Я не желаю, чтобы меня застали за поединком в чужой библиотеке. Да еще с девицей, которая на двенадцать лет моложе меня.Она резко бросила рапиру и села на стул.– Тогда я сдаюсь, – сказала она, глядя на огонь.Наверное, он сошел с ума и теперь находится в доме умалишенных и разговаривает сам с собой.– Простите, что?– Я знаю, что нравлюсь вам, потому что вы целовали меня. Дважды. Но тогда вы просто ушли, не сказав ни единого слова. И я подумала, что мне надо попытаться спорить с вами, чтобы заставить вас сбросить панцирь надменности. Вы снова ушли. Мой следующий выбор – спровоцировать борьбу. Но даже это вызвало у вас всего лишь секундное раздражение. Так что я сдаюсь.Себастьян стиснул челюсти, чтобы не разинуть рот.– Вы хотите сказать, что это… своего рода… попытка соблазна?– Мой отец прочитал все о вас и вашем семействе и в восторге от вас. Союз между нами был его мечтой. Он даже попросил меня сбросить три года, потому что, по его словам, джентльмены, вступающие в повторный брак, предпочитают молодых. Но, поцеловав меня второй раз, вы стали вообще избегать меня.Себастьян несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить ее слова. Он гордился своим умением предвидеть события. Его братья даже приписывали ему способность читать чужие мысли. Редко ему доводилось удивляться. Но с тех пор как он познакомился с принцессой Жозефиной, он пребывал в этом состоянии почти постоянно, хотя такого изумления, как теперь, никогда не испытывал.– Значит, вам двадцать пять, – сказал он.Жозефина вздохнула.– Да. Простите, что солгала. – Она встала, подняла рапиру и повесила ее на стену. – Я лучше пойду. Хейрек, наверное, меня ищет. – Она надела туфли.– Ваш отец теперь пристроит вас за Хейрека? – спросил Себастьян, шагнув за ней. Когда она вошла в комнату, перед ним будто засияли огни. Позволить им померкнуть казалось преступным.– Конечно. Он хочет, чтобы я вышла замуж. Как принцесса, пусть даже новоиспеченная и забывшая о своем положении, я не могу выйти меньше чем за герцога.Себастьян не привык, чтобы его рассматривали исключительно с точки зрения приемлемости, но сейчас это отходило на второй план.– Он вам нравится? – спросил он.Подойдя к двери, она оглянулась:– Мне нравитесь вы. Всего доброго, ваша светлость. Черт побери! – Почему бы вам с Хейреком не занять мою ложу завтра вечером? – предложил он. – У Хейрека нет ложи, а моя – лучшая в театре.Жозефина повернулась к нему:– Почему? «Потому что вы мне тоже нравитесь!» – Поскольку сотрудничество между бывшим и нынешним посредником полезнее вражды.Она посмотрела на него, потом кивнула:– Я сообщу ему.– Хорошо. – Себастьян вздохнул. – А теперь удовлетворите мое любопытство, ваше высочество. С чего вы взяли, что споры и конфронтация привлекут меня?– Потому что все произносят ваше имя, затаив дыхание. Мало кто в жизни спорил с вами или конфликтовал, – ответила она. – Я так считаю.Жозефина вышла. На этот раз он на нее не набросился, но это скорее из-за рапиры, а не из хваленого самообладания. Эта Жозефина, менее высокомерная, больше походила на принцессу. И она привлекла его даже сильнее. Он по-прежнему тревожился, когда разговаривал с нею, спорил, целовался, но впервые за четыре года он вдруг не ощутил себя… одиноким.
