«Я же говорила».
– Он вернется, – уверенно сказала Тильда.
– Конечно, вернется, – утешила ее Ив.
– Мне нужно работать, – бросила Тильда, направляясь к лестнице.
Дэви вернется. Она не собирается разыгрывать идиотку и паниковать только потому, что он поехал к сестре и не оставил ей записки. Он вернется, чтобы продать подделки. Они так и не поиграли в бабушку и Муссолини. А он обещал. Он всегда держит слово.
Он мошенник и проходимец.
– Он вернется, глупая, – вслух сказала себе Тильда. Должен вернуться. Он забрал ее машину.
К величайшей досаде Клеа, Рональд вовсе не выглядел виноватым, и это обозлило ее еще больше. Она набросилась на него, потащила в спальню и заперла дверь, хотя это было совершенно ни к чему, поскольку Мейсон, этот ублюдок, все равно возжелал Гвен Гуднайт.
– Ты дал Дэви Демпси номера моих счетов, – прошипела она, едва не брызжа слюной. – Ты предал меня.
– Он меня избил, – невозмутимо пояснил Рональд. – А насчет предательства… чья бы корова мычала! Живешь с другим мужчиной и…
– Дэви забрал все мои деньги! – взвизгнула Клеа, подступая к нему. – Все, понимаешь? Каждый из тех, кому я доверялась, оставлял меня без единого цента, и теперь я снова нищая, а ты помог тому, кто это сделал.
– Ты вовсе не нищая, – возразил Рональд. – Всегда можешь продать свою коллекцию.
– Он и ее украл! – гневно воскликнула Клеа, вспомнив про Скарлет. – Разорил меня дочиста!
– Но есть еще и это.
Рональд показал на стул со звездной ночью, который по настоянию Мейсона привезли из галереи и поставили в ее комнате.
– Рональд, о чем ты? Это хлам! Я потеряла состояние. А ты хочешь, чтобы я превратилась в старьевщицу?
– Это не хлам, – просветил ее Рональд. – Это Скарлет Ходж.
– Ничего подобного. Это…
Клеа пригляделась к стулу. Действительно, немного походит на работу Скарлет.
– Это совершенно другой художник, – договорила она уже менее уверенно.
– Тот самый. Я это понял, когда пошел осматривать мебель, после того как ты бросила меня прямо за столом, – оскорбленно сообщил Рональд. – Но не смог сказать тебе сразу, поскольку ты была занята беседой с важными людьми. Вроде Мейсона.
Клеа, не слушая его, обошла стул кругом. Это вполне могла быть Скарлет.
– Тематика, – продолжал Рональд. – Колорит. Мазки. Эго один и тот же художник. А теперь насчет Мейсона…
Клеа взмахом руки заставила его замолчать и задумчиво нахмурилась. Может, Рональд прав? Что, если предположить, будто Тильда Гуднайт и есть Скарлет Ходж? Насколько это незаконно? И незаконно ли вообще?
– Ты опять меня не слушаешь? – обиделся Рональд.
– Рональд, если кто-то подписывает картины чужим именем, это незаконно?
– Еще бы! Считается подделкой. Впрочем, какое мне до этого дело? Клеа, Мейсон вовсе не такой, каким он тебе кажется. Он…
– Поглядывает на Гвен Гуднайт. Знаю. А сейчас помолчи, дай мне подумать.
С чего бы вдруг Матильда Гуднайт стала подделывать Скарлет Ходж? Не иначе как тут пахнет большими деньгами. И сейчас главное – накопать что-то на Тильду Гуднайт, поскольку именно с ней спит Дэви. А ведь никто лучше Клеа не знает, как относится Дэви к женщинам, с которыми спит.
– Клеа…
– Можешь ты помолчать хоть минуту?
Итак, все, что нужно сделать, – это пригрозить Тильде разоблачением, и Дэви волей-неволей придется вернуть денежки.
Клеа нахмурилась еще больше.
Ничего он ей не вернет, если она не сумеет доказать, в чем именно замешана Тильда, а этого не удастся сделать, если у нее на руках не будет картины. Значит, первым делом необходимо вернуть картину. А Дэви наверняка отдал картину Тильде, в этом можно не сомневаться.
