Ей все стало ясно с этим обманом, но все же она в отчаянии обратилась к Уолту с мольбой:
— Уолт, скажи им, Уолт! Я не хотела ехать... Джо встал рядом с ней на колени, схватил за волосы и с силой откинул ее голову.
— Дай-ка мне сюда бокал! — скомандовал он Уолту. — Тот молча протянул руку. Тогда Джо запрокинул девушке голову, заставил открыть рот и влил ей алкоголь прямо в глотку.
Она захлебнулась, задохнулась, закашляла. Сладковатая обжигающая жидкость полилась по щекам, по плечам, по груди. Джо не отпускал ее, пока не вылил весь бокал. Затем отбросил его. Она услышала, как стекло разбилось о бетонный пол. Потом он притянул ее лицо к своему.
— Ну а теперь ты будешь — ха-ха! — сотрудничать? Или мне придется обойтись с тобой покруче.
Джери-Ли пыталась задержать дыхание, чтобы не ощущать перегара, глаза ее расширились, она просила:
— Пожалуйста, отпусти меня, прошу тебя, слышишь! Вместо ответа он вдруг налег на нее, придавил к земле всем своим мощным телом, пытаясь целовать ее и тискать грудь.
Она яростно сопротивлялась, отворачиваясь от его жадных поцелуев, извивалась что было сил. Неожиданно она ткнула его коленом в пах. Он вскрикнул от боли и с воплем: «Сука!» ударил ее по лицу.
— Подержи-ка ее! — скомандовал он Уолту. — Еще ни одна сучонка не била меня коленом по яйцам! Это тебе так не сойдет!
Уолт стоял рядом в нерешительности.
— Держи, я что тебе сказал! — заорал Джо. — Давно пора выдать ей все, что ей причитается!
Уолт опустился на одно колено и прижал руки Джери-Ли к земле.
И тут она почувствовала острую боль в груда. Она закричала отчаянно.
Краем глаза она увидела, как Джо поднимает горящую сигарету с улыбкой:
— Не понравилось, а?
Она в ужасе смотрела на него, не в состоянии сказать ни слова.
Он опять опустил руку с сигаретой. Дикая боль обожгла вторую грудь.
Она закричала снова.
— Ты можешь надорвать глотку, лопнуть, — никто тебя здесь не услышит, — ухмыльнулся Джо, раскуривая сигарету.
— Уолт, умоляю, останови его, Уолт!
— Может быть, действительно, нам не стоит... — начал тот.
Джо перебил его.
— Пошел прочь! Не лезь! Это мое с ней дело, личное, понимаешь? Когда я с ней разберусь, она уже не сможет мотать яйца парням и дразнить их, ясно?
Он раздвинул коленями ее ноги и полез рукой к ней в промежность.
— Вот, какие мы тут розовенькие, вкусненькие... С этими словами он изогнулся, склонился и укусил ее чуть ниже лобка.
Она закричала от боли, попыталась вырваться, но не смогла, а он выпрямился и рассмеялся.
— Не так плохо, маленькая киска... не так уж и плохо, — он раскурил сигарету еще раз и медленно поднес ее туда, к промежности, приговаривая при этом:
— А теперь тебе станет действительно жарко, очень жарко!
Завороженно, словно это змея, она смотрела, как пылающий кончик сигареты медленно движется к ее телу, ближе, ближе, — она почувствовала тепло и в ужасе зажмурила глаза...
Они услышали крик боли, когда свернули к дому со стороны шоссе.
Выскочили из машины, пробежали через весь дом...
Берни первым оказался у бассейна. Он замер в ужасе от того, что увидел: два парня держали за руки Джери-Ли, а она кричала, кричала, надрываясь...
— Что это? — растерянно крикнул он.
