Затем я очнулась, обнаружив, что нахожусь у себя в комнате. Искры одна за другой гасли – волна отступала, а светлячки улетали с пляжа. Эльтор лежал рядом со мной, тяжело дыша. Мысли его были спокойны, а само побережье купалось в тихом лунном свете.
– Я не слишком тяжелый? – наконец спросил он.
– Нет, Тор.
В тот момент мои чувства были обострены до предела, словно это была не я, а инструмент, который настроили, но так ничего на нем и не сыграли.
– Top? – сонно улыбнулся он. – Меня так еще никто не называл.
– Тор – это бог грома. У него есть волшебный молот. С его помощью он обрушивает на Землю раскаты грома.
Эльтор перекатился на бок и лег рядом так, что наши тела прекрасно вписались друг в друга.
– Обещаю, что не буду обрушивать на тебя раскаты грома.
– А что ты только что сделал? – поддразнила я его.
– И теперь должен за это превратиться в лягушку?
– Да нет, можешь оставаться принцем!
– Ты меня освежаешь! – рассмеялся он.
– Неужели? Ро r que ?
Большинство передо мной заискивают.
Нетрудно было догадаться почему. Правда, многое в нем оставалось для меня уму непостижимым. Я обняла его за талию и потрогала отверстие в спине.
– Это псифонная розетка, – пояснил он. – С ее помощью я подключаюсь к Джагу.
– Подключаешься? Обычно подключают приборы, но не людей.
– Через нее происходит подсоединение к биомеханической сети, – пояснил Эльтор. – У меня еще такие же на шее, запястьях и щиколотках. С их помощью я подключаюсь к моему Джагу и через его разум – к псиберсети.
Я понятия не имела, как на это реагировать.
– Такое дано не многим.
– Именно поэтому нас, пилотов, так мало, – зевнул Эльтор. – Сама знаешь.
– Что знаю?
– Таких, как ты. – Он закрыл глаза. – Как я. Немногие ведь изучали подобные вещи.
Изучали? Я не была уверена, что правильно его поняла.
– Я нигде не учусь. Я пока что коплю деньги на университет. Эльтор вытаращил глаза.
– То есть как это нигде не учишься?
– В данный момент нигде.
– Ты хочешь сказать, что не прошла курс нейроподготовки?
– Понятия не имею, что это такое.
Он уставился на меня, широко открыв глаза. Его сон как рукой сняло.
– Тогда кто научил тебя так хорошо контролировать твои нервные функции? Или манипулировать нейросетями других людей, как это ты проделала со мной? Вчера на улице и здесь сегодня?
– Никто меня ничему не учил.
– То есть ты сама научилась?
– Значит, сама научилась. – Я уже было подумала, что он . сейчас скажет что-нибудь насчет «милой глупышки Тины». Такое мне приходилось слышать, и не раз. – Или ты не догадывался, что у меня есть мозги?
– Не говори так. У многих операторов Кайла высокий уровень интеллектуального развития, как следствие высокой концентрации нейронных структур в их мозгу.
– Операторов чего?
– Ты – одновременно приемник и передатчик Кайла.
– Ну да, как это я забыла!
– Тина, я ничего не придумываю!
Я не знала, что на это сказать. Вдруг, если я начну задавать вопросы, это окажется какой-то сверхсложной игрой, и я буду иметь глупый вид. А может, все-таки у Эльтора не все в порядке с головой. Хотя нет, говорит он как нормальный человек. Все дело в том, что он слишком настроен на окружающий мир, слишком чутко воспринимает присутствие других людей, проявляет к ним повышенный интерес. А еще он относится к себе с юмором. Правда, это мало что объясняет насчет розеток.
– А что ты имел в виду под «перекачкой данных»?
– А, так ты это прочла? По-английски? Я кивнула, и он пояснил:
– Наверное, это моя сеть перевела для тебя.
Эльтор потер мне пальцами шею, затем перевернул мне руку ладонью вверх.
– Странно, я не нахожу на тебе никаких биомеханических усилителей.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Боги, – прошептал он, опуская мою руку, – это преступление!
– Я не совершила ничего дурного, – возразила я. – Ровным счетом ничего.
– Я имею в виду, что это просто преступление, что такой человек, как ты, с твоими удивительными способностями, живет, никем не замеченный.
– Я такая же, как все. Ничем не отличаюсь от остальных.
Тогда мне было почему-то страшно признаться, что я все-таки немного другая. Я не хотела, чтобы от меня все отшатнулись, чтобы я провела всю мою жизнь в полном одиночестве. Кому захочется иметь рядом с собой ненормальную с обостренными чувствами, не способную выносить контакт с другими людьми?
– Нет, не такая, – возразил Эльтор. – Ты одновременно и приемник, и передатчик Кайла.
– Что-что?
И он рассказал мне о том, что у операторов Кайла имеются в мозгу два микрочипа – так называемое Принимающее и Излучающее Тело Кайла, или ПТК и ИТК. Кроме того, в коре головного мозга у нас имеются паратела – специальные нейронные образования, отсутствующие у людей иного генного типа. Уникальные рецепторы, находящиеся в глубине этих образований, реагируют на нейротрансмиттер, так называемый псиамин, – его выделяют только операторы Кайла.
