Охрану трассы южнее Тегерана несли в основном индийские воинские подразделения. Все машины были загружены до предела: везли запчасти, оружие, продукты и другие товары, поставлявшиеся союзниками по ленд-лизу. Марши осуществлялись по узким горным дорогам, через крутые перевалы с бесчисленными «слепыми» поворотами, через раскаленную зноем пустыню, окутанную густой пылью, которую не в состоянии был пробить свет автомобильных фар. На трассах появились вооруженные банды, совершавшие диверсии, вооруженные нападения, грабежи.
Особо трудной и ответственной задачей была доставка в Советский Союз авиационной техники. Самолеты либо собирались на заводах, построенных союзниками в Иране и Ираке, и перегонялись по воздуху на советские аэродромы, либо направлялись на автомобилях в разобранном виде, а затем собирались на советских авиазаводах. Чтобы ускорить перегон самолетов, в короткий срок была создана специальная авиационная база в Маргиле и промежуточная - в Тегеране. В Азербайджанской ССР были также подготовлены аэродромы для приема боевых и транспортных самолетов, их технического обслуживания, подготовки летчиков к боевому использованию американских и английских истребителей и бомбардировщиков.
Работа в тяжелых климатических условиях требовала большого напряжения. По воспоминаниям участников событий, сборка, к примеру, бомбардировщиков «Бостон» в Маргиле сначала осуществлялась силами английских военных специалистов. Работа начиналась в 3-4 часа утра и заканчивалась в 11 часов дня. В другое время работать было физически невозможно: машины так накалялись под палящим солнцем, что рабочие получали ожоги. Затем к сборке самолетов начали привлекать советских специалистов. Только за один год, с 1 июля 1943 по 30 июня 1944 г., удалось собрать и отправить в СССР около 2900 самолетов.
10 февраля 1944 г. на встрече со специальным посланником американского президента А. Гарриманом нарком внешней торговли СССР А.И. Микоян выразил удовлетворение успешным поступлением грузов, шедших по южному маршруту через Персидский залив. В связи с этим 15 апреля 1944 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа американских офицеров была награждена советскими орденами и медалями. В частности, американский генерал Конноли, ведавший всей этой работой, был удостоен ордена Суворова II степени.
После открытия союзниками второго фронта во Франции поставки в Советский Союз южным маршрутом постепенно пошли на убыль. Сборку автомобилей сворачивали, предприятия демонтировали; советские, американские и английские специалисты отправлялись на родину. 15 октября 1944 г. был выведен личный состав из советского военного лагеря в Шуайбе; 24 октября прекратило свою деятельность агентство в Басре. В ноябре 1944 г. были собраны последние автомобили в Андимешке, а сам завод был демонтирован в январе 1945 г. Тогда же было ликвидировано и агентство в Бендер-Шахпуре. С осени 1944 до августа 1945 г. все ленд-лизовские поставки осуществлялись только через северные и дальневосточные порты СССР.
В соответствии с договором о ленд-лизе, после войны СССР должен был вернуть всю уцелевшую исправную технику, но мог и выкупить ее. Часть автомобилей после капитального ремонта в 1946-1947 гг. была возвращена бывшим союзникам в северных и дальневосточных портах. Отношения между Москвой и западными союзниками были уже испорчены, поэтому и приемка техники осуществлялась более чем оригинальным способом. Западные союзники пригнали несколько пустых барж и спецкорабль, оснащенный прессом и специальными «ножницами». Американская приемная комиссия придирчиво принимала технику, проверяла наличие заводской комплектации. Затем на виду у советских представителей автомобили пускались под пресс, и аккуратные «кубы» прессованного металлолома грузились на баржи.
В самом Иране тем временем разворачивалась своя интрига.
Нефтяная подоплека
Помимо военных специалистов в годы войны на территории Ирана, прежде всего на севере, работал и гражданский персонал из СССР.
По итогам проведенной разведки, советские специалисты-геологи доложили в Москву о перспективности нефтяных месторождений в Гогране, Мазандаране и Гиляне, которые на северо-западе смыкались с нефтяными разведочными и эксплуатационными землями Советского Азербайджана, а на северо-востоке - с Туркменской ССР. Одновременно они отмечали, что промышленная разработка нефтерождений потребует больших капиталовложений и - ни больше, ни меньше - «отчуждения» части иранской территории.
