Марго смотрела на него в упор, прямо в лицо.
– Вы, по-видимому, принимаете меня за кого-то другого, мистер Герман. Насколько я знаю, лично я с вами ничего и не начинала, так что и кончать нечего!
Джерри Герман смотрел на нее с такой злостью, словно был готов ее задушить, немедленно, вот на этом месте. Когда она вышла из конторы, то услыхала за спиной хихиканье претенденток. Все, никакой тебе больше работы, ни в одной актерской труппе, для которых он набирает людей.
Все душное лето она провела в городе, бесцельно слоняясь взад-вперед по квартире Эгнис. А Фрэнк не упускал ни малейшей возможности, чтобы ее потискать, поэтому ей приходилось запирать двери своей спальни на ключ, когда ложилась спать. Весь день она лежала на кровати в этой ужасной жаркой маленькой комнатке с облезлыми зелеными обоями и грязными стеклами в окне, выглядывала через него на закопченные задние дворы, на пару китайских ясеней и вывешенное для сушки белье. Целыми днями она читала журналы, экспериментировала, как мартышка, со своей прической, маникюрила ногти и мечтала о том, как бы ей поскорее покончить с этой несчастной, омерзительной жизнью. «Омерзительной» – именно такое слово она где-то подхватила. Теперь оно прочно привязалось к ней, не давало ей покоя, все время звенело в голове: омерзительный, омерзительный, омерзительный. Теперь она решила, что сходит с ума по Тэду Уиттсли.
Наступил август, и Тэд написал ей из Ньюпорта, что мать заболела и их круиз на яхте откладывается до следующего сезона. Марго показала его письмо Эгнис, и та прослезилась.
– Ну что делать? Разве в море мало другой рыбки? – сказала Марго, успокаивая ее.
Они с Куини, которой пришлось уволиться во время гастролей после рукопашной схватки с режиссером, ежедневно обходили снова все агентства по найму актеров. Целых четыре недели они репетировали одно шоу, которое провалилось в день премьеры. Потом им удалось найти работу в варьете в Гринвич-Виллидж. Режиссер предоставил Марго возможность сделать свой кубинский номер, но его, к сожалению, вычеркнули из программы, так как спектакль получался слишком длинным.
Она не видела впереди никакого просвета, сплошной мрак. Как вдруг после Дня благодарения объявился Тэд и вытащил ее из дома вечером в субботу. Фрэнк лежал в постели – приступ почек, а Марго буквально сходила с ума от свалившихся на нее забот: убирать в квартире за Эгнис, ухаживать за больным Фрэнком, по вечерам торчать в душной комнате, так как довольно часто Эгнис приходила с работы поздно, не раньше десяти-одиннадцати вечера. Фрэнк не вылезал из постели, лежал с изможденным, пожелтевшим сердитым лицом и постоянно требовал к себе внимания. Эгнис, нужно отдать ей должное, никогда не волновалась, не ныла, но Марго до чертиков надоело слоняться в поисках работы по Нью-Йорку, и в конце концов она подписала контракт в одном ресторанчике с выступлениями артистов в Майами, где ей отныне предстояло играть роль затейника, а Куини с Эгнис в один голос завопили, что это конец всей ее артистической карьеры.
Она еще не уладила спор со своим агентом по поводу того, кто оплатит ей расходы по переезду на юг, когда однажды утром в феврале ее разбудила Эгнис. Она вся сияла, как новая монета, и Марго сразу поняла: что-то случилось, причем довольно важное. Да, ее требовал к телефону Тэд. Он слег с бронхитом и теперь месяц не будет посещать занятия в колледже, а станет учиться с репетитором на яхте отца, в Вест-Индии.
Яхта находится в Джексонвилле. Пока туда не прибыл преподаватель, ему хочется организовать небольшой круиз со своей компанией. Может, она к нему приедет? И захватит подругу? Но не слишком веселую и заводную. Лучше всего, если она приедет с Эгнис, но теперь, когда Фрэнк болеет, кого она хочет пригласить с собой? Марго была настолько взволнована его звонком и таким заманчивым предложением, что едва дышала от счастья.
– Тэд, как все чудесно, – сказала она. – Я как раз на этой неделе собиралась уехать на юг. По-моему, ты умеешь читать мысли на расстоянии, как ясновидящий.
Она тут же договорилась с Куини Риггс, что та непременно поедет с ней. Только вот Куини никогда прежде не бывала на яхте и очень опасалась, чтобы там не сделать что-нибудь не так.
– Ну а я провела столько времени на гребных лодках, когда была еще ребенком… Это, могу сказать тебе, то же самое, – успокоила ее Марго.
Такси довезло их до Пенсильванского вокзала. Там их встретил Тэд с каким-то худощавым, невысокого роста пареньком с лоснящимися волосами. Оба были здорово возбуждены, и от них довольно сильно несло перегаром.
– Вот что, девушки, идите и приобретайте билеты сами для себя, – прошептал ей на ухо Тэд, сунув в карман шубы несколько банкнот. – Предварительный заказ сделан на твое имя… У вас будет купе в салон-вагоне, а у нас – свое.