Слава Богу, она увидела, заглянув в библиотеку, что он читал ту книгу. Ее отцу только не хватало, чтобы Мельбурн решил, что ему не нравится побережье Центральной Америки, и отсоветовал людям своего круга приобретать облигации.Теперь его придется держать ближе, чем она считала комфортным для себя. Куда удобнее иметь рядом Хейрека с его ухаживаниями: он хочет власти, престижа, денег, а она – союзника. С другой стороны, Мельбурн, кажется, хочет… ее.– Вот вы где, ваше высочество, – сказал появившийся из бального зала герцог Хейрек. – Мы не можем вас потерять, это вызовет международный скандал.Жозефина улыбнулась, взяв его под руку:– Мне приятно, что вы заботитесь обо мне.– Мне, разумеется, еще приятнее. Ну, с этим она могла согласиться. – Возможно, вас заинтересует, что герцог Мельбурн предложил нам свою ложу в театре. Он хочет, чтобы вы и все остальные знали, что он по-прежнему поддерживает Коста-Хабичуэлу.Зеленые глаза скользнули по ней.– Это единственное, что он желает довести до моего сведения?– Что вы хотите сказать? – нахмурилась она.– Ну, ваше высочество, мужчины падают к вашим ногам. Мельбурн, тем не менее, куда более серьезный конкурент, чем… – герцог оглядел бальный зал, куда они вернулись, – чем вот он, например. – Хейрек указал на округлого джентльмена с красными щеками и доброжелательным выражением лица.Заметив их внимание, джентльмен отделился от кружка приятелей и направился к ним.– Ваша светлость, – поклонился он, – вы оказали бы мне большую честь, представив своей спутнице.– О, пожалуйста, Хеннинг, – фыркнул Хейрек. – Но ради чего? Вам не о чем с ней говорить.– Я…– Вот вы где, Френсис, – раздался за спиной Жозефины знакомый глубокий голос. Герцог Мельбурн обменялся рукопожатием с пухлым мужчиной. – Вы представлены новой любимице Лондона?– Нет, Мельбурн…– Тогда позвольте мне. Ваше высочество, мистер Френсис Хеннинг. Френсис, ее высочество Жозефина, принцесса Коста-Хабичуэла.Хеннинг поклонился еще ниже, чем Хейреку.– Для меня это огромная честь, – сказал он, выпрямившись. – Осмелюсь сказать, вы сияете подобно бриллианту.– Спасибо, мистер Хеннинг.Взглянув на Мельбурна, Жозефина увидела, что он пристально смотрит на нее. Его поступок ее удивил. Она считала его безнадежно высокомерным и недоступным, а он пришел на выручку человеку гораздо ниже по положению и спас его достоинство, выведя из неловкой ситуации. Реакция ее нового помощника была до крайности грубой и бестактной. Значит, Хейрек подстраивается под ее манеры? Она, конечно, резка с Мельбурном, но это личное.– Как думаете, Хеннинг, – продолжал Мельбурн, – мне следует пригласить ее высочество на следующий танец?О Господи, она едва пришла в себя после их недавнего разговора. Френсис широко улыбнулся. Видимо, потому, что герцог Мельбурн разговаривал с ним как с закадычным другом.– Совершенно определенно, ваша светлость, – весело фыркнул он.Трое мужчин выжидательно смотрели на нее. Чтобы избежать танца, только и надо было сказать, что она уже обещала его Хейреку. Мельбурн уйдет, и у нее будет время до завтрашнего вечера, чтобы подготовиться к следующей встрече. Однако если танец отвлечет его внимание от выяснения подробностей о Коста-Хабичуэле, ей следует согласиться. Это не трудное решение. Он прекрасно танцует. Жозефина подала ему руку.– Если вы думаете, что можете справиться с этим, – сказала она.Взяв ее пальцы в ладонь, он поднял бровь.– Если вы удержитесь от желания нанести мне увечье, я не вижу никаких трудностей.Жозефина хотела было возразить, но от его прикосновения вздрогнула.– Я не даю обещаний, – ответила она.Выведя ее в центр зала, Мельбурн улыбнулся. У нее сердце в груди перевернулось. Удивительно, что простое движение мускулов может столь изменить человека.– Вы должны делать это чаще.