Поэтому ему не следовало в буквальном и переносном смысле вступать в близкие отношения с этой женщиной.Да, прошло четыре года с тех пор, как он был с женщиной. Да, одно время он не хотел прикасаться ни к какой другой женщине. Что, черт побери, она с ним сделала? И почему, даже после того, как он уложил ее в постель, освободив себя от ноющей боли желания, он уже снова хотел ее? «Возьми себя в руки, Мельбурн!» Себастьян сел, неохотно выпустив из объятий Жозефину.– Ты должна вернуться к гостям, – пробормотал он, встав с кровати и взяв с туалетного столика полотенце.– Это все, что ты можешь сказать?– Я не могу в настоящее время совладать с желанием, – решительно ответил он, надевая брюки, – но я не…– Что « не »? – перебила она, взяв платье. – Ты не любишь меня? Ты не…– Люблю. Я не животное, которое спаривается с самкой только потому, что наступил соответствующий сезон.– Тогда что? Потому что я тоже люблю тебя.Он притворился на миг, что ему это нелестно. Никакого жеманства или оплакивания потерянной девственности. Она хотела знать, как изменились обстоятельства.– Я тебе не доверяю.– Гм. – Осторожно, чтобы не растрепать волосы, она надела платье. – Опасные слова. Мне достаточно открыть дверь, закричать, и мы поженимся к воскресенью. И даже если ты, с твоим могуществом, сможешь это предотвратить, скандала тебе не избежать. – Жозефина оглянулась через плечо. – Застегни платье. Я не дотянусь.Себастьян подавил улыбку.– Я так понимаю, что ты не закричишь, – сказал он, застегивая ряд пуговок на спине. Закончив, он наклонился и поцеловал ее в затылок. Интимный контакт с ней явно не сработал, Себастьян не мог избавиться от желания.Он услышал ее вздох, и жар снова опалил его нутро. Обойдя ее, Себастьян поднял ее подбородок и поцеловал ее. Жозефина запустила пальцы в его волосы, прижимаясь к нему стройным телом. Физически, несмотря на пощечину и всю ее браваду, она ему не ровня. Умственно и эмоционально – может быть. Она очаровывала его и прекословила, как никто, даже включая членов его семьи.– Никакого крика, – прошептала она, касаясь губами ее рта, – если ты послезавтра присоединишься к нам в Воксхолле.Себастьян отстранил ее.– Нет. – Он надел рубашку.– Но я думала…– Я хочу тебя. Но, как я сказал, я тебе не доверяю. Ты ответила на некоторые из моих вопросов о Коста-Хабичуэле, но не на все. – Он поднял жилет и сюртук. – И пока я не получу ответы на них, я не стану поддерживать ваши начинания.Уперев руки в бока и сжав губы, Жозефина разглядывала его.– Ты очень добродетельный джентльмен, правда? Кроме тех случаев, когда ты занимаешься любовью с женщиной, потому что тебе ее захотелось. Я нахожу это несколько лицемерным, Мельбурн. – Она подошла к зеркалу поправить прическу.Почему он ожидал, что она растает, станет сладкой и скромной только из-за того, что он занялся с ней любовью? Он начал задаваться вопросом, не затронуло ли это его больше, чем ее. И она права. Имя Гриффина значит для нее много, если не все. Но быть грубым в приватной обстановке и святым на публике тоже не годится.С другой стороны, есть что обдумывать, кроме своих чувств. Его предок Грифанус стоял за Англию еще до христианства.– Нет. Возможно, встретимся в каком-нибудь менее посещаемом месте. Я не буду твоей дрессированной обезьянкой, Жозефина.– Скажи, что любишь меня, Себастьян, – ответила она. – Я всегда добиваюсь своего. Как ты думаешь, почему ты здесь? Потому, что ты хотел меня, или потому, что я хотела тебя?– Мы обсудим это позже.