Но когда незнакомец показал им на стулья, Мики понял, что у него на голове черная маска, а на руках — кожаные перчатки.
— Зачем эта маска?
— Если бы я был на вашем месте, Мики, я бы посоветовал человеку, который продает сто килограммов за один раз, быть крайне осторожным.
— У вас есть имя?
— Нет.
— Мне это не нравится.
— Мы сделали все возможное, чтобы наша встреча прошла в безопасности. За нашим катером и машиной не было никого. Ваше собственное оборудование гарантирует, что здесь нет подслушивающих устройств. Никто нас не услышит и не увидит. Так что же вам не нравится?
Мики оглядел каюту и громко произнес:
— Мне все не нравится. Я хочу отсюда уйти.
— Мики.
— Вы — чертовы ФБР. Идите вы... Я не сделал ничего, кроме прогулки на катере.
Таггарт повернулся к охраннику:
— Как твое имя, приятель?
Удивленный, тот ответил:
— Бадди.
— Хорошо. Мне очень жаль, Бадди, — и он кивнул Регги, который извлек из кармана пистолет.
Мики не мог поверить своим глазам:
— Что это значит?
Регги повторил слова Таггарта:
— Мне очень жаль, — и выстрелил в охранника. Пуля фирмы «Тефлон» пробила защитный жилет Бадди, и он упал со стула на пол. В ушах Мики стоял звон от выстрела. Мики с ужасом глядел, как белело лицо его телохранителя. Кровь текла из плеча Бадди, окрашивая его рубашку. Регги нагнулся к охраннику и вынул его пистолет из кобуры на плече.
— Что? — наконец смог произнести Мики. — Что, черт побери, вы делаете?
— Могло бы ФБР стрелять в Бадди? — спокойно спросил Таггарт.
— Почему...
— Теперь вы знаете, что мы не из ФБР.
Мики с трудом держал себя в руках.
— Вы стреляете в парня только для того, чтобы доказать, что вы не из полиции?
— Теперь вы можете нам доверять?
— Но...
— Мы делаем бизнес, Мики. Мы делаем его с теми, кому можем доверять. Мы не даем второго шанса.
До Мики медленно доходил смысл слов Таггарта. Он уставился на собеседника, силясь определить, кто стоит перед ним. Возможно, сицилиец, хотя для сицилийца он слишком высок, да и говорит без акцента. Ясно одно — он не полицейский.
— Давайте выйдем из каюты и поговорим. Позаботься о Бадди, — сказал Таггарт Регги. — Скажи ему, что мы в самом деле очень сожалеем.
Таггарт наклонился к Бадди, протягивая ему чек.
— Эй, Бадди, ты слышишь меня? Прости, парень. Мики отвезет тебя в больницу, как только мы поговорим. Здесь пять тысяч, — Таггарт запихнул деньги за ворот рубахи Бадди. — Ты полежишь там пару недель. Отдохни и возвращайся в строй, о'кей?
Таггарт выпрямился и жестом предложил Мики следовать за ним.
— Поглядим на звезды.
Они вышли и закрыли дверь. Мики услышал, как волны бьют о борт. Вверху уже светили звезды.
— Вы, парни, не в себе.
— Вот почему мы до сих пор живы. О чем мы поговорим?
— Ну, о том, сколько вы можете мне поставить.
— Сто килограммов в неделю.
— И сколько мне это будет стоить?
— Сто пятьдесят тысяч за кило.
— Последний раз я платил сто десять.
— Это было последний раз. Мы говорим о текущих ценах.
— Что вы называете текущими ценами?
— Цены меняются в зависимости от источника.
— Я должен поговорить об этом с моими людьми. У нас всегда были стабильные цены.
— Послушай, твои люди — это ты. «Сумасшедший Мики», не спрашивает ни у кого разрешения. У твоих людей проблемы с получением наркотиков. У меня их нет.
