— Я хотела, чтобы он первый узнал об этом.
— И что он сказал?
— Что я безмозглая дура, что я нарочно залетела, чтобы женить его на себе, и что я должна сделать аборт.
— О Господи! А когда ты поняла, что беременна?
— Недавно. Пару недель назад.
— И что ты собираешься делать?
— Не знаю, Эш. Но избавляться от ребенка я точно не хочу. — Она повернула к Эшли заплаканное лицо. — Я .хочу его родить. Во что бы то ни стало. Ты меня понимаешь, да? Ты ведь тоже мать.
— Никто не заставит тебя сделать аборт, — сказала Эшли, обнимая ее. Слезы Кейт капнули ей на руки.
— Джоэль сказал, что ни за что не признает ребенка своим. О, Эш, ну как он мог такое сказать? Почему он такой черствый и жестокий? Ведь это его ребенок, неужто он этого не понимает?
— Понимает, конечно, — пожала плечами Эшли. — Просто ты его ошарашила. Застала врасплох. Он вернется, вот увидишь.
Но Кейт только покачала головой.
Дверь снова раскрылась, и вошли Дженнин с Элламарией. Дженнин принесла бутылку коньяка и четыре рюмки.
— По-моему, это нам не помешает, — сказала она.
Эшли не преминула заметить, как нахохлилась Кейт.
— Как ты могла, Дженнин? — Ее голос предательски дрогнул. — Как ты могла?
Дженнин недоуменно нахмурилась.
— Но ведь это самый обычный коньяк, — виновато сказала она.
— Я не об этом, — досадливо отмахнулась Кейт. — Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, не правда ли? Ты все знала, да? Знала — и ничего мне не сказала. И вы все — тоже! — Она резко развернулась, обводя подруг испепеляющим взглядом. — И ни одна из вас не удосужилась мне рассказать.
— О чем рассказать? — удивилась Элламария. — Что происходит? Я ровным счетом ничего не понимаю.
— О Джоэле! — накинулась на нее Кейт.
— А что именно? — спросила Дженнин.
— Это у тебя нужно спросить, что именно! — гневно вскричала Кейт. — Ты ведь с самого начала знала, что у него есть другая! Он мне это сказал. Просто не понимаю, зачем вам понадобилось все это время водить меня за нос.
И я вас никогда не прощу, так и знайте!
— Но я ничего не знаю, — развела руками Дженнин.
— Не ври! — взвизгнула Кейт. — Это ты меня с ним познакомила. И ты уговорила меня с ним встречаться. И после этого ты еще считаешь себя моей подругой! Больше никогда тебе не поверю.
— Кейт, но я и в самом деле ни о чем не подозревала! — сказала Дженнин. — Клянусь!
— Поздно, Дженнин, уже ничего не поправишь. Меня просто тошнит от тебя! Не знаю, что за мысли бродят в твоем мозгу, но душа у тебя черная. Я больше не хочу с тобой знаться. И вообще, уходите все отсюда. Оставьте меня в покое!
— Господи, Кейт, да что за муха тебя укусила! — негодующе воскликнула Дженнин.
— Никто меня не кусал. Уходи, Дженнин, я не хочу тебя больше видеть!
Эшли попыталась обнять ее за плечи.
— Послушай, Кейт…
— Не прикасайся ко мне! — Кейт отпрянула от нее как от змеи. — Уходите все! А я вызову такси и вернусь в Лондон.
— Я отвезу тебя, — вызвалась Элламария.
— Нет!
— Но послушай, Кейт, — снова заговорила Эшли. — Ты расстроена, убита горем, это вполне понятно. Но ведь мы твои подруги, мы хотим помочь тебе…
— Не делай из меня идиотку! — выкрикнула Кейт. — Если вы мои подруги, то почему не остановили меня раньше, пока я еще не залетела?
Дженнин в ужасе обхватила лицо руками.
