Но прошло больше месяца, прежде чем они смогли выявить стартовые позиции ракет. А идентифицировать их по предназначению помог упомянутый О. Пеньковский. Ранее он передал американцам совершенно секретный справочник с фотографиями основных советских ракет.
В июле 1962 г. на Кубу была откомандирована группа советских летчиков-асов из авиационного центра Кубинка под командованием маршала авиации Е. Савицкого. В сжатые сроки им предстояло научиться уничтожать быстроходные катера кубинских «контрреволюционеров»-»гусанос» вблизи побережья острова и передать опыт боевого применения советских истребителей МиГ-15 кубинским летчикам. Были завезены в контейнерах и 42 бомбардировщика Ил-28, впоследствии отнесенных американцами к «наступательному оружию». Шесть из них, собранные к началу кризиса, начали пробные полеты на базе в Сан-Хулиан. Бомбардировщики помимо бомб имели на вооружении торпеды и могли вести аэрофотосъемку. В боезапасе полка имелось шесть ядерных бомб по 12 килотонн.
По решению Совета обороны СССР, принятому в конце сентября 1962 г., переброска на Кубу эскадры надводных кораблей, предусматривавшаяся планом операции «Анадырь», была отменена. Грандиозный план перемещения советской группировки войск в целом был осуществлен блестяще.
Американцы не смогли не только выявить отдельные виды доставленного на Кубу вооружения, но и достоверно просчитать общую численность советских войск. Группировка советских войск на Кубе оценивалась американскими разведорганами к началу сентября 1962 г. в 4500 человек, к 22 октября - в 8-10 тысяч человек, а к ноябрю - в 22 тысячи человек.
Фактически она была в два раза больше.
Вашингтон плохо спит…
Несмотря на повышенную активность Советского Союза вокруг Кубы, никто в Вашингтоне не мог предположить, что Москва рискнет размещать на острове ядерные ракеты.
В специальной национальной оценке разведданных США, подготовленной в конце сентября, констатировалось: «Создание на территории Кубы значительной ударной мощи с вооружениями средней и промежуточной дальности представляло бы собой резкое отступление от советской практики, поскольку такое оружие до сих пор не развертывалось даже на территориях государств-сателлитов. Возникли бы серьезные проблемы управления и контроля.
Пришлось бы также содержать на Кубе подозрительно большое число советского персонала, что, по крайней мере сначала, было бы связано с политическим обязательством в Латинской Америке. Возможно, Советы полагают, что политический эффект от открытого вызова Соединенным Штатам, каким является размещение советской ядерной ударной силы в таком взрывоопасном месте, с лихвой оправдает все затраты, если только все это сойдет им с рук.
Тем не менее можно почти с полной уверенностью сказать, что они отдают себе отчет в том, что это не может не вызвать со стороны США самой опасной реакции».
Но 14 октября во время планового облета территории острова американский разведывательный самолет У-2 сделал первые снимки советских ракетных позиций. Группа американских специалистов из Национального центра фоторазведки подвергла фотографии, сделанные во время облета, анализу и обнаружила схему, совпадавшую со схемой размещения площадок для ракет СС-4 средней дальности (по советской классификации - Р-12) в Советском Союзе. После сверки со справочником, который в 1961 г. был получен от Пеньковского, доказательства можно было считать неопровержимыми. На следующий день был сделан повторный, контрольный облет. Все подтвердилось.
Американскому президенту о результатах аэрофоторазведки было доложено утром 16 октября 1962 г. Новость о строившихся на Кубе базах советских баллистических ракет для Кеннеди оказалась ошеломляющей. Его первой реакцией было ставшее знаменитым восклицание: «Он (Хрущев. - Авт.) не мог этого сделать мне».
За минутным замешательством последовало быстрое распоряжение: создать специальную группу при Совете национальной безопасности США - исполнительный комитет, первое заседание которого провести немедленно. Исполнительный комитет стал органом кризисного управления, решения которого после одобрения президентом немедленно проводились в жизнь. В его работе участвовали ключевые фигуры американской политической элиты.
С этого дня события стали развиваться с головокружительной быстротой.
16 октября
Кеннеди распорядился скрыть от Советского Союза любые признаки того, что в Вашингтоне известно о размещении советских ракет на Кубе. Работа исполнительного комитета была засекречена, полностью изолирована от средств массовой информации.
