Сюжет и проблематика «Рамаяны» все же ограничены достаточно узким кругом коллизий в отличие от «Махабхараты» — многопланового эпоса, отражающего целый пласт индийской истории, широкомасштабного полотна, истинного памятника своей эпохи.
В этой поэме отражена борьба между двумя семьями раджей (вождей). Представители одной из этих семей, пятеро братьев Пандавов, еще в раннем детстве осиротели и были изгнаны из отчего дома дядьями и двоюродными братьями, что, собственно, является не только индийской, а и общечеловеческой типичной проблемой.
Братья выросли и стали могучими воинами.
Царь соседней державы пообещал выдать свою дочь замуж за того, кто сумеет попасть стрелой в глаз золотой рыбке. Задача усложнялась еще и тем, что рыбка висела на ветке дерева, перед которым быстро вращалось колесо со множеством спиц.
Со всей Индии съехалось множество искусных стрелков, но только одному из братьев Пандавов удалось поразить цель. Он и женился на царевне.
Казалось, вот и счастливый конец красивой сказки, так нет же…
Старший из братьев Пандавов оказался заядлым игроком. Он без зазрения совести проигрывает в кости себя, своих братьев и даже царевну. По вине этого негодяя все они становятся рабами. В дальнейшем братья освободились, но уже не могли вернуть себе законные владения, по крайней мере мирным путем. И начинается кровопролитная война между Пандавами и их двоюродными братьями, война не на жизнь, а на смерть.
Каждая из сторон имела союзников в лице представителей разных племен, так что в сражении участвовали достаточно крупные силы.
А продолжалось это побоище ни много ни мало — 18 дней.
И все восемнадцать дней стрелы в своем полете наталкивались на встречные стрелы, колесницы наезжали на колесницы, слоны сшибались, как тучи в небе, и массы людей самозабвенно отправляли своих ближних в лучший мир. И покрылось поле телами убитых и раненых, проклинающих зачинщиков этой ужасной битвы…
В конце концов братья Пандавы победили своих противников и стали всесильными царями, от чего участникам сражения было, по правде говоря, ни холодно, ни жарко…
В битвах всегда участвуют массы людей, чьи интересы никак не совпадают с интересами устроителей таких смертельных шоу. За чаяния единиц погибают тысячи, а бывает, что и миллионы, которым умело внушили мысль о том, что их семьям, их домам, их свободе угрожает злонамеренный противник, хотя на самом деле имеет место противостояние интересов вождей (фюреров, царей, парламентариев, олигархов и т.п.). Так не проще ли заставить их биться друг с другом или же отправить одного в подарок другому — в клетке или в мешке?

КСТАТИ:
«Несколько бесчеловечных ленивцев, не выходя из своих кабинетов, отдают, в часы пищеварения, приказы об убийстве миллионов людей и потом заставляют торжественно благодарить за это Бога».
Вольтер
И об этом тоже повествует «Махабхарата». Что ж, проблема древняя и, боюсь, неизбывная по причине ловкой шулерской подмены священного понятия «Родина» весьма сомнительным и плохо вымытым понятием «Государство».
Иногда во имя спасения Родины должно погибнуть Государство, но не тут-то было: чиновники никогда не пожертвуют корытом, из которого лакают…
А в начале I тысячелетия до нашей эры в Индии возникает государство, называемое Магадха, достаточно большое и могущественное, объединившее многие племена. Образовались и другие государства, поменьше, но со всеми необходимыми атрибутами державной власти: царями, армиями, чиновниками и пр.
То ли сама идея тотальной государственности была принципиально чужда индоарийскому духу, то ли интеллектуальная элита этого народа открыла своего рода панацею от всех бед повседневного бытия, но так или иначе именно в этой стране возникло уникальное по тем временам явление, которое можно назвать массовым отшельничеством .
Множество молодых и здоровых людей, к тому же людей вполне состоявшихся в плане социальном, вдруг покинуло насиженные места своего обитания и удалилось в дремучие леса, где предалось поискам путей единения с Абсолютом.
Это единение достигалось через отрешение от земных благ, от всех уже наработанных человечеством символов благополучной жизни: богатства, власти, большой семьи, хозяйства и т.п. Отшельники, которых называли архатами , пришли к осознанию иных, непреходящих ценностей духа, которым не страшны ни мор, ни война, ни произвол властей, ничто из того набора факторов, которые обуславливают порабощение человеческого духа.
Это великолепно!
— «Мы тебя не повысим по службе». — «А зачем мне эта ваша служба?»
— «Ты останешься без куска хлеба». — «Обойдусь как-нибудь».