— Да вот, представь себе, — мстительно повернулась к ней Кейт. — Я залетела! Как ты теперь себя чувствуешь? А ведь будь ты со мной откровенна с самого начала, этого бы не случилось. Это ты во всем виновата, Дженнин Грей, и я навсегда вычеркиваю тебя из своей жизни. — Схватив Дженнин за плечи, она силой вытолкала ее из комнаты. — А теперь ваш черед! — приказала она, глядя на Элламарию и Эшли.
1-, — Но, Кейт, выслушай меня, — взмолилась Элламария.
— Убирайтесь! — завопила Кейт. — Вон отсюда! Чтоб вашего духа тут больше не было!
Понимая, что спорить бесполезно, Элламария кивком пригласила Эшли следовать за ней и вышла в коридор, где их дожидалась бледная как полотно Дженнин. Казалось, она вот-вот расплачется.
— Не переживай, — сказала Элламария, обнимая ее за талию. — Она очухается, вот увидишь.
— Но она беременна, — ответила Дженнин.
— А ты и правда знала, Джен? — спросила Элламария. — Насчет Джоэля?
Дженнин помотала головой из стороны в сторону.
— Сейчас она сама не своя, — сказала Эшли. — Так что доказать ей ничего не удастся. Но что нам теперь делать?
Подруги молча переглянулись.
Первой нашлась Элламария.
— Послушайте, берите такси и катите в Лондон, — предложила она. — А я дождусь, пока она выйдет. — И принялась подталкивать подруг к лестнице.
Дженнин смахнула слезу. Господи, что за проклятие над ней нависло! Мало того, что она погубила собственную жизнь, так теперь и Кейт из-за нее страдает. Да, она знала, что у Джоэля есть другая женщина, но была слишком уверена, что все не настолько серьезно, чтобы даже упоминать о ней. Потом же, увидев, насколько безоглядно Кейт влюбилась в Джоэля, понадеялась, что со временем и Джоэль ее полюбит. Почему-то Дженнин даже в голову не приходило, что Кейт ухитрится забеременеть.
— Пойдем, — позвала Эшли, беря ее за руку. — Надо еще забрать вещи. Можешь переночевать у меня, если хочешь. А ты сама справишься? — обернулась она к Элламарии.
Та кивнула:
— Я позвоню вам завтра.
Разыскав свои вещи, Дженнин с Эшли сели в холле, дожидаясь, пока придет заказанное такси. Подруги молчали, подавленные случившимся. Даже ливрейные слуги тактично не смотрели в их сторону.
— Ах, вот вы где!
Дженнин вскинула голову, и на какое-то неуловимое мгновение ее лицо приняло такое выражение, что Эшли похолодела. Потом, правда, она пыталась уверить себя, что это ей только почудилось.
— Я повсюду вас искал, — сказал Пол. — Куда вы запропастились?
Дженнин не ответила, но Эшли заметила, как она стиснула зубы.
— Надеюсь, вы не уезжаете? — спросил Пол, заметив на полу дорожные сумки.
Дженнин молча кивнула.
— Но ведь мы приглашены на весь уик-энд, — возразил Пол. — Я рассчитывал, что мы с вами…
— Нет, — прервала его Дженнин. — Дела требуют нашего срочного возвращения.
Дженнин прекрасно понимала, на что рассчитывал Пол.
Он наверняка мечтал о повторении совсем недавней сцены, когда Дженнин затащила его и еще двоих членов его команды в маленькую комнатенку под лестницей и вытворяла с ними черт знает что. Пол был поражен ее страстью и умением справляться сразу с тремя любовниками, но еще больше его уди вила холодность, с которой Дженнин разговаривала с ним потом.
По счастью для нее, наконец подоспело такси.
— Ну что ж, — вздохнул Пол. — Может быть, тогда хоть в Лондоне увидимся?
Дженнин пробормотала в ответ что-то нечленораздельное и направилась к выходу. Эшли уже шла вперед за слугами, которые несли их сумки.
Пол схватил Дженнин за руку.
— Я хочу с тобой встретиться, — зашептал он. — Ты потрясающая женщина!
Но Дженнин одарила его таким ледяным и презрительным взглядом, что он отшатнулся.
