Но ведь у вас всегда нехватка времени. Посему… Сразу к нашему сегодняшнему моменту. Сейчас у меня две любовницы. Одна совсем юная… Еще не до конца распустившийся цветок. Шестнадцать лет, — в голосе Шрама зазвучали сладострастные нотки. — Притом из дворянской, даже сановной семьи, некогда близкой к царскому двору. Пока уцелели. А когда тебе за пятьдесят…
— А вторая любовница? — с интересом перебил Исаак Тимоти (он, как известно, тоже был большой «ходок» — по теперешней терминологии).
— Вторая — простолюдинка, продавщица из торгсина. Но какая! Тридцать два года. Однако большая любительница ночных заведений. Нужны подробности?
— Все! Обойдемся без подробностей! И черт с вами: за второе сообщение — двойной гонорар. Я вас внимательно слушаю.
— Суть, Иннокентий Спиридонович, заключается в том, что экспедиция спецотдела в Тибет уже состоялась.
— Как… состоялась?!
— Вернее, вот сейчас она скорее всего продолжается, и возглавляет ее человек, которого вы лично знаете… Во всяком случае, вы мне рассказывали однажды о встрече с ним. И возможно, уже вчера от спецотдела направлен в Тибет тайный агент Бокия, лучший из лучших, для встречи с экспедицией, дабы направлять ее действия и держать все под контролем.
— Погодите, погодите! — Требич-Линкольн действительно воспрянул духом: похоже, возникла новая перспектива. — Давайте все по порядку, подробно и с именами.
— Извольте. Но сначала, Иннокентий Спиридонович, — хладнокровно сказал Борис Петрович Брембек, — я хотел бы получить первые пятьдесят процентов своего удвоенного гонорара.
Донесение
Экспедиция в Тибет спецотдела при ОГПУ отменена в результате интриг противников Бокия на Лубянке. Возможно — до какого-то дня или года «икс», потому что на постановлении коллегии ОГПУ по этому поводу стоит резолюция Сталина: «Экспедицию отменить до лучших времен.
Но парадокс заключается в том, что экспедиция УЖЕ состоялась, и об этом, скорее всего, не знает ни сам Сталин, ни недоброжелатели Бокия на Лубянке. Это американская экспедиция, вернее, она движется вглубь Гималаев и Тибета под американским флагом, и возглавляет ее русский художник — эмигрант Николай Рерих. Финансируется же экспедиция через подставных американских подданных Россией, точнее — ОГПУ. Но эти сведения требуют уточнения и разработки на местах, т. е. в США и по возможности в самой экспедиции. Предполагаю, что наверху кремлевской власти об экспедиции могут знать, но лишь как о составной части той политики, которую сейчас Советы проводят в восточном регионе.
Потому что доподлинно известно следующее.
Первое. Экспедиция под флагом США и руководимая Николаем Рерихом — реальность. Главная ее цель, помимо второстепенных — геологических, этнографических, религиозных, культурных и проч. (возможно, для отвода глаз, усыпления бдительности прежде всего англичан, да и местных властей) — достижение Шамбалы.
Второе. Финансируется, повторяю, экспедиция из Москвы, органами безопасности (спецотдел). Знает ли об этом Рерих? Какие у него отношения и контакты с ОГПУ, неизвестно. И это прежде всего необходимо выяснить.
Наконец, третье. О том, что спецотдел и его руководитель Бокий имеют прямое отношение к экспедиции Рериха, что достижение Шамбалы — его цель, свидетельствует тот факт, что в Тибет на встречу с экспедицией и Рерихом тайно отправлен агент российских спецслужб некто Блюмкин, его кличка в этой операции — Лама.
10.VIII.1925г.
Москва
Маг
Через два дня в германском посольстве Требичу-Линкольну передали зашифрованный приказ из «центра» в Берлине:
Немедленно отправляйтесь в Гималаи. С вами — Краб и Табу (работники германского посольства в Москве, которые вместе с Исааком трудились над вариантами его внедрения в тибетскую экспедицию спецотдела во главе с профессором Барченко — И.М.). Задача: проникнуть в экспедицию Рериха и разобраться в ситуации на месте. Первая ваша явка — в Харбине (адрес, пароль, внешний портрет резидента устно получите в посольстве, также — денежное обеспечение операции). Вторая явка — в Тибете, все данные о ней — в Харбине.
В случае конфликтных ситуаций между английскими властями и экспедицией Рериха, которые могут возникнуть внезапно, принимайте сторону русских. Но помните — перед вами задача: не допустить достижения Шамбалы ни Николаем Рерихом, ни англичанами, ни советской стороной.
Постоянная связь с нами — через известные вам каналы.
Ф.ф.О.
11.VIII. 1925.