– Как определить подделку? – неожиданно спросила она Рональда.
Тот недовольно насупился.
– Да сотней способов. Клеа, нам нужно обсудить наше будущее.
– Приведи хотя бы один.
– Покажи картину художнику, чьим именем она подписана, – раздраженно объяснил Рональд. – Знаешь, Клеа, я очень терпелив, но любому…
– Что еще?
– Покажи свидетелю, который мог бы уличить подделывателя. Который видел, как тот работает над картиной. А теперь насчет нашего…
«Гомер Ходж!» – осенило Клеа.
Правда, Мейсон до сих пор не нашел Гомера, но, может, ей повезет больше? У нее настоящий талант разыскивать мужчин. А если и не найдет, Тильде вовсе не обязательно об этом знать.
– Клеа, ты меня слушаешь? – взывал к ней Рональд.
Клеа неохотно подняла глаза:
– Рональд, ты меня предал.
– Но он меня вынудил, – вспыхнул тот.
– Я прощу тебя, если в ближайшие два дня ты сумеешь держать Дэви Демпси подальше от меня.
– Он уехал. Я звонил ему сегодня утром, и мне сказали, что он уехал.
«Получил мои денежки и смылся. Бедная Тильда Гуднайт».
– Прекрасно, – сказала она. – Рональд, мне нужны мои деньги.
– Номера его счетов мне неизвестны, – поспешно сообщил Рональд. – Дэви их сменил. Он мне больше не доверяет.
– Я все равно получу их. Но мне нужно время. Поэтому убирайся.
Рональд вскочил и гордо выпятил грудь.
– Клеа, ты не смеешь так бесцеремонно обращаться со мной. Я знаю много такого, что тебе жизненно необходимо.
– Рональд, только из-за тебя я потеряла три миллиона долларов. Скажи спасибо, что я не поручила Форду сбросить тебя с крыши, – разозлилась Клеа.
Рональд попятился.
– А теперь будь хорошим мальчиком и проваливай. Говорю же, мне нужно все обдумать.
Он попытался протестовать, но Клеа уже не обращала на него внимания. Итак, первым делом нужно получить картину, и не одну, а все, что есть у Тильды. Мейсон сказал, что всего их было шесть. Если за дело взялся Дэви, значит, теперь у Тильды имеется полное собрание работ Скарлет Ходж. Будет что подарить Мсйсону – и пусть Гвен Гуднайт попробует ее переплюнуть.
Потом она позвонит Дэви и пообещает, что Тильда окажется в тюрьме, если он не отдаст деньги. Даже если он к тому времени бросит Тильду, он не допустит, чтобы ее арестовали. Дэви всегда защищает своих женщин.
При этой мысли у нее сжалось сердце. На какой-то короткий миг Клеа вдруг засомневалась: уж не был ли ошибкой их тогдашний разрыв? Может, зря она его бросила?
Но она тут же вспомнила, что у Дэви не было ни гроша, а у Зейна имелись денежки. Дэви и разбогател только потому, что украл у нее деньги. Нет, в этом мире она может полагаться исключительно на себя.
Итак, прежде всего ей необходимо отобрать картины у Тильды.
Затем она отберет деньги у Дэви.
А потом подарит картины Мейсону и будет его соблазнять, не давая опомниться, пока тот и думать забудет о Гвен Гуднайт.
А если не забудет, она заставит Форда позаботиться о Гвен.
– Прекрасно, – сказала Клеа вслух и огляделась.
Рональд исчез.
– Прекрасно, – повторила она и стала одеваться. Самое время встретиться с Тильдой.
– Он там, – сообщил Фин, едва Дэви взбежал на крыльцо сельского домика. – Говорит, что ему нравится Темптейшн. Подумывает провести здесь последние годы. И привез с собой эту бабу-альбиноса.
– Она не альбинос. Просто редко бывает на солнце, – поправил Дэви. – Он уже просил денег?