Глава 18
Увидев перекошенное от гнева лицо отца, Кейт сразу пожалела, что появилась на свет Божий. А его так и подмывало наброситься на дочь, даже ударить ее. Отвернувшись, он ухватился за камин, и Кейт с ужасом заметила, как побелели костяшки его пальцев. Она впервые почувствовала, что ее переполняет страх.
Да, все ее предали. Сначала Джоэль, потом подруги, а теперь вот и отец. Никому из них не было дела до того, что творилось в ее душе. Никто даже не думал о боли, терзавшей ее денно и нощно, о муках одиночества. Но теперь она всех их ненавидела, особенно Дженнин.
Отец заговорил, и она приподняла голову. Слова вырывались из его рта с таким хрипом, словно кто-то сдавил ему горло железными пальцами.
— Джоэль прав, — выдавил он. — Тебе нужно сделать аборт. Даже и не думай о том, чтобы оставить ребенка.
Глядя на отца, Кейт вдруг подумала, что совсем его не знает. Ей даже показалось на мгновение, что перед ней совершенно чужой человек.
— Прекрати! — воскликнула Кейт, вскакивая. — Не смей так говорить! Я не стану делать аборт. Ни сейчас, ни когда-либо. Ты ведь о моем ребенке говоришь. Моем, понимаешь? Я хочу, чтобы он родился. Я люблю его.
— Не говори ерунду! — взорвался ее отец. — Как ты можешь его любить? Там пока и любить-то нечего.
— Так ты, значит, про меня говорил, когда мама была беременна? — взвилась Кейт. — Считал, что там тоже любить было нечего? Только потому, что я еще не родилась?
— Ничего подобного, — возразил отец. — Тебя мы ждали. И твоя мать, и я хотели, чтобы ты родилась.
— И я хочу, чтобы мой ребенок появился на свет.
Он закрыл глаза и устало провел ладонью по лбу.
— Нельзя вводить ребенка в жизнь такой ценой, Кейт, — произнес он наконец.
Кейт стиснула зубы и отчаянно попыталась говорить спокойно:
— Ты меня не слушаешь, папа. Я люблю своего ребенка и сделаю все, чтобы он был счастлив. Я надеялась, что ты мне поможешь, но теперь поняла, что ошиблась. Только позволь в последний раз напомнить тебе: это твой внук, твоя кровь и плоть.
— И ублюдок Джоэля Мартина! — не сдержался он.
Кейт отвернулась, до глубины души уязвленная злостью, прозвучавшей в словах отца.
— А ты о себе подумала? — продолжал он. — Что с тобой будет? Какой груз ты взвалишь на свои плечи, заимев незаконнорожденного ребенка? Ты лишаешь себя не только свободы, у тебя вообще не останется времени на личную жизнь. Ты можешь навсегда забыть о своем романе, о котором столько мечтала. Распрощайся с подругами — встречаться с ними тебе тоже будет некогда. Да и обо мне забудь.
— Что? — вскрикнула Кейт.
— Что слышала. Если ты оставишь ребенка, то я от вас откажусь. Я не захочу больше знать ни тебя, ни уж тем более эту… отрыжку похоти Джоэля Мартина. Ребенок без отца? Ты этого хочешь?
— Нет, конечно, но ведь другого выхода у меня нет.
Вдобавок кто знает, может, потом, когда он родится, Джоэль и передумает.
— Не строй иллюзий, Кейт. Джоэля ты больше не увидишь. И вообще ты должна быть ему благодарна за то, что он убрался из твоей жизни.
— Благодарна?
— Да. У тебя были шоры на глазах, и вдобавок ты вбила себе в голову, что он тоже тебя любит. Однако правда заключается в том, что он никогда тебя не любил. Ему не нужны ни ты, ни твой ребенок.
Слезы градом покатились из глаз Кейт.
— Не говори так! — закричала она. — Яне могу это слышать.
Отец устало вздохнул и присел с ней рядом.
