— спросил он. — Что ты умеешь делать лучше, чем кто-нибудь другой?
Она хранила молчание.
— Может быть, черномазый научил тебя новым штучкам? — он внезапно потянул узел на поясе халата, и тот распахнулся. — Покажи мне. Сделай так, чтобы он стоял. У меня есть местечко для хорошей минетчицы в массажной.
— Думаю, что лучше всего мне уйти, — сказала она.
— С чего бы это вдруг? Или теперь он уже недостаточно большой для тебя? — он рассмеялся. — Все знают, что у них висит, как у лошади.
Она отвернулась от него и пошла к двери. Он схватил ее за руку и удержал.
— Может быть, я глубоко заблуждаюсь? Может быть, ты предпочитаешь заняться с нею, а не со мной? — он крикнул, не поворачивая головы:
— Иди сюда!
— Боже мой, Винсент! — сказала возмущенно женщина.
— Иди сюда, сука! — крикнул он разъяренно. Женщина медленно поднялась со стула у бара и подошла к нему. Он снова обратился к Джери-Ли:
— Не угодно ли тебе заняться с нею?
— Я же сказала вам, что он ненормальный! — сказала женщина.
Винсент дико уставился на нее, и какое-то время Джери-Ли казалось, что он вот-вот ударит ее. Но вместо этого он вдруг отпустил руку Джери-Ли и пошел к бару, где долил свой стакан.
— Идите, убирайтесь отсюда! Вы, обе! — сказал он. — Все вы, шлюхи, одинаковые.
Молча Джери-Ли открыла дверь и вышла. Женщина последовала за ней.
— Он забалдел — дальше некуда, — сказала она. — Он нюхает с того самого момента, как вернулся домой. Они вышли из здания, и женщина остановила такси.
— Я могу вас подбросить? — спросила она.
— Нет, спасибо. Я лучше пройдусь. Женщина выудила что-то из сумки и протянула Джери-Ли.
— Позвоните мне как-нибудь. Это мой телефон. Механически Джери-Ли взяла какую-то бумажку. Женщина захлопнула дверцу машины и уехала.
Джери-Ли взглянула на то, что было зажато у нее в руке. Двадцать долларов, сложенных в несколько раз.
— Нет, нет! — закричала она вслед машине, но такси уже завернуло за угол. Она постояла несколько минут, пытаясь сморгнуть слезы, по одной выкатывающиеся из глаз.
— Такси, мэм? — высунулся шофер из притормозившей около нее машины.
— Нет, спасибо.
Она села на внутригородской автобус на остановке, что на Пятьдесят восьмой стрит. С реки начинал тянуть свежий вечерний ветерок. Она протянула водителю деньги.
— Слушайте, вы, богатенькие жители Вест-Сайда, не можете представить себе, что есть и бедные кварталы? Куда вы с этой бумажкой?
— Извините, — сказала она, поискала в сумочке, нашла двадцатипятицентовик...
Она села к окошку, задумалась. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. И она опять смахнула непрошенную слезу.
Единственный человек, проявивший к ней доброту за все эти страшные дни, была женщина, чье имя она не знает и даже не подумала спросить. Они обе были женщинами во враждебном им мире. Только женщина, которая побывала в таком положении сама, могла проявить жалость и сострадание к другой, оказавшейся в той же яме. Джери-Ли пожалела, что не села с ней в такси — как было. бы хорошо поговорить хоть с кем-нибудь.
И тут вдруг она подумала о Лисий. В ней была надежность и сила. И Фред говорил, что у нее масса всяких предприятий и заведений. Может быть, она сможет помочь ей с работой? И она решила позвонить ей, когда вернется домой.
Звонок домофона прозвенел, когда Джери-Ли закончила уборку. Она бросила последний взгляд на свою квартиру — все выглядело так, как давно уже не случалось, Быстро нажала на кнопку, открывающую дверь в подъезде и одновременно открыла свою дверь, стала ждать у входа в квартиру.
