Чуть позже Икуар произнес:
– Дариус, приготовься!
– Готов!
– Прекратить стимулирующий цикл в лабораторном отсеке номер пять!
– Прекратил! – отрапортовал незримый Дариус.
Икуар вздохнул и закрыл глаза. Через считанные мгновения он уже спал. Когда я попыталась устроиться на диване поудобнее, он проснулся и снова занес надо мной руку.
– Не шевелись!
Я замерла. Он какое-то время смотрел на меня, видимо, удовлетворенный моей покорностью. Затем лег и вновь погрузился в сон.
Устремив взгляд на полупрозрачную занавесь над кроватью, я тревожно вслушивалась в дыхание Икуара и, пока он спал, старалась не шевелиться, боясь разбудить его. Я открыла для себя еще одну сторону психологического состояния, когда ты находишься в полной власти другого человека. Помимо страха, гнева и одиночества, оно означает еще и смертельную скуку.
Проснувшись, я обнаружила, что нахожусь у себя в комнате в обществе седовласой сиделки. Мне плохо запомнилось мое пробуждение, видимо, меня снова напичкали наркотиками. Смутно помню, что билась в истерике, плакала и звала Эльтора. Сиделка обработала мои синяки, бормоча что-то успокаивающее, и я в конце концов уснула. А когда проснулась, женщина дала мне какие-то таблетки и стакан воды, после чего я снова погрузилась в сон...
Очнувшись в следующий раз, я почувствовала себя почти нормально. Последние несколько дней показались мне бредом помутненного сознания. Седовласая эйюбианка сидела в кресле и смотрела на голоэкран. Там показывали что-то вроде приключенческого фильма. Люди в нем скакали на каких-то странных животных и говорили на резком эйюбианском языке.
Я села в постели, и сиделка выключила голопроектор. Затем задала мне какой-то вопрос. Я в ответ непонимающе развела руками. Склонившись над консолью, она куда-то позвонила и поговорила с незримым собеседником. После этого женщина помогла мне одеться, и мы вышли из комнаты, снова зашагав по тому же самому восьмиугольному коридору.
На этот раз мы пришли в центр управления станцией. Помещение было гигантских размеров. Сотни людей работали за консолями, торопливо сновали туда-сюда или, затянутые в экзоскелеты, сидели за пультами управления. В зале стоял гул голосов, как человеческих, так и машинных. Повсюду высились горы аппаратуры непонятного назначения, вращались голографические изображения – самого Цилиндра, космических кораблей на подлете к нему, далеких и близких звезд. В глубине комнаты я увидела возвышение с креслами. Два из них оставались пустыми.
На третьем восседал Икуар.
Сиделка подвела меня к нему, поклонилась и вышла из зала. Икуар жестом указал мне на место рядом с собой.
– Сегодня ты выглядишь гораздо более оптимизированной!
Я села в кресло. Оптимизированной? Теперь мне понятен смысл этого слова. Во вселенной, где компьютерные сети играют первостепенную роль, люди не в состоянии представить себе, каким образом «примитивный человек» мог выжить без них. Однако тогда подобный комментарий меня ошарашил. Я даже не нашлась, что на это ответить.
Икуар улыбнулся и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. На его лице снова появилось выражение наркотического «улета».
– Эльтор просит о встрече с тобой.
От удивления я чуть не подскочила на месте.
– Что с ним? – торопливо поинтересовалась я.
– Мы забираем его на нашу базу в секторе Зет. Там уже находится Замок.
– Я смогу увидеться с ним?
Икуар не ответил. Осознав, что он намеренно не обращает на меня внимания, я стиснула зубы и, откинувшись в кресле, принялась наблюдать за тем, что происходит вокруг.
– Мне сообщили, что ваш брак заключен в дополнительном договоре, – наконец нарушил молчание Икуар.
– Совершенно верно, – ответила я.
– Прекрасно.
До этого момента я пребывала как во сне, плохо осознавая ситуацию. Однако мало-помалу до меня стало доходить истинное значение происходящего. В самое ближайшее время должна была разразиться война между Империей и Эйюбой. В распоряжении купцов имелись и Ключ, и Замок. Образно говоря, Голиаф постепенно набирал скорость. Хуже того, как только станет известно о похищении Эльтора, непрочный союз между Империей и Союзными Мирами неизбежно распадется. Это уже второе предательство в дополнение к первому, и ущерб на этот раз может оказаться невосполним.
Однако не следует кое о чем забывать. Договор существует. Спрятанный в сети «Эпсилани» наш брачный контракт станет тем самым цементом, который позволит надежно скрепить бреши в треснувшей крепости.
В ту пору я еще не понимала символической мощи нашего брака. Я принесла свежую кровь в семейство рона и тем самым в кровь всего народа, к которому принадлежал Эльтор. Это было чем-то вроде дара Земли, он как бы компенсировал Империи предыдущую «измену» землян. Еще большую пикантность этому символическому акту придавала моя молодость.
