«Самая пагубная из страстей — алчность, ибо она делает человека неразумным, заставляет его бросать надежное и устремляться за ненадежным».
Эзоп
Довольно эффектная фигура — Филипп IV Красивый (1268—1314 гг.) — король Франции.
Он создал так называемый Королевский совет (Генеральные штаты), куда, вопреки существующим традициям, вошли, кроме духовенства и дворянства, представители третьего сословия, разумеется, достаточно обеспеченные. Сделано это было отнюдь не из любви к демократии, а с целью заручиться поддержкой всех сословий в борьбе против Папы Римского.
Эта борьба провоцировалась старыми, как мир, мотивами: деньги и сферы влияния.
В 1297 году французская армия вторглась в богатую Фландрию, которой была отведена роль дойной коровы Филиппа Красивого и которая должна была регулярно пополнять бездонное ведро его казны.

А. Дюрер. Жанровая сценка
Фландрия отказалась играть эту роль. В мае 1302 года в городе Брюгге народ в течение одного дня перебил 1200 французских рыцарей и 2000 солдат.
Филипп направил во Фландрию дополнительные силы, но в сражении у Куртре французская армия была разгромлена наголову. В церкви Мастрихта были выставлены 6000 пар шпор, снятых с убитых французских рыцарей.
Естественно, Филипп решил отомстить Фландрии, но уже по-своему…
В 1304 году он во главе шестидесятитысячной армии захватил целый ряд фландрийских городов. На переговорах он клятвенно пообещал вернуть этой стране независимость в обмен на фантастическую сумму выкупа. Деньги были ему доставлены незамедлительно, но вернуть независимость Фландрии он «забыл»…
Аппетиты все росли, и Филипп Красивый установил налог на церковное имущество. В ответ Папа Бонифаций VIII категорически запретил французским священникам платить какие бы то ни было налоги в пользу казны. Филипп, в свою очередь, начал отбирать церковные поместья за долги этой самой казне и прекратил выделять средства на содержание папского двора. Разгневанный Бонифаций VIII решил созвать собор, чтобы на нем примерно наказать зарвавшегося монарха.
А зарвавшийся монарх созвал парижский парламент, который с готовностью обвинил зарвавшегося Папу в ереси. Его решено было вызвать на альтернативный собор, который должен был состояться в Париже. Официальный вызов повез Бонифацию VIII некий Гийом Ногаре, человек, как говорится, без комплексов. Папа принял его в своей спальне, где разговор состоялся настолько резкий и нелицеприятный, что в итоге Папа получил от визитера звонкую оплеуху.
Через несколько дней Бонифаций VIII умер, не перенеся такого унижения. Зато Папа Климент V повел себя совсем по-иному, охотно исполняя роль помощника, вернее, подельника алчного и вероломного Филиппа Красивого.
В Париже к концу XII века насчитывалось большое количество торговцев — выходцев из Ломбардии. Поэтому ломбардийцами принято было называть всех менял и ростовщиков, среди которых было немало евреев и французов.
И вот в 1306 году Филипп Красивый обрушивает на ломбардийцев волну жесточайших репрессий, дабы конфисковывать их имущество под благовидным предлогом. Операция проходит блестяще при активной поддержке населения, получившего возможность избавиться от кредиторов.
Но и этого показалось мало неуемному Филиппу Красивому. Он решил, при горячей поддержке папы Климента V, завладеть несметными богатствами ордена Тамплиеров, и это ему, как мы знаем, тоже удалось, но с весьма печальными последствиями как для него самого, так и для его друга Климента V.

