Но в итоге количество земель в Европе, населенных немцами, сокращается лишь по одной причине — по причине напора Сталина…
Ну ладно бы еще это, но Сталин почему-то напирает и на Балканы… Зачем ему Югославия, зачем ему Болгария? У него в России хлопот — не оберешься…
И почему русские приняли этого левого лейбориста, который на всех лондонских углах кричал о необходимости союза с русскими против наци, в качестве посла?
И по собственной инициативе приняли его не как посла с «особой» (а фактически ограниченной) миссией — для торговых переговоров, как предлагали сами островитяне, а посла регулярного, полномочного!
Зачем Сталину такой посол?
Русские публично говорят об английских поджигателях войны и публично же выражают дружественность рейху… Но рейх ведет с этими «поджигателями» войну, и нормализовать в этот момент с ними отношения со стороны русских— акт не очень-то дружественный…
Значит, они могут с этими «поджигателями» и договориться — за счет рейха? Британии ударить по румынским промыслам очень непросто. А русским теперь просто. Несколько удачных массированных налетов, и все кончено — румынская нефть загорается легко…
А без нефти — конец всему…
О чем говорил Сталин с этим Сиддсом целых три часа? Молотов представил Германии меморандум, но почти через полмесяца после встречи, и все ли важное из переговоров Сталина и Сиддса вошло в этот меморандум?
Можно ли доверять Сталину? Ведь он, фюрер, знает, что и у Сталина есть, есть основания не доверять ему, фюреру… Он, вождь германского народа Адольф Гитлер, тоже зарекомендовал себя и мастером двойной игры, и политиком, у которого принципы не становятся препятствием для целесообразных, выгодных действий…
Итак, как поступить? Ударить по России или ударить с ней по рукам?
И как быть с враждебной России Японией?
Фюрер раздумывал, и решительного ответа пока не находил…
В НАЧАЛЕ августа вернулся из десятидневного «охотничьего» отпуска в Померании Кейтель — начальник Оберкомандо дер вермахт, Генерального штаба вермахта. И тут же получил задание от фюрера встретиться с начальником итальянского генерального штаба маршалом Бадольо…
Итальянцы —теперь уже воюющие с Англией — активизировали военные действия в Африке и 4 августа вошли в Британское Сомали…
Если 4 мая дуче в письме фюреру писал, что Италия против любого расширения войны, то теперь аппетиты у него разыгрались, и после разгрома (не Италией) Франции он стал претендовать не только на Ниццу и Корсику, но еще и на часть Алжира, на часть Судана и много еще на что…
Уже перед Первой мировой войной Италия владела в районе Африканского «рога» Итальянским Сомали и Эритреей, Сомали вытягивалось по восточной кромке этого «рога» как вставка из быстрорежущего сплава, наплавленная на резец… Эритрея же располагалась севернее у самого «горла» Красного моря, выходящего в Аденский залив. Между Итальянским Сомали и Эритреей лежало маленькое, но стратегически важное Сомали Британское. Две итальянские колонии с севера и с юга брали также в клещи независимую Эфиопию… В свою очередь, Эфиопию зажимали в клещи британские колонии —то же Сомали, Уганда, Кения…
Решить все в свою пользу в этом геополитически лакомом районе дуче хотелось давно — почему он и вторгся в свое время в Эфиопию. Теперь пришла очередь британских владений — в том числе и в Египте, удар по которому войска маршала Грациани наносили из Ливии…
Однако дело у итальянцев не заладилось (к декабрю их из Египта вообще изгнали), и фюрер оказался перед необходимостью помочь дуче…
Кейтель, прихватив с собой своего помощника, начальника Штаба оперативного руководства Йодля, выехал в австрийский Инсбрук для переговоров с Бадольо.
Встреча закончилась, впрочем, ничем, если не считать того, что Бадольо досыта попотчевал двух германских генералов в номере отеля отменной ветчиной.
Им еще придется встретиться, уже в середине ноября — и потому, что ситуация в Египте будет чревата катастрофой (в декабре произошедшей), и потому, что одна катастрофа уже наступила — дуче ввязался еще в одну авантюру и вторгся в Грецию.
Немцы о «греческих» планах Муссолини догадывались, но их не поддерживали… Гальдер 20 августа записывал: «Мы не хотим создания новых театров военных действий… »
А дуче им такой театр как раз и подбросил, причем об этом своем намерении он фюрера заранее не известил, просто поставив его перед фактом — как поступал с дуче сам фюрер, побаиваясь вульгарной утечки информации, в Риме более чем возможной. Дуче обиделся и решил действовать, как фюрер, — самостоятельно. Отличие было в том, что у фюрера его проекты удавались, а у дуче — проваливались.