Парочка смышленых парнишек, – прошептала ей на Ухо Куини, когда они стояли в очереди к окошку кассы.
Его приятеля звали Дик Роджерс. Марго сразу же по его взглядам заметила, что он думает о Куини: мол, слишком стара для него и недостаточно воспитана. Марго тоже волновалась, но по поводу багажа. Чемоданы девушек – такая дешевка по сравнению с их чемоданами из свиной кожи. Поезд отходил от вокзала, а Марго никак не удавалось преодолеть свое унылое настроение. «С самого начала я совершаю промахи», – подумала она. А Куини, откинув голову и демонстрируя свои золотые зубы, визжала и громко смеялась, словно они принимают участие в пикнике сильно подвыпивших пожарных.
Все четверо устроились в отдельном купе у девушек за небольшим столиком, чтобы пропустить стаканчик-другой джина. Очень скоро все оживились, почувствовали, как спадает напряжение. Поезд вырвался из тоннеля, и теперь в темноте за окном то и дело вспыхивали яркие огни. Куини опустила штору.
– Боже, так гораздо уютнее! – воскликнула она.
– Теперь мне нужно подумать о том, как переправить вас, девушки, на яхту. Папаша ничего не скажет, если будет уверен в том, что мы вас подцепили в Джексонвилле. Но если он узнает, что мы привезли вас из Нью-Йорка, то начнется страшная вонь.
– В Джексонвилле нас ждет прекрасная дуэнья, – сказал юный Роджерс. – Она просто чудо. Глухая, слепая и не говорит по-английски. Чего еще требуется?
– Жаль, что с нами нет Эгнис, – сказал Тэд. – Это мачеха Марго. Боже, отличная тетка!
– Ну, девочки, – сказал юный Роджерс, делая большой глоток из бутылки джина. – Ну, когда начнем оргию?
Пообедав в вагоне-ресторане, они, пошатываясь, вернулись в свое купе, еще выпили джина. Юный Роджерс предложил всем сыграть в покер на раздевание, но Марго наотрез отказалась.
– Ах как было бы здорово! – хохотнула Куини. Она уже была сильно на взводе.
Марго надела шубку.
– Нужно пораньше уложить Тэда, – сказала она. – Ведь он прямо с больничной койки.
Схватив за руку, она вытащила его в коридор.
– Пошли, нужно оставить ребят наедине… Беда со всеми студентами колледжа. Как только они замечают, что девушка без комплексов, то сразу готовы кинуться на нее.
– Ах, Марго! Ты просто прелесть!
Они стояли на холодном ветру площадки для обозрения, а Тэд крепко обнимал ее через толстый мех.
Поздно вечером, когда они разделись, юный Роджерс в халате вошел в купе к девушкам и сказал, что кто-то в соседнем купе зовет Марго.
Она спала в одном купе с Тэдом, но не позволила ему лечь рядом с собой.
– Честно, Тэд, не обижайся, ты мне очень нравишься, – сказала она, глядя на него из-под одеяла, с верхней полки, – но ты же знаешь… Никто и ничто, никакие небеса не оградят несчастную фабричную девчонку, если она сама не позаботится о себе… А в нашей семье мы обычно прежде женимся и только потом занимаемся любовью.
Тэд, вздохнув на нижней полке, повернулся лицом к стене.
– Ах, черт подери… я уже думал об этом…
Она выключила свет.
– Однако, Тэд, ты не хочешь поцеловать меня, пожелать спокойной ночи?
Посередине ночи раздался стук в дверь. Вошел юный Роджерс, довольно помятый.
– Ладно, по местам, – сказал он. – Я все время боюсь, как бы кондуктор нас не застукал.
– Плевать ему на тебя, пусть занимается своим делом! – сердито бросил Тэд.
Но Марго уже незаметно выскользнула за дверь и пошла в свое купе.
Утром за завтраком Марго то и дело подначивала вторую пару, все время стараясь выяснить, почему это у них темные круги под глазами. Роджерс молча уписывал тарелку устриц. Все, кроме него, хихикали.
Они подъезжали к Джексонвиллу, и Тэд, снова пригласив Марго на площадку для обозрения, спросил ее словно невзначай, почему это она, черт бы ее побрал, не хочет выходить за него замуж. Ведь он человек свободный, ему двадцать один, и он, судя по всему, белый, не цветной, разве не так? Марго вдруг расплакалась и, широко улыбаясь ему сквозь слезы, ответила, что таких причин у нее множество.
Они сошли с поезда на ярко освещенный солнцем перрон, а Тэд все не успокаивался.
– Бог ты мой! – воскликнул он. – Все равно купим себе обручальные кольца.
Они поехали в отель на такси, но Тэд велел остановить машину у ювелирного магазина и купил там ей бриллиантовый солитер в оправе из платины, заплатив за дорогую покупку чеком.
– Боже, у него старик на самом деле должен быть настоящим миллионером, – прошептала Куини на ухо Марго торжественным, словно в церкви, голосом.