Рейликане – старая раса. Раса, уставшая бороться за свое существование. Раса вымирающая. Для них, а также и для всех сколийцев символ жизненной силы означал больше, чем любая политика. Наш брачный контракт шел дальше, чем любой договор, – он мог способствовать улучшению отношений между двумя цивилизациями. Но только при том условии, если Стоунхедж передал его в надежные руки.
– Тина, тебе известно, что такое сухая розетка? – произнес Икуар.
– Нет, – удивленно ответила я.
– Представь, что тебе удалили коренной зуб. Сухая розетка – это что-то вроде дырки в десне, в которой торчит обнаженный нерв.
– Это должно быть очень больно!
– Верно. – Икуар какое-то время помолчал. – А теперь представь себе, что при этом чувствует тело, а не только ротовая полость. Все тело покрыто сетью датчиков, которые соединены с нервной системой. Их включают, и возникает эффект сухой розетки.
Я уставилась на него, ни жива ни мертва от страха. Неужели, если я рассержу его, он способен обречь меня на мучения? Немного помолчав, он добавил:
– Тебе известно, над каким количеством людей я властвую?
– Нет.
– Попробуй угадать.
Этот разговор начинал раздражать меня.
– Сто.
Икуар расхохотался.
– Сто! Забавно!
– Десять тысяч?
– Нет.
– Тогда не знаю.
– Около ста миллиардов!
Не представляю, как можно властвовать над ста миллиардами человеческих душ? Что же он с ними такое делает, что они ему подчиняются?
– Дариусу придется заглянуть в архивы, чтобы назвать точное количество, – произнес Икуар. – Одно могу сказать точно–я владею ста тремя планетами. Население каждой из них в среднем около миллиарда человек, так что общее число моих подданных – сто миллиардов! В большинстве своем они живут самой обычной жизнью. Пожалуй, это – самое главное. Люди редко устраивают восстания, если им хорошо живется.
– А что же произойдет, если они все-таки восстанут?
– Я избавлюсь от них!
– А почему вы мне обо всем этом рассказываете?
– Взгляни на народ твоего мужа! Сколийская Империя! – язвительно произнес Икуар. – Она даже названа в честь его семьи, Рубиновой Династии. Он этого тебе не говорил? Его полное имя Эльтор Виан Селей Кья Сколия. Но мы гораздо сильнее их, Тина! – Голос Икуара внезапно окреп. – Когда время уравновесит чаши власти, именно мы станем владыками всего космоса! Хорошенько запомни это!
У меня не нашлось никакого ответа на его слова. Икуар еще какое-то время пристально смотрел на меня, после чего откинулся в кресле и закрыл глаза. Лицо его приняло все то же дремотное выражение. Я сидела молча, чувствуя, что мое тело натянуто как струна.
Немного позже я переключила внимание на людей за пультами управления. Время от времени они бросали на меня быстрые взгляды, но тотчас спешили отвернуться. Было несложно прочитать выражения их лиц. Я бы не удивилась, если бы все они вдруг вскочили за своими консолями и закричали во весь голос:
– Слава Богу, что там сидишь именно ты, а не я!
Их работа в большинстве своем состояла в обслуживании Цилиндра. Тот ускорялся, готовясь к инверсии. Но то, что Джаг выполнял в считанные секунды, на Цилиндре занимало недели. Инженеры за другими консолями моделировали конструкции космических станций – новых миров, над которыми предстояло властвовать Икуару. Большинство моделей оказывалось нестабильными. У меня на глазах одна такая модель, длинная труба с глухими концами, сначала вела себя согласно расчетам, однако вскоре ее вращение сбилось с нужного ритма. Станция заколыхалась, и в конечном итоге вся конструкция завертелась волчком.
– Ты, конечно, понимаешь, что юридически, в соответствии с любыми законами, я буду обладать тобой и Эльтором до конца ваших дней. – Я посмотрела на Икуара. Он вновь открыл глаза и продолжил: – Это я говорю на тот случай, если вам в голову придет мысль совершить попытку бегства.
– В Империи и Союзных Мирах рабство считается незаконным! – воскликнула я.
Об этом мне никто не говорил, но почему-то я была уверена, что это именно так. Икуар улыбнулся.
– Может быть, и так. Однако условия Парижского договора требуют от вашего правительства возврата нашей собственности. У меня имеются все юридически обоснованные документы, связанные с покупкой вас обоих. В случае – скажем так – потери принца-рона отказ вернуть собственность может считаться деянием, приравненным к объявлению войны.
Я не поверила, что Империя или Союзные Миры могли подписать соглашение, требовавшее от них возвращать эйюбианам беглых рабов.
– А что это за договор?
– Ты что, действительно недоразвитая? – рассмеялся Икуар. – Да ты и впрямь безмозглая наложница! Экзотическая штучка, ослепительно красивая, скандально юная и глупая как пробка!
