– Ах, Марджи, когда я ехала сюда, то в вагоне все время думала: может, вы с мистером Андерсоном тайно поженились? Он, должно быть, нажил приличное состояние.
– Большая часть его заморожена… Но Чарли оказался все же молодцом, перед смертью он меня сносно обеспечил.
– Только подумать! Два таких скорбных события всего за одну зиму!
– Эгнис, – поднялась Марго. – Если ты будешь продолжать в том же духе, я отправлю тебя назад в Нью-Йорк… Неужели ты не видишь, что я и без твоего нытья в глубокой депрессии? Ты только посмотри на свой нос. Он у тебя красный, как вареный рак. Просто ужасно… Так вот, располагайся, чувствуй себя как дома. А мне пора заняться делами.
– Как же я здесь останусь? Одна? Мне будет так плохо! – снова зарыдала Эгнис.
– Ладно, можешь пойти со мной, только сними эту ужасную вуаль. И пошевеливайся, у меня деловая встреча.
Она помогла Эгнис сделать приличную прическу, заставила ее надеть белую блузку. Правда, черная одежда ей к лицу!
Марго потребовала, чтобы она чуть подкрасилась.
– Ну вот, дорогая, теперь ты милочка, – сказала она, поцеловав ее в щеку.
– Это на самом деле твой автомобиль? – спросила Эгнис, прижимаясь к мягкой спинке голубого «бьюика»-седана. – Просто не верится.
– Может быть, показать тебе документы? – спросила Марго. – Ладно, поехали. Раймонд, ты знаешь, где находится брокерская контора?
– Конечно, мисс, – почтительно откликнулся Раймонд, потеребив пальцами блестящий козырек своего картуза.
Он завел мотор, и тот мерно загудел под сияющим капотом.
В брокерской конторе – обычная толпа пожилых хорошо одетых людей в одеждах спортивного покроя. Все расселись по скамьям: мужчины, в легких костюмах для пляжа, в полотняных брюках-гольфах, прижимают руками к коленям белые панамки; женщины, в воздушных шелестящих розовых, зеленых, светло-коричневых и белых платьях. Марго всегда казалось, что здешняя обстановка очень похожа на церковную. Эти приглушенные шепотки, изысканные манеры, внимательные мальчишки, быстро и ловко заполняющие мелом колонки цифр и букв на длинных черных досках, ритмичное постукивание телеграфа, чей-то внятный твердый голос, считывающий биржевые сведения с ленты где-то в задней комнате.
Когда они вошли, Эгнис с благоговейным видом прошептала на ухо Марго, что лучше ей, мол, уйти, она подождет в машине, покуда Марго закончит все свои дела.
– Нет, оставайся здесь! – жестко приказала Марго. – Вон видишь – мальчики мелом отмечают на черных досках положение на бирже, торги за торгами… Я постепенно начинаю вникать в этот бизнес.
Два пожилых седовласых джентльмена с большими еврейскими носами, улыбаясь, подвинулись на скамье, освобождая место для них. Скамья стояла в самой глубине зала.
Несколько человек, повернувшись к ним, пристально разглядывали Марго. Она слышала, как одна из женщин что-то злобно прошипела сидевшему рядом с ней мужчине об Андерсоне. Увидев ее, все начали перешептываться, подталкивать друг друга локтями. Марго знала, что она хорошо одета, и ей на их поведение было наплевать.
– Ну, моя дорогая юная леди, – замурлыкал судья Кассиди за их спинами, – что сегодня – покупаем или продаем?
Марго обернулась. Широкое покрасневшее лицо под шапкой седых волос, улыбка, поблескивающий золотой зуб во рту, серый в масть волосам костюм, двойная золотая цепочка на распирающем из-под жилетки животе. Марго покачала головой:
– Сегодня ни то ни другое, – ответила она.
Судья Кассиди, тряхнув лохматой головой, направился к двери. Марго встала и пошла за ним, потащив за собой как на буксире, Эгнис. Они вышли на короткую, облитую солнцем улицу, ведущую прямо к пляжу. Марго предоставила ему Эгнис как своего ангела-хранителя.
Надеюсь, вы не разочаруете нас сегодня, как вчера, моя дорогая юная леди, – начал судья Кассиди. – Может, мы склоним к этому миссис Мандевилл…
– Боюсь, ничего не получится, – возразила Марго. – Вы же видите, как она, бедняжка, устала. Она только что приехала из Нью-Йорка… Видишь ли, Эгнис, дорогая, мы хотим осмотреть кое-какие земельные участки. Раймонд отвезет тебя домой, там тебя ждет заказанный ланч и все такое… Постарайся как следует отдохнуть.
– Конечно, мне так необходим отдых, – согласилась Эгнис, вспыхнув.
Марго помогла ей сесть в «бьюик», который ловко подогнал со стоянки Раймонд, поцеловала ее на прощание. Вместе с судьей им пришлось прошагать с квартал к тому месту, где стоял его «пирс-эрроу», автомобиль туристического класса, поблескивая на жарком полуденном солнце.
Судья сам водил машину. Марго села рядом на переднем сиденье. Как только он завел мотор, спросила:
– Ну, что с чеком?
