Она побаивалась, что лицо его треснет от улыбок, но Дэви неизменно оставался веселым.
– И не только он, – сообщил Джефф. – Его отец только что продал еще трех Финстерс.
– Шутишь, – не поверила Тильда.
– Смотри, – шепнул Джефф, показывая влево. – Должно быть, он чем-то опоил покупателей.
– Он их дурачит. Я без очков, так что ничего не вижу, поэтому скажи: он, случайно, не припер их к стенке?
– Нет, – ухмыльнулся Джефф, – зато все они женщины. Может, это имеет значение?
Тильда оглянулась на Дэви, очень элегантного, в лучшей сорочке и галстуке Саймона.
– Не думаю.
Она протиснулась сквозь толпу, чтобы встать рядом с Дэви, и подождала, когда он, продав очередной предмет мебели, повернется к ней.
– Ты мой герой.
– Почему? – спросил он, насторожившись. Тильда взяла его под руку:
– Вернул всех моих Скарлетов и так бойко избавляешься от этого хлама.
– Ах, это, – облегченно улыбнулся он. – Слушай, это само продается. Внизу почти ничего не осталось. Мы с Итаном даже погрузили кровать в твою машину. Не возражаешь, если я съезжу к сестре на воскресенье?
– При условии, что вернешься, – кивнула она, стараясь не слишком сильно сжимать его руку.
– Не хватало еще, чтобы к списку моих преступлений прибавился угон машины. Ну ладно, мне пора. Смотри, вон та женщина пытается купить стул с фиолетовыми летучими мышами.
– Почему же не покупает?
– Потому что рядом вертится Мейсон, – мрачно пробурчал Дэви. – Вне всякого сомнения, он разливается соловьем насчет того, какое это прекрасное вложение и сколько денег добавит к ее пенсионным накоплениям. Взгляни на него, сложил ручки и ухмыляется, уверенный, что уговорил ее.
– Он делает точно также, когда играет в покер, – согласилась Тильда, близоруко щурясь в указанном направлении. – Когда воображает, что у него кое-что имеется, чего почти никогда не бывает. Значит, летучие мыши добавят некую сумму к ее пенсионным накоплениям?
– Да, хотя я тоже не вижу здесь никакой логики.
Он отнял свою руку и поцеловал Тильду в щеку, собираясь уйти.
– Подожди, – окликнула его Тильда.
Дэви остановился и вернулся.
– Скажи честно, ты не устал от меня, Ральф? – спросила она, старательно делая вид, что это ее не волнует. – Собираешься бросить меня ради фиолетовых летучих мышей и «Темптейшна»? Между нами все кончено?
– Ни в коем случае, Селеста. Мы люди изобретательные. Если станем надоедать друг другу, начнем импровизировать.
Тильда подвинулась ближе, скучая по его теплу.
– Как именно?
Он склонился к ее уху:
– Обещаю, что прежде чем я уеду, ты побудешь бабушкой, а я – Муссолини, – шепнул он, выпрямляясь и глядя куда-то в сторону. Тильда поняла, что он сверлит взглядом Мейсона.
– О черт, – произнес он и ушел, не оглядываясь.
– Прежде чем уедешь? – спросила Тильда ему в спину. Куда именно? Прежде чем он уедет к сестре? Или навсегда?
– Австралия, – с отвращением пробормотала она и подошла к человеку, желавшему расспросить ее насчет книжного шкафа с узором из сиреневых лягушек.
Дэви провел чудесный вечер, несмотря на то, что отец подходил к нему каждые полчаса, чтобы в который раз воскликнуть:
– Черт, что за организация!
– Оба Демпси просто потрясли меня, – призналась ему Луиза, собираясь идти в «Дабл тейк». Сегодня она была в узком черном платье-стрейч, и хотя умом Дэви и понимал, что перед ним Ив в черном парике и темных контактных линзах, все же не мог не думать о ней как о Луизе, потому что Ив никогда не надела бы подобного наряда.
– Твой отец продает Финстерс почти так же быстро, как ты – Матильду Веронику.