Если это «позже» будет. Потому что у него возникло ощущение, что как только он получит ответы на свои вопросы и решит, как действовать дальше, у принцессы Жозефины появится причина держаться от него подальше. Глава 11 – Как я понимаю, вы выберетесь через окно или каким-нибудь другим способом, – вызывающе сказала Жозефина и, в последний раз взглянув на себя в зеркало, прошла мимо Себастьяна к двери. – Не упадите на розы. Отец говорил, что полковник Бранбери очень ими гордится.– Спасибо за совет.Как жаль, что его трудно раскусить, хотя в противном случае он, возможно, не был бы столь привлекателен.– Пошлите записку, пригласите нас в свою ложу в Воксхолле. Полагаю, она лучше, чем у Хейрека.– Нет, я не буду этого делать.Жозефина показала ему язык. Не давая Себастьяну шанса ответить, она вышла из комнаты и закрыла дверь. К счастью, в коридоре было пусто.– О Господи! – прошептала она, привалившись к двери и обмахиваясь обеими руками. Она сделала это. С девственностью покончено. Это безумно волновало и возбуждало. Подумать только, она ждала этого до двадцати пяти лет, хотя имела массу приглашений к этому с тех пор, когда ей и шестнадцати не исполнилось. Великолепно .Хоть Себастьян Гриффин доставлял массу проблем, она была рада, что именно он познакомил ее с сексом. Он жаждал ее после нескольких лет равнодушия к женщинам. Осознание этого давало ей прилив сил . Он хочет ее. Хейрек, кажется, тоже, но Жозефина с трудом представляла, что он доставит столь же… ммм… интенсивные переживания . Наверняка он больше заботился бы о собственном удовольствии. Жозефина, вздохнув, провела рукой по телу. Этот опыт стоит того, чтобы его повторить. Если бы Мельбурн согласился на посещение Воксхолла, она, по крайней мере, получила бы знак, что он чувствует то же самое.Что ж, у нее есть еще время, чтобы убедить его. С довольной улыбкой Жозефина спускалась по лестнице в гостиную.– А-а, вот и вы, ваше высочество, – загородил ей дорогу лорд Осби. – Я должен сейчас же прочитать вам свою поэму. Господи! Но, по крайней мере, это даст ей время окончательно прийти в себя.– Если вы хотите прочитать ее, боюсь, вам придется сделать это перед аудиторией. – Она указала на гомонящую толпу: – Я не могу покинуть гостей.Виконт прокашлялся.– И прекрасно. Тогда все увидят мою преданность вам.Очевидно, он этого и добивался.– Начинайте, милорд, – подавила вздох Жозефина.– Я назвал поэму «Тропический цветок» , – сказал он, разворачивая бумагу. Нежные ветры и тихое море, укройте ее,Обворожительную деву из дальних стран.Яркое солнце, ты не можешь смуглить нежную кожуПрекрасного ангела, посланного небесами.Я из холодной туманной земли поклоняюсь вам.Обреченный быть в теле земном, лишь на звезды смотрю,Глядя на вас в удивлении, плачу, что вы не моя. Осби поклонился в ответ на жидкие аплодисменты, восхищенные возгласы и тихие смешки. Жозефина улыбнулась, добавив свои аплодисменты к разноголосице.– Чудесно, милорд. Спасибо.– Это искренне, ваше высочество, – сказал он, прижав руку к сердцу. – И если бы вы… – Его взгляд метнулся за спину Жозефины, и Осби умолк. – Ваша светлость, – сказал он, одновременно пятясь и кланяясь. Хейрек наставил на беднягу пистолет? Стихи бездарны, но ведь поэт слишком молод. Жозефина обернулась, готовая выбранить своевольного герцога, но слова застряли у нее в горле.В нескольких шагах от нее стоял Мельбурн и ледяным взглядом сверлил юнца. Удивительно, как Осби не проглотил собственный язык. Ревность?! Герцог перевел взгляд на Жозефину, и ее обдало жаром.