КСТАТИ:
«Грабь, хватай, копи, владей — все придется оставить».
Марк Валерий Марциал
И, наверное, одна из самых характерных фигур эпохи заката рыцарства — французский король Людовик XI (1423—1483 гг.).
Сын Карла VII, того самого, кто так вероломно бросил на произвол судьбы деву-воительницу Жанну д'Арк, спасшую и его, и всю Францию, Людовик, несомненно, обладал гораздо более твердым характером при такой же, если не большей, склонности к вероломству.
Рассорившись с отцом, пытавшимся помешать его браку с некоей Шарлоттой, дочерью савойского герцога, Людовик бежал в Бургундию к герцогу Филиппу, который принял его очень радушно, взял на себя все расходы по содержанию его двора и поручил заботам своего сына Карла.
Некоторое время молодые люди были неразлучны. Их можно было бы назвать антиподами. Людовик — прагматичный, осторожный, подозрительный, чуждый любым проявлениям подлинного рыцарства, и Карл-гордый, отважный рыцарь без страха и упрека, впоследствии названный Карлом Смелым . Два наиболее знаковых персонажа эпохи…
Очень скоро они станут смертельными врагами.
В 1461 году Людовик становится королем Франции. Он ведет чрезвычайно скромный образ жизни, презирая роскошь и прочие проявления комплекса королевской неполноценности. Скрытный, хитрый, вероломный и беспощадный, он мастерски реализует все эти качества в деле управления государством.
Он задумал войти в Историю как собиратель французских земель, но собрать их воедино можно было только преодолев сопротивление крупных феодалов, которых никак не воодушевляла перспектива такой коллективизации. Первые же шаги короля в этом направлении вызвали ответную реакцию в виде союза феодалов под предводительством герцога Бургундского, того самого, который не так давно приютил его, Людовика, в лихую годину. Этот союз, названный Лигой Общего Блага, стал серьезным препятствием на пути воплощения честолюбивых замыслов короля.
Лига собрала довольно внушительное войско, командовал которым Карл Смелый — тот самый Карл, с которым Людовик так недавно разделял юные забавы…
Решив нанести превентивный удар, король двинул против Карла регулярную армию. Сражение у Менлери завершилось поспешным отступлением королевских сил под защиту городских стен Парижа. Войско Лиги взяло Париж в плотное кольцо осады. Людовик, осознавая безнадежность своего положения, предлагает Карлу Смелому начать мирные переговоры.
Элементарная логика требовала раздавить гадину в ее логове, но благородному Карлу Смелому претило добивать фактически поверженного противника, и он принял его предложение.
В ходе этих переговоров Людовик признал все территориальные претензии членов Лиги. Этой вероломной и жестокой натуре нужно было любой ценой добиться прекращения вооруженного конфликта, чтобы затем расправится с каждым своим оппонентом поодиночке.
И нужно отдать ему должное — эта операция была проведена просто блестяще!
Очень скоро Людовик вбивает клинья практически между всеми членами Лиги, а затем прибирает к рукам их земли — где силой, где хитростью, а где и с помощью наемных кинжалов.
И только Карл Смелый, герцог Бургундский, не поддался ни на какие провокации и не сдал свои позиции. Что ж, тогда Людовик направляет на него швейцарцев, и в одной из битв Карл погибает. Правда, и после его смерти проблема оставалась нерешенной, так как бургундское наследство должно было перейти к дочери Карла Смелого, Марии. Прибрать это наследство к рукам проще всего было бы посредством брака, но Марии уже исполнилось 19 лет, а сыну Людовика — всего шесть, так что этот вариант отпадал. И тогда Людовик не находит ничего лучшего, чем ввести в Бургундию войска под малоубедительным предлогом защиты прав Марии от возможных посягательств на них со стороны каких-то злонамеренных недоброжелателей.
Мария попросила помощи у своего дяди, английского короля Эдуарда IV, но тот не решился ссориться с Людовиком, так как не был готов к войне, весьма вероятной в этом случае.
Тогда она вступила в брак с австрийским эрцгерцогом, но этот шаг ничего не смог изменить в сложившейся ситуации, когда Людовик XI уже фактически оккупировал Бургундию.
А через несколько лет Мария упала с лошади во время охоты и спустя три недели умерла, оставив сиротами четырехлетнего сына Филиппа и трехлетнюю Маргариту. В том же 1482 году девочка была обручена с одиннадцатилетним Карлом, сыном Людовика, и Бургундия официально перешла к Франции в виде ее приданого.
Вот Людовик XI и стал повелителем всея Франции…
Ну и что?
Когда речь заходит о воссоединении «родных земель», о едином этносе или национальной культуре, за такой речью обычно стоят вполне материальные интересы тех, кто хорошо просчитал все плюсы и минусы возможного воссоединения, кто хорошо знает, что чем больше подданных, тем, соответственно, больше сумма собранных с них налогов, не говоря о том, что за всем этим стоят новые административные единицы с их аппаратом управления, взятками и прочими прелестями чиновничьего разгула.
Но вот обитателей присоединенных областей обретение «исторической родины» как-то не радует, вопреки душещипательным заявлениям политиков касательно единой крови, культуры, языка и т.д. Мало того, их реальная, действительная жизнь отнюдь не становится лучше, духовней или хотя бы сытнее, потому что воссоединение, проводимое, как правило, с помощью военной силы, поглощает немалые средства, которые собиратель земель хочет вернуть, и побыстрее — понятно, за чей счет.
А духовная культура — она ведь приобретает новые характерные особенности через каждые 200—300 километров, так что культурные традиции Лангедока на юге Франции имеют очень мало схожих черт с культурными традициями Бургундии на северо-востоке…