– Видите ли, моя юная леди, боюсь, что если нет фондов, то их нет… Но все же, полагаю, мы сумеем оправиться, вернуть убытки.
– Чтобы успеть внести первый взнос за небольшой участочек на кладбище, так?
– Ну, знаете, все это требует времени… этот несчастный парень, судя по всему, оставил все свои дела в ужасном состоянии. Там царит такая путаница…
– Бедняга, – пожалела Чарли Марго, глядя через ряды пальм на неоглядную бухту Бискейн с желтоватой водой. То там, то сям среди островков зелени возвышались новые здания с еще не просохшей как следует штукатуркой, похожие на театральные декорации. – Я делала все, что могла, чтобы помочь ему все выправить, честно вам говорю.
– Само собой… Конечно, у него были значительные авуары… Во всем виновата эта сумасшедшая нью-йоркская жизнь. Здесь, на юге, мы все воспринимаем гораздо легче, мы знаем, когда нужно срывать плод, – только тогда, когда он созрел.
– Апельсины и лимоны, – поправила его Марго, засмеявшись.
Но судья оставался серьезным.
Они помолчали. Доехав до конца мостовой и миновав желтые каркасные строения у пристани, они повернули и влились в плотное движение на шоссе, протянувшемся вдоль берега залива. Повсюду, куда ни глянь, высокие здания словно слоеный пирог вознеслись над строительными лесами и большими кучами строительного мусора.
Прогрохотав по временному деревянному мосту через реку Майами и пробившись под гул бетономешалок, через облака пыли строительных площадок, автомобиль помчался дальше. Марго, повернув к судье каменное лицо с широко раскрытыми глазами, сказала:
– Видимо, придется заложить свои бриллианты.
Судья засмеялся.
– Могу вас заверить, что банк предоставит вам все необходимые средства. У вас сейчас в руках права на значительную недвижимость, если только я не ошибаюсь.
– Вы, конечно, не сможете дать мне взаймы пару «косых», чтобы свободно распоряжаться моими деньгами? Я очень на это рассчитываю, судья.
Они ехали по новой широкой бетонной магистрали среди густой тропической растительности.
– Моя дорогая юная леди, – сказал судья Кассиди, растягивая слова. – Я не стал бы этого делать только ради вашего же благополучия… подумайте, какие могут пойти разговоры… какие сплетни… Мы ведь здесь люди несколько старомодные. Знаете, я сейчас, в данную минуту, совершаю большую глупость, когда везу в своей машине по улицам Майами такую очаровательную пассажирку. Глупость, хотя и приятную. Но вы должны отдавать себе отчет, дорогая юная леди… Человек моего положения не смеет себе позволять такое. Прошу, не поймите превратно мои мотивы, моя дорогая юная леди. Я никогда не отказывал в жизни ни одному другу. Но мой шаг в данной ситуации будет наверняка неверно истолкован. Только муж или…
– Это что, предложение, судья? – перебила Марго.
Слезы жгли ей глаза. Она так и не сумела их сдержать.
– Нет, просто небольшой совет клиенту, – судья вздохнул. – К несчастью, я человек семейный.
– И как долго, по-вашему, продолжится этот бум?
– Стоит ли напоминать вам, что каждую минуту рождается зверь. Но какой именно?
– Можете не напоминать! – отрезала Марго.
Они въезжали на стоянку позади большого нового, цвета жженного сахара, отеля.
– Ну, насколько я понимаю, – сказала Марго, вылезая из машины, – кое-кто может позволить себе терять деньги. Нам такое непозволительно. Верно, судья?
– Моя дорогая юная леди, подобных слов не должно быть в лексиконе молодости. – Судья по-отечески подталкивал ее к ресторану. – А вон и они!
В центре довольно людного зала ресторана за круглым столиком сидели два круглолицых молодых человека, у каждого рот до ушей, оба в белых костюмах и розовых в клетку рубашках с желто-зелеными, цвета нильской воды галстуками. Оба встали им навстречу, не переставая жевать жвачку. Судья представил им Марго, они оба учтиво пожали ей руку. Близнецы, конечно, без сомнений.
Все сели. Один из них, подмигнув, погрозил шутя ей толстым пальцем.
– А мы частенько видели вас, девушка, в ресторане «Палмс». Что же вы не признаетесь, как вам не ай-яй-яй?
– Ну, ребята, – сказал судья, – как там делишки?
– Лучше не бывает, – ответил один из них с набитым ртом.
– Видите ли, ребята, – продолжал судья, – вот эта юная леди хочет сделать несколько небольших инвестиций с быстрой отдачей.
Близнецы что-то невнятно пробурчали, не переставая жевать.
После ланча судья отвез всех в Венецианский бассейн, где Уильям Дженнингс Брайан, сидя в кресле на плавающем плотике под навесом в полоску, общался с толпой. С того места, где они стояли, ничего нельзя было разобрать из того, что он говорил, до них долетали лишь аплодисменты и взрывы смеха…
– Знаете, судья, – сказал один из близнецов, когда они пробивались через толпу по самому края бассейна, – если бы этот старикан не тратил зря времени на политику, из него вышел бы великий аукционист.