Берлин
Тринадцатого августа 1925 года на конспиративной кунцевской даче вождя гостей не было, ни агентов, ни особ женского пола, и поздний ужин «Хозяина» разделил Иван Иванович. Оба уже порядочно выпили — Иван Иванович по принуждению (не смел отказаться, когда слышал: «Ваня! Опят у тебя бокал пустой? Обыжаешь, дорогой!»), Сталин же заливал вином дурное, мрачное и раздраженное состояние духа.
— Ладно! — нарушил он долгое тяжелое молчание. — Пускай!.. Пускай пока идет со своей экспедицией. Пцхэ! Посмотрым… Только та страна нэ для него!.. Шамбала — моя! Моя, ты понимаешь это, Ваня?
— Да, товарищ Сталин, Шамбала — только ваша страна! — он хотел уточнить: «Должна быть вашей», но вовремя удержался от этих опасных слов.
— А с Бокием… Надо подумать. Уж больно все сам. Товарищей нэ уважает, нэ слушает. Нэхорошо.
— Очень нехорошо, Иосиф Виссарионович.
— Пусть. Пусть он идет со своей экспедицией. Пока…— «Хозяин» отпил из бокала большой глоток темного терпкого вина (он уже смешал несколько напитков, и сейчас не знал, что пьет), взял рукой с блюда кусок слабосоленой сочной семги, засунул его в рот, стал медленно жевать, и по мокрым губам стекал рыбий жир. — Но скажу тебе, Ваня… Очэнь мне нэ нравится этот Николай Константинович Рерих. Очэнь!.. Вот не пойму, почему не нравится…
Иван Иванович молчал, думая лишь об одном: «Господи! Скорее бы он отпустил меня!»
Хозяин, громко, без аппетита и удовольствия пережевывая семгу, думал:
«Ладно. Придет час, и я его уничтожу…»

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
Из книги Арнольда Шоца «Экспедиция Николая Рериха в поисках Шамбалы». Лондон, Издательский Дом «Новые знания», Джордж Дакинс к К", 1997 г.44
Давно задуманная Рерихом еще в России экспедиция в Гималаи, страстно желаемая им, была наконец подготовлена и главное — профинансирована в Соединенных Штатах Америки.
Но перед тем как мы отправимся вместе с предприимчивым семейством (продолжаю утверждать: «первая скрипка» здесь, в семейном трио, Елена Ивановна, супруга героя моего исследования, правильнее сказать — попытки исследования) — прежде чем это грандиозное путешествие, растянувшееся на несколько лет, начнется, я считают необходимым понять феномен, название которому «живопись Николая Рериха». Ведь прежде всего нашего выдающегося соотечественника, уникального, если угодно, человека, мир знает и чтит как художника, живописца.
Уже написано около тысячи картин, по большей части огромных, и сам факт этой невероятной, каторжной работоспособности поражает. Впрочем, поражает и другое — краски на полотнах Рериха: яркие, неожиданные, порой яростные, в контрастных резких сочетаниях. Вы попадаете на выставку художника, и в первые мгновения вас буквально ошарашивает, как сказал мой польский знакомый журналист, тот вымышленный мир живописца, который окружил вас со всех сторон. Вы еще ничего не видите конкретно, но уже ошеломлены буйством насыщенных, даже перенасыщенных красок и… огромными размерами большинства картин. Итак, выполнена задача, надо полагать поставленная Рерихом перед собой: ошеломить, озадачить зрителя, если угодно — повергнуть в шок (удастся это или нет — другой вопрос). То есть расчет на внезапный внешний эффект. И если он удается, деятель искусства с такой сверхзадачей (в широком смысле слова — художник, композитор, режиссер театра или кино, поэт) становится модным: «на него» идут, о нем спорят, его творчество в газетных и журнальных статьях анализируют специалисты. Он становится кумиром публики. Другой вопрос, удается ли долгое время, скажем, десятилетия, удержаться на этой высокой рискованной волне. Здесь нужны немалые волевые усилия, осуществление специально разработанной «технологии успеха», которая может быть осуществлена только командой специалистов. Хочу уточнить: я сейчас говорю о посредственном художнике. Все сказанное не относится к таким гигантам, как, скажем, Пикассо, Дали или Шагал — они гении-одиночки на все времена, и «раскручивать» их, держать всеми возможными средствами на высоте планку первого успеха нет необходимости.
Но Николай Рерих, на мой взгляд, если не посредственный художник, то уж наверняка средний, даже ординарный, несмотря на всю его «оригинальность» и внешнюю неожиданность творчества.
Однако факт налицо: при своей жизни он оставался «гениальным» живописцем, и успех его был постоянен, казалось, непоколебим.
В чем же разгадка феномена под названием «живопись Николая Рериха»?