– Не говори так, – попросил Дэви, зная, что она скажет дальше.
– Два сапога – пара, – бросила Луиза, отчаливая. Минуты через две появился Майкл:
– Почему Ив одета, как Эльвира – Королева Ночи?
– Что?
– И называет себя Луизой. Очередное мошенничество, так?
– О черт! – выругался Дэви. – У меня ушло две недели, чтобы докопаться!
– Тебя отвлекали, – посочувствовал Майкл. – Секс и не то еще творит с мужчинами.
– А ты разве не спишь с Доркас? – удивился Дэви.
– Настоящие джентльмены никогда не сплетничают.
– Спишь, – уверенно заключил Дэви. – И заодно продаешь ее картины.
– Это настоящие шедевры, – объявил Майкл так серьезно, что любой, кроме Дэви, поверил бы.
– Надеюсь, она оценит твой труд. Только ты один способен сбыть с рук эти шедевры.
Майкл прижал руку к сердцу:
– Спасибо, мальчик мой. Я тронут.
Дэви пожал плечами:
– Приходится и дьяволу отдавать должное. Ты действительно хорош.
– Еще бы, – кивнул Майкл и, улыбнувшись Доркас, выглядевшей несколько бледной, но вполне привлекательной в своем сером крепе, отправился избавляться от очередной картины.
Дэви немного понаблюдал, как следующая жертва повернулась к Майклу и расцвела, завороженная светом его улыбки и блеском глаз. Он хотел было рассердиться на отца, но жертва казалась такой счастливой, что Дэви уже и сам не понимал, что тут такого плохого. В конце концов, Майкл ведь не подделки продает!
Может, она проснется наутро, рассмотрит хорошенько акварель с рыбаками-садистами, топившими несчастную рыбу, – и поймет, что ее облапошили. А может, и нет. Не исключено, что она посмотрит на акварель и вспомнит, что испытывала, покупая ее. И снова почувствует себя счастливой…..
Может, зря он придает этому такое значение? Дэви вздохнул и стал расхваливать покупательнице сервант с зелеными и голубыми слонами.
Десять минут спустя, продав сервант и чувствуя, что в его жизни чего-то недостает, Дэви пошел искать Тильду и ее синее платье. Он нашел их у стойки. Тильда беседовала с высоким симпатичным парнем в дорогом костюме. Она буквально светилась.
«Я не ревную», – сказал себе Дэви, но тут же схватил за рукав пробегавшего мимо Эндрю. – Постой!
– Я опаздываю в «Дабл тейк», – предупредил тот, – так что валяй побыстрее.
Дэви кивнул в направлении стойки:
– Что это за тип с Тильдой?
Эндрю повернул голову:
– Скотт. Ее бывший бойфренд.
– Понял.
Тильда засмеялась, и Дэви почувствовал, как его кулаки сжимаются сами собой.
– Он адвокат, – услужливо пояснил Эндрю. – Очень известный. Обращался с ней как с богиней. Такая была пара!
– Нет, – твердо заявил Дэви, наблюдая, как Тильда кладет руку на рукав дорогого костюма. – Он ей не подходит.
– Угу, – пробормотал Эндрю и, повернувшись, едва не налетел на Майкла.
– Эндрю, – вопросил тот, – что это за кретин с Гвенни? Он и прошлый вечер здесь торчал. Воображает себя крутым торговцем, идиот этакий.
– А… этот. Мейсон Фиппс. Обращается с ней как с богиней. Прекрасная пара!
– Ну уж нет! Он ей не подходит.
– Кстати, ты скоро уезжаешь? – спросил его Дэви. – Если нет, тогда я напьюсь.
– Когда Тильда в таком платье? Не годится так обижать женщину, сынок. Неудивительно, что она флиртует с другим, – наставительно заметил Майкл и отправился очаровывать Гвенни и досаждать Мейсону.
– Я больше не желаю слышать эту чушь про «два сапога – пара», – бросил Дэви, переводя взгляд на Тильду.