Тем временем экономическую активность в Иране развернули и тогдашние союзники СССР. С конца 1943 - начала 1944 г. две американские нефтяные компании - «Стандард вакуум» и «Синклер ойл» - и английская компания «Шелл» при поддержке посольств США и Великобритании и благосклонном отношении иранского правительства приступили в Тегеране к переговорам о предоставлении им нефтяных концессий на юге Ирана, в Белуджистане. Активность союзников встревожила Москву и ускорила работу над подготовкой проекта договора о заключении нефтяной концессии с Ираном.
Ключевой фигурой, стоявшей за этим проектом, был Л.П. Берия, в тот период заместитель председателя СНК. Рассмотрев подготовленный к 11 марта 1944 г. пакет документов, относившихся к созданию объединения «Советско-иранская нефть» и договору о концессии, он остался недоволен «чрезмерно низкими запросами» советской стороны и потребовал существенной переработки документов в сторону увеличения перспективных возможностей Москвы в Иране. 16 августа 1944 г. Берия направил И.В. Сталину и народному комиссару иностранных дел В.М. Молотову аналитический доклад Совета народных комиссаров, касавшийся вопросов мировых запасов и добычи нефти, нефтяной политики Англии и США. Берия предлагал «энергично взяться» за переговоры с Ираном на получение концессии в Северном Иране, подчеркивая при этом, что «англичане, а возможно и американцы, ведут скрытую работу по противодействию передачи нефтяных месторождений Северного Ирана для эксплуатации Советским Союзом».
За этим стремлением к получению концессии не стояло настоятельной потребности в получении дополнительного источника нефти: даже в этот тяжелейший для страны период СССР по нефтяным ресурсам был самодостаточен. Москвой двигало желание покрепче привязать Тегеран к советской политике, не допустить создания блока капиталистических стран на своих южных границах. Естественно, в Кремле понимали и значимость нефти как основного стратегического энергетического ресурса любой страны. Поэтому борьба за иранскую нефть развернулась в двух направлениях: за получение доступа к нефти и за недопущение других стран к обладанию нефтяными ресурсами Ирана. В этом, кстати, проявилась черта, впоследствии ставшая едва ли не доминирующим мотивом советской политики, - ни в чем, даже в самом малом, не уступать западным державам.
В сентябре-октябре 1944 г. в Иран прибыла правительственная комиссия СССР во главе с заместителем наркома иностранных дел С.И. Кавтарадзе, основной задачей которой являлось заключение нефтяной концессии.
Судьба самого Кавтарадзе несла на себе драматический отпечаток той сложной эпохи. Друг детства Сталина, он был арестован в 1937 г. Его не уничтожили только потому, что в списке приговоренных к смертной казни Сталин против его фамилии поставил какую-то закорючку, которую никто не смог расшифровать. Чтобы не попасть впросак, осужденного решили оставить в живых. В начале войны С. Кавтарадзе по указанию Сталина забрали из лагеря и доставили на сталинскую дачу. «Здравствуй, Серго, - приветствовал его Сталин. - Где был? Где пропадал?» «Сидел я», - ответил Кавтарадзе. Сталин удивленно поглядел на него и с присущим ему «черным» юмором сказал: «Нашел время сидеть - война же идет». После последовавшего разговора С. Кавтарадзе был назначен заместителем наркома иностранных дел.
Советская миссия в Иране не привела к успеху. 2 декабря иранский парламент - меджлис, в подавляющем большинстве не испытывавший симпатии к СССР, принял закон, запрещавший премьер-министрам не только самостоятельно предоставлять концессии зарубежным государствам, но даже вести переговоры о них. Правящие круги Ирана склонялись к тому, чтобы в своей послевоенной политике сделать ставку на США, видя в них надежный противовес традиционному влиянию Лондона и Москвы.
Американцы воспользовались выгодными для себя настроениями в руководстве Ирана. Особую роль сыграла американская финансовая миссия во главе с А. Мильспо, который был приглашен иранским правительством на должность финансового эксперта, «генерального администратора иранских финансов». Однако вскоре Мильспо и его миссия подчинили своему контролю всю внутреннюю и внешнюю торговлю, промышленность, продовольственные ресурсы, нормирование и распределение товаров, автотранспорт и перевозки по шоссейным дорогам Ирана.
В Иране работали также американские военные миссии: полковника Н. Шварцкопфа - в иранской жандармерии и генерала К. Ридли - в иранской армии. В конечном счете именно посольство США в Иране выступило в роли главного советника кабинета премьер-министра Саеда по вопросу о предоставлении СССР нефтяной концессии на севере.