– Представлять вам нетитулованных джентльменов?– Улыбаться.– Ах, так… Я постараюсь помнить об этом между пощечинами и попытками продырявить меня.– Вы знаете, что я этого не хотела.Серые глаза оценивающе смотрели на нее.– Что вы сделали бы, если бы я взял другую рапиру?Казалось, от его присутствия вокруг разливается жар.– Вы никогда не укололи бы меня, – тихо ответила она.Заиграла музыка. Вальс. Контрданс не дал бы возможности обсуждать что-то… личное. Чувственные губы Себастьяна снова изогнулись, будто он точно знал, о чем она думает.Его рука скользнула вокруг ее талии, притянув ближе. Они закружились в такт музыке. Господи! Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее снова, хотелось почувствовать его губы, испытать желание, которое – она знала – и он испытывает к ней.И, тем не менее, он молчал.– Таким способом вы хотите удержаться от спора со мной? – наконец заметила она. – Вообще со мной не разговаривать?– Что вы хотите услышать? – тихо проговорил он. – Что я мечтаю поиметь вас с того момента, как увидел?У Жозефины сбилось дыхание.– А вы мечтаете? – Ее обдало жаром.– Да. И держу пари, вы думаете о том же. – Себастьян медленно притянул ее чуть ближе.– Тогда почему Хейрек занял ваше место?Жозефина вдруг осознала, что отцу не надо было вовлекать Мельбурна в такое сомнительное дело, как Коста-Хабичуэла. Хейрек куда более подходящий. Теперь у нее два герцога. И один из них видит ее куда яснее, чем она хочет, она дрожит от его прикосновений и тает от поцелуев.– Хейрек теперь занимается Коста-Хабичуэлой, потому что я не хочу блуждать по дороге вслепую, – ответил он.Она насторожилась:– По какой дороге?– По вашей.– Не понимаю, о чем вы гово…– Если меня видят в вашем обществе, то только потому, что я так решил, а не по чьей-то просьбе или приказу. – Себастьян не спускал с нее потемневших серых глаз.– Едва ли попытка устроить брак между герцогом и принцессой является чем-то неправомерным.Оба замолчали.– Вы сами являетесь большой проблемой, – наконец прошептал он.– О да, я такая. – Она улыбнулась, стараясь сдержать дрожь, охватившую ее при этих словах. – Так что мы будем делать дальше?– Завтра вечером пойдем в театр.– Да, но когда вы меня поцелуете в следующий раз?Она заметила, что в его глазах что-то мелькнуло. Удивление? Желание? Но это исчезло так стремительно, что она не могла разобрать.– Завтра вечером, в театре, – ответил он. О Господи! Глава 8 – Папа, я хочу пойти в театр.Себастьян обошел бильярдный стол и умышленно сделал плохой удар.– Я знаю. Но сегодня вечером играют «Гамлета». Не думаю, что тебе очень понравится финал. – Кроме этого, он не хотел, чтобы Пип стала свидетельницей его общения с принцессой Жозефиной Эмбри.– Это правда, трагедия?Не сразу он понял, что дочь говорит о пьесе.– Да. Очень большая трагедия. – Себастьян посторонился, поскольку теперь настала очередь Пип. Удар был неплохой, через пару-тройку лет девочка сможет бросить вызов даже Шею с его математически точными ударами. – Предлагаю сделку, Пип. Следующая пьеса – «Сон в летнюю ночь». Если ты откажешься от «Гамлета», я поведу тебя посмотреть «Сон».Дочь оперлась на бильярдный кий.– Только ты и я?– Только мы.Она кивнула, ее улыбка вспыхнула ярче солнышка.– Тогда да, я согласна. Мы проводим вместе меньше времени, чем мне хочется.Себастьян наклонился к дочери:– Ты так думаешь?– Да, – ответила она, загнав в лузу второй шар. – Если не считать сегодняшнего дня, я тебя почти всю неделю не видела. Я очень занята, и ты очень занят. Нам нужно находить время друг для друга.