– Но у него масса хороших качеств, – мягко возразил Эндрю.
– И еще больше – отвратительных, – мрачно добавил Дэви.
– Он совершенно ей не подходит, – заметил Эндрю.
– Отец – Гвенни? Иисусе, еще бы! Да и Мейсон тоже. Заметил, как она рисует зубы на чеках? Плохой знак.
– Нет, – покачал головой Эндрю. – Я имею в виду Скотта и Тильду. Ты остаешься здесь?
Дэви открыл рот, но так и не придумал, что ответить.
– Так я и полагал, – презрительно фыркнул Эндрю. – Два сапога – пара.
– Послушай, – начал Дэви. Но Эндрю уже исчез в толпе. – Черт, как же это я вдруг снова превратился в плохого парня?!
Тильда отвернулась от Скотта, и Дэви, поймав ее взгляд, сложил на груди руки и вскинул брови. Тильда непонимающе нахмурилась, но тут же показала на Скотта. Дэви кивнул. Тильда выпятила подбородок, усмехнулась, но стоило ему поманить ее пальцем, тут же направилась к нему, заставляя учащенно биться его пульс.
– Прекрати флиртовать с незнакомыми мужчинами, Вилма, – сурово приказал Дэви, притягивая ее к себе.
– Я не флиртовала, и это старый знакомый, – запротестовала Тильда, устраиваясь у него под мышкой. – И, честно сказать, очень милый. Он даже не рассердился, когда я ему отказала.
– На что не рассердился?
– Брак, понимаешь? Это когда двое решают жить вместе, – засмеялась Тильда. – Что это с тобой?
– Он сделал тебе предложение?!
– Полгода назад. Я тебе говорила.
– И правда, – растерялся Дэви, чувствуя себя дураком. – Прости, забыл.
– Ты смеешься или действительно ревнуешь?
– Не ревную. Но если он подойдет к тебе еще раз, переломаю ему ребра.
– Тебе не о чем беспокоиться, Ральф. – Тильда поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – В отличие от тебя он совсем не понимает прелести жизни на краю пропасти. И вообще, только немногим мужчинам это дано. – Она улыбнулась и помахала Майклу, только что сбывшему очередную Финстерс, – Конечно, у тебя был прекрасный учитель. – И прежде чем Дэви успел отречься от такого учителя, Тильда выскользнула из его объятий. – Мы совсем забыли о мебели. Продай эту скамеечку для ног с броненосцами, и тебя ждет восхитительная награда.
«Она в любом случае меня ждет», – подумал Дэви, глядя вслед Тильде. Ничего не поделаешь, он сын своего отца. И, помимо всего прочего, унаследован его обаяние. Такое наследство он готов принять.
Женщина на другом конце комнаты подняла скамеечку с броненосцами, и Дэви немедленно двинулся туда.
Через непродолжительное время, в течение которого были проданы три скамеечки, одна садовая скамья и комод, в галерею пулей влетела разъяренная Надин.
– Ваш папаша! – сердито вскричала она.
– Ну что там еще?
– Кайл пришел увидеться со мной, а ваш отец запугал его и угрозами заставил уйти. Что это со всеми вами приключилось? Да я видеть его не желаю!
– Мы стараемся защитить наших женщин, – доверительно пояснил Дэви.
Лицо Надин чуть просветлело.
– А я думала, вы едете в Австралию.
– Так оно и есть.
– Тогда я не ваша женщина! – еще больше обозлилась Надин. – Если вы собираетесь бросить тетю Тильду, лучше отвяжитесь!
– Именно это я и собираюсь сделать. Отвязаться. Иди, бросайся на шею какому-то ничтожеству.
– Тяжкая наследственность. Женщины семьи Гуднайт только это и делают, – съязвила она и пошла спасать Стива, с которым вот уже полчаса сюсюкала женщина, державшая стул с жирафами.
– Я не ничтожество! – крикнул ей вслед Дэви, стараясь не вспоминать об отце, который, вне всякого сомнения, скоро бросит Доркас.