И если вы – оператор Кайла, то ваш ПТК улавливает электрические сигналы, поступающие из мозга других людей, и передает их дальше, в паратело. То, в свою очередь, интерпретирует их для вашего сознания. Ваш ИТК усиливает мощность и насыщенность сигналов, исходящих из вашего мозга, и посылает их дальше. Или, если быть более точным, квантовая дистрибуция вашего мозга сильнее, чем то считается нормой, реагирует на такую же дистрибуцию у других людей.
– Твое ПТК принимает сигналы, – продолжал Эльтор, – твое ИТК посылает их.
– И что это за сигналы?
– Что угодно, что находится в твоем мозгу. Большинство операторов Кайла не способны декодировать такую сложную информацию, как человеческая мысль. Разве что самую простую, если она очень сильна и поступает от кого-то рядом с вами. Чаще же всего воспринимаются и передаются эмоции.
Я задумалась.
– Знаешь, иногда я вижу чувства других людей. Это что-то вроде тумана. Или искр. А иногда слышу или воспринимаю как запах. Или вкус. Или же ощущаю кожей. То есть не головой, а именно кожей.
– Странно.
– Вот и я о том же. А все, что ты мне рассказал, это нормально?
Эльтор улыбнулся.
– Я хотел сказать, что для оператора Кайла достаточно странно взаимодействовать с сенсорным восприятием. Нейронные пути к твоим сенсорным центрам у тебя, должно быть, сплелись и перепутались с подводками к твоим парателам. Вот почему поступающая тебе в мозг эмоциональная информация запускает в действие сенсорную реакцию.
Вот и все. Словно тем самым он объяснил мне загадку, не дававшую мне покоя всю мою жизнь.
– И каким образом тебе все это обо мне известно?
– Сама знаешь каким, – ответил он. – Ведь ты сама это чувствовала. Ну почему ты не хочешь признаться? – Его голос смягчился. – Ты такая красивая. Как свет. Ты вся сияешь, ты такая милая, такая яркая, светлая – не знаю, какими словами мне это описать. Когда я рядом с тобой, мне легко и спокойно. Я словно чувствую себя исцеленным. Я даже не знал, что у меня есть раны, и вот теперь я исцелен.
Я сжала ему руку.
– Знаешь, с тобой все в порядке.
– Наверное, я не слишком постарался ради тебя, чтобы и тебе было так же хорошо, как и мне. – Его рука скользнула мне между ног. – Но я могу исправить положение. Скажи, что тебе нравится.
Вот этого я сказать ему не могла.
– Да нет, все и так хорошо. Честное слово.
– Но ты так напряжена. – Эльтор провел рукой мне по щеке. – Я не... – Он осекся на полуслове. – Что это?
– Что, что?
– Я дотронулся до твоего лица – и там осталась темная полоса. – Он посмотрел на свои пальцы. – Сейчас твое время?
– Какое время?
– Для месячных?
Ну почему он задает такие вопросы?
– Нет.
– Тогда откуда кровь?
– Кровь?
Было заметно, как он побледнел.
– Тина, ты уже занималась этим раньше?
– Чем занималась?
– Спала с мужчиной?
Ага, вот и самый главный вопрос.
– Нет. – Не успел он спросить меня еще что-нибудь, как я поспешила его успокоить. – Но можешь не волноваться. Через пять месяцев мне исполнится восемнадцать. Честное слово, так что из-за меня полицейских на тебя никто не натравит.
Он в упор посмотрел на меня.
– Тебе всего семнадцать?
– Да.
– Семнадцать земных лет?
– Ну да, земных. А каких же еще?
– О боги. – Он в изнеможении откинулся на спину. – Меня следует высечь!
– Давай помогу, если хочешь, – усмехнулась я. – Но и этого я тоже никогда не делала.
– Надеюсь, что нет, – произнес он, все так же удивленно глядя на меня.
– Эльтор, мне было с тобой хорошо.
– Но у нас не принято, чтобы взрослый человек ложился в постель с ребенком!
– Но я же не ребенок!
– Почему ты мне ничего не сказала? Знай я, сколько тебе лет, никогда бы этого не сделал.
– Именно поэтому я ничего не сказала.
– Ты рассуждаешь старше своих лет. – Эльтор покачал головой. – Когда я тебя впервые увидел, ты показалась мне совсем молоденькой, но тогда я решил, что это из-за невысокого роста. Мне ужасно нравилось, что иногда ты рассуждаешь совсем как девочка. Теперь же мне понятно, что, несмотря на юный возраст, у тебя гораздо чаще бывают куда более зрелые суждения.
– Благодарю, – растерянно отозвалась я.
Эльтор притянул меня к себе.
– Извини, в следующий раз я буду нежнее.
В следующий раз? У меня отлегло от души. Я прильнула к Эльтору и задремала, прислушиваясь к его дыханию. С каждым мгновением оно становилось все ровнее и глубже по мере того, как он сам погружался в сон.