А. Дюрер. Танцующие крестьяне
Все это — шулерская игра политиков, апеллирующих к национально-патриотическим чувствам людей, как правило, не занятых каким-либо конкретным и полезным делом. Кузнец или землепашец не мучаются подобными проблемами. Ими мучаются те, кому хочется на них заработать, потому как ничего другого они делать не умеют…

КСТАТИ:
«Патриотизм — это последнее прибежище негодяя».
Сэмюэль Джонсон
А великий патриот Франции и воссоединитель ее земель Людовик XI провел последние годы жизни в весьма замкнутом пространстве своего замка Плесси-де-Тур. Провел в практическом одиночестве и постоянном страхе смерти. Его общество составляли брадобрей Оливье Дьявол и палач Тристан Отшельник. Развлекался Людовик XI в основном лицезрением пыток в подземельях замка, и тут уж Тристан Отшельник старался вовсю…
Иногда он сочинял законы, просто так, для развлечения.
Умер от паралича, в смятении и страхе.
Вот так. А какие были претензии!
Антон Павлович Чехов говорил, что три аршина земли нужны не человеку, а трупу. Человеку же нужен весь земной шар. Ну, это смотря в каком смысле, да и зачем… Без внятного ответа на этот вопрос лучше все-таки ограничиться тремя аршинами или, по крайней мере, не посягать на большее, чем владеешь по воле Бога.
Нужно, однако, заметить, что Людовик XI многое сделал для развития французского книгопечатания и, кроме того, Франция обязана ему созданием почтовой службы. Что да, то да…

КСТАТИ:
«И только когда он въехал на колеснице, стало ясно: это кучер».
Станислав Ежи Лец
Да уж — не король Артур.
Что тут поделать… Другое время — ведь со времен короля Артура прошло добрых (вернее, недобрых) шесть веков… Другие приоритеты, другие герои. Доблестного рыцаря Ланселота сменил дерзкий разбойник Робин Гуд — воплощение мечты аутсайдеров о насильственном перераспределении жизненных благ, о добром (!) преступнике, который отнимет у богатых и отдаст бедным. И при этом будет плевать на закон, на власть, на собственность (чужую) да и вообще на человеческую жизнь, тоже, разумеется, чужую.
У каждого времени свои герои.
Город


Всякого рода военные игры и захваты того, что плохо лежит, требовали прежде всего металла, притом такого, который в состоянии заявить: «Все возьму!», а чтобы он стал именно таким, потребовались хорошо оснащенные мастерские и квалифицированные мастера: в сельской кузне рыцарские доспехи должного уровня выковать невозможно, не говоря уже о том, что требовалось выплавить металл тоже должного качества, а сделать это можно было лишь в городских плавильнях и под руководством городских мастеров, для которых ремесло стало единственным занятием, а его совершенствование — залогом повышения уровня жизни.
А тут еще пошла мода на шерстяную одежду. Лен уже стал не в чести, оправдывая тогдашнюю поговорку: «Овца победила лен».
Совершенствовались сельскохозяйственные орудия, вследствие чего росли урожаи, что в свою очередь, привело к тому, что продовольствие стало таким же товаром, как и всякие иные плоды человеческой деятельности. Это очень важно, потому что пройдет совсем немного времени, и еда, поставляемая Городу в обмен на плуги, ткани, оружие, утварь и т.п., будет возводиться в некий абсолют, и крестьяне, потрясая выделанными в Городе вилами и косами, будут громогласно заявлять, что они кормят Город, армию и вообще всех тех, кто не «горбатится» на земле.
В то же время всем и во все времена известно, что труд работника сельского хозяйства может почти мгновенно освоить любой представитель любой городской специальности, что блестяще доказали студенты, преподаватели и инженеры советской поры.
Да не обвинят меня в крестьянофобии. Просто все должно быть на своем месте, как в человеческом организме, где легкие никак не важнее почек, и лишь их четкое взаимодействие создает возможность нормальной жизнедеятельности того целого, частями которого они являются.
Но функции у них, естественно, разные, и едва ли здравомыслящему человеку пришло бы в голову утверждать, что они взаимозаменяемы. Это так же невозможно, как невозможно предположить взаимозаменяемость Земли и Луны.
Городская культура основывается на постоянном, ни на миг не прекращающемся процессе самосовершенствования, чутко реагирующем на запросы динамично меняющегося бытия, а зачастую и опережающим возникновении тех или иных запросов и тенденций.
Например, открытие Колумбом Америки вызвало необходимость разработки и строительства больших океанских судов, и Город очень оперативно откликнулся на этот запрос, вследствие чего стали возможны торговые связи с Новым Светом и его активная колонизация европейцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78