Но выбежавший вслед за ним Фред действовал с быстротой закаленного в уличных драках человека — прыгнул и ударил в челюсть Джо с такой силой, что бук-. вально приподнял его в воздух. Джо грохнулся на землю, но Фред уже навалился на него и колотил его головой" о бетонное ограждение бассейна. Уолт попытался было подняться на ноги, но Фред мгновенно отбросил Джо и нанес Уолту удар кулаком по носу, затем в зубы, да так, что сам почувствовал боль в костяшках пальцев. Уолт упал навзничь, словно его ударили топором.
Фред склонился над Джери-Ли и приподнял ее голову.
Она плакала от боли.
— Не надо, не делай мне больно, не надо... — всхлипывала она, не разжимая век.
— Все о'кей, девочка, — сказал он ласково. — Никто больше не обидит тебя.
— Фред! — раздался предостерегающий крик Берни. Фред обернулся и увидел, что еще один парень приближается к нему, быстро выпрямился, чтобы встретить его. Но Берни перехватил парня приемом нападающего в футболе, и они покатились по земле. Джо поднялся на ноги и бросился на Фреда. В руках у него было что-то, смутно различимое в темноте и напоминающее камень.
Фред отступил, нагнулся и извлек из-под штанины нож. Он нажал пружину, и острое лезвие, тонкое и блестящее, выскочило со звоном наружу.
Он выставил нож перед собой.
— Только пошевелись, белый мальчик, и я отрежу тебе яйца! — сказал Фред негромко и совершенно спокойно.
Джо замер, вытаращив глаза на нож, не опуская руки. Фред теперь разглядел, что это был вовсе не камень, а портативный радиоприемник. Он отступил бесшумно, по-кошачьи мягко, так, чтобы видеть всех сразу.
— Достань что-нибудь и прикрой ее, — сказал он Берни, который к тому времени отпустил своего противника. — И давай сматываться отсюда.
И тут он услышал, как кто-то еще идет со стороны бассейна. Это Мэриэн брела к ним, пошатываясь, с бутылкой в руке.
— А что такое? — спросила она. — Что, вечеринка уже окончилась?
— Вот именно, закончилась, милочка, — сказал Фред, и в голосе его звучало неприкрытое презрение.
Они кое-как прикрыли Джери-Ли остатками ее платья и полотенцем и отвели в машину.
Она сидела между ними, содрогаясь от холода и рыданий, постанывая от боли, положив голову на грудь Фреду. Берни вел машину.
Когда Фред попытался помочь ей выбраться из машины, она вдруг отказалась.
— Я боюсь... — прошептала она.
— Больше тебе бояться нечего, Джери-Ли, — стал успокаивать ее Фред.
— Ты дома, все позади...
Но что-то подсказывало ей, что это только начало ожидающего ее ужаса.
И она оказалась права.
Глава 11
Крупными буквами черным жирным мелком, выделяющимся на белом фоне ограды, было написано: «Джери-Ли трахается. Джери-Ли трахается. Джери-Ли трахается.»
Джон Рэндол молча уставился на надпись. Потом заметил, что чуть в стороне стоит Бобби, прижимая носовой платок к разбитому носу. Кровь уже остановилась, но платок был весь испачкан.
— Я увидел, как они писали, когда подходил к дому, папа, — сказал мальчик.
— Кто — они? — спросил Джон и почувствовал, как на сердце становится тяжело.
— Большие мальчишки, — ответил двенадцатилетний Бобби. — Я их раньше никогда не видел. Когда я подошел и потребовал, чтобы они прекратили, они ударили меня.
Джон подошел к сыну.
— Там, в гараже, стоит банка белой краски, — сказал он, рассматривая лицо мальчика так, словно увидел его впервые. — Принеси. Мне бы хотелось успеть все закрасить до того, как твоя мать и Джери-Ли вернутся из магазина.
— Хорошо, пап! Но почему они это говорят про мою сестру?
— Некоторые люди не совсем нормальны" И глупы.
— Какая гнусность! Я хотел поубивать их, этих парней!
Джон еще раз внимательно посмотрел на сына — лицо мальчика было мрачным, челюсти сжаты.
— Принеси краску, — сказал он негромко. Бобби побежал через лужайку к гаражу, а Джон оглянулся — улица была пуста. Никого, ни души. Он пошарил в карманах в поисках сигареты...