– Нет, если только не делает это прямо сейчас. Я не оставлял его ни на минуту. Господи, как же он утомителен! Я готов откупиться, лишь бы он убрался.
Дэви, уже взявшийся за ручку двери, замер:
– Знаешь, а может, именно это и есть его план.
– Что же, вполне разумно. По крайней мере, действенно.
– Ну уж нет, – прошипел Дэви, открывая сетчатую дверь. – Привет, папа. Забавно встретить тебя здесь.
– Дэви! – обрадовалась Софи, вскочив с дивана, где Майкл держал на коленях розовощекого малыша. Не успел Дэви оглянуться, как сестра бросилась ему на шею, стиснула и шутливо ткнула в плечо. – Где ты пропадал столько времени?
Дэви поцеловал ее в щеку:
– До чего же я рад тебя видеть! Кстати, подарок на годовщину свадьбы – в машине. Бери мужа и идите смотреть.
– Наша годовщина только в сентябре, – напомнила Софи, когда он шагнул к дивану.
– Не важно. Пойдем посмотрим, – позвал Фин, взяв жену за руку.
– Но… – начала Софи и тут же, получив толчок от мужа, исчезла за дверью.
– Нам нужно поговорить, – сказал Дэви Майклу и, взяв малыша, передал испуганной Доркас, ошеломленно молчавшей в продолжение всей сцены.
– Я еду домой, – объявила она, глядя на Демпси, как на инопланетянина.
– Его мать сейчас вернется, – успокоил ее Дэви и, взяв Майкла за руку, заставил его подняться с дивана. – Тебе понравится заднее крыльцо. Там мы сможем спокойно поговорить. Шагай.
Глава 20
– Послушай, – обратился Майкл к Дэви, силком тащившему его через кухню.
– Привет, дядя Дэви, – окликнула стоявшая у холодильника Дилли – Хочешь шоколадку?
– Привет, солнышко. Не хочу, – бросил он на ходу и, открыв дверь, выпихнул Майкла на крыльцо.
– Да погоди же, – отбивался тот. – Я…
– Ты уже успел здесь оглядеться? – рявкнул Дэви.
– Я не… – растерянно начал Майкл.
– Это местечко как две капли воды похоже на десятки забытых Богом дыр, по которым ты имел привычку таскать всех нас. Копия тех городишек, где ты успевал нагадить, прежде чем смыться. Только на этот раз здесь новый дом Софи. У нее муж, двое детишек и прекрасная репутация. Мало того, она здешний мэр, но ты и это можешь испохабить в одну минуту, тут тебе равных нет.
– Я никогда бы не напакостил своей дочери, – возразил Майкл на этот раз довольно искренне.
– Намеренно, да. Но почему-то дело всегда кончается плохо. Ты просто не можешь иначе. Обман у тебя в крови, даже когда ты честно хочешь идти по прямой дорожке.
– Я никогда не собирался идти по прямой дорожке, – запротестовал Майкл.
– Да, верно. Беда в том, что ты жить не сможешь, если кого-то не проведешь. Ты погубишь Софи, причем из самых лучших побуждений.
– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ладно, я иду к дочери…
– Сколько ты собирался у нее выманить? – напрямую спросил Дэви и впервые в жизни увидел, как краснеет отец. – Всего лишь небольшой заем, верно?
– Только на обзаведение. Сущая чепуха, – заверил Майкл. Дэви вынул из заднего кармана брюк пухлый конверт и показал отцу.
– Здесь сто тысяч долларов. – Майкл выжидающе замер. – И они будут твоими, если пообещаешь никогда не возвращаться сюда без меня.
– Здесь мои дети! – возмутился Майкл. – И мой внук.
– А теперь послушай меня внимательно. За последние два дня я многое усвоил и понял, что на прошлой неделе ты сказал чистую правду. Нельзя идти против своей природы, не смирившись с тем, кто ты есть на самом деле. Все равно метка остается на всю жизнь. А ведь я – твой сын, и с этим ничего уже не поделать.
– Можно подумать, это такой уж порок! А ведь я дал тебе образование, какого не смог бы дать никто.