Вскоре послышались шаги на площадке нижнего этажа.
— Еще пролет наверх, — крикнула она. Показалась Лисия.
— Я забыла предупредить, что у нас нет лифта. Лисия улыбнулась.
— Все чудесно, — сказала она беззаботно, входя в комнату. — Я даже и не представляла, что есть такая штука, как лифт, до четырнадцати лет.
Джери-Ли закрыла за ней дверь.
— Я не хотела мешать вашей работе.
— А вы и не помешали, — ответила Лисия. — Обычно по вторникам я не работаю.
— Хотите выпить? — спросила Джери-Ли.
— У вас есть фруктовый джус? Джери-Ли покачала отрицательно головой.
— Может быть, белого вина? Лисия поколебалась, потом согласилась.
Джери-Ли быстро наполнила два бокала, протянула один гостье, Лисия села на кушетку, поставила бокал на столик для коктейлей. Джери-Ли села напротив нее, внезапно почувствовав необъяснимую неловкость, и удивилась, что смущается. Она сделала большой глоток вина.
— Я должна была бы позвонить вам. Извините.
— Но вы же позвонили.
— Да... потому что у меня все рушится, И мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить. Единственный человек, кому я могла позвонить, — это вы.
— Что случилось с вашей пьесой? Фред говорил мне, что Фэннон собирался финансировать ее.
— Пьеса оказалась неудачной. Пока я писала, я не понимала, но сейчас увидела. Я забросила ее, Лисия сказала как-то очень легко и просто:
— Такое случается. Я вложила деньги в несколько представлений. И ничего не получила обратно.
— Теперь мне нужно устроиться на работу. Больше валять дурака я не могу.
— Фред сказал мне, что вы не захотели взять у него деньги.
Джери-Ли кивнула.
— Почему?
— У Фреда свои планы, у меня — свои. И они не совпадают. Брать у него деньги в такой ситуации нехорошо.
Лисия немного помолчала и спросила:
— А какую работу вы ищете?
— Не знаю, — сказала Джери-Ли. — Я безработная актриса и неудачливый драматург. Единственное, что я знаю точно, это то, что мне нужно зарабатывать достаточно денег, чтобы я могла продолжать писать.
— И сколько, по-вашему, это потребует денег? Джери-Ли рассмеялась.
— Гораздо больше, чем я, по-видимому, стою на рынке. По крайней мере, полторы-две сотни в неделю.
— Это немало.
— Знаю. Но эта квартирка стоит мне две сотни в месяц со всеми удобствами.
— Вам нужен мужчина, который поддержал бы вас.
— Это вы по собственному опыту советуете?
— Да, — спокойно и твердо сказала Лисия. — У меня растет восьмилетний сын. Когда он появился на свет, его папаша дал мне двадцать пять кусков, чтобы я исчезла. Он не хотел, чтобы из-за какого-то черного ублюдка его благополучный белый мир пошел бы к... матери...
— Извините, — быстро сказала Джери-Ли. — Я не должна была спрашивать об этом.
— Но все сработало, — продолжала спокойно Лисия. — Мой сын живет за городом с моей мамой. А друзья, которые у меня появились, когда я жила с его отцом, помогли мне сделать первые шаги в бизнесе.
Джери-Ли осушила свой бокал и снова наполнила его.
— Вы совсем не пьете? — спросила она, заметив, что Лисия не прикоснулась к вину.
— Никогда не любила.
— А что происходит с Фредом?
— Он работает, — сказала Лисия. — Сейчас он в Лос-Анджелесе. Он будет делать свой альбом для одной из фирм грамзаписи. Когда альбом выйдет, они собираются послать его с гастролями по всей стране. Они считают, что у него есть отличный шанс.
— Я рада за него, — сказала Джери-Ли. — Он хороший человек.
— Вы не изменили своего отношения к нему? Он по-прежнему хочет жениться на вас.