Да, прошло меньше месяца с той страшной ночи. Ночи, когда открылась дверь, и появились двое молодых людей, держа под руки испуганную, избитую Джери-Ли.
...Поздняя телевизионная передача уже подходила к концу, когда в дверь позвонили. Он поднялся из кресла, стоящего, как всегда, перед телевизором. В этом кресле он подремывал во время вечерних развлекательных передач. Он поглядел на часы — был час ночи.
— Наверно, это Джери-Ли. Забыла ключ, — сказал он.
Вероника, увлеченная происходящим на экране, сказала только:
— Объясни ей, пожалуйста, чтобы она не забывала ключи. В следующий раз мы, возможно, будем спать.
Он прошел в маленькую прихожую, подошел к входной двери.
Звонок зазвонил опять.
— Иду, иду, — отозвался он и повернул ключ.
Дверь распахнулась, хотя он и не успел к ней прикоснуться.
Какое-то время он стоял, ошарашенный увиденным:
Джери-Ли стояла между двух парней, ее платье изодрано, на щеке — кровь, она сочится и стекает на почти обнаженную грудь. Берни поддерживает ее, обхватив за талию.
В ее глазах он прочитал ужас, когда она подняла их и взглянула ему в лицо.
— Папа... — произнесла она дрожащим голосом и сделала неверный шаг к нему.
Он подхватил ее и не дал упасть. Он прижал ее к себе так сильно, что почувствовал, как колотится ее сердце.
— Бог мой! — воскликнул он. — Что случилось? Темнокожий юноша — он его никогда раньше не видел — заговорил первым:
— Мы вам все расскажем, мистер Рэндол, но вначале позовите доктора для Джери-Ли. Вы же видите, она избита и потрясена.
Подошла Вероника. Увидела дочь, остолбенела и только и смогла сказать тонким, чужим голосом:
— Джон...
Джери-Ли обернулась к матери.
— Мама, мама...
Вероника уже обрела голос, и в нем зазвучали привычные нотки раздражения и даже злости:
— В какую еще глупость ты умудрилась попасть на этот раз, Джери-Ли?
— Вероника! — крикнул Джон, и голос его прозвучал непривычно резко.
— Позвони доктору Бейкеру и попроси его немедленно приехать к нам' И, не дожидаясь ответа, поднял Джери-Ли и понес по лестнице наверх, в ее комнату. Там осторожно положил на кровать.
Она еле слышно застонала. Остатки платья, которые прикрывали ее грудь, соскользнули, и в глаза ему бросились ожоги на незагорелом белом теле.
— Я боюсь, папочка, — произнесла она со слезами.
— Теперь тебе больше нечего бояться, детка, ты дома и в безопасности.
— Но у меня все болит, все... папа!
— Ничего страшного, — доктор Бейкер уже едет к нам и он поможет тебе справиться с болью.
— Он сейчас будет, — сказала Вероника, входя в комнату и оглядывая дочь. — Так что случилось?
— Уолт сказал, что отвезет меня домой... — начала Джери-Ли.
— Уолт? Какой еще Уолт? Этот цветной, что там, внизу? Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не связывалась с такими людьми...
— Нет! — затрясла Джери-Ли головой. — Он не Уолт, он Фред! Он приехал с Берни и вытащил меня. И опять Вероника перебила дочь:
— Вытащил? Откуда вытащил? Куда ты еще попала? Ты ведь должна была быть на работе!
Джон увидел, как в глазах Джери-Ли нарастает паника.
— Вероника! — сказал он достаточно резко. — Хватит вопросов. Вначале постараемся сделать все, чтобы ей было удобно и спокойно до приезда доктора. Принеси купальную простыню и теплую воду.
— Все в порядке, детка, — сказал он, когда Вероника вышла из комнаты.
— Я не хочу, чтобы проснулся Бобби, не хочу, чтобы он видел меня такой.
— Не волнуйся, — успокоил он ее, — твой братишка способен проспать землетрясение.