Однако в тот момент советское руководство было дезориентировано, сочтя, что за спиной иранского правительства стоят англичане. 19 февраля 1945 г. в Москве было получено сообщение информатора ЦК ВКП(б), находившегося в Иране еще со времени существования Коминтерна, о том, что принятое меджлисом решение прямо вызвано деятельностью проанглийских сил. Правящие круги Великобритании, в свою очередь, были весьма обеспокоены произошедшим за годы войны укреплением позиций СССР в Иране, который они продолжали рассматривать как собственную «сферу влияния». Главные надежды на изменение положения они связывали с окончанием войны и выводом советских войск из северных провинций.
Именно здесь Москва и увидела свой шанс. В ее распоряжении остался едва ли не единственный рычаг давления на иранское правительство в вопросе о нефтяной концессии - затягивание вывода войск.
Согласно тройственному договору о союзнических отношениях между СССР, Великобританией и Ираном от 29 января 1942 г., вывод советских и английских войск, не имевших оккупационного статуса, предусматривался не позднее шести месяцев после окончания всех военных действий между союзными государствами и державами «оси». После разгрома гитлеровской Германии численность иностранных войск на территории Ирана была следующей: английских - примерно 20-25 тысяч человек; американских - 4-4,5 тысячи. Численность советских войск достигала 30 тысяч человек. 19 мая 1945 г. иранское правительство обратилось к Англии, СССР и США с предложением о досрочном выводе их войск из страны, мотивируя это окончанием войны с Германией.
Озабоченное перспективой закрепления «проникновения» СССР в Иране, английское правительство решило поддержать позицию Ирана и 31 мая через своего посла в Москве А. Керра направило в НКИД СССР письмо, где предлагалось договориться о досрочном выводе союзных войск из этой страны. Советское правительство на письмо не ответило. НКИД хранил молчание и по поводу письма американского посла А. Гарримана от 14 июня, сообщавшего об окончании миссии американского командования в Персидском заливе и мероприятиях по сокращению вооруженных сил США в Иране.
Лишь на Потсдамской конференции в июле - августе 1945 г. английской делегации удалось «привлечь внимание» Сталина к своему плану трехступенчатого вывода войск. Советский лидер в тот момент просто не мог проигнорировать иранский вопрос. Согласно английскому плану, союзные войска сначала должны были быть выведены из Тегерана, затем - из всего Ирана, за исключением Абадана, где оставались английские войска, и зоны на северо-востоке и северо-западе страны, где оставались советские войска. За этим должен был последовать полный вывод войск из всего Ирана.
В результате обмена мнениями глав трех великих держав договоренность была достигнута только в отношении Тегерана. Дальнейшее решение вопроса было отложено до заседания Совета союзных министров иностранных дел в сентябре в Лондоне.
В докладной записке Молотову от 25 мая 1945 г. Кавтарадзе так объяснил мотивы затягивания вывода советских войск из Ирана: «Вывод советских войск из Ирана поведет, несомненно, к усилению в стране реакции и неизбежному разгрому демократических организаций. Реакционные и проанглийские элементы приложат все усилия и пустят в ход все средства, чтобы ликвидировать наше влияние и результаты нашей работы в Иране».
Ситуация постепенно переходила к острому противостоянию вчерашних союзников.
События в Иранском Азербайджане
Как раз во время проработки в высших инстанциях СССР предложения о нефтяной концессии в Северном Иране, в июле 1944 г., в структуре ЦК ВКП(б) был создан Отдел международной информации (ОМИ). Он являлся прямым аппаратно-кадровым наследником Коминтерна, распущенного в мае 1943 г. Создание нового отдела было вызвано необходимостью как сохранить контроль за мировым коммунистическим движением, так и закрепить влияние СССР в тех регионах, которые рассматривались как сфера советских национальных интересов. К ним был отнесен и Северный Иран. ОМИ, а с конца декабря 1945 г. его преемник - Отдел внешней политики (ОВП) - активно подключились к реализации оформившихся к концу войны экономических и политических планов СССР в отношении Ирана.
Советскими руководителями, с учетом сохранявшегося военного присутствия, была сделана ставка на поддержку активизировавшегося национально-освободительного движения в Северном Иране, имевшего глубокие исторические корни. Здесь, в Иранском Азербайджане, все военные и послевоенные беды Ирана - голод, безработица, неграмотность - проявлялись с удвоенной силой. Однако все выступления компактно проживавших тут в большом количестве азербайджанцев за расширение своих прав, за учет национально-этнической специфики и трудного социально-экономического положения провинции жестоко подавлялись местными властями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120