– Ваша светлость, – запоздало произнесла она и сделала поклон, помня, что для всех остальных Мельбурн только что прибыл.– Ваше высочество, – ответил он с обычным кивком. – Я не знал, что вы сегодня утром устраиваете прием. Можно с вами поговорить? – Он указал на дверь.Он сумел даже эту мягкую просьбу превратить в приказ. Вскинув подбородок, Жозефина последовала за ним к открытой двери, но резко остановилась у порога. Если она еще раз исчезнет, люди начнут задумываться. Она обернулась:– Я не могу оставить гостей. Что вы хотите?На его лице промелькнуло раздражение. Взгляд серых глаз прошелся по тем, кто находился неподалеку, и гости тут же нашли знакомых в другой части гостиной.– У меня для вас есть еще один совет, – сказал он низким глубоким голосом, от которого у нее между бедрами стало горячо и влажно.– Еще? О Боже! И прекратите пугать гостей своими мрачными взглядами.– Я не шучу, Жозефина. Держитесь подальше от Хейрека и этого сыплющего стихами щенка. Если бы им довелось узнать о ваших литературных опытах, думаю, они были бы так же сдержанны, как я.– Вы ревнуете, Мельбурн?Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Медленно он взял ее руку и поднес к губам.– Не проверяйте меня, Жозефина, – сказал он еще спокойнее.Она улыбнулась ему и вырвала руку, пока он не почувствовал ее дрожь.– В самом деле, ваша светлость? – громко воскликнула она. – Лорд Хейрек и наша семья с удовольствием примут приглашение в вашу ложу в Воксхолле. Как восхитительно! Спасибо.Без малейшего колебания он снова кивнул.– Не за что. А теперь извините, у меня встреча. – Он коснулся губами ее уха. – Отлично сыграно, принцесса. Следующий ход мой.Не успела она придумать ответ, как Мельбурн ушел. Черт побери, кем он себя считает? Герцогом Мельбурном, разумеется. Ее любовником. Самый могущественный и влиятельный человек в Англии. И самая большая проблема Жозефины.
Приехав домой, Себастьян бросил поводья конюху и пошел в дом. Ворчливо ответив на приветствие Стэнтона, он сгреб с подноса корреспонденцию и направился в кабинет.Чертова девица сумела с пугающей легкостью перехитрить его. Он представлял цену, которую ему придется заплатить за потерю контроля.– Стэнтон!Дворецкий открыл дверь кабинета.– Да, ваша светлость?– Послезавтра вечером у меня в Воксхолле будет несколько гостей, – сказал он решительно. – Проследите, чтобы были сделаны соответствующие приготовления.– Конечно, ваша светлость.Как только дверь снова закрылась, Себастьян сел за стол разбирать груду писем и визитных карточек. Риверз добавил еженедельный отчет Уитлока, управляющего Мельбурн-Парком, и информацию из трех других владений.Закери оставил визитную карточку, небрежно нацарапав на обороте, что он отправился с Пип посмотреть зверинец в Тауэре. Парень явно нуждается в собственном потомстве. Себастьян надеялся, что Кэролайн уже начала понимать, что семья не мешает занятиям живописью. Возможно, Нелл знает мнение невестки по этому вопросу.Следующее письмо привлекло его внимание. Оно пришло из Итона. С бьющимся сердцем Себастьян сломал восковую печать, развернул письмо…И тут же вскочил.– Стэнтон!Дворецкий вновь появился в дверном проеме:– Да, ваша све…– Когда пришло письмо?– С почтой, ваша светлость, приблизительно сорок минут назад. Что-то случилось?– Нет. Пошлите за Шеем и сообщите ему, что мы едем в Итон.– Сию секунду, ваша светлость.Вслед за дворецким Себастьян вышел из кабинета и поднялся в свои покои. Оказывается, Джон Райс-Эйбл преподает в Итоне и счастлив поделиться знаниями о Центральной Америке. Наконец найдутся ответы на проклятые вопросы о Коста-Хабичуэле.