Прозвенел звонок у входной двери.
— А это, наверное, уже и доктор приехал, — Джон нежно прикоснулся к девушке и убрал со лба ее волосы. — Придет доктор и все будет в порядке...
— Мать ужасно рассердилась на меня, я знаю...
— Нет, не рассердилась, она просто разволновалась.
Доктор Бейкер жил в этих местах уже очень давно. После сорока лет практики ему не нужно было выслушивать пациента, он видел и понимал больше, чем мог ему рассказать пациент. Ни слова не говоря, он открыл черный врачебный саквояж, быстро сделал инъекцию и похлопал девушку по руке.
— Это снимет боль, Джери-Ли, — сказал он, обернулся к родителям и добавил. — Спуститесь вниз, пожалуйста, пока я осмотрю ее.
— Она поправится? — спросил Джон.
— Конечно, она поправится, — ответил доктор. Они спустились в гостиную, где их с нетерпением ждали молодые люди.
— Ну как она? — спросил Берни.
— Доктор Бейкер заверил, что все обойдется, — ответил Джон. — А теперь, молодые люди, расскажите мне, пожалуйста, что произошло.
— Она устала и хотела пораньше уехать домой, — начал Берни. — Уолт сказал, что он подбросит ее к дому. С ним поехали его друзья. Когда вы позвонили и сказали, что ее еще нет дома, Фред решил, что случилось что-то и... что-то там не так. И тогда мы поехали вслед за ней.
— А почему вы подумали, что должно что-то случиться? — спросил Джон Фреда.
— Уолт и его друзья основательно выпили, — ответил Фред. — И я обратил внимание на то, что в их поведении есть что-то нехорошее, агрессивное.
— А кто он такой, этот Уолт, о котором вы говорите? — спросила Вероника. — Я не слышала, чтобы Джери-Ли упоминала когда-нибудь его имя.
— Уолт Торнтон, — ответил Берн. — Он живет в доме у мыса.
— Сын писателя? — спросил Джон.
— Да.
— И что же случилось, когда вы приехали в этот дом?
— Она лежала на земле, а Уолт держал ее. Другой парень, — Фред стал подбирать подходящее слово, — делал с ней всякую гадость. Она плакала и кричала. Так громко, что мы услышали ее, когда подходили к дому с другой стороны.
Лицо Джона застыло, он взял трубку телефона.
— Что ты делаешь? — спросила обеспокоенно Вероника.
— Вызываю полицию, — ответил он сдавленным голосом.
— Подожди минутку, — сказала она, отбирая у него телефонную трубку и опуская ее на рычаг. — Мы же не знаем, сделали они с нею что-нибудь или нет.
Джон вытаращил глаза.
— Ты же видела, что они уже сделали! Поступили, как последние скоты!
Они мучали ее. Этого недостаточно?
— А вы видели" как они делали с ней еще что-то? — спросила она Фреда совершенно спокойно.
Лицо молодого негра ничего не выразило. Он ответил тихо:
— Я не понимаю, мэм, что вы имеете в виду.
Она покраснела, но уточнила:
— Вы видели, как кто-нибудь из них совершал с нею непристойный акт?
— Нет, мэм, — так же ровно и сдержанно ответил Фред. — Я не думаю, что они зашли так далеко.
— Видишь? — спросила она мужа. — Они ничего не сделали.
— Они натворили более чем достаточно! — сердито сказал Джон.
— Ты вызовешь полицию — и все в городе будут знать, что случилось, — сказала она. — И я не думаю, что это понравится мистеру Карсону.
— А мне плевать на то, как отнесется к этому мистер Карсон!
— Кроме того, мы же не знаем, что именно, возможно, сделала Джери-Ли, чтобы спровоцировать их на^. такое!
— Неужели ты веришь, что она могла?
— Это первое, что подумают люди. Я знаю наш город, и ты знаешь его не хуже.
Некоторое время Джон размышлял.
— Хорошо. Подождем, пока не выйдет доктор, и послушаем, что он скажет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60