— «Ты не живешь проблемами страны». — «То есть проблемами власти. Но это ее проблемы». — «А если случится война?» — «Тот, кто ее развязал, пусть и воюет. Лично у меня нет врагов». «Но будущие поколения…» — «Думаю, они дорастут до понимания всего сказанного выше».

КСТАТИ:
«В детстве глупец думает лишь об отце с матерью, в молодости — лишь о возлюбленной, в старости — лишь о детях. Так и не успевает он подумать о самом себе».
Фольклор Древней Индии
Если бы каждый со всей ответственностью думал о себе, право, отпала бы необходимость в благотворительности — явлении, порождающем все новые проблемы вместо решения старых. Если бы…
А проблемы постижения бессмертного мира в собственной душе нашли свое вдумчивое отражение в цикле литературных произведений, называемых упанишадами . Упанишады построены на воспроизведении бесед мудрых наставников (гуру), посвящающих своих последователей в тайны сокровенного учения. Упанишады — это огромный пласт многоплановой литературы, создаваемый в течение всего I тысячелетия до нашей эры.
Красной нитью проходит через все Упанишады непреложное требование познания божественной тайны во всем сущем. Это познание осуществляется прежде всего путем освобождения себя от оков материальной стороны бытия. Многие отшельники шли к этому освобождению через отказ от радостей плоти, мало того, через ее сознательное умерщвление.
Познание божественной тайны и познание самого Бога отражены в великой книге индусов, написанной в конце I тысячелетия до нашей эры. Это «Божественная песнь, или Бхагават-гита» .
«Бхагават-гита» считалась и считается квинтэссенцией ведической мудрости, которая не подлежит критическому анализу, воспринимаясь как объективная данность.
Сюжет этой книги строится на том, что члены одной большой семьи сходятся на поле, называемом Курукшетра, для решающего сражения между двумя родственными ветвями одного генеалогического дерева.
Итак, две грозные армии готовы начать кровавую битву.
Представитель одной из конфликтующих сторон и главный герой повествования — царевич Арджуна — стоит на боевой колеснице, в полном боевом облачении. Он уже готов выпустить первую смертоносную стрелу этого межродственного сражения, но вдруг с какой-то особой ясностью «увидел в обеих армиях своих отцов, дедов, учителей, дядей по матери, братьев, сыновей, внуков, друзей, а также тестей и благожелателей».
Царевич смущен увиденным, его сердце переполняется состраданием к своим близким, и он, отложив в сторону лук, обращается к своему вознице за советом. А возница — ни кто иной, как Кришна, Бог, принявший человеческий образ.
«Что может принести мне эта битва, — сокрушается Арджуна, — где погибнут все мои сородичи? Такой ценой, о Кришна, как могу я желать победы, надеяться на царство и радости, которые оно мне принесет?»
Смятение принца, как отмечают толкователи книги, было вызвано чрезмерной привязанностью к материальному. Он боялся стать несчастным после убийства своих родственников, несчастным в сугубо земном, предметном значении этого слова, хотя как воин (кшатрия) он не имел права уклоняться от боя, как не имел права сомневаться в справедливости предписаний Кришны.
Арджуна задает Кришне множество вопросов. Эти вопросы и ответы на них составляют основное содержание книги. При этом поле битвы Курукшетра становится символом человеческой жизни, где зачастую брат воюет с братом, где в порядке вещей предательство, несправедливость и жестокость.
Бог сурово осудил нравственные колебания Арджуны, сказав: «Ты скорбишь о том, что недостойно горя. Мудрые не скорбят ни о живых, ни о мертвых».
Речь идет о том, что царевич скорбит о недостойном — о телах своих сородичей. Но тело рано или поздно погибает, и поэтому оно гораздо менее ценно, чем душа.
«И тот, кто думает, что живое существо может убить, и тот, кто думает, что оно может быть убито, заблуждается, так как истинное „я“ не может убить или быть убитым».
Кришна учит, что человек подобен Богу, бессмертному и свободному от какой бы то ни было зависимости, и прежде всего материальной. Следовательно, ни жизнь, ни смерть в итоге не имеют никакого значения.
Вот почему Кришна говорит царевичу: «Иди сражайся. Это не имеет значения».
Очень опасная мысль. Так можно оправдать многие рукотворные беды человечества: анархизм, социализм, терроризм и т.п. Деструктивная, я бы сказал, мысль. Высшее начало — да, оно, несомненно, существует, как и бессмертная душа человеческая. Однако все мы живем в определенной среде, и если вдруг отринем все принципы взаимоотношений с этой средой, то наступит губительный хаос, ничего иного.
Жуткая мысль.