— Сто пятнадцать?
— Наличными. Можно было бы и чеками на предъявителя, но мы не можем пользоваться этим часто.
— А золото? Ювелирные изделия?
— Я в этом мало разбираюсь.
— Но это будет постоянный источник?
— С гарантией. Именно за это вы столько и платите.
— А мы не можем на этих сделках попасть в ФБР?
— Для сделок у нас будут личные встречи. А уж передавать наркотики и наличные будут наши люди. Но когда вы захотите купить, обращайтесь прямо ко мне. Тогда не будет никакого риска.
— Это мне подходит.
— И еще одна вещь...
— Какая?
Таггарт подготовил следующую часть речи как угрозу, но на самом деле это было приглашение Мики расширять операции с героином.
— Если вы продадите героин кому-нибудь еще, то я ничего не хочу знать об этом. Вам ясно? Вы ведете дела с кем хотите. Но у меня дела только с вами.
— Я не люблю угроз, — тихо сказал Мики, подумав, что сицилиец не стал бы держать себя так нагло, и стараясь определить, сколько героина его собеседник имеет и может поставить в будущем.
— Тогда не делайте так, чтобы я был вынужден это повторять. Эй, о чем мы спорим? Ваши проблемы кончились. Я — ваш человек. Вы получите вашу сотню килограммов в неделю, можете на меня положиться. Нам следует пожать друг другу руки... А теперь отвезите беднягу Бадди в больницу, пока он не скончался от потери крови.
Мики молча протянул руку, и Таггарт крепко ее пожал.
— Кто знает? Быть может, вы захотите больше, чем сто килограммов...
Таггарт заметил, как блеснули глаза Мики. «Сумасшедший Мики» был на крючке — так, как если бы он сам вколол шприц себе в руку.
* * *
Таггарт и Регги Ранд медленно ехали по Малберри-стрит в «кадиллаке», которому было больше десятка лет. У машины был ржавый кузов и дыра на крыше. Регги сидел ссутулясь. На нем были теннисные туфли, потертые джинсы и просторная рубашка с широкими рукавами. На Таггарте были джинсы и кожаная куртка без рукавов, его обнаженная мускулистая рука свешивалась из окна машины. Он подумал, что оба они сейчас выглядят, как пара наркоманов, слишком неопытных, чтобы знать, что в районе «Маленькой Италии» найти наркотики почти невозможно. Регги повернул на Канмаре и остановился.
Таггарт услышал выхлоп глушителя.
— Рапсодия об ушедшей юности. Мы обычно ездили искать наркотики на «линкольне» моего старика. Держу пари, у вас в молодости был «ягуар».
— "Ланкастер".
— Черт, что это такое?
— Четырехмоторный бомбардировщик.
— Во второй мировой войне? Вы мне врали о своем возрасте?
— Как и о многом другом.
— Ладно, едем опять в Малберри.
Когда они пересекали Гранд-стрит, Таггарт посмотрел направо.
— А вот и наши парни!
* * *
— Здесь полно евреев! — засмеялся палестинец. — Почему мы будем убивать итальянцев?
Его напарник ответил улыбкой, но ничего не сказал — быть может, потому, что у него эта мысль не была навязчивой идеей, или потому, что он уже когда-то жил в Нью-Йорке. Конечно, в Ист-Сайде было немало евреев, но среди владельцев многочисленных лавочек и мастерских было много и китайцев, и испанцев, и черных. Здесь жили люди самых разных цветов и оттенков.
— Я думаю, — заметил он, — для того чтобы изжарить яичницу, надо изготовить масло, подоив корову.
Они медленно поехали в западном направлении, тщательно следя за светофорами и терпеливо уступая дорогу легковым машинам и машинам для мусора. Перед ними находилась так называемая «Маленькая Италия». Там, на Малберри-стрит, в ресторанчике «Палетти», один их поставщиков наркотиков семейства Конфорти, которого звали Джо Рейн, завершал свой утренний ленч.