– Я помню, что ты велел мне молчать и не мешать тебе думать, – сказал Шарлемань, когда карета наконец остановилась и они вышли, – но, похоже, ты несколько… озабочен.Взяв каретный фонарь, Себастьян направился к зданию, где квартировали профессора. На юге смутно вырисовывались очертания Виндзорского замка.– А почему я не должен волноваться? – Подняв фонарь, он прочитал название и двинулся через внутренний двор.– Ты оставил пост, избегаешь контактов с принцессой Жозефиной и ее родителями. Коста-Хабичуэла больше не твоя забота.– Моя. – Себастьян искоса посмотрел на брата. – Кстати, именно ты ворвался утром в мой дом, трепеща от обнаруженного плагиата.– Весьма обширного. Но я не говорил, что мы должны мчаться из Лондона на поиски профессора, который с радостью навестил бы тебя в Гриффин-Хаусе. Шей прав. – У меня есть свои причины, – проворчал Себастьян. – И я не хочу, чтобы нашего профессора сейчас заметили в Лондоне.– Почему? Я, конечно, понимаю, что мы говорим об Итоне, а не об Оксфорде, но не думаю, что если тебя увидят с ним, это тебя погубит.– Очень смешно. Как я сказал, у меня есть…– …свои причины. Я это понял. Ты думаешь, этот Райс-Эйбл что-то знает?Себастьян снова поднял фонарь, чтобы посмотреть номер квартиры. Здесь.– Сейчас выясним. – Он постучал в дубовую дверь.– Кто там?– Он ведь нас не ждет? – пробормотал Шей.– Пожалуй, – ответил Себастьян. – Мельбурн, – сказал он громче. – Я писал вам, и вы…Дверь распахнулась.– Ваша светлость. – Худощавый, приятной внешности мужчина на два-три года моложе Себастьяна смотрел на них сквозь очки. – Польщен. Я не ожидал…– Я знаю, – перебил Себастьян. – Мы могли бы войти?– Да. Да, конечно. – Профессор отступил, и Себастьян, пригнувшись, вошел в низкую дверь.Крошечную комнату освещали зажженный камин и пара свечей, горевших на загроможденном столе. Беспорядок казалось, главенствовал в обстановке. В открытую дверь виднелась маленькая кровать, окруженная бумагами, книгами картами и какими-то мелочами.Джон Райс-Эйбл снял со стула стопку книг и отнес их на кровать.– Вы получили мою записку? – спросил он, освобождая второй стул. – Ваше письмо меня удивило. Не думал, что кто-нибудь, кроме моих студентов, читал мою «Историю». – Да, я получил вашу записку, профессор. Сегодня. Извините, что не предупредил о своем визите. – Себастьян с опозданием указал на стоявшего у двери смущенного Шея: – Это мой брат Шарлемань.Профессор поднял глаза, запоздало сняв очки.– Шарлемань? В честь…– Да, – перебил Шей.– Извините, лорд Шарлемань. – Профессор вспыхнул. – Но согласитесь, что Шарлемань необычное имя.– О, я об этом знаю. – Шей блеснул очаровательной улыбкой. – Почему исследователь преподает в Итоне?– За преподавание лучше платят, – ответил Райс-Эйбл. – И поскольку моя последняя книга была издана шесть лет назад, думаю, я принял мудрое решение. – Он вздохнул. – Исследования можно проводить между семестрами.Если этот человек окажется полезен, Себастьян поспособствует поддержке его исследований. Это будет зависеть от их сегодняшнего разговора.– Пожалуйста, ваша светлость, милорд, садитесь. Не согласитесь ли выпить со мной чаю?Себастьян сел на свободный стул.– Спасибо. С удовольствием.Участие в политике научило Себастьяна быстро оценивать характер человека. Райс-Эйбл ему понравился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35