Глава 3
УБИЙЦА
Я приняла душ и, встав у кухонного окна, принялась расчесывать волосы. Во все стороны полетели брызги. Они приятно остывали на коже, зато на стекле оставляли темные пятна. Солнце только что встало, и вдоль пустыря по соседству с моим домом протянулись длинные тени. Смог еще не опустился, и воздух был прозрачен и свеж. По пустырю валялись кучи мусора и какие-то доски – с ними еще любили играть дети с верхнего этажа. По дороге, со скрипом и фырканьем, проехал «мустанг», а по тротуару, лая на восходящее солнце, пробежал бездомный пес.
Я обернулась и увидела, что Эльтор спит, раскинувшись на спине и свесив одну ногу с кровати – вернее, поставив ее на пол. Лицо его закрывала подушка, из-под которой виднелся только кончик носа и рот. Я рассмеялась, и не потому, что вид у него действительно был комичный; просто было приятно проснуться с ним в одной комнате.
Я поправила плечо блузки. Это был мой любимый наряд, и я надела ее специально для Эльтора – вся в кружевах, розочках и листьях. Юбку к ней я надела розовую. Обычно Мануэль называл этот цвет «цветом попки хихикающей белой девчонки после того, как ее по ней шлепнули». Когда же я спрашивала его, откуда ему известно, какого цвета попка у хихикающих белых девчонок, и вообще с какой стати им с ним хихикать, и почему ему можно заниматься тем, за что меня, если я начну заниматься подобными вещами – да нет, если только стану думать о них, – он грозился упечь в монастырь, Мануэль говорил мне, чтобы я шла делать уроки.
Свет все еще не дали, и я на спиртовке приготовила две кружки горячего шоколада. Взяв одну себе, другую я поднесла Эльтору в постель. Чтобы разбудить, потянула с него подушку.
– Просыпайся, соня!
Он только фыркнул и потянул подушку назад на себя. Я засмеялась и вновь сдернула с него подушку.
– Пора просыпаться! Я сегодня работаю в дневную смену.
Эльтор издал звук, свидетельствовавший о том, что просыпаться ему никак не хочется, но все-таки открыл глаза. Правда, они вновь словно были затянуты золотистой пленкой.
– Эй, что это у тебя опять с глазами?
– М-м-м?
Эльтор сел на кровати. Золотое облачко на его глазах исчезло, и они вновь приобрели свой естественный цвет.
– Я даже не заметил, что уснул.
– Да ты вырубился как бревно.
– Бревно? – Он посмотрел на кружки. – Пахнет приятно.
Я дала ему кружку.
– Почему у тебя на глазах возникает эта золотистая пленка?
– Это внутреннее веко. Собственно, в нем нет никакой необходимости, – сказал Эльтор, обхватив ладонями кружку. – Просто солнце на планете, колонизированной моими предками, светило слишком ярко. Вот они и изобрели дополнительное веко, чтобы защитить глаза от слепящего света. Когда я сплю, оно опускается. Или же когда я чувствую угрозу.
– Послушай, а ты уже заметно лучше говоришь по-английски.
– Ты так считаешь? – спросил он и кивнул. – Не знаю. Может, мне просто понадобилось время, чтобы приспособиться к архаичным формам.
– Архаичным?
Он улыбнулся.
– Язык, на котором ты говоришь, кажется мне устаревшим. Наверное, пока я спал, мои лингвистические модули каким-то образом лучше интегрировались с остальными системами.
Я заерзала на постели.
– Пожалуйста, не надо.
– Чего не надо?
– Говорить о себе как о компьютере.
– А я и есть компьютер, – сказал он и сделал глоток горячего шоколада. – Если учесть, какая разветвленная и мощная у меня биомеханическая сеть, то чисто технически меня никак не назовешь человеком. Как говорится, из плоти и крови.
Я подумала о том, что произошло между нами накануне ночью.
– Не знаю, мне ты показался самым что ни на есть человеком.
Выражение его лица смягчилось. Мне даже захотелось провести с ним все утро в постели. Чтобы как-то отогнать ненужные мысли, я спросила:
– А что такое биомеханическая сеть?
И он описал мне начинку своего тела. Во-первых, в позвоночник ему вживлены компьютерные чипы, но действовали они скорее на основе оптики, нежели электроники. Световые волокна тянулись от них к розеткам на его теле, и при случае он мог подключаться к внешним системам, например, своему кораблю. Другие волокна были подключены к электродам в клетках больших полушарий – с их помощью чипы «общались» с его мозгом. При сигнале «1» нейрон возбуждался, при сигнале «О» оставался пассивным. Эта схема действовала и в обратном направлении, таким образом, его мысли бинарным кодом передавались чипам. Биокапсулы вокруг электродов защищали нейроны от ненужного воздействия, а нейротрофические соединения держали их под постоянным контролем, предупреждая, а при необходимости устраняя малейшие повреждения.
Скелет и мускулатуру усиливала гидравлическая система сервомоторов из высокопрочного биопластика, что многократно повышало выносливость его организма и позволяло развивать скорость, в два-три раза превосходящую скорость обычного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54