— Послушай, Кейт, — сказал он, обнимая дочь за плечи. — Со временем ты поймешь, что я был прав и что другого выхода у тебя нет. Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя и хочу тебе только добра? Перебирайся-ка ты ко мне, и давай будем жить вместе. Без твоей матери мне страшно одиноко, а она проводит в больнице все больше и больше времени. К тому же теперь, когда ты на вольных хлебах, тебе совершенно необязательно все время жить в Лондоне. Здесь ты можешь спокойно сочинять свой роман, не опасаясь, что тебе помешают. А потом, когда все наладится, можно будет подумать и о семье, и о том, чтобы детишек завести. Но только не сейчас, Кейт. Не сейчас, когда в твоей жизни все складывается так удачно.
— Вот здесь ты и ошибаешься, — вздохнула Кейт. — Я не хотела тебе говорить, чтобы тебя не расстраивать, но, похоже, пришло время. Понимаешь, папа, я не смогу написать роман. У меня нет таланта. Как, впрочем, и вдохновения.
— Ну разумеется, — пожал он плечами. — Сейчас ни о каком вдохновении и речи быть не может. Но я уверяю тебя: это лишь потому, что Джоэль Мартин отравлял твою жизнь в последние месяцы. Это пройдет, дочка, вот увидишь. Ты снова сможешь писать. Но только тебя не должны отвлекать ни пеленки, ни плачущий младенец. Ну как, что скажешь? Операцию сделают мигом, а потом мы с тобой начнем все сначала. Заживем вместе, как в былые времена.
Кейт замотала головой и снова смахнула с глаз слезы.
— Нет! — крикнула Кейт, отталкивая отца. — Я оставлю ребенка и, если ты мне не поможешь, воспитаю его сама. Я поняла: никто из вас меня не любит. Раз мы вам не нужны, то обойдемся без вас. Ненавижу всех! Всех ненавижу…
Упав на диван, она разразилась рыданиями. Отец обнял ее и прижал к себе.
— Ну хорошо, — сказал он. — Не будем больше это обсуждать. Пойдем, я уложу тебя в постель. Ты слишком устала. Когда выспишься, будешь смотреть на мир другими глазами.
Кейт хотелось закричать на него, затопать ногами, но усталость взяла свое. Да и се нервы были на пределе. После ссоры с Джоэлем она несколько раз ему звонила, но он наотрез отказывался даже говорить с ней. Дженнин, в свою очередь, звонила ей, но Кейт не стала с ней говорить. Даже с Элламарией или Эшли не согласилась увидеться. Ей хотелось побыть одной. Лишь на отца она возлагала какие-то надежды, но и он не оправдал их.
Она позволила ему проводить себя в спальню и легла в постель. Отец некоторое время молча сидел рядом и только гладил ее по голове, держа за руку. Он должен понять, думала Кейт. Если он ее не поймет, то кто же еще? Она должна сохранить ребенка. Она любит Джоэля и не может убить его дитя. Их ребенка. В конце концов он все поймет и вернется к ней. Иначе и быть не может.
Войдя в гостиную, Элламария протянула Дженнин стакан.
— Кто-нибудь из вас разговаривал с ней? — спросила она. — Хоть мимоходом.
— Нет, — покачала головой Эшли.
— Стоит ей только услышать мой голос, как она вешает трубку, — пожаловалась Дженнин с обидой. — Я все равно пробую дозвониться, но пока это бесполезно. А ты, Элламария? Тебе удалось с ней поговорить?
— Нет, — ответила Элламария. — Меня она тоже не хочет видеть. Зато я пообщалась с Джоэлем.
— А что он сказал?
— Она пыталась ему дозвониться пару раз, но он сказал, что не видит никакого смысла в том, чтобы снова переливать из пустого в порожнее.
— Скотина! — пробормотала Дженнин.
— Вот именно, — согласилась Элламария. — Но мы тоже не должны сидеть сложа руки. Я предлагаю, чтобы одна из нас позвонила ее отцу.
Женщины переглянулись; ни одной из них вовсе не улыбалось беседовать с суровым мистером Кэллоуэем. Элламария вновь заговорила:
— Возможно, будет лучше, если это сделаю я, ведь я гостила у них на Рождество. Я просто хотела узнать, согласны ли вы.
Эшли и Дженнин дружно закивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51