От злости я крепко стиснула зубы. Мне было наплевать на то, насколько он могуществен или генетически совершенен. Единственная разница между ним и Нагом заключалась в том, что Икуар жил во вселенной, в которой никто не мог положить конец его безумствам.
– Может быть, я разрешу тебе увидеться с Эльтором, – произнес Икуар. – Что ты на это скажешь?
Я едва не подскочила с кресла.
– Да!
– Отлично. Дариус, приостанови стимулирующий цикл в лабораторном отсеке номер пять!
– Приостановил! – ответил Дариус. Икуар поднялся.
– Пойдем!
Икуар повел меня по восьмиугольному коридору, но, пройдя всего лишь несколько шагов, остановился и открыл портал. Мы прошли сквозь блестящую мембрану и оказались в беспорядочно загроможденной лаборатории. Вдоль стен и на открытых пространствах высились горы аппаратуры. Все это я заметила лишь мельком, боковым зрением, потому что сразу же увидела Эльтора.
– Нет! – Мне показалось, будто пол уходит у меня из-под ног. – Боже, нет! Пожалуйста! Только не это!
При помощи специального каркаса Эльтор был подвешен над поверхностью пола примерно на высоте пяти футов. Он был полностью обнажен, и все его тело – с головы до ног – было опутано какой-то сетью. Взгляд его был устремлен в потолок. Дыхание было прерывистым, как у тяжелобольного, и скорее напоминало скрежет. Казалось, будто у него перерезано горло. Пот крупными каплями струился по его телу, стекая на пол.
Нашего прихода Эльтор не заметил. Когда Икуар втащил меня в помещение, его надрывное дыхание перекрыло звук наших шагов. Икуар прикоснулся к панели управления на одной из консолей. Каркас, удерживавший Эльтора, пришел в движение, и в следующее мгновение он уже был повернут ко мне лицом.
– Икуар! Не надо! Я не хочу, чтобы она видела меня таким!
Владыка эйюбиан приблизился к каркасу и улыбнулся.
– Я привел тебе подарок!
По лицу Эльтора ручьями струился пот.
– Не делай этого! – умоляюще посмотрел он на своего мучителя.
– Ты хотел увидеть ее. Ты ведь сам просил меня об этом.
– Хотел, но не так.
Окружающий мир поплыл вокруг меня. Сухие розетки! Я вспомнила, как Икуар совсем недавно находился в состоянии наркотической эйфории и прямо-таки корчился от наслаждения, которое ему поставляли согласно его воле. Мне захотелось сию же минуту пронзить его насмерть. Не раздумывая, я бросилась на него с кулаками.
– Как ты смеешь мучить его, ублюдок! Негодяй!
Икуар без труда схватил меня за руки. Улыбки его как не бывало.
– Посмотри, могучий принц! То, что было твоим, теперь мое! – Он резко развернул меня к Эльтору.
Мне показалось, что слова моего мучителя сопровождались зубовным скрежетом.
– Пять столетий твоя семья делала из нас посмешище! – продолжил он. – Хватит! Теперь пришло наше время!
– Мы не делали вам ничего плохого, – прохрипел Эльтор.
– Неужели? Нас вывели как особую породу для вас. Твоя семья, уступающая нам по развитию, призванная по праву обслуживать нас, аристо, сделала таких, как я, всеобщим посмешищем в твоей Сколийской Империи! – Икуар встряхнул меня с такой силой, что зрение мое слегка помутилось. – Вот, смотри! Вот она, твоя новая, свежая жизнь! Символ новых начинаний, по крайней мере для одного человека! Твоя обожаемая наложница! Так что умолкни, несчастный! Сейчас ты увидишь, как я использую ее, выпью ее до последней капли, а потом выброшу за ненужностью!
В ответ Эльтор принялся изрыгать в адрес Икуара жуткие проклятия, отчаянно пытаясь вырваться из каркаса, но тот крепко держал его в подвешенном состоянии.
Выражение лица Икуара снова изменилось, сделавшись нежным, как у влюбленного. Его голос прозвучал негромко и ласково.
– Дариус, возобнови стимулирующий цикл!
«Нет!» – готово было сорваться с губ Эльтора короткое слово.
Но не сорвалось. Вместо этого все его могучее тело буквально окаменело.
А затем он закричал.
Мне показалось, будто вся вселенная превратилась в хаос, в ней стоял только этот крик, крик моего любимого Эльтора. Я бросилась к нему, желая освободить, но Икуар безжалостно отшвырнул меня в сторону. Затем схватил меня за руки, опрокинув на лабораторную скамью, прижал спиной к ее поверхности и принялся срывать с меня платье.
Мое сознание наполнили крики Эльтора, сливавшиеся в один безумный вопль:
– Нет!
У Икуара был такой вид, словно он, вколов себе самый мощный из всех наркотиков, воспарил в своей дикой эйфории в такую немыслимую высь, что казалось, будто уже никогда не вернется на грешную землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54