Палестинцы не знали ни самого Регги Ранда, ни того агента Ранда, который готовил операцию. Регги договорился о сделке — он предоставляет четыре чистых британских паспорта. Все, что знали эти два палестинца, — это то, что после нескольких лет жизни на чужбине и утомительных тренировок на раскаленном солнцем песке в двухстах милях от Агиерса их внезапно послали на выполнение задания.
Они припарковались на другой стороне квартала недалеко от лимузина Джо Рейна, достали радиопередатчик и принялись выгружать ящики с рыбой, чтобы их остановка никого не насторожила.
* * *
Проезжая мимо ресторана «Палетти», Таггарт попросил Регги остановить машину в двух кварталах от ресторана. Затем взял бинокль. Палестинцы уже прибыли на свое место, припарковавшись рядом с будкой телефона.
Регги набрал номер на радиотелефоне, палестинцы ответили по-французски. Регги приказал им сидеть в машине.
Таггарт внимательно оглядел окрестности. Рядом с рестораном находился итальянский общественный клуб, в котором были открыты окна, дальше по улице виднелись похоронное бюро, еще один ресторан и старый склад. На чердаке склада, как он знал от агента, которому доверял, Комиссия установила пункт электронного наблюдения, из которого велось прослушивание ресторана «Палетти». В другом направлении по улице находились прачечная и булочная. По тротуару шло довольно много людей, что удивило Таггарта, — обычно эта улица была безлюдной.
— Вы уверены, что эти клоуны не нажмут кнопку раньше времени?
— Абсолютно, мистер Таггарт.
— Я не хочу, чтобы пострадали невинные люди.
— Не волнуйтесь, сэр. Детонатору нужны два радиосигнала: от них и от меня. Этого не случится, если только сюда не прибежит какой-нибудь мальчик, управляющий игрушечным танком...
Ленч Джо Рейна разделяли один из сицилийских импортеров и капо, возглавляющий сеть Рейна в Южном Бронксе. Все они знали, что ресторан прослушивается, но здесь были превосходные бифштексы, и тот факт, что ФБР присутствовало при разговоре, делал встречи намного миролюбивее. А это было неплохо, потому что из-за острой нехватки наркотиков, самой длинной на памяти Рейна, люди становились совершенно невменяемыми. Разговор за столом, конечно, вился вокруг случайных тем, но был весьма полезен. Персональные контакты всегда полезны, о делах можно договориться потом; важнее всего знать, с кем ты имеешь дело, а об этом Рейн судил по лицам собеседников и по тому, о чем они говорили.
После того как трапеза была завершена кофе, Рей бросил своему капо:
— Попроси счет. Я выйду подышать воздухом.
Он поднялся и поблагодарил хозяина ресторана за ленч. Сицилиец последовал за ним до двери. Рейн задержался у входа. Что-то слишком много сегодня здесь людей. Водитель завел двигатель, но Рейн махнул рукой, чтобы тот не подъезжал, и повел сицилийца по тротуару.
— Итак? У нас будет товар? — спросил Рейн.
— Уже в пути, — ответил сицилиец.
— В наше трудное время вы для меня как посланник Бога, — сказал Рейн и начал рассказывать о двадцати килограммах героина, которые его человек должен был давно продать.
— Этот парень из Флориды доставляет мне много головной боли, — сказал сицилиец.
— Если он будет еще тянуть, я всажу ему пулю в лоб.
— Нет, нет, я собираюсь этим заняться сам.
— Но доставка — это не ваше дело. Это их дело. — Рейн остановился около телефонной будки. — Позвоните и скажите, что вам нужна доставка на место, и немедленно!
Сицилиец набрал телефонный номер и опустил монетки. Когда на том конце линии ответили, он стал говорить иносказательно, потому что в полиции были люди, знающие сицилийский.
— Как погода?