Или сузим вопрос: в чем причина колоссального успеха передвижных выставок живописца в Соединенных Штатах Америки в 1920-1923 годах? Отвечаю: в тематике. К этому времени еще только начинаются будущие циклы, интригующие и завораживающие — Тибет, Индия и Россия. Преобладает русская тематика в преломлении в российскую историю и христианскую и языческую религии, карельские мотивы. На первой выставке в Нью-Йорке в Кингоргалерее в декабре 1920 года было выставлено сто семьдесят пять работ Николая Рериха, среди них «Вечер», 1907 год, «Сокровища ангелов», 1907 год, «Варяжское море», 1909 год, «Ангел последний», 1912 год, «Экстаз», 1917 год, «Дочь викинга», 1917 год, «Зов солнца», 1918 год, «Еще не ушли», 1918 год, «Дочери Земли», 1919 год, эскизы из серий «Героика» и — единственная восточная тема — «Сны Востока», эскизы декораций к «Прекрасной Малэн» и «Снегурочке».
Глобальны исторические темы: подвиги подвижников религии и защитников отечества, религиозный фанатический экстаз, смерть во имя Родины, величие державы, воплощенное в огромных пространствах богатой земли, мощи и размахе природы, в могучих образах воинов, готовых умереть, защищая свою страну. Да, все ярко, контрастно, достаточно часто лубочно — и холодно… Я готов это доказывать, стоя у любого полотна Николая Рериха: холодно. В его работах, если говорить о персонажах, нет индивидуальных образов, живых людей, а только символы, маски, знаки, обозначающие высшие проявления истории. Ему не интересен индивидуум, чужды человеческие чувства и эмоции — горе, страдание, отвергнутая любовь, сомнение, зависть и коварство, нежность и слезы утраты. На полотнах живописца нет человека с его земными страстями и поисками, пусть маленьких, истин.
И если иметь в виду все, созданное Николаем Рерихом в живописи за его жизнь (а это около семи тысяч полотен), — осознавал это сам живописец или нет, теперь не имеет значения (думаю, что осознавал), — то следует сказать совершенно определенно: его творчество в целом воплощает могучую тоталитарную идею, выраженную в мистически-религиозном аспекте. Идею мощного, огромного и процветающего государства, сильного, несокрушимого народа (или народов), бытие которого и развитие осеняет тоже могучий и праведный бог или боги, и цель этого народа — путь к своему божеству; на этом пути должны быть сокрушены все враги, а конечная цель — слияние с этим божеством; оно, кстати, может быть материализовано в образе земного вождя — бога. Это ли не живописное символически-религиозное воплощение идеи тоталитарного всеземного государства во главе с богом-вождем, всезнающим, мудрым, суровым, любящим и карающим, но всегда справедливым.
В этой связи скажу только одно: начиная с двадцатых годов тоталитарная идея становится более чем популярна как в Европе (Германия, Советский Союз), так и в Соединенных Штатах Америки — это молодое, динамично развивающееся государство начинает осознавать себя ведущей державой среди современных стран мира. И этот подсознательный процесс в мироощущении американского народа далеко не завершен и в наше время.
Такова, на мой взгляд, одна из причин, может быть — главная, интереса к творчеству Николая Рериха, его популярности.
Но есть и другие причины.
Одна из них — общественно-литературная деятельность Николая Константиновича, бурно начавшаяся в США и в окончательном виде уже позже воплощенная в так называемом «Пакте Рериха» (о нем речь впереди). Своему главному замыслу, который постепенно обретает конкретные логические контуры, сначала теоретические, потом и практические, художник, мыслитель, философ и поэт (явно восточный вариант сверхчеловека, божества, опустившегося на Землю) посвящает огромное количество статей, эссе, исследований, бесед, зафиксированных корреспондентами, а также и стихов: ведь Николай Рерих — поэт еще со студенческих лет. А замысел этот — создать на земле государство без границ, государство культуры, знания, искусства, где основное строительство должно осуществляться в душах людей, которых между тем на своих полотнах — они появляются одно за другим с завидным постоянством — живописец по-прежнему не видит. Эта общественно-политическая деятельность русского художника-эмигранта вызывает в США огромный интерес, у Николая Константиновича появляются поклонники, последователи, ученики, среди них достаточно влиятельные представители американского бизнеса и искусства. Его статьи и прочие журналистские сочинения в разных жанрах с жадностью читают, о них спорят, происходят публичные обсуждения и диспуты, на которых присутствует автор. И поскольку вся публицистика Рериха, пусть опосредованно, отражена в его живописи, интерес к картинам подогревается и тем, что выходит из-под пера Рериха — журналиста и писателя.
У Николая Константиновича-публициста были и есть свои поклонники и у нас в России, и в Европе, и в США. Я же считаю нашего прославленного художника просто — да простят меня его почитатели — слабым журналистом, скучным дидактическим писателем и посредственным поэтом. В его публицистике много риторики, напыщенности, высокого пафоса, абстрактных «правильных» рассуждений, и нет живых чувств, страсти, жара сердца, в них полностью отсутствуют эмоции и все подчинено холодному, четкому, «скандинавскому» разуму и трезвому расчету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78