– Извини. – С тех пор как Принни поручил ему сотрудничество с Коста-Хабичуэлой, он не сознавал, что пренебрегает общением с Пенелопой. В конце концов, она вся его семья.– Большой праздник с акробатами на день рождения многое бы исправил, – продолжала девочка.– Понятно. – Он спрятал улыбку. – Я буду держать это в памяти.Пип вдруг резко бросила кий на стол и посмотрела на него.– Когда я сказала «только ты и я», – ее личико сделалось серьезным, – я не думала, что так всегда должно быть.Себастьян оперся на кий.– Прости, что?– Моя подружка Мэри Хейли говорит, что тебе снова нужно жениться, потому что я не мальчик.– Это неправда, – медленно сказал Себастьян, обдумывая ответ. – Ты не можешь унаследовать мой титул, а твой дядя Шей может. Мне не обязательно жениться. У меня есть ты.– Но ты хочешь? Я хочу сказать, хочешь снова жениться? Иногда мне кажется, что хорошо, если бы в доме была еще женщина, кроме меня.Обойдя стол, Себастьян присел перед дочерью:– У тебя теперь три тетушки.– Да. Тетя Нелл знает все о моде, тетя Кэролайн учит меня рисовать, а тетя Сарала знает, как заклинать змей.– Но?.. – подсказал он, услышав в ответе Пип что-то невысказанное.Ее личико нахмурилось.– Ничего. По вечерам они уходят домой. У тети Нелл есть Роуз. А у меня никого нет. – У нее в глазах блеснули слезы.Себастьян притянул дочь к себе и крепко обнял.– У тебя есть я, милая. – Господи! Размышления семилетнего ребенка смутили его. – Значит, ты хочешь, чтобы я снова женился? – спросил он, касаясь лбом ее лба.– Только не на тете Мэри Хейли. Она смеется, как осел. – Пип передразнила неприятные звуки.– Так это она? – заставил себя улыбнуться Себастьян. – Я думал, что это и, правда, осел. – Он вытащил карманные часы. – Перекусим. У меня сегодня днем встреча.Она поцеловала его в лоб.– Ты очень хороший, папа.– Я стараюсь.Поднявшись, он взял ее за руку, и они пошли вниз. Пип хочет иметь мать. В этом есть смысл, она, вероятно, смутно помнит Шарлотту. Хотя они часто говорили о ней, в последнее время Себастьян заметил, что эти рассказы превращаются в волшебные сказки. А он хочет снова жениться? Год назад он отмел бы этот вопрос. Два года назад разозлился бы. А сейчас он просто не знал.Что он действительно знал, так это то, что тетушка этой Мэри Хейли подойдет ему лучше, чем Жозефина Эмбри. С одной стороны, леди Маргарет Трент не наследница престола в Центральноамериканской стране. С другой – у него не идет от нее голова кругом, как от Жозефины. Себастьян не хотел, чтобы у него кружилась голова. Он любил все держать под контролем и чтобы все шло, как полагается.Он едва знает эту сумасшедшую принцессу. Жозефина утверждала, что предпочитает его Хейреку, но он сомневался, что это что-нибудь изменит, если Хейрек сделает предложение, а он – нет. А он его не сделает. Себастьян фыркнул. Если он хотя бы на четверть так бессердечен, как об этом говорят, то его это не должно волновать. И все-таки волнует.Что ему нужно, так это завести любовницу и утихомирить демонов, которые спустя четыре года стали терзать его плоть. Какую-нибудь благоразумную, послушную и достаточно симпатичную особу, чтобы забыть ту темноглазую, что продолжает преследовать его. Пип подняла на него глаза:– Что случилось? Прекрасно! Теперь он даже от ребенка не может спрятать свои эмоции. – Ничего. Иди. Мне нужно кое-что записать, пока не забыл.Пип кивнула и отправилась на ленч без него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35