«…Трансформировав инцидент, вызванный иракским ракетным ударом, в антисоветскую акцию, мы вступили в неправильную конфронтацию в неправильном месте в неправильное время с неправильным противником».
Сконцентрировав свои усилия на противодействии СССР в зоне Персидского залива, США «прощали» Ираку многое, закрывали глаза на зревшие противоречия между Ираком и Кувейтом.
З. Бжезинский выразил в свое время истинные интересы Вашингтона в регионе: «Доступ к нефтяным запасам Персидского залива, где сосредоточено две трети разведанных мировых запасов нефти, является главной ставкой в Юго-Западной Азии». При всем при том, однако, объем импортируемой в США нефти, проходящей через Ормузский пролив, составляет всего 4% от общего нефтяного импорта в эту страну.
Нефть - главный источник богатства и процветания стран Ближнего Востока, но она и источник неравенства, вражды, зависти в арабском мире. Именно нефть лежала в основе возникшего в серед и не 1990 г. кризиса в Персидском заливе, принявшего форму агрессии сильного, но недостаточно богатого Ирака против слабого, но очень богатого Кувейта.
Отношения между Ираком и Кувейтом резко обострились в июле 1990 г. из-за споров вокруг цены на нефть. К тому времени внутриполитическая обстановка в Ираке отличалась крайней сложностью. Подорванная войной с Ираном экономика страны давала сбои. В стране нарастали трудности с продовольствием, остро стояли социальные проблемы, национальный вопрос. Тоталитарный режим Саддама Хусейна жестоко подавлял любые выступления недовольных.
Огромным бременем для иракского народа были военные расходы. При валовом национальном продукте в 1988 г. в 45 млрд долларов расходы на военные нужды составляли 13 млрд долларов. Иракская армия по численности и вооружению считалась четвертой в мире. При населении в 19 млн человек вооруженные силы страны составляли 1 млн человек, а на их вооружении имелось 5,5 тысяч танков. Помимо реальной военной мощи у Ирака, точнее его лидера Саддама Хусейна, имелись отчетливые амбиции на роль лидера стран арабского мира. Такое лидерство могло быть реальным только тогда, когда нефтяные ресурсы арабского мира были бы поставлены под контроль иракского диктатора. В этом смысле судьба Кувейта в Багдаде была предопределена.
Главное богатство Кувейта - нефть, по количеству которой он занимает третье место в мире. Запасы «черного золота» здесь оцениваются в 100 млрд баррелей. Такое «приращение» к экономике Ирака могло бы в корне изменить всю геополитическую ситуацию не только на Ближнем Востоке, но и в мире.
Перед лицом мощной иракской военной машины Кувейт был слабым противником. Его вооруженные силы составляли всего 20 тысяч человек при 275 танках, 36 боевых самолетах и 18 вертолетах.
Уже с середины 1990 г. Багдад стал резко критиковать другие арабские страны прежде всего по вопросу нефтедобычи и цен на нефть.
30 мая, в последний день багдадского саммита лидеров арабских государств Саддам Хусейн заявил, что некоторые страны Персидского залива стали добывать нефти больше установленных ОПЕК квот, в результате чего цена на баррель нефти упала до 7 долларов, в то время как обговоренная цена одного барреля нефти составляла 18 долларов. Иракский президент отметил, что падение цены каждого барреля всего на один доллар означает потерю Ираком 1 млрд долларов ежегодно. Это, по его мнению, в сложившихся экономических условиях Ирака было равнозначно «акту войны».
На той встрече Саддам не назвал прямо те арабские страны, которые вели враждебную по отношению к Ираку политику. Вместе с тем он подчеркнул: «Я должен вам честно сказать, что мы достигли той стадии, когда уже невозможно более переносить давление». Саддам намекнул, что еще возможно найти взаимоприемлемый выход, если цену на нефть поднять до 25 долларов за баррель. Иракский президент тогда еще пытался склонить арабские страны к добровольному послушанию, но этого не последовало.
15 июля министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз направил генеральному секретарю Лиги Арабских государств длинный меморандум на 37 страницах, в котором конкретно обвинил Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты в перепроизводстве нефти. Кроме того, в этом документе содержались и другие претензии Ирака к Кувейту.
В частности, по вопросу долга Ирака Кувейту Азиз высказался таким образом, что долг является «помощью» Кувейта Ираку в годы войны с Ираном и поэтому не должен рассматриваться как «долг», а наоборот, должен быть аннулирован.
Азиз обвинил Кувейт в том, что за период с 1980 по 1990 г. последний перекачал нефти на сумму 2,4 млрд долларов из иракского нефтяного бассейна в Румайла. Такие действия Кувейта равнозначны «акту войны» в отношении Ирака, нацеленной на «приведение иракской экономики к состоянию коллапса».