Так получилось и с Грецией, куда итальянцы вошли 28 октября из Албании под заявления дуче о том, что он «вступает в Грецию как друг»…
А 1 ноября английские войска высадились на Крите. Греческая же армия 4 ноября отбросила итальянцев и даже продвинулась на 40 километров в глубь Албании, а там им в подмогу оживились албанские партизаны.
7 ноября фюрер был вынужден впервые задуматься об оккупации Греции, а 13 декабря он подписал директиву № 20 по плану «Марита».
Директива предусматривала оккупацию побережья Эгейского моря в случае возникновения угрозы со стороны англичан. Заняв Грецию, они получали возможность бомбить Плоешти, чего Гитлер допустить не мог…
ПРОБЛЕМА Греции в конце концов решалась все же без особых усилий, но балканские трудности ею теперь не исчерпывались — обстановка все более накалялась уже в Румынии. Этого Гитлер тоже допустить не мог — там, где горячо, легко возникают пожары, а пожары и нефтяные промыслы — вещи несовместные…
Не уходила из числа первоочередных и самая сложная проблема—«русская».
5 августа генерал Маркс доложил Гальдеру о ходе разработки оперативного плана войны с Россией, а вскоре фюрер завел об этом разговор с Кейтелем…
— Пока вы отсутствовали, Кейтель, мы с Браухичем, Гальдером и Йодлем обсуждали проблему войны с Россией, и теперь я хотел бы знать ваше мнение.
— Резко отрицательное, мой фюрер, причем — прежде всего по чисто военным соображениям. Война на два фронта…
— Мы уже усиливаем войска в генерал-губернаторстве… Мне не внушают доверия русские дивизии на Балтике, в Бессарабии и на Буковине…
— Мой фюрер! Мы и так распыляем свой потенциал: Норвегия, Запад, теперь вот еще и Африка… А он не так уж и велик… Уже имеющиеся театры требуют до 50 дивизий…
— Это не причина, чтобы не предотвратить грозящую опасность. Я приказал Браухичу удвоить число танковых дивизий. И я создал сильную армию не для того, чтобы она оставалась неиспользованной для войны… Вы ведь знаете, Кейтель, большая армия стоит больших денег…
Здесь же сидел и Йодль, и Кейтель, воспользовавшись тем, что фюрер обратился к Йодлю, промолчал и начал размышлять.
Размышлял он сутки, а потом попросил у Гитлера короткой аудиенции.
— Мой фюрер! Я хотел бы понять, почему вы рассматриваете положение с Россией как угрожающее?
Гитлер насупился и резко ответил:
— Я никогда не упускал из вида неизбежность столкновения между двумя крайне противоположными мировоззрениями и не верю, что от него можно уклониться…
Кейтель, для которого идеология была делом десятым, плечами не пожал, но и энтузиазма понимания не выказал, поэтому фюрер еще резче пояснил:
— Я предпочитаю взять эту трудную задачу на себя, чем оставлять ее преемнику.
Тут уж Кейтель не сдержался от жеста несогласия, и Гитлер сказал:
— Кроме того, я считаю, что Россия сама готовится к войне с нами…
— Почему?
— Она вышла за рамки наших соглашений… Аннексирует Прибалтику, Буковину, пользуясь тем, что я связан на Западе… Впрочем, — фюрер посмотрел на Кейтеля успокаивающе, — пока я лишь хочу предпринять меры предосторожности, а решение приму не ранее чем мои подозрения подтвердятся…
— Но у нас с русскими договор!
— Сталин, как и я, не станет соблюдать его, если положение изменится. Он заключал его, во-первых, для того чтобы получить свою долю в Польше, а во-вторых, в расчете на то, что я увязну в войне на Западе…
Фюрер зло усмехнулся:
— Он рассчитывал, что мы крепко вгрыземся в землю и понесем кровавые потери, а он выиграет время, а потом поставит Германию на колени…
Тем временем штабники разложили свои карты, и Гитлера позвали на обсуждение обстановки. На том разговор и закончился, однако Кейтель подал все-таки шефу отдельную докладную записку с возражениями.
Гитлер рассвирепел и устроил Кейтелю внешне вежливый, а по сути — самый суровый разнос…
— Мой фюрер, в таком случае я прошу заменить меня другим человеком, способность которого к стратегическим оценкам вне сомнения. Я чувствую себя не на высоте моего положения и прошу использовать меня на фронте…
Гитлера эти слова разозлили еще больше, и он резким тоном заявил:
— Только я вправе, Кейтель, судить о вашей пригодности или непригодности! Я категорически запрещаю генералам подавать в отставку, когда их ставят на место. Прошлой осенью я говорил это Браухичу, а сейчас говорю вам!