— Нет, — сказала Джери-Ли. — Ничего не выйдет. Мы хорошо ладили в постели, но... как друзья. Не больше того. Если мы поженимся, мы вскоре начнем склочничать и терзать друг друга. В жизни Фреда есть место только для одной карьеры.
— А от своей вы отказываться не собираетесь?
— Я бы не разводилась с моим первым мужем, если бы думала, что могу отказаться от своей карьеры. Лисия помолчала, потом спросила:
— Вы уже ужинали?
— Нет.
— Что вы скажете, если мы что-нибудь перекусим? — с улыбкой спросила Лисия. — Почему-то все проблемы не кажутся такими страшными на полный желудок.
Глава 9
Набережная реки была пустынной. Не обращая внимания на дорожные указатели, устанавливающие лимит на скорость, Лисия ехала лихо — сто семьдесят пять миль в час! Джери-Ли посмотрела на часы, вмонтированные в приборную доску — было примерно девять тридцать вечера.
— Вы уверены, что ваша мама не будет возражать, что вы привезли к ней на ужин на ночь глядя незнакомого человека?
— Мама привыкла. В нашей семье все ночные люди, — она начала снижать скорость. — Кроме того, мы уже почти приехали. На следующем повороте мы сворачиваем с шоссе.
— Вам нравится водить? Лисия кивнула.
— Особенно эту машину, — она вдруг рассмеялась. — Когда-то это была дорогая игрушка одного прыща. Вот чувак! Заполучив ее, он считал себя выше всех в мире и срал на всех. Потом его потянуло на героин, и постепенно он завяз по самое горло. А тут еще девочки стали доить его, и ему пришлось продать машину, чтобы хоть как-то поддержать лицо. Я купила ее практически за гроши, потому что он не успел выплатить полностью всю ее стоимость.
Хотя, должна сказать, что он был одним из немногих, с кем бы я не отказалась перепихнуться. В свое время он считался первым номером в мире по траханию.
Они свернули с шоссе на боковую дорогу, ведущую через поросший деревьями участок к небольшому холму, на котором расположилось несколько домов.
— Вот мы и приехали, — объявила Лисия и свернула влево, на подъездной путь.
Когда они выходили из машины, открылась дверь в доме, оттуда выбежал мальчик и бросился к ним через лужайку.
— Мамочка, мамочка!
Лисия нагнулась, и он прыгнул прямо в ее объятия, повис на шее.
— Ты приехала как раз вовремя, — сказал он. — По телику ничего, кроме рекламы.
Лисия рассмеялась и поцеловала его.
— Клянусь тебе, ты скоро превратишься в чудище с квадратными глазами от того, что бесконечно пялишься в телик. Джери-Ли, познакомьтесь — мой сы. Его зовут Бонни, — сказала она и поставила его на ноги. — Бонни — Джери-Ли.
Мальчик подошел к ней с протянутой рукой.
— Хелло, — сказал он. — Вы любите телик? Джери-Ли рассмеялась.
— Да.
— Чудесно, — сказал Бонни. — Мы ^удем смотреть его вместе. Как раз сейчас начинают интересную передачу.
— Как раз сейчас ты отправляешься в постель, молодой человек, — раздался женский голос со стороны дома. — Завтра тебе в школу.
Бонни умоляюще поглядел на мать.
— Мамочка?
Лисия взяла его за руку и пошла с ним к дому.
— Ты слышал, что сказала бабушка?
— Но ты только что приехала. Я даже совсем и не побыл с тобой.
— Тебя не будет со мной в любом случае, — рассмеялась она, — потому что ты будешь с телевизором.
Мать Лисий оказалась высокой моложавой женщиной, и если бы не седые волосы, она могла бы сойти за старшую сестру Лисий. У нее была добрая улыбка, а рукопожатие твердое.
— Рада с вами познакомиться, — сказала она. Дом был декорирован в теплых радостных тонах.
Бонни пошел прямо к телевизору, умоляюще сказав матери:
— Всего пять минут!
— Хорошо, — согласилась мать Лисий. — Пять минут — и потом сразу же спать.