17 июля 1990 г. Саддам Хусейн выступил с речью, в которой заявил, что арабские страны Персидского залива вступили в антииракский сговор с целью удержания под контролем цен на нефть. На следующий день Саддам вновь обвинил Кувейт в том, что он незаконно добывает нефть из спорного района нефтедобычи Румайла на ирако-кувейтской границе, и разместил там свои военные посты. Кувейт в свою очередь выступил с обвинениями в адрес Ирака из-за оккупации приграничных районов своей страны и незаконной эксплуатации одного из нефтяных полей.
22 июля министр иностранных дел Ирака Т. Азиз, находившийся с визитом у президента Египта X. Мубарака, потребовал от соседних арабских стран списать долг в 30 млрд долларов. 24 июля Мубарак в качестве посредника посетил Кувейт, Ирак, Саудовскую Аравию и 25 июля объявил о согласии Ирака и Кувейта сесть за стол переговоров.
Однако, согласившись на переговоры с Кувейтом, Ирак вовсе не собирался отказываться от применения силы. 24 июля в южные, граничащие с Кувейтом области были переброшены 30 тысяч военнослужащих и 200 танков, а через неделю численность багдадских войск в этом районе достигла уже 100 тысяч человек.
1 августа 1990 г. в Джидде (Саудовская Аравия) начались ирако-кувейтские переговоры, но через два часа они были прерваны. Багдад выдвинул на них ряд заведомо невыполнимых требований в адрес Кувейта, надеясь, что последний «откупится» от них. В истории ирако-кувейтских отношений подобная ситуация складывалась неоднократно, и каждый раз Кувейт, сталкиваясь с жесткими требованиями своего северного соседа, покорно шел им навстречу. Но на этот раз такого не произошло: Кувейт отклонил требования о денежном «выкупе» и территориальных уступках.
1 августа во второй половине дня иракский президент позвонил эмиру Кувейта: «Как поживаешь, о шейх Джабер?»
«Слава Аллаху, чувствую себя хорошо, уже отобедали», - прозвучал ответ из Эль-Кувейта.
«Клянусь Аллахом, - сказал Саддам Хусейн, резко изменив тон, - завтракать в Кувейте ты уже не будешь!»
Багдад делаем первый ход
2 августа 1990 г. в 2.00 по местному времени Ирак вторгся в Кувейт. По западным оценкам, силы вторжения Ирака составляли 120 тысяч человек и 350 танков. К исходу дня практически вся территория страны оказалась под контролем иракских войск, только кое-где еще тлели очаги сопротивления. Власть в захваченном Кувейте была передана ставленнику Багдада полковнику Ала Хуссейну Али, возглавившему «Свободное временное правительство Кувейта».
8 августа «Свободное временное правительство Кувейта» обратилось к президенту С. Хусейну с просьбой: «Кувейт должен вернуться в лоно родины - великий Ирак». Эта «просьба» была удовлетворена, и Ирак объявил о включении Кувейта в состав страны на правах девятнадцатой провинции.
Агрессия Ирака против Кувейта с осуждением была воспринята во всем мире. Уже 2 августа Совет Безопасности ООН принял резолюцию 660, в которой осудил иракское вторжение в Кувейт и потребовал «немедленно и без всяких предварительных условий» вывести все иракские войска из Кувейта. Совет Безопасности ООН призвал стороны начать «немедленные, интенсивные переговоры для разрешения существовавших между ними различий».
Главным обличителем действий Ирака в отношении Кувейта стали США. Богатый нефтью регион Ближнего Востока, традиционно считавшийся зоной жизненных интересов Вашингтона, немедленно стал «насыщаться» американскими войсками. Не довольствуясь политическими декларациями и мало надеясь на миролюбие Саддама Хусейна, США уже на седьмой день войны, 8 августа, перебросили в Саудовскую Аравию части 82-й воздушно-десантной дивизии из состава Центрального командования вооруженных сил США. Президент Египта Мубарак разрешил ВВС США использовать воздушное пространство страны и позволил авианосной группе из шести боевых кораблей во главе с атомным авианосцем «Эйзенхауэр» пройти через Суэцкий канал. Для американских войск открыли свои военные базы Испания и Италия. Под эгидой США в регионе начала создаваться многонациональная группировка сил и средств для противодействия Багдаду.
Какова же была в тех условиях позиция СССР?
3 августа Советский Союз, как и большинство других стран мира, осудил действия иракской армии. В соответствующем заявлении Советского правительства объявлялось о решении приостановить поставки Ираку вооружения и военной техники.