Возможно, конечно, что Высшему началу совершенно безразлично, перережем ли мы в одночасье глотки друг другу, или же сделаем это в процессе эволюции, растягивая удовольствие. Как утверждал экстравагантный маркиз де Сад, исчезновение человечества с лица Земли для Бога значило бы не больше, чем исчезновение какой-либо из пород кур. Что ж, может быть и такое, однако если Бог наградил нас инстинктом выживания, следовательно, так Ему было угодно, что бы там ни говорили толкователи «Бхагават-гиты».
А какой Он, Тот-Который-Вершит-Наши-Судьбы?
Царевич Арджуна просит Кришну явить ему свой подлинный лик. Кришна соглашается. И вот прекрасный юноша-возница мгновенно преображается в гигантское чудовище с окровавленным зевом и ужасными клыками. Арджуна потрясен. Он молит: «О Владыка всех владык, прибежище всех миров, прошу тебя, будь милостив ко мне. Я не могу сохранять равновесие при виде Твоих пламенеющих смертоносных ликов и устрашающих зубов. Я совершенно растерян».
На что ему спокойно отвечает Кришна: «Я есть время, великий разрушитель миров, и Я пришел сюда, чтобы уничтожить всех людей. Кроме вас (Пандавов), все воины, с обеих сторон, погибнут».
Кришна говорит, что гибель ожидает воинов неотвратимо и независимо от того, будут ли они сражаться, или нет, так что от Арджуны здесь мало что зависит, потому что приговор вынесен. Здесь Бог — равнодушная, стоящая по ту сторону добра и зла сила, Высшая Сущность, которой совершенно чужды человеческие игры в благородство, преданность, милосердие или совесть.
И принц Арджуна отбрасывает прочь все свои сомнения…

КСТАТИ:
Междоусобные сражения были, видимо, настолько популярны в Древней Индии, что, несомненно, послужили моделью для шахматной игры — истинно индийского изобретения, называемого еще «Четыре рода войск» (пешки, слоны, конница и ладьи).
Индийские междоусобицы сыграли свою роль не только в возникновении шахмат, но и в том бесславном обстоятельстве, что эту страну завоевывали практически все, кому не лень. Правда, следует при этом отметить, что Индия всегда иллюстрировала такое выражение: «Где сядешь, там и слезешь». Если могущественных ариев она впитала в себя, как губка, и при этом не утратила своего неповторимого лица, если Македонский как пришел, так и ушел из этой Страны Чудес, то об остальных завоевателях и говорить не приходится сколь-нибудь серьезно. Ну, пограбили, ну, захватили несколько подвод золотых цацок и увели с собой пару десятков слонов, ну и что? Жизнь все равно продолжается…
И поиски ее смысла тоже продолжались с упорством, наверное, достойным лучшего применения. Одни мудрецы отрицали божественное начало во всем сущем, другие гневно им возражали, третьи самозабвенно умерщвляли свою бренную плоть, четвертые, напротив, услаждали ее сексуальными излишествами, пятые… И все они считали себя правыми, потому что, как говорится, Солнце высоко, а Бог… Кто и когда Его видел? Кто может уверенно ссылаться на волю Его? И в чем она может выражаться, эта воля?
Индусы призадумались над этими каверзными вопросами и решили — первые в мире, так как христиане, мусульмане и прочие пришли к этому гораздо позже, — сделать свой символ Бога зримым, конкретным, говорящим, чтобы можно было его цитировать и подавлять оппонентов силой его непререкаемого авторитета.
Так возник на арене мировой Истории индийский принц Сидхартха Гаутама , он же Будда (Просветленный).
Родился он в 556 году до н.э. у подножия Гималаев, там, где Индия граничит с Непалом. Был он сыном царя племени шакья. По некоторым источникам — плодом непорочного зачатия матери — царицы Махамайя. Согласно легенде, новорожденный Будда поднял одну руку к небу, а другой указал на землю, сказав при этом: «Над небом и под небом я единственный, кто достоин почитания».
Отец очень любил его (несмотря на непорочное зачатие) и стремился уберечь от любых негативных впечатлений, любых тревог и разочарований. Принц подрастал, живя в роскошном дворце, окруженный поистине царской атмосферой неги и безмятежности, не ведая о том, что люди старятся, болеют и умирают. Это неведение всячески поддерживалось в нем согласно воле царя.
Но однажды принц отправился со своим слугой на прогулку за пределы дворцовой ограды (и, разумеется, без ведома отца). В то время он был уже супругом прелестной Яшодхары и отцом не менее прелестного малыша. И вот принц встречает на дороге сначала дряхлого, беззубого старца, затем — тяжелобольного и в довершение всего — носилки с покойником.
Принц изумлен. Он спрашивает слугу: «Что случилось с этими людьми?» Тот отвечает, что любая болезнь весьма вероятна, а вот старость и смерть — неизбежны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78