ОДНАКО против войны с Россией возражали сразу многие — Геринг, его ближайший помощник — фельдмаршал Мильх, гросс-адмирал Редер и, естественно, Риббентроп…
Противоположные настроения шли из партийной и околопартийной среды — Золотой Элите всегда проще найти агентов влияния среди «революционных» функционеров, чем среди людей дела…
15 августа фюрер разговаривал с Гиммлером и задумчиво сказал ему: «Генрих, я решил… Война с Россией неизбежна…»
Гиммлер предпочел отреагировать уклончиво… Он был во власти идей господства новой германской расы, образцом которой видел свои СС, и «русская» проблема была для него проблемой прежде всего расовой. Однако идейные установки и конкретное военное планирование часто лежат в разных плоскостях, и рейхсфюрер не вмешивался (да и— по причине отсутствия военных способностей — не мог вмешиваться) в компетенцию генералитета.
Но это не значило, что он остался в стороне от той стороны проблемы, которая относилась уже к его прямой компетенции…
И как раз 15 августа гестапо подставило «легальному» резиденту русской разведки Амаяку Кобулову своего агента —латыша Берлинкса. Кобулов, официально 1-й советник полпредства, имел псевдоним Захар — по отчеству Захарович, а новый «ценный» агент получил в Москве псевдоним Лицеист…
Новый «двойник» становился каналом будущей стратегической дезинформации, и Гиммлер доложил об этом фюреру, дав понять, что будет там война или не будет, но его службы к войне готовы всегда уже потому, что тайная война никогда и не прекращается.
У обеих линий советской разведки в Берлине — и у Разведуправления Генштаба, и у наркомата государственной безопасности — было несколько ценных каналов. Хорошие берлинские источники имела и резидентура Шандора Радо в Швейцарии… И вот теперь перед гиммлеровскими кураторами Лицеиста стояла непростая задача — создать режим доверия Сталина к информации именно нового «приобретения» Кобулова…
Впрочем, игры разведки — это игры разведки… Тут даже правдивая важная информация может вводить в заблуждение. Черчилль как-то высказался в том смысле, что правду иногда надо охранять при помощи лжи, но в разведке важнее обеспечить охрану лжи при помощи правды…
Понимая это, Москва не очень-то доверяла своим информаторам, а уж Сталин — и тем более… Разведка — и военная, и чекистская — уже не раз делала из мухи слона, и Сталин это помнил.
Гитлер же разведке доверял больше…
НО ТАЙНЫЕ операции пока что не имели существенного значения — начиналась открытая воздушная война над Англией и Ла-Маншем, не было ясности с десантом на Остров, потихоньку разворачивалась— в помощь дуче— африканская кампания, хватало дел во Франции и Норвегии…
А тут еще дошло до открытого конфликта между двумя важными для перспектив Германии странами — Венгрией и Румынией…
Спор шел из-за Трансильвании— пограничной области, где густо жили и венгры, и румыны…
После Первой мировой войны Венгрия и — особенно — Румыния тяготели скорее к Англии и Франции.
Румыния даже имела английские гарантии своей безопасности — как и Польша. Но в отличие от Польши не очень-то на них полагалась. Трансильванию и часть Баната она получила от Венгрии в 1920 году по Трианонскому мирному договору, который входил в «версальскую» систему. «Лоскутная» Австро-Венгерская империя распалась, и выбора у побежденной Венгрии не было — пришлось признавать независимость бывших «лоскутов» и ту перекройку карты, которой в Версале занимались совместно британский лев и галльский петух под присмотром Дяди Сэма…
Надо сказать, что Румыния, получив Трансильванию, чуть ли не удвоила свою территорию, но частично этот «версальский» подарок румынам был исторически оправдан. До этого (то есть до Первой мировой войны) Румыния выглядела на карте некой раздутой буквой «Y» с «ножкой», вытянутой на юго-восток и выходящей к Черному морю. Австро-Венгрия же размещалась в «развилке» этой буквы так глубоко и широко, что с первого взгляда было понятно — тут что-то не так…
Правда, этот политический «клин», обращенный к морю, отслеживал «клин» географический, образованный Северными и Южными Карпатами. Но румыны, как и венгры, жили по обе стороны склонов этого горного «клина»… Между прочим, в Трансильвании и в Банате жили и 800 тысяч этнических немцев.
«Версальцы» не были бы «версальцами», если бы не заложили лишнюю политическую бомбу и на румыно-венгерской границе, отдав Румынии сверх ей положенного и «лишку». И теперь Венгрия, где регент Хорти установил режим, чем-то схожий с нацистским, требовала Трансильванию обратно…
Румыния была важна для Гитлера нефтью, но и Венгрия была важна как потенциальной возможностью тесного партнерства, так и своим стратегическим положением в центре Европы.
И в споре из-за Трансильвании Гитлеру сложно было встать на одну из сторон… В 1938 году, после Мюнхена, фюрер и дуче вынудили в Вене Чехословакию — в ходе первого Венского арбитража— передать Венгрии часть Словакии и Закарпатской Украины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98