На следующий день после иракского вторжения в Кувейт в московском аэропорту «Внуково» состоялась экстренная встреча советского министра иностранных дел Э.А. Шеварднадзе и госсекретаря США Дж. Бейкера для обсуждения обстановки в Персидском заливе.
Распоряжением Президента СССР от 8 августа в Москве была создана рабочая межведомственная группа для решения вопросов, связанных с обстановкой в Персидском заливе.
Еще до начала агрессии американцы информировали советскую сторону о возможности такого развития событий. Накануне об этом говорил Дж. Бейкер советскому министру иностранных дел на рабочей встрече в Иркутске, при этом он ссылался на данные американской разведки, прежде всего космической. Советский Союз к этой информации отнесся с определенной долей недоверия. К тому времени Багдад входил в число близких союзников Москвы. С 1972 г. СССР и Ирак связывал Договор о дружбе и сотрудничестве. К 1990 г. в самом Ираке находилось около 5 тысяч советских специалистов и членов их семей.
Безоговорочно осудив иракскую агрессию против Кувейта, СССР вместе с тем с самого начала с определенной долей подозрительности относился к наращиванию военной мощи США в регионе. По мнению Москвы, конфликт между двумя арабскими государствами мог быть и должен был быть решен мирными средствами ими самими, без вмешательства третьих стран. В такой позиции Вашингтон не без основания усматривал слабость Советского Союза, становившуюся все более зримой к началу 90-х гг.
10 августа МИД СССР выступил с заявлением, в котором отмечалось: «После вторжения иракских войск в Кувейт 2 августа в этом регионе произошли такие серьезные события, как объявленное вчера так называемое слияние Ирака и Кувейта и размещение американских военно-морских и военно-воздушных сил в Саудовской Аравии, которое Вашингтон мотивирует интересами защиты этой страны». По мнению советской стороны, главная роль в ликвидации конфликта должна была принадлежать Совету Безопасности ООН, в частности, его Военно-штабному комитету, а не вооруженным силам США.
Однако мнение советской стороны в тех условиях менее всего интересовало Вашингтон. Более того, у советской стороны тогда и не было единой позиции по ситуации в зоне Персидского залива. Об этом пишет хорошо осведомленный в секретах Кремля Евгений Примаков:

«В данном случае хотел бы объяснить сложившееся положение, сославшись на книгу „На самом высоком уровне“ Майкла Бешлосса и Строуба Тэлбота, где они описывают контакты между МИДом СССР и госдепартаментом накануне моего приезда в Вашингтон, куда я был направлен М. Горбачевым для того, чтобы проинформировать президента Дж. Буша о результатах своей первой поездки в Багдад и некоторых идеях относительно того, как обеспечить без применения военной силы безусловный вывод иракских войск из Кувейта: «Разгневанный тем, что Горбачев позволил Примакову предпринять эту миссию, Шеварднадзе решил вставить последнему палки в колеса. Накануне прибытия Примакова в Вашингтон Тарасенко (помощник Э. Шеварднадзе. - Е.П. ) передал Деннису Россу через Роберта Зеллика (два самых приближенных работника к госсекретарю США Дж. Бейкеру. - Е.П. ):
- Сообщите Деннису, что Примаков направляется с предложением, которое не нравится ни министру, ни мне.
Зеллик сказал Россу, что в его понимании эта рекомендация означает: «Наплюйте на него с высокой колокольни».
Это была новая веха в отношениях между двумя странами - советский министр иностранных дел и госдепартамент США тайно объединились против специального посланника Кремля» - к такому заключению пришли два американских автора, наблюдавшие за развитием событий «изнутри».
Советско-американская встреча на высшем уровне, посвященная обсуждению ситуации в зоне Персидского залива, состоялась 9 сентября 1990 г. в Хельсинки. В ходе переговоров М.С. Горбачев высказался за активизацию роли ООН в деле урегулирования кризиса и отказался от посылки советских войск в состав многонациональных сил. Эта принципиальная позиция Советского Союза, с одной стороны, позволяла Москве выступать в роли миротворца и посредника в мирном процессе, но с другой стороны, полностью лишала СССР инициативы в кризисе в Персидском заливе.
В течение августа - ноября 1990 г. между Советским Союзом, США, Ираком, рядом арабских и западноевропейских государств состоялось несколько серий консультаций, обменов мнениями и переговоров на различных уровнях с целью найти политический выход из углублявшегося кризиса в Персидском заливе.
В октябре 1990 г. в Багдад вновь прибыл специальный советский представитель Е.М. Примаков, который встретился с Саддамом Хусейном. Последний дал понять, что при «сохранении лица» он уйдет из Кувейта. О своеобразном начале той встречи пишет сам Е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120