На первом заседании исполнительного комитета обсуждение свелось к определению подлинных намерений советского руководства и возможных ответных мер США. В ходе обсуждения было выдвинуто пять основный версий советской акции.
1. Эскалация политики «холодной войны». Хрущев осуществляет очередную «пробу сил» и рассчитывает на то, что США отступят, столкнувшись с ракетной угрозой. Это повлечет за собой потерю престижа и влияния Соединенных Штатов в различных регионах мира.
2. Отвлекающий маневр. Советское руководство провоцирует США осуществить вторжение на Кубу. Это вызовет всеобщее осуждение в мире и ослабит позиции западных стран по Берлинской проблеме. В результате Москва успешно завершит свою политическую игру вокруг Берлина.
3. Оборона Кубы. Москва любой ценой стремится сохранить своего единственного союзника в Западном полушарии.
4. Предложение к военно-политической сделке. Хрущев намеревается «обменять» ракеты на решение Берлинской проблемы или ликвидацию нескольких баз США за рубежом.
5. Реальная военная угроза. СССР стремится сократить существующее превосходство США в межконтинентальном ядерном оружии. Или даже - планирует ядерный удар по США в случае обострения кризисных ситуаций в других горячих точках.
При обсуждении ответных мер были выдвинуты следующие шесть возможных вариантов:
1. Ничего не предпринимать.
2. Оказать активное дипломатическое давление и ослабить позиции СССР. Среди возможных способов рассматривались обращение в ООН и ОАГ о проведении инспекции или непосредственное обращение к Н. Хрущеву на возможной встрече в верхах.
3. Осуществить секретные контакты с Ф. Кастро и попытаться убедить его немедленно отказаться от советских ракет.
4. Начать «непрямые военные действия» путем применения различных видов блокад.
5. Нанести воздушный удар только по ракетным позициям или по всем военным целям одновременно.
6. Осуществить крупномасштабное вторжение на Кубу.
При обсуждении предложенных вариантов действий выявились две основные группы мнений.
«Умеренные», в числе которых был и министр обороны Р. Макнамара, сразу отвергли военный характер угрозы и соответственно необходимость использования военной силы. Его поддержали заместитель госсекретаря Болл и заместитель министра обороны Джилпатрик. К ним фактически присоединились помощник президента Банди и бывший посол США в СССР Томпсон, предложившие решить вопрос дипломатическим путем.
«Жесткие», среди них генерал Тэйлор, помощник министра обороны Нитце и министр финансов Диллон, с самого начала высказались за военное решение вопроса. По их мнению, размещение ракет на Кубе не только было вызывающим действием Москвы, но и представляло собой более чем серьезную военную опасность.
Дж. Кеннеди, ознакомившись с первыми результатами работы исполнительного комитета, не высказал определенного мнения. В дальнейшем стало ясно: президент склоняется к оценке действий советского руководства как к очередной попытке Хрущева добиться преимущества в «холодной войне». Но он не стал с самого начала исключать возможность военного решения кризиса.
В середине дня министр обороны Макнамара и его заместитель Джилпатрик обсудили с членами Комитета начальников штабов США возможные варианты военно-силовых действий.
Окончательного решения, однако, выработано не было.
В этот же день Хрущев принял посла США в СССР Ф. Колера и на вопрос о характере ведущихся работ на Кубе заверил, что речь идет о строительстве рыбного порта в г. Мариель. Советский лидер повторил свою озабоченность по поводу размещения американских ракет средней дальности в Турции и Италии. О размещении наступательного оружия на Кубе советским руководителем не было сказано ни слова.
Поступившая от американского посла в Москве информация о состоявшейся беседе с Хрущевым не прояснила обстановку. Заявление Хрущева об исключительно мирном (невоенном) характере советской деятельности на Кубе вызвало нескрываемое раздражение членов исполнительного комитета.
17 октября
Начался перевод в повышенную боевую готовность сил общего назначения сухопутных войск, ВМС и ВВС США. Командные пункты министерств обороны США и видов вооруженных сил были переведены на режим военного времени.
Продолжилась работа в исполнительном комитете по обсуждению возможных сценариев действий. Единая позиция выработана не была.
