солист с диким воплем пробегал вдоль эстрады с одного края до другого. Солист прыгал и бегал по сцене, ничуть не хуже, чем когда был молод. Казалось, что года только прибавили его голосу энергии и мощи. А накопленный жизненный опыт позволял улавливать малейшие перемены в настроении толпы. И сама музыка «Бешеной игуаны» стала насыщенней и глубже. Возможно, это являлось результатом применения новых музыкальных инструментов и технологий, но скорее всего сами музыканты стали серьезней за прошедшее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58