– Знаю. И за это я благодарен тебе, – кивнул Дэви. – Но главное для меня – Софи. Это она спасла нас после смерти матери, спасла меня, и я сделаю все, чтобы она была счастлива, даже если для этого придется швырнуть тебя в реку с камнем на шее. – Он снова поднял конверт. – Это все твое, если немедленно уберешься и оставишь ее в покое. Хочешь, пересчитай.
– Не нужно. Я тебе доверяю.
– Да неужели ты способен кому-то доверять? Смех и слезы!
– У воров тоже существует понятие чести, – бросил Майкл.
– Возьми деньги, – повторил Дэви. – Но отныне, когда окажешься в Огайо, иди прямо ко мне. И не пытайся явиться сюда один.
– Ты решил остаться здесь? – спросил Майкл с ужасом, лучше всяких слов выразившим все, что он думает о Темптейшне.
– Нет, в Колумбусе, – пояснил Дэви, протягивая отцу конверт. – Бери. Может, сумеешь разбогатеть. Если же нет, по крайней мере, месяца два поживешь в свое удовольствие.
Майкл взял конверт.
– Я не собирался торчать тут, – устало вздохнул он. – Просто хотел повидать Софи и Эми. И малыша Демпси. Уж очень боялся, что наш род прервется.
– Не бойся, я и об этом позабочусь, – пообещал Дэви.
– Тильда, – кивнул Майкл. – То, что тебе надо. Может, я вернусь к Рождеству. Посмотреть, как идут дела.
– Прежде позвони. Вдруг мы будем заняты.
– Безжалостный ты сукин сын, – трагически заявил Майкл, засовывая конверт в карман. – Это у тебя по материнской линии. Священники, что с них возьмешь! Будут спасать твою душу, пока не сведут в могилу.
– Вы с Доркас можете вернуться сегодня.
– Боюсь, Доркас уже в пути. Она сказала, что неплохо провела время, но теперь хочет рисовать. Пообещала соскучиться к Рождеству. Но я сегодня переночую здесь. – Дэви открыл было рот, чтобы запротестовать, но Майкл властно поднял руку. – Я остаюсь. Эми пригласила нас завтра на ужин. Ждет не дождется. А у Дилли завтра футбольный матч, который я обещал посмотреть. Я ничего такого не сделаю, Дэви. Обещаю. – Он похлопал себя по нагрудному карману. – Да и зачем мне? А послезавтра я исчезну.
– Если ты хотя бы вынешь колоду в присутствии Дилли… – начал Дэви.
– Даю слово, – перебил Майкл, и Дэви удивленно замолчал.
– Тогда… – после паузы начал он, но тут на крыльце появилась Софи.
– Кровать просто великолепна! – воскликнула она, но, увидев лицо Майкла, осеклась. – Что тут у вас?
– Ничего, – улыбнулся Дэви. – Говорят, завтра мы все идем на футбол, а потом примем дозу птомаина у Эми. – И, заметив стоявшего в дверях Фина, громко добавил: – А в воскресенье тронемся в обратный путь.
– Слишком рано, – нахмурилась Софи, но смотрела при этом не на отца, а на брата. – А как твоя квартирная хозяйка?
– Ее зовут Матильда. И я тебе все о ней расскажу.
Тильда поднялась на чердак, расставила картины Скарлет и прошла вдоль ряда. Какая невероятная смесь! Первая – в жуткой дешевой рамке, вторая и третья – в полном порядке, три последних нуждаются в чистке.
Кроме того, шестую нужно закончить.
Она уселась на пол перед шестой картиной, коснулась смазанных голов танцоров. Вспомнила обиду, но не почувствовала боли. Эндрю – хороший человек. Когда-то она любила его. Но он – не Дэви.
Тильда твердила себе, что слишком остро реагирует на случившееся. Не так уж сложно убедить себя, что ты влюблена в парня, укравшего ради тебя картины, возродившего не только галерею, но и твои достоинство и уверенность в себе, говорившего, что ты красива и великолепна, любившего до потери сознания, уверявшего, что любит всем, что у него есть…
Нет, она на самом деле влюблена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48