18 октября
На основании оценки полученных данных американская разведка пришла к заключению, что к концу октября или началу ноября в первом ударе с Кубы может быть использовано до 40 советских ракет, способных нести боеголовки мощностью 3-4 мегатонны. Второй удар, по их оценкам, может быть нанесен через несколько часов. Ракеты с радиусом действия в 2000 км были в состоянии поразить большую часть стратегического авиационного потенциала США в южных и юго-западных штатах, а ракеты с радиусом действия в 4500 км - северные базы межконтинентальных ракет. В пределах радиуса действия советских ракет оказывались все крупнейшие американские города, кроме Сиэтла. В разведывательной оценке делался вывод о том, что возможности СССР по поражению целей на территории США возросли более чем на 50%.
Комитет начальников штабов США на своем заседании принял решение (с согласия президента) приступить к реализации оперативного плана по военным действиям на территории Кубы. Было отдано распоряжение о переброске подразделений морской пехоты с западного побережья США на военную базу в Гуантанамо.
Исполнительный комитет СНБ в своей работе пришел к выводу: первые советские ракеты будут готовы к пуску через неделю; конечной датой осуществления упреждающих действий становилась дата 23 октября 1962 г.
Обсуждение ответных американских действий сконцентрировалось на двух основных вариантах: блокада или воздушный удар. Остальные способы действий были отнесены к вспомогательным. Блокада, по мнению ее сторонников, позволяла избежать жесткой реакции Москвы и открывала возможности для переговоров. Адепты воздушного удара настаивали на том, что только этот вариант позволяет быстро и, главное, кардинально решить проблему. Однако возникал вопрос: удастся ли в первом ударе вывести из строя все советские ядерные ракеты и тем самым избежать риска ответного удара. Воздушная атака неизбежно предполагала крупные потери как среди кубинцев, так и среди советских военнослужащих, а это могло спровоцировать Москву на нанесение по территории США удара возмездия. Ядерная катастрофа в таком случае неизбежна.
К концу заседания исполнительного комитета возобладала точка зрения «блокадников», однако военные, выступавшие в большинстве своем за нанесение воздушного удара, не отказались от попыток убедить президента в правоте своей точки зрения.
Американский президент в присутствии Р. Макнамары и Р. Кеннеди встретился с членами Комитета начальников штабов, решительно выступивших за нанесение воздушного удара по всему массиву целей с одновременной высадкой десанта. К их разочарованию, президент не поддержал «ястребов». Министр обороны Р. Макнамара доложил президенту, что хотя он сам и не разделяет мнение Комитета начальников штабов, однако необходимые планы по нанесению военного удара по Кубе разработаны. Оперативная группировка сил вторжения будет полностью готова к 23 октября.
Находившийся в США на сессии Генеральной Ассамблеи министр иностранных дел СССР А.А. Громыко нанес визиты американскому президенту, а затем государственному секретарю. Главным вопросом, естественно, стал кубинский.
«Что касается помощи Советского Союза Кубе, - отметил Громыко, - то, как Советское правительство заявляло, и мне поручено подтвердить это вновь, наша помощь преследует исключительно цели содействия обороноспособности Кубы и развитию ее мирной экономики.
Ни промышленные работы там, ни обучение советскими специалистами кубинского персонала обращению с некоторыми оборонительными видами оружия не могут представлять угрозы ни для кого. Если бы дело обстояло иначе, Советское правительство никогда не было бы причастно к оказанию такой помощи».
Решение правительства США призвать в армию дополнительно 150 тысяч резервистов было охарактеризовано министром иностранных дел СССР как «чрезвычайно опасная акция, рассчитанная на обострение международной напряженности».
В свою очередь президент США высказал мысль о том, что с июля 1962 г. кубинский вопрос «стал действительно серьезным». Он выразил беспокойство по поводу того, что СССР быстрыми темпами осуществляет поставки оружия Кубе.
Далее Дж. Кеннеди заявил, что у его правительства нет планов нападения на Кубу. Но он прямо намекнул о своей «некоторой осведомленности» в отношении намерений Москвы, заявив: «Если Куба станет военной базой со значительными наступательными возможностями для Советского Союза, то наша страна сделает все необходимое для защиты своей безопасности и безопасности своих союзников». При этом американский президент подчеркнул, что постоянно сдерживает некоторых политиков и военных, настаивающих на необходимости вторжения на остров.
К тому моменту главнокомандующий FCBK генерал Плиев уже знал о том, что 14 октября пилот американского разведывательного самолета У-2 представил своему командованию несколько фотографий территории Кубы, и в частности района Сан-Кристобаля, где оборудовались советские позиции для ракет Р-12.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120