Женщины пошли на кухню. Стол был накрыт на затененной веранде, прилегающей к кухне. В углу пламенели угли открытого очага, на которых готовилось мясо.
— Могу предложить вырезку и салат, — сказала мать Лисий. — Я никого не ждала.
— Что касается, меня, то все замечательно, — сказала Джери-Ли.
— Обычно я готовлю жареных цыплят, ребрышки на углях и различную зелень, но Лисия не любит нашу, негритянскую кухню. Она говорит, что наши блюда слишком жирные, а Лисия вечно на диете.
— Мама! — рассмеялась Лисия.
— Ладно, ладно, — сказала мать, — Ты бы пошла, посмотрела, сможешь ли загнать своего сына в кровать. А я пока поставлю вырезку на угли. Как вы любите мясо? — спросила она Джери-Ли.
— Недожаренным.
— Вроде Лисий, — фыркнула мать. — А я предпочитаю хорошо прожаренное. Я не принадлежу к этим, сыроядцам.
— Я могу вам помочь? — спросила с улыбкой Джери-Ли.
— Нет. Я привыкла управляться сама. Впрочем, может быть, вы приготовите холодные напитки? У меня есть любые фруктовые джусы. А вот ликеров и различных содовых мы не держим.
— Все, что есть, — замечательно, миссис Уоллас.
— Лисия любит апельсиновый джус, но мой самый любимый — гавайский пунш.
— Я обязательно его попробую.
— Я брошу лед. Со льдом он кажется не таким сладким.
Мясо шипело, когда вернулась Лисия.
— Вырезка пахнет заманчиво, — сказала она, усаживаясь за стол.
— У меня есть знакомый мясник в универсаме, который вырезает специально для меня, — пояснила мать. — И не берет ничего сверху!
— Моя мама чувствует себя в универсаме как хозяйка, — сказала Лисия Джери-Ли, встала и подошла к грилю. — На мой взгляд, мясо уже готово.
Миссис Уоллас встала и тоже посмотрела на мясо.
— Садись-ка на свое место и не вмешивайся, — сказала она тоном, не терпящим возражения. — В этом доме я занимаюсь готовкой!
— Да, мама! — покорно сказала Лисия и посмотрела, хитро улыбаясь, на Джери-Ли.
Джери-Ли, не говоря ни слова, ответила ей такой же улыбкой.
Они закончили около одиннадцати. За едой мать Лисий говорила, не переставая. Совершенно очевидно, что недельный запас новостей и естественная потребность в общении и разговорах — чрезмерная нагрузка для одного вечера. Но Лисия, тем не менее, терпеливо слушала — о занятиях Бонни, о покупках, о водопроводчике. Все обычные тривиальности повседневной жизни выливались за столом. В ее рассказах чувствовалась гордость от того, что она так хорошо со всем управляется. Кроме того, одобрение Лисий, судя по всему, было ей просто необходимо. И когда Лисия похвалила ее, она совершенно расплылась от удовольствия.
Джери-Ли задумалась и не заметила, как Лисия встала из-за стола и остановилась за ее спиной.
— Совсем не похоже на город, — сказала она.
— Разве вы не останетесь на ночь? — удивилась мать.
— Может быть, у Джери-Ли есть дела на утро? — ответила Лисия.
— Есть дела? — прямо спросила мать.
— Я бы не хотела вас затруднять, — сказала Джери-Ли.
— Какие могут быть затруднения? — возразила быстро миссис Уоллас. — В спальне Лисий стоят огромные двойные кровати.
Лисия улыбнулась.
— Мама любит, когда удается настоять на своем. Джери-Ли согласно кивнула, поднялась из-за стола, взяла свою тарелку.
— Позвольте, миссис Уоллас, помочь вам с посудой.
— Да вам незачем тут беспокоиться ни о чем, девочка, — сказала миссис Уоллас. — У меня автоматическая кухня с посудомойкой и всем прочим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60