— Погода все хуже. Начал лить дождь. Всем нужны зонты.
Сицилиец прикрыл трубку рукой:
— Он говорит, что полиция опять... Дождь все идет.
— Дождь затянулся. Чертова погода, она никогда не изменится.
— Мы могли бы ожидать помидоры в ближайшие дни?
— Да. Было бы хорошо, если бы вы пришли... на... автостоянку...
— Я не могу этого сделать на этот раз. У нас есть документы.
Когда Рейн услышал слово «документы», он мрачно кивнул:
— Мы вас будем ждать.
— Поговорим в воскресенье. Я узнаю, кто придет и когда.
— Отлично. Был рад поговорить с тобой. Я желаю тебе всего лучшего... Я тебя обнимаю... С лучшими пожеланиями... Счастливо. Всего. Всего лучшего.
Сицилиец повесил трубку. В глазах его вспыхнул огонек.
— Врет. Думаю, товар еще в пути. Надо заняться этим самому.
Рейн пожал плечами:
— Разбирайтесь в этом, парни, и скорее!
Они повернулись к ресторану и остановились. Рейн махнул рукой капо, тот бросил деньги на стол и поспешил к ним. Рейн услышал, как зазвонил телефон. Владелец ресторана поднял трубку, махая другой рукой им на прощание.
— Ресторан «Палетти».
— Послушайте, — голос был искажен телефоном, — я хочу сказать вам важную вещь. Уберите своих официантов и водителей в безопасное помещение. У вас пять секунд. Вы поняли?
Палетти посмотрел в окно. Он видел, как Джо Рейн и сицилиец беседовали, направляясь к машине. Рядом с ней стоял черный фургон.
У Палетти вырвалось:
— Боже, пять секунд!
Он махнул рукой. Водители и официантки двинулись к нему.
— На кухню все. Быстро!
Он последовал за ними. У машины Рейн жал руку своему импортеру.
— Поговорим в воскресенье.
Огонь взметнулся вверх. Стекла вылетели во всем квартале. Потом дым и пыль заполнили Малберри-стрит. Когда небо очистилось, фургон и лимузин Рейна были всего лишь двумя искореженными кусками металла.
Палестинцы бросили бинокли и передатчик в канализационную трубу и отправились на автобусную станцию, где девушка, которая была одним из агентов Регги Ранда, посадила их в автобус и помогла пересесть на экспресс, направляющийся в аэропорт. Им предстояло отправиться семичасовым рейсом на Гамбург.
* * *
В Нью-Джерси импортер героина, которого звали Вито Империал, медленно двигался по лужайке перед своим домом, выдирая сорную траву. Именно тогда он и услышал эту новость по радио. Взрыв на улице говорил о том, что исчез конкурент, бывший пятым по значению на рынке героина. Империал подумал, что кое-какие куски пирога достанутся и ему, но в основном все приберет к рукам Цирилло. Но у Цирилло был недостаток героина, и теперь перед ним встанет выбор — либо наладить связи с ливанцами и пакистанцами, которые будут доставлять ему пакеты в своих тюрбанах, либо перейти на синтетический героин, который быстро убивает людей и лишит Цирилло потребителей, либо возвращаться к сотрудничеству со старым, надежным Вито Империалом. Когда в радиорепортаже прозвучали подробности, Империал был удивлен, что бомба вызвала повреждения во всем квартале. Недаром Мики зовут «сумасшедшим». И Империал задумался о своем собственном будущем. То, что Мики мог обратиться к нему, радовало его уже гораздо меньше.
Этим же вечером руководитель одной из группировок прибыл в особняк Империала. Империал граблями сгребал выдернутые растения, хлопая себя по щекам, потому что его одолевали комары.
— Человек Цирилло позвонил мне, — доложил прибывший. — Мики утверждает, что это не его работа.
— Хорошо.
— Мики заинтересован в сделках с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45