Из ювелирного магазина они отвезли девушек в отель «Мэйфлауер». Они поднялись в номер, чтобы немного привести себя в порядок. Постирали нижнее белье, приняли горячую ванну, разложили на кроватях свои платья.
– Послушай, хочешь знать мое мнение? – спросила Куини, помогая Марго мыть голову. – По-моему, наши молодцы струсили… Всю жизнь хотела покататься на яхте, но теперь, кажется, мы никуда не поедем. Оба они трусливы как зайцы… Ах, Марго, может, это я все испортила? Очень хочется надеяться, что я ошибаюсь.
– Тэд сделает ради меня все, что я захочу! – зло возразила ей Марго.
– Не говори гоп! – предупредила подруга. – Для чего нам ссориться, если мы приехали сюда развлекаться? Разве мы сейчас не в самом роскошном номере самого роскошного отеля Джексонвилла, во Флориде?
Марго, не выдержав, засмеялась.
– Ну и кто виноват в этом?
– Мудрый вопрос задаешь, – сказала Куини, выходя из пропахшей шампунем ванной комнаты, резко захлопывая дверь перед носом Марго. – За тобой последнее слово.
В час к ним в номер поднялись ребята, предложили побыстрее собрать вещички и выписаться из отеля. На взятом напрокат Тэдом «линкольне» они поехали в нижнюю часть города, на пристань. «Антуанетта» стояла на якоре на реке Сент-Джонс. До нее они добрались на маленьком катере.
Капитаном на ней оказался привлекательный молодой парень, весь в белом; он, прикоснувшись пальцами к козырьку фуражки, протянул девушкам руку, чтобы помочь им подняться на борт. Марго, взяв его под руку, сразу почувствовала литые мускулы под рубашкой из грубой парусины, заметила, как солнце играло в его золотистых волосах, на его загорелых руках. Сидя на темно-синей мягкой кушетке, она наблюдала за тем, как Тэд передает ему их чемоданы. Какое у него бледное после болезни лицо, какое оно смешное, широкое, но все же нельзя не признать, что он хорошо сложен, настоящий детина, нисколько не хуже, чем капитан. Она с трудом подавила в себе острое желание порывисто, крепко его сейчас же обнять.
Тэд сел за руль, и катер помчался по воде так быстро, что у девушек перехватило дыхание. Они опасались, как бы брызги не испортили их новых спортивных костюмов, которые они надели сегодня впервые. «Ах, какая все же красота!» – вздохнули обе, увидав «Антуанетту» – большую белоснежную яхту с рубкой из красного дерева и широкой, окрашенной в желтый цвет трубой.
– А я и не знала, что у вас паровая яхта! – воскликнула Куини. – Боже, да на ней можно пересечь весь океан!
– На ней стоит не паровая машина, а дизель, – объяснил Тэд.
Тэд так быстро гнал катер, что, не рассчитав, врезался прямо в спущенный для них трап из красного дерева. Тот, покачнувшись, опасно затрещал, заскрипел, казалось, что он вот-вот рухнет в воду. Но все же матросам на борту удалось его удержать.
– Держись, Ньют! – озорно засмеявшись, крикнул юный Рождерс.
– Черт бы ее побрал! – выругался Тэд, с недовольной физиономией поднимаясь на борт.
Девушки обрадовались – теперь они были на прекрасной яхте, а не на рыскающем быстроходном катере, и здесь им нечего бояться за свои новые наряды.
На яхте было полно франтоватых офицеров, под тентом на корме уже был накрыт стол для ланча, и рядом с ним стоял дворецкий, филиппинец по национальности, с подносом в руках, а на нем – стаканы с коктейлями и множество маленьких бутербродиков самой замысловатой формы. Все быстро расселись за столом, так как, по словам ребят, они просто умирают с голоду.
Им подали вареного флоридского омара под красным томатным соусом, холодную курятину, салат. Они с удовольствием пили охлажденное шампанское. Марго еще никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой.
Они все еще сидели за столом, а яхта уже начала медленно двигаться вниз по реке, все дальше уходя от убогих обветшавших пристаней, от грязных старых пароходов, устремившись на быстрину. Вода в реке казалась Желтоватой, покрытой зелеными клумбочками водяных лилий. Со стороны неразличимых за Хитросплетением Деревьев берегов ветер доносил непривычный сырой запах болот. Над ними пролетела стая больших белых птиц с длинными шеями.
– Это белые аисты, – пояснил Тэд.
– Наверное, эти птицы дорого стоят, – сказала Куини.
– Они находятся под защитой федерального правительства, – пояснил юный Рождерс.
К кофе им подали маленькие рюмочки с бренди. Когда они вышли из-за стола, то все были довольно навеселе. Марго пришла к выводу, что Тэд – самый потрясающий парень на свете, таких она просто никогда не видела. Но она не станет больше цепляться за него, что бы ни случилось.
После ланча Тэд повел их по яхте. Столовая их просто поразила: повсюду зеркала, белые и золотистые панели на стенах. А о каютах и говорить нечего – они были такими нарядными на вид, такими уютными, казалось, что такого уюта не сыскать больше нигде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85