Марго чувствовала, как она устала, пала духом. Вместе с близнецами они зашли в офис по недвижимости. Там было полно потных мужчин в жилетках. Судья нашел для нее стул. Она сидела, постукивая своей белой лайковой туфелькой по плиточному полу, изучая кучу лежавших у нее на коленях «синек». Все цены были ужасно высокие. Если бы рядом был мистер А, она могла бы чувствовать себя вполне спокойно – он-то знал, что нужно покупать, знал наверняка. За дверью на лужайке все скамьи были заполнены толпой участников торгов. Отовсюду доносились резкие лающие голоса. Аукцион начинался. Близнецы, стоя на кафедре, размахивали руками и били по ней своими молотками. Судья расхаживал большими шагами за спиной Марго, что-то бубнил, готовый вступить в беседу с любым, изъявившим желание его послушать.
Когда он наконец остановился, чтобы передохнуть, Марго, посмотрев на него, сказала:
– Судья Кассиди, не могли бы вы вызвать мне такси?
– Моя дорогая юная леди, я сам доставлю вас домой. Доставьте мне такое удовольствие.
– О'кей, – согласилась Марго.
– Вы очень мудро поступили, – прошептал он ей на ухо.
Когда они проталкивались сквозь толпу ближе к ее краю, один из близнецов увидал их. Сбежав со своей кафедры, он рванулся через толчею за ними.
– Мисс Доулинг, – сказал он, запыхавшись, – можно ли нам с Элом позвонить вам?
– Почему же нет? – ответила Марго с улыбкой. – Номер телефона найдете в справочнике. Моя фамилия Доулинг.
– Мы объявимся, – сказал он на прощание и побежал назад, к своей кафедре, где его брат колотил изо всех сил молотком.
А она опасалась, что не произвела должного впечатления на близнецов! Теперь она изменила свое первоначальное мнение, и морщины, появившиеся на ее лице от усталости, стали расправляться.
– Ну, что скажете по поводу масштабного развития Корал-Гейблз? – спросил судья, подсаживая ее в машину.
– Кто-то же должен делать там большие деньги, – сухо ответила Марго.
Дома она сняла шляпку, приказала Раймонду, который по вечерам становился у нее за дворецкого, приготовить коктейли с мартини, найти сигару для судьи, и, извинившись перед ним, вышла. Наверху Эгнис сидела в своей комнате в пеньюаре лавандового цвета у туалетного столика и маникюрила ногти.
Не говоря ни слова, Марго рухнула на кровать и заплакала.
– Что с тобой, Марджи, ты ведь никогда не плачешь…
– Знаю, что не плачу, – рыдала Марго, – но все так ужасно! Там со мной пришел судья Кассиди. Пойди займи его.
– Бедняжка! Ладно, пойду, но ведь он хочет общаться с тобой. Вы с ним так долго знакомы.
– Нет, я не вернусь в кордебалет… никогда… ни за что… – все не успокаивалась Марго.
– Ах, что ты, конечно, нет… Ладно, я сейчас спущусь… Кажется, я на самом деле отдохнула, отдохнула впервые за несколько месяцев, – сказала Эгнис.
Оставшись одна, Марго перестала ныть. «Нет, нет, я ничуть не лучше Эгнис», – бормотала она про себя, поднимаясь с кровати. В ванной комнате она включила оба крана. Было уже довольно поздно, когда она, переодевшись после ванны в вечернее платье, вышла к ним вниз. Судья был мрачен. Он сидел, мусоля губами кончик сигары, пуская облака дыма, и поцеживал коктейль. Эгнис разглагольствовала перед ним о вере.
Он сразу приободрился, увидев Марго на лестнице. Она поставила на проигрыватель пластинку.
– Когда я в вашем доме, то становлюсь похожим на греческого мудреца среди сирен… Я забываю о семейных узах, о делах, обо всем на свете… – сказал судья, подходя к ней.
Они потанцевали. Эгнис пошла к себе наверх. Марго отлично видела, что судья вот-вот начнет к ней приставать.
Она пыталась сообразить, как ей следует поступить в таком случае, как вдруг неожиданно в комнату вошел Клифф Вегман. Судья бросил на молодого человека подозрительный, испуганный взгляд.
– Это вы, мистер Вегман, а я и не знала, что вы в Майами. – Она выключила патефон, вытащила из держателя иголку. – Прошу познакомиться, джентльмены. Мистер Кассиди, судья, мистер Вегман.
– Очень рад познакомиться с вами, судья. Мистер Андерсон очень часто говорил о вас. Я был его личным секретарем.
«Почему у Клиффа такой изможденный вид, почему он нервничает?» – подумала она.
– Я только что приехал в ваш город, – объяснил он свое внезапное появление. – Надеюсь, не помешал. – Он широко улыбнулся Марго. – Я теперь занимаюсь состоянием Чарлза Андерсона.
– Бедный парень, – сказал судья Кассиди, поднимаясь. – Я имел честь быть большим другом лейтенанта Андерсона.
Покачивая головой, он по темно-синему ковру направился прямо к Марго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85