Яснее ясного, что судьба привела его к Гуднайтам, желая показать, что он ничем не отличается от Майкла и если не изберет другой дороги, то погубит свою жизнь. Ему следовало бы уйти еще тогда, когда Тильда впервые попросила украсть картину. Нужно было бежать без оглядки, не выслеживать ее, не снимать здесь квартиру. И ведь он все предвидел, все знал заранее, но сам сунул голову в петлю. Ему бы…
– Что это с тобой? – спросил подкравшийся сзади Майкл. – Выглядишь как заброшенная могилка под плакучей ивой.
Дэви тряхнул головой:
– Не мешало бы иногда вспоминать твои слова: если все идет слишком хорошо, смывайся.
– Иногда лучше остаться и покорно принять последствия, – возразил Майкл.
В этот момент к ним обернулась Тильда: растрепанные кудряшки, кривая улыбка, а глаза…
– Да, – сказал ей Дэви.
– А ты уверен, что она не одного с нами поля ягода? – спросил Майкл. – Потому что у нее есть все данные…
– Про это забудь, – оборвал его Дэви и направился к Тильде, чтобы получить то, что предлагала ему она.
Для Гвен вечер выдался довольно беспокойным. То, что показ удался, стало понятно сразу: конечно, люди не сносили дверей и не становились в очередь, чтобы войти, но все же распродажа шла довольно оживленно, не в последнюю очередь благодаря статье в «Диспэтч». Любопытные заходили, чтобы познакомиться со Стивом, и не спешили уйти. Многие покупали что-то, попавшееся им на глаза, так что Саймон и Итан не успевали приносить из подвала новые экземпляры взамен проданных. В работу включился и Форд, лично принесший приставной стол с веселыми собачками.
– В следующий раз можно попробовать сбыть мебель из моей комнаты, – заметил он.
– Подождем, пока вы не отправитесь на Арубу, – отпарировала она. Он молча кивнул, и Гвен вдруг стало обидно, но тут какая-то женщина купила столик, заявив, что собачки очень «похожи на ее Пита». Гвен, правда, так и не поняла, кто такой Пит – муж или пес, но продолжала улыбаться, пока не заболели щеки.
Вскоре после этого перед Гвен вновь возник Томас и бесцеремонно положил руку ей на плечо.
– Миссис Гуднайт!
«О черт, только ФБР мне не хватало!»
– В чем дело?
– Я убирал в офисе, – начал он, фальшиво улыбаясь, – и обнаружил интересную картину. Лес.
– Лес, – повторила Гвен.
«Черт возьми, Гомер, почему ты не в подвале вместе со Скарлет?!»
– Это картина художника Гомера Ходжа, – продолжал Томас, – была частью коллекции Сирила Льюиса, сгоревшей на складе.
– Вот как?
Гвен тяжело опустилась на табурет. Это объясняло, почему картина была у Мейсона, хотя сам он давно расстался со своим собранием работ Гомера Ходжа. Каким же образом к нему попала эта?!
– Вы получили ее от Клеа Льюис? – продолжал допрашивать Томас.
– Я вообще не знаю, что вы имеете в виду. Говорите, она в офисе? Мы не храним картины в офисе.
– Ее засунули за письменный стол.
– А что вы делали за письменным столом? – перешла в атаку Гвен.
– Так откуда появилась эта картина? – не отставал Томас.
– Какая-то проблема? – спросил Мейсон. Оба дружно повернулись и увидели его по другую сторону стойки.
– Томас, – строго распорядился он, – вам не следует беспокоить миссис Гуднайт всякими хозяйственными мелочами. Решайте их сами, никто вас за это не упрекнет.
К ним тут же приблизилась встревоженная Клеа и по-хозяйски вцепилась в руку Мейсона.
– Почему-то, когда бы я тебя ни искала, – процедила она, натянуто улыбаясь, – ты обязательно оказываешься здесь.
Мейсон поспешно отнял руку, а Томас, повернув к Гвен бледное лицо с двумя